Твои глаза

На утро остался неприятный осадок от ночи. Проделав утреннюю рутину, приведя себя в благочиние, он покинул свои комнаты. Впереди намечался уже привычный рабочий день. Проходя по дворцовым коридорам, он то и дело здоровался со слугами и придворными, что попадались по пути – а те, в свою очередь учтиво склоняли головы, а кто-то с улыбкой произносил такие же слова приветствия. Мэй Няньцин являлся нынешним советником наследного принца в Уюне. Получил эту должность Няньцин за счет своего происхождения. Сразу после своего мятежа в Уюн, он практически год провел за непрерывной работой и самосовершенствованием. После достижения некоторых высот и стал заметен для аристократии, а значит и для людей высшего положения в Уюне. Узнав в Мэй Няньцине племянника Мо Ионгниан и Мо Лиджуан, Цзюнь Айго настоял на его нахождение при дворе. Король полагал, что нахождение столь праведного человека лишним не будет. Цзюнь У, будучи наследным принцем Уюна, порой не отличался послушностью и не всегда справлялся сам с обязанностями – в следствии чего, король и королева приняли решение приставить к нему советника, что смог бы заменить и наставника. Цзюнь Айго и Цзюнь Сюин боялись того, что сын мог завести роман и натворить глупостей, потому девушек даже не собирались рассматривать. Все кандидаты были мужского пола. Королева находила все их умения и знания недостаточными, потому на поиски утекло продолжительное время. Тогда ей на глаза, во время одного из праздничных вечеров попался Мэй Няньцин: честный до последнего вздоха, начитанный и образованный. Пусть Мэй Няньцин и был младше на два года Цзюнь У, но достаточно умен и благоразумен, чтобы управиться с такой ролью. От него веяло легкостью, изяществом, элегантностью и аккуратностью. Длинные прямые, шелковые темно-фиолетовые локоны были чаще всего собраны в хвост или косу, глаза были пурпурные, с оттенком серого. Няньцин предпочитал темные ханьфу, обязательно закрывающие шею, так как на ней сохранился шрам времен мятежа из Цан. Мэй Няньцин был ниже ростом чем Цзюнь У, имел худощавую и хрупкую фигуру. При себе Няньцин по обыкновению всегда носил фиолетовый веер с узором цветов. Если сначала их знакомства, Цзюнь У не мог терпеть этого человека, считая его скучным и душным - то в даннный помент, питал к нему очень неоднозначные чувства... Мэй Няньцин устремился к библиотеке, планируя перед началом дня взять какой-нибудь незаурядный роман, да бы скоратать время. Но не успел Няньцин и коснуться ручки дверей, к нему со спины подошла служанка, почтительно поклонившись. — Господин Мэй, доброе утро. Прошу простить за беспокойство... — Женщина неловко улыбнулась, пой ней было неясно: то-ли она смущается чему-то, то-ли взаправду волнуется. Она продолжила более тихим голосом. — Ночью что-то случилось? Из вашей комнаты слышался шум. Мэй Няньцин нисколько не испугался ее неожиданного появления, обернувшисуважительно склонил голову: — И Вам доброе утро. У меня все в полном порядке, не стоит напрасных беспокойств. На лице Мэй Няньцина не появилось и намека на эмоцию, одна единственная сдержанность. Все изначально не задалось, беря обороты еще с ночи. Он хотел было развернуться и закончить начатое, но женский торопливый голос его прервал: — Господин Мэй, а как же разбитая ваза? Юноша внезапно ощутил себя от чего-то до невозможности глупо, словно он будучи все тем же ребенком отчитывается перед Мо Лиджуан, за детскую шалость. Няньцин хотел честно признаться, что уронил по случайности, да только вот не успел. — Ладно, я уберу. Наверное сама упала, всякое бывает. Вы обращайтесь, если что-то не так, Господин. Служанка одарила Мэй Няньцина напоследок поклоном, удалилась прочь, стараясь уйти как можно скорее. Няньцин просто молча посмотрел на отдаляющийся силуэт, вернулся к запланированному собой изначально. Но стоило тонкой руке Мэй Няньцина коснуться позолоченной ручки дверей, что вели в библиотеку, поверх нее легла мужская рука. Теперь стало понятно, из-за чего служанка себя странно вела, и поспешно ушла. Светлая ладонь превосходила по размеру ладонь Няньцина, она смотрелась