Когда физрук влюбился в учителя

      Арсений поправил на себе пиджак, закрыл дверь шкафа, на котором висело зеркало и пройдя громко цокая каблуками по классу плюхнулся в свое кресло. Стол и подоконник около него были завалены подарочными пакетами от учеников и Арсений еще раз мысленно поблагодарил вселенную, что пошел работать учителем и ему теперь не нужно тратится на чай, кофе и конфеты, у него это в достатке после каждого праздника. Сегодня был последний рабочий день перед новогодними каникулами и Арсений ждал этот день будто еще с первого сентября. В этом году, он даже сам от себя такого не ожидал — устал он больше обычного. Наверное это возраст, хотя признавать этого Арсений не собирался. После школьной дискотеки для детей намечался корпоратив для учителей и работников и как бы не хотелось свалить домой и завалиться спать Арсений должен был там показаться. Хотя бы потому что там будет Антон. Антон и Идочка – биологичка в ярком коротком платье.       В кабинет без стука влетел Чепурченко. С кружкой, развеселый, раскрасневшийся, на шее болталась ободранная мишура. И откуда у него только силы на все это, если нагрузка у парня была намного больше, чем у Арсения? Хотя у него была Олеся, может в ней дело, что вряд ли. – Только не говори, что ты еще трезв, – поднимая кружку проговорил Слава. – У меня еще два класса, естественно я трезв. – Попов, ты в курсе, что ты с возрастом становишься все скучнее и скучнее? Не ты ли танцевал на столе директора на день учителя? – Он плюхнулся на первую парту и отхлибнул чего-то из кружки, скорее всего какого-то пойла. – Как давно это было? – В прошлом году, – фыркнул Арсений. – Это ты за год так соскуфился? – Что я сделал? – скривился Арсений. – Ну типо постарел и превратился в пердуна перед телевизором. – Во-первых телевизор я не смотрю, во-вторых, Слава, что за жаргон? Ты учитель русского или… – Или, – кивнул мужчина и вновь приложился к кружке. – Сегодня я именно “или”. За эти полгода я чуть не чокнулся, как Гоголь. – Ладно, не один Арсений страдал в этот год. – Ты хоть на банкет то останешься? – Останусь. – И нажрешься как обычно? – Посмотрим. – Нееееет, – затянул Чепурченко, – ты нажрешься. Я тебя знаю. Арсений закатил глаза и хотел было насовать Славе, но дверь распахнулась и в класс влетел шумный и громкий пятый “А”, Арсений махнул Славе рукой, чтобы он валил из кабинета и не дышал на детей своим перегаром и встав с кресла громко хлопнул пару раз в ладоши привлекая внимание: – Пятый класс, а что мы такие шумные? – Арсений Сергеевич, так новый год же. – Он же не сегодня, так что давайте вести себя так, как подобает ученикам в учебном заведении. Это не сильно помогло, потому что заставить спокойно себя вести пятые классы, которые только вот вырвались из начальной школы где с ними сюсюкались было невозможно. И Арсений забив на это плюхнулся обратно в кресло, ожидая звонка и надеясь, что хотя бы он сможет усмирить этих гномов.

***

      Перед дискотекой был так называемый новогодний огонек для пятых – восьмых классов. Какая-то ученица плохо пела со сцены песню про новый год, кто-то читал стихи, Позов играл на губной гармошке одну и ту же надоедливую мелодию, которую он выучил еще лет пять назад и исполнял ее из года в год. Потом под руководством Маши восьмые и десятые классы показывали сценки и не смотря на десятилетний стаж Арсения как бесила вся эта самодеятельность, так и продолжала бесить. Он был полностью солидарен с учениками, которые со страдающими лицами сползали по креслам принимая хотя бы подобие полулежачего состояния.       Никто будто бы искренне не понимал, почему нельзя двигаться в ногу со временем и придумать что-то действительно веселое. Возможно все это было потому что организатором у них в школе работал вот уже много лет завуч Шеминов, который забил на все хрен, Арсений бы даже сказал болт, и шпарил как по накатанной с теми, с кем уже много лет шпарил. Что ж, ему тоже будет не хватить Маши, она делала за него огромное количество работы.       Слава рядом толкал его локтем, шептал какие-то юморески, стараясь хоть как-то превратить ад происходящий на сцене во что-то прикольное и смешное. На подмостках огромный десятиклассник в костюме зайца, который ему был точно не по размеру, забыл слова и с тупым лицом бубнил себе что-то под нос. Арсений покрутил головой вокруг, когда по рядам пронеслись смешки на какую-то около пошлую шутку и наткнулся взглядом на Антона, стоявшего у стены в обществе Джабраилова и Идочки – биологички. Они угорали над чем то в голос, возможно над зайцем, возможно над около пошлой шуткой, возможно над чем-то своим. Идочка так и вовсе уже сложилась пополам, отчего ее короткое платье задралось, совершенно противореча школьному регламенту. Он остановил свой взгляд прямо на парне, смотрел пристально, пока тот не заметил и только в этот момент высокомерно повернул голову, устремляя взор обратно на сцену. Он не то чтобы ревновал Антона, может не в данный момент, но от этой лучезарной улыбки девушки захотелось кинуть в них ключами от кабинета, как в орущих ночью на крыше кошек.       Весь этот ад продлился не долго, хотя для Арсения и всех учеников будто бы вечность. Как только закончилось все это безумное мероприятие и средняя школа покинула актовый зал учителя остались помогать старшеклассникам расставлять ряды кресел по стенам, чтобы освободить пространство для танцпола. Был там и Арсений, и Слава, и Игорь, даже Позов, развеселый со своей гармошкой, прибежал и Матвиенко, хотя он провел эти два часа в кабинете, скорее всего кадря новенькую секретаршу директора, на которую положил глаз. Тут же крутился и Бейнарович, с умным видом доказывал Шеминову, что половина номеров могла сломать детскую психику, хотя по-честному детскую вряд ли, а вот психику Арсению они точно сломали, особенно заяц. Все крутились, помогая ученикам, все, кроме Антона. Тот свалил куда-то, еще не закончился огонек, кажется Арсений оборачивался в момент, когда дед мороз пытается расколдовать зайца рэпом, а его уже не было. Игорь и Идочка – биологичка угорали вдвоем. – Арсений Сергеевич, – подлетела к мужчине Маша, стоило ему отодвинуть последний ряд с креслами к стене, – а можно мы вещи в кабинете у вас оставим? Ну и посидим там, до начала дискотеки классом. – Конечно, только чур не пить, – кивнул он и достав из кармана ключи передал их девушке, – Классное платье, – улыбнулся мужчина и тут же вспомнил о разговоре с Антоном. Девушка расплылась в улыбке, смотрела восторженно, будто он ей путевку на Мальдивы подарил на новый год. – Спасибо, – она простояла еще с пару секунд, смотря на учителя и кивнув Марине пошла к выходу из зала. Наверное, стоило как-то фильтровать свою речь теперь с ней. Чтобы не заиметь себе еще больше проблем, чем имелось, чтобы не огорчать и не давать ложных надежд. Не хотелось обижать ее, да и думать, о том, что она была в него влюблена все эти годы и так активно скрывала это, тоже не хотелось. В основном Арсению писали записки, дарили какие-то безделушки, а на день святого валентина “почтальоны”, которые разносили по школе почту, притаскивали ему валентинки пакетами, а она всегда молчала об этом. Она была, можно сказать его школьным другом, в контексте классный – староста, кончено. Сидела на первой парте, анализировала художественную литературу за весь класс, прикрывала всех, когда кто-то прогуливал у других учителей. Раньше Арсений думал, что из-за них самих, но сейчас мелькнула мысль, что из-за него. Чтобы он не участвовал в разборках, не краснел перед директором. В общем Маши ему будет не хватать даже сильнее, чем всех его оболтусов.