в волю крепко и сильно; выпирали вены. Ее обладатель безмолвно взял его руку, осторожной манипуляцией убрал. Мэй Няньцин был изначально равнодушен, зная кто это, но от чего-то сердце взошлось в груди. Но это ощущение быстро улеглось. Цзюнь У повернул Мэй Няньцина к себе лицом, продолжая сжимать его руку. Взор Цзюнь У словно оценивал каждую черту лика Мэй Няньцина. После этого действа, Няньцин произнес, с неопределенным набором эмоций: — Ваше Высочество... — Не совсем понятно, что он испытывал от такой выходки. На лице отразилась смесь легкого недовольства с недопониманием. — Ты и без того перечитал все эти книжонки. Хочешь их наизусть заучить? — Едва вымолвил эти слова Цзюнь У, как на его лице растянулась ехидная ухмылка, но в ней чувствовалась некое тепло. — После совещания лично поручу слугам купить тебе пару-тройку книг, какие пожелаешь. Мэй Няньцин вздохнул, но тонкие губы выдали настоящие чувства. Они самую малость приподнялись вверх, складываясь в еле заметной улыбке. — Благодарю. Раз Вы собственноручно меня отыскали, то полагаю, можем уже проследовать готовиться к совещанию? Его Величество настаивал, чтобы Вы ознакомились с государственными делами. Цзюнь У ответил одним коротким "угу", и отпустил чужую кисть. Развернулся в сторону, и последовал по дворцу к собственному кабинету. Поступь мужчины была слегка тяжелой, что свидетельствовало о том, что он только вернулся с тренировки. Мэй Няньцин последовал за ним, а в голове завертились мысли: "Шаг громкий... упражнялся с мечом, наверное." и еще пару подобных этой мысле. Пока они шли по дорого обставленным коридорам, пышущими богатством и величием, он совершил некоторые умозаключения. Исходя из того, как вела себя служанка, и того факта что он не слышал шагов Цзюнь У в те моменты, Няньцин построил примерную версию в голове. Похоже, что Цзюнь У заранее пришел, стоял где-то в отдалении, вне поля зрения Няньцина. Может быть просто совпало удачно, а может он пришел заранее. Цзюнь У более чем был осведомлен о любви Мэй Няньцина к литературе, потому по всей вероятности знал и о привычке посещать библиотеку. Поэтому прибыл заранее, дабы застать желанного советника. Интересно, сколько простоял в ожидании?... Однако, куда больше волновал другой вопрос: зачем? Тоже без ответа. Наврятли, ради того, чтобы обменяться парой фраз или обсудить покупку новых книг. Мэй Няньцин только и смог, что подытожить: "Как бы принц не был мне близок, мне не постигнуть смысла его деяний. Наглости ему конечно не занимать.." Безусловно, за некоторую своевольность Мэй Няньцин считал его наглым, пусть таковым оно не было. Цзюнь У будучи наследным принцем, был заботлив и альтруистичен по отношению к своим близким и своему народу. Благодаря всенародной любви и поклонению он вознёсся как один из божеств войны и был глубоко почитаем. Но когда случилась катастрофа с извержением вулкана Тунлу, к его неожиданности люди вместо поддержки постепенно отвернулись от него, несмотря на то, что он пытался их спасти. Его план по спасению провалился из-за недостатка притока магической силы от последователей, из-за чего люди вовсе его возненавидели. Недавно вознесшийся небожитель стал павшим. Это привело к проявлению тёмной стороны его личности. В раннее столь святой и спокойной душе разбушевалось пламя. В его душе скрывалась безграничная тьма, обида, боль, гнев и ненависть. Но было и что-то, что заставляло сохранять человечность, доброту к окружающим его. Он пытался продолжать играть роль наследного принца, вести за собой народ - пусть тот и терпеть не мог Цзюнь У. Не оглядываясь на произошедшее и мнение остальных, Мэй Няньцин сохранял хорошее отношение к нему. Сам Цзюнь У в свои девятнадцать лет уже имел весьма мускулистое телосложение, но тем не менее стройное. Длинные волосы филигранно опадали на спину и плечи, находясь распущенными. Черные, как смоль. Глаза голубовато-серые. Взор его заливала глубокая тьма, подобная тысячелетнему льду, сковавшему воды озера. Дорога до кабинета заняла порядка десяти минут. Помещение не пестрило роскошью, но и скромностью в том числе. Мебель была сделана из дорого дерева, а интерьер украшали золотые элементы в нем. Благовония, стоящие в углу комнаты, наполняли ее приятным обонянию запаху сандалового дерева. Здесь всегда поддерживался порядок, а у каждой вещи было свое место. Цзюнь У расположился на стуле. Руки легли на подлокотники седалища, по бокам которых был выгравирован красивейший узор, а ноги по привычке расставлены широко, но не нарушая нормы приличий. Разговор шел длительное время, и подходил к концу. — Другие советники тоже будут присутствовать? — Спросил Цзюнь У, глядя на Мэй Няньцина с интересом. Мэй Няньцин, стоящий у панорамного окна, секундно замер. Он вспоминал детали. — Да, конечно, Ваше Высочество. Юноша сам того не замечая, перевел тему, — Ваше Высочество, вижу вы действительно старательно исполняете свою должность. Отрадно слышать, что Вы прониклись симпатией и к советникам Его Величества и Ее Величества. Помимо Мэй Няньцина, при дворе располагалось еще трое советников. Если Мэй Няньцин служил исключительно Цзюнь У, то остальные принадлежали королю и королеве. Цзюнь У внезапно зашелся смехом, после переходя на неофициальный тон: — Во первых, мы тут одни. К чему такие формальности? Во вторых, Мэй-Мэй, не беспокойся, ты мне симпатизируешь гораздо больше них. Мэй Няньцин устало закрыл глаза, не оценив шутку. — "Формальности"? Это обычные манеры и воспитанность, Ваше Высочество. — Спасибо, что не зовешь меня титулом: "Его королевское высочество наследный принц Уюн". — Чуть погодя, Цзюнь У продолжил. — Серьезно, давай без всего этого. Ощущаю себя не в своей тарелке. А мы вроде как близкие друзья... Мэй Няньцин отвернулся от окна, сделал пару шагов к столу, за которым сидел наследный принц. Распахнутые распрекрасные глаза Няньцина будто сияли. — Хорошо. Ваше Выс... Цзюнь У. Если ты настаиваешь. — Честь и хвала, Няньцин. — Саркастично изрек Цзюнь У. Цзюнь У тепло улыбнулся, жестом поманил Мэй Няньцина ближе. Когда тот приблизился, Цзюнь У открыл верхний ящик стола, вытаскивая из стопки бумаг один листок. — Я говорил, что после совещания займу слуг приобретением книг тебе. Помнишь? Юноша аккуратно взял из его массивной ладони листок бумаги. Мэй Няньцин скептически посмотрел на сидящего перед ним. — Цзюнь У, ты это на полном серьезе? Не стоит... — Наследный принц перебил советника, упрямо настаивая на своем. — Стоит. Голос Цзюнь У был полностью серьезен, в какой-то момент даже заимел оттенок строгости. — Напишешь, какие книги хочешь. Незачем скромничать, тебя скромность не красит. Няньцин заметив перемену в голосе Цзюнь У, опустил взгляд куда-то в начетистый пол. — Огромное спасибо. Мне даже теперь как-то неловко перед тобой. — Не благодари по таким пустякам, Мэй-Мэй. Мэй Няньцин нежно улыбнулся, в ответ на такую щедрость. Подготовившись еще к совещанию непродолжительно время, последние минуты он потратил на составление пустяковинного перечня книг. По-видимому, очевидно забывая слова Цзюнь У: "Незачем скромничать, тебя скромность не красит." Ближе к половине дня, в одном из многочисленных залов дворца наступило собрание. На нем присутствовало множество высокопоставленных лиц: конечно, в первую очередь король и королева, наследный принц; министры, послы, советники и прочая королевская свита. Охрана тщательно следила за безопасностью мероприятия. В ходе государственного сбора решались важные вопросы, касательно Уюна. Самой жаркой темой для споров стал вулкан Тунлу. С одной стороны, все выглядело обычно; как и всегда. Но Мэй Няньцина насторожила реакция Цзюнь У. Когда заговорили про Тунлу, он мгновенно переменился в лице, а взгляд был маниакальным. Прогуливаясь по дворцовому саду, советник неторопливо шел, перебирая в голове все события совета. В голову ударило самое яркое воспоминание. Цзюнь Айго с усталостью нахмурился, извещая об очередных угрозах, что нес вулкан Тунлу. Он вел рассказ медленно, обговаривая каждую деталь. По залу звучал шепот, аристократия нервно обсуждала слова короля, при нем самом, напрочь не стесняясь присутствия Его Величества рядом. Цзюнь Айго подытожил: — И так, господа... — Мужчина сделал минутную паузу. — Неизвестно, возможно ли миновать природной угрозы. Мы все обязательно приложим усилия, чтобы найти способ избежать извержения. Большинство из присутствующих с недоверием отнеслись к его словам, находя это целиком и полностью пустой фразой, не несущей в себе никакого обещания. И опасения их понятны. Разве можно пойти против стихии и природы? Советники молчали, не решаясь спорить со словами короля. Зато аристократия не утихала, шептания становились громче и громче. Королева хотела было сделать замечание им, но стоило Мэй Няньцину бросить в их сторону строгий взгляд, даже самые смелые замолчали. Цзюнь У встал из-за вычурного стола, ладонями опираясь на стол, за которым располагались все присутствующие. Цзюнь Сяоцин приложила руку к лицу, мысленно готовясь к худшему: "Воспитала на свою голову...". Хотя, королева и руки не приложила к занятию своим сыном, оставляя все на многочисленных служанок, гувернанток. Голос Цзюнь У прозвучал подобно раскатам грозы, в самое нежданное мгновение: — Глупо думать, что сможете остановить природу. Да и чем? Такими же бессмысленными и пустыми словами? Дерзость наследного принца не осталась незамечанной. Цзюнь Сяоцин гневно хлопнула рукой по поверхности кедрого стола. — А ну сядь! — Женщина преисполнилась злостью. — Как ты смеешь перечить отцу?! Цзюнь Айго же не подал видимых признаков недовольства, только брови сошлись на переносице. Цзюнь У сейчас был словно другим человеком, не собой. Затаившиеся в нем чувства дали волю, вырываясь подобно вольному ветру. Слова словно сталь прорезали воздух, раздаваясь громочущим эхом по вычурному залу. — Не ваше дело. Говорить или нет, это моя воля, — Цзюнь У не останавливался не на миг. Тон повысился. — Я предлагаю прибегнуть к темным техникам. Что если мы принесем жертв? Задобрим природу? Мэй Няньцин едва услыхав это, в беспокойстве захлопнул веер, что держал в руке. Пурпурный веер с рисунком благородных пионов сложился в гормошку. Лица присутствующих побледнели. Шепот, что затих короткое время назад, разразился с новой силой, набирая обороты. Пара голосов залопатали: — Наследный принц совсем с ума сошел! Девушка в зажиточно украшенном ханьфу согласилась, кивая головой и активно поддакивая: — Не то слово... И он был божеством? Позор небесам и всему Уюну, — дворянка тревожно начала поправлять челку длинных шелковистых волос. Голос пожилого мужчины без лишних раздумий притакнул. — Тьфу! Этак от него было можно ожидать иное! Ишь навоображали себе тут! Цзюнь Айго не мог стерпеть происходящего. Король грозно поморщился, поднимаясь с места. — Цзюнь У, что ты... — он остановился, созерцая реакцию сына. Цзюнь У мог быть спокойным, но порой как ребенок чересчур эмоциональным. Другая его сторона все больше давала знать о своем существовании. Не удостоив присутствующих и взглядом, он поднялся из-за стола и покинул зал совещаний. Повисло гнетущее молчание. Цзюнь Сяоцин испустила вздох, что уже успело войти в ее привычку. Мэй Няньцин ощутил холодок по телу от слов Цзюнь У, почуяв что-то неладное. Он хотел пойти за ним, но грозный взгляд королевы остановил, давая понять, что он пробудет здесь до окончания совета. На этом воспоминание оборвалось, далее следовало только продолжение совета. Слова Цзюнь У тогда излишне накалили обстановку. Сам того не замечая, Мэй Няньцин пришел к мысли: "Стоит навестить его. Не прощу себе, если Цзюнь У вдруг наказали, а я занимаюсь безделием." Юноша ускорил шаг, идя по витьеватым тропинкам сада. Сад был роскошен. Акации, благородно вытянувшись, произрастали по периметру. Массивные клены располагались за ними, а рядом приютились груши и яблони. В воздухе витал приятный запах, создаваемый плодовыми деревьями и цветами. Кустарники завершали дивную композицию, становясь ее финальными элементами. Все, кто бывал здесь, хотя бы раз, могли без устали лелеять и восхищаться пейзажами пассажа. Проходя через витийствующие панорамы, Мэй Няньцин неосознанно любовался этой картиной. В свой час своя поэзия в природе. Природа вечный образец искусства; а величайший и благороднейший предмет в природе – человек.