***

      Музыка сильно била по ушам, яркие огоньки с елки и подобие стробоскопов слепили глаза, а в носу витал запах подросткового пота, дезодорантов и духов в огромных количествах. Арсений сидел на кресле около стены, отбивал туфлей такт песни и пристально наблюдал за танцующими подростками. Где-то около сцены, там же где стоял диджейский пульт, ну такой, школьный пульт – просто ноутбук, подключенный к колонкам, вилась Маша, контролируя процесс. Сумасшедшая, не танцует. Если бы не образ идеального учителя, который Арсений нес, он бы сам уже отжигал на танцполе, возможно даже расстегнул бы рубашку на несколько пуговиц, потому что жарко. Жарко было даже просто сидеть, туго застегнутый воротник шелковой черной рубашки душил его, а вельветовый пиджак, купленный Антоном, будто и вовсе вымок на спине. Капля пота попыталась сбежать по виску и мужчина быстро провел ладонью по лбу собирая ее. Вместе с детьми в пляс пошла и Идочка – биологичка, которую кружил десятиклассник, уже без костюма зайца. И Слава, который после огонька догнался своим этим пойлом и ноги несли его на танцпол пьяным подвигаться. Даже Вася, который всегда сторонился таких мероприятий в этом году решит отпустить себя и тоже отплясывал около елки в окружении учеников, может тоже устал.       Рядом с Арсением на кресло плюхнулся Антон. Он тоже должен был быть дежурным на дискотеке, но его это кажется мало волновало, хотя по правде говоря эта дискотека уже будто бы вообще никого не волновала, кроме Арсения. Шастун был запыханный, словно бегал там где-то кросс или прыгал через козла раз триста подряд, а еще от него сильно пахло какой-то едой и мятной жвачкой. Арсений в свойственной ему манере даже не повернулся на парня, продолжал сидеть и гулять глазами по танцполу, постукивая ладонью по бедру в такт музыке. – А ты чего не танцуешь? – пытаясь перекричать колонки проговорил Антон. – Я вообще-то пришел сюда не танцевать, а следить, чтобы дети не натворили глупостей, Антон Андреевич. – Антон закатил глаза на это официальное обращение и ткнул пальцем мужчину под ребро, Арсений дернулся и чуть было не шлепнул его, но сдержался. – А тебе не кажется, что у них возраст, как раз для глупостей? – Им еще рано творить глупости. – А нам? – спросил Антон. Арсений обернулся на него, не просто головой, а всем корпусом, смотрел непонимающе, – Пошли. – Куда? – изогнул бровь мужчина, смотря на вставшего парня, – Мне же следить надо. – Никуда твои школьники не убегут, за ними вон, Идочка присмотрит.       Они вышли из зала, сразу стало как-то тихо. Еще играла музыка, но уже где-то не здесь, где-то за закрытыми дверями. Антон шел спокойно, крутил в руках ключи от спортзала и продолжал жевать жвачку. С их удалением от актового становилось все тише, вот уже и музыку не было слышно, только шаги, разносившиеся по коридорам школы глухим эхом. Полумрак этих же коридоров нарушался тонкими световыми полосками плывущими из парочки приоткрытых дверей. Пусто. Будто впервые за десять лет работы было так пусто. Они подошли к лестнице и Шастун сев на перила скатился вниз, а мужчина спокойно спустился по ступеням. Добрели до спортивного зала, Шастун быстро отворил дверь и пропустив вперед Арсения, прошел за ним закрывая дверь на ключ. – Ты решил меня тут закрыть и убить? – усмехнулся Попов, но парень не повел и бровью, лишь кивнул в сторону своей каморки и открыв и ее пропустил Арсения во внутрь. На их некогда захламленном физкультурном столе был накрыт почти ужин. Какие-то закуски, бутылка шампанского, свечи, на батарейках, что важно. Арсений обернулся, смотря на Антона глазами полными восторга. – Это что? – Ну ты со мной новый год праздновать не хочешь, вот я и подумал, что можно устроить нам романтик и заранее. – Я не говорил, что не хочу, я сказал, что подумаю. – И чего? – Ну я пока думаю, – кивнул Арсений и сделав пару шагов подошел к столу. – А если кто-то придет? – Я закрыл дверь и ключ только у меня, – Антон подошел со спины, обвил руками его торс, прижимая к себе и проводя носом по его уху. Попов накрыл ладонями руки и подставил шею, откидывая голову ему на плечо. Парень прошелся сначала только губами по трепетной коже покрывшейся мурашками, а затем уже начал выцеловывать ее. – Ну что ты со мной делаешь, – проскулил Арсений, – только без засосов, а то все увидят. – Ну и пусть видят, – прошептал Антон, – видят что ты мой. – Ой как пафосно, – пробурчал Арсений, но не отклонился, продолжая стоять и плавиться в руках парня.       Антон не переставая целовать расстегнул пиджак и принялся поглаживать грудь мужчины сквозь ткань шелковой рубашки. Хотелось, чтобы он расстегнул и ее, прикоснулся горячими и влажными, наверное от волнения, ладонями к его обнаженной груди. Арсений заскулил и закусил губу, когда пальцы сомкнулись на соске и скрутили его через шелк, а губы на шее все-таки присосались сильнее. Хотелось плюнуть и на эту дискотеку, и на банкет, схватить Антона и уехать домой, но было нельзя, у него планировалось еще чаепитие, ёлка желаний и шоколадные деды морозы для оболтусов.       Ощущение, что в ягодицы начинал упираться твердеющий член Антона выбивал из головы мысли, а когда и собственное возбуждение начинало уже натягивать брюки в районе ширинки, Арсений развернулся и впившись в губы Антона толкнул его усаживая на стул и седлая бедра. Он схватился за лицо парня, целуя напористее, будто все-таки махнул вместе со Славой алкоголя. Он разгорался за секунды, ощущая, как им двигал уже не мозг, не сам Арсений, а желание. Желание, которое будто бы было уже не остановить. Руки парня сжимали ягодицы, сквозь натянутую ткань брюк, Арсений выгибал спину сильнее льнув грудью и отклячив задницу, давая Антону возможность сминать сильнее. Он не знал, чем это все закончится, точно не тем, чем хотелось бы Арсению. Он давно это осознал, может чуть позже, чем Антон подрочил ему в кинотеатре, но он уже был твердо уверен – он его хотел. Хотел последние недели сильно, а сейчас будто бы и вовсе сгорал от этого желания. Он ритмично двигался на бедрах парня, перекатываясь яйцами по вставшему члену и надеялся, что не кончит как школьник в штаны. Он отклонился, быстро скидывая пиджак и стягивая с Антона футболку, тут же проводя по разгоряченной гладкой коже парня ладонями. Шастун рыкнун, выдергивая полы рубашки из штанов и Арсений принялся перебирать в пальцах пуговицы. И вот почему он не надел футболку? Какого хрена нужно было выпендриваться и надевать рубашку на мелких пуговицах? Пальцы дрожали и у Антона и у Арсения, они кое-как расстегнули ее и Антон резко дернул ту с плеч в попытке сорвать. — Там манжеты, — заскулил Арсений, но Антон кажется не слышал, потому что он припал губами к ключицам покусывая выпирающие косточки. Попов сидел на нем, продолжая двигать тазом, сведя руки за спиной, которые были скованы рубашкой, выгибался вперед, подставляя под губы грудь. Антон оглалил ягодицы и запустил руки под болтающуюся рубашку, вцепляясь в спину. Он царапал ее короткими ноготками, тесня мужчину ближе к себе и широкими мазками оставлял блестящие полосы на груди Арсения. Он вобрал в рот один сосок и Попов заскулил, ерзая интенсивнее. Антон посасывал, гладил языком и прикусывал, а Арсений словно болванчик мотал руками за спиной, выгибал спину сильнее и мычал, стараясь скрывать стоны.       Антон впился в спину пальцами, глубоко расчесал ее сверху вниз, точно оставляя на коже красные полосы и кое-как подлезнув расстегнул ширинку Арсеньевых брюк. — Точно никто не войдет? — хватая воздух проговорил мужчина. — Точно, — буркнул Антон и расстегнул и на своих джинсах ширинку.       Он достал оба члена, обхватил их ладонью и чуть сильнее сжал, какое счастье, что у Антона были такие длинные пальцы, они будто бы были созданы для того, чтобы дрочить два члена одновременно. Одну руку он вновь положил на ягодицу, сжимая, кажется у Арсения после этого точно появятся синяки, а второй принялся интенсивно и ритмично дрочить. Арсений немного подмахивал бедрами, продолжая тереться о парня и припал губами к его шее. Он зацеловывал кожу, прикусывал ее, точно оставляя следы от зубов, вылизывал кадык и чувствовал, как Антон хрипел под ним. Хотелось большего. Хотелось его трогать, царапать, чувствовать под пальцами его кожу, но руки предательски все еще были скованы за спиной рубашкой. Он терся об него грудью, поднимаясь поцелуями и укусами по шее к губам и обратно, льнул головой и казалось, что этот перформанс никогда не кончится. Он ощущал, как мышцы сковывало предстоящей судорогой и как тело под ним так же начинало потряхивать перед оргазмом. — Я почти, — прохрипел мужчина, пытаясь отклониться, но Антон вновь положил руку на его спину притягивая и удерживая на себе. — Нет, Антон, брюки. Парень резко остановился и обхватив ладонью головку мужчины, додрочил ему. Арсений спрятал стон и скулеж кусая Шастуна за плечо, судороги прошлись по телу, а ноги и вовсе будто отказали. Он поджал пальцы на ногах, которые туго упирались в лакированные начищенные туфли и замычал куда-то в плече. Все мышцы мгновенно расслабились, и Арсений упал безвольной куклой на грудь мужчины. Нужно было встать, но сил не было. Антон потянулся, поднял с пола футболку и вытер об нее сперму. — Ты чего с ума сошел? — кое-как выговорил Арсений, потому что рот у него тоже будто расслабился, как под анестезией у зубного. — Да не ссы ты, у меня вторая есть, — глубоко дыша проговорил Антон, а после закопался под мужчиной додрачивая и себе.       Арсений потянулся и припал к его губам, сил, чтобы целовать его с тем же напором уже не было, но он чувствовал, как парень под ним растекался, как простреливший его оргазм отразился на его губах, как он закусил его нижнюю, напрягаясь всем телом.       Антон вновь поднял с пола футболку, вновь вытер об нее ладонь и прижал к себе мужчину чистой рукой сильнее. Тепло расслабления после оргазма разливалось по ногам, оно сильно контрастировало с продрогшей кожей спины и груди, которые без одежды быстро покрылись мурашками. Парень мурчал что-то на ухо, поглаживал спину, а Арсений просто дышал. Размеренно и спокойно. — Может ты меня уже развяжешь? — поднимая скованные руки проговорил мужчина. — А то у меня уже все затекло. Антон закусил губу и помотав головой принялся вновь целовать ключицы, держа мужчину на себе крепче. Это было щекотно и Арсений начал смеяться и извиваться на нем, как червяк. Антон остановился и вскинув голову посмотрел прямо в глаза. По телу прошла легкая дрожь, внутренние органы будто бы на секунду поджались, а он даже ничего не сделал, просто посмотрел. В голове вдруг пронеслась мысль, быстрая, юркая, но Арсений не смотря на полслеоргазменную негу смог ухватить ее за хвост. Он был влюблен, влюблен в Антона. Причем влюблен сильно, как в первый раз, как в школе, когда видишь девчонку из параллели — первую красавицу или старшеклассника – хулигана, который одним взглядом сносит голову. Влюблен до дрожи, по покалывания в затекших руках, до замирания сердца. Арсений помнил все эти ощущения исключительно из школы. Дальше все было по-другому. В университете все эти чувства перебили желание и возбуждения, потом мозг, когда выбираешь партнера с умом, по набору качеств, а не по тому как лежит душа, а сейчас с Антоном будто вновь все шло от сердца. Он наклонился и легонько коснулся губами парня, не проникая языком, не углубляя поцелуй, просто коснулся, его переполняла нежность и эта самая осознанная влюбленность. – Я согласен, – отпрянув и заглядывая в глаза промурлыкал Арсений. – На что? – Праздновать с тобой новый год. – Со мной вдвоем или с моими кентами? – Плевать, главное с тобой.       Они быстро привели себя в порядок, ну насколько это было возможно, и пока Антон где-то там шарахался по коридору Арсений открыл шампанское, и начал есть, потому что жрать хотелось неистово. Бутерброды с красной рыбкой залетали как родные, да и шампанское было приятное, хоть Арсений и не любил алкоголь с газиками – он сильно бил ему в голову. В коридоре послышался чей-то странный смех, дверь каморки открылась и на пороге Арсений ожидал увидеть кого угодно, но только не Идочку – биологичку. Он вытаращил глаза, уставившись на Антона стоящего за девушкой и чуть не выронил из рук очередной бутерброд. – Ой, красная рыбка, – взвизгнула она и быстро пройдя внутрь плюхнулась на стул хватая бутерброд. За ней вошел Антона, а уже за ним и Джабраилов. Арсений продолжал смотрит на парня изогнув брови, совершенно не понимая, что происходило. – А вы чего не на дискотеке? – наконец-то нашелся мужчина. – Могу спросить тебя о том же, – поиграла бровями Идочка и Арсений натянулся как струна. – Но вообще-то она закончилась. Пока кто-то тут бухал, мы там за детьми следили.       Арсений достал из кармана пиджака телефон, на котором было миллион сообщений и звонков от Маши и быстро влил в себя остатки шампанского из пластикового стаканчика. – Блин, я побежал к своим, – кинул Попов и понесся в кабинет.       Дети его точно уже выросли, потому что пока учитель там предавался плотским утехам и распивал шампанское закусывая бутербродами они сами накрыли на стол, сами расселись, сами начали, он был им кажется и не нужен. Нет, они конечно обрадовались, когда он прибежал, особенно Маша, но он даже не ожидал от них такой самостоятельности. Для него они были все еще дети, за которыми нужен был глаз да глаз, а они уже выросли и Арсений будто бы сам не заметил,когда. Он сел во главе стола, рядом с Машей, которая сохранила для него это местечко. Во рту еще стоял вкус шампанского и перебивать его чаем не хотелось, но Маша, которая активно хлопотала наливая ему чай, расстроилась бы не пей он его. – Арсень Сергеевич, – кивнул ему Никита через весь стол, – может ну его этот чай, может чего покрепче вам плеснуть? – он двинул своей кружкой и Арсений изменился в лице. Глупо было полагать, что одиннадцатиклассники будут так сильно радоваться чаю, и не притащат алкоголь, но не так откровенно же об этом говорить. – Понял, не дурак, – кивнул Никита и быстро вернулся к разговорам с одноклассниками.       Арсений покачал головой и усмехнулся. Хорошо бы прочитать им лекцию о вреде алкоголя, но будто бы это все бы испортило, будто бы не для этого они тут собрались. Да и все эти лекции Арсений им читал чуть ли не каждый классный час, они уже и сами могли их читать. – Не обращайте на него внимание, – тронула мужчину за локоть Маша, – он просто дурак и не знает, что говорит. Арсений повернуся на девушку, она ярко улыбалась, рассматривала его, но потом как-то быстро погрустнела, будто увидела что-то сильно растроевшее ее. – Эй, – кивнул Попов, – все в порядке? – Да, конечно, – натянуто улыбнулась девушка и принялась резать торт.       Арсений так же как и все вешал на елку свое желание, оно было скорее не для него, а для всех его оболтусов, он написал на бумажке красивым почерком: “Проживите жизнь достойно и попытайтесь быть счастливыми! «Чтобы быть счастливым, нужно постоянно стремиться к этому счастью и понимать, что оно зависит не от обстоятельств, а от тебя» (с) Лев Толстой”. Это могло показаться глупым, но он действительно этого хотел. Хотел, чтобы его ученики были счастливы, а он был готов помочь им в этом. Это, кстати, и было главным фактором в выборе профессии, то, почему он пошел работать учителем в школу, то почему просиживал в ней вечера то, за что любил свою работу. Он хотел помогать становлению счастья в людских жизнях. И где это делать, если не в школе?       Слава прибежал за Арсением еще чаепитие не закончилось, все учителя уже собрались на банкет и не хватало только его. Хотя скорее всего не хватало его разгульных танцев на столе. Он сначала пытался отмазаться, говоря, что придет попозже – после того, как все уберет, но дети отпустили его с чистой совестью бухать, заверяя, что посидят еще чуть-чуть и сами все уберут. Арсений будто бы опоздал везде, пока дети накрывали столы у него в кабинете — он дрочил с Антоном, пока учителя накрывали столы в актовом зале — он чаевничал со своим классом, но оно и к лучшему, потому что устал он за это полугодие сильно, а за сегодняшний день еще сильнее. Антон стоял как обычно с Идочкой – биологичкой, о чем то шушукался, а та смеялась, стараясь скрыть этот смех в тарталетке. – “Видать бутербродами с красной рыбой в каморке она не наелась”, – пронеслось у Арсения в голове, но говорить он этого естественно не стал.       Слава тут же подтащил его к Сереже, тут же налил ему вина, оно резко пахло, будто не вино, а барматуха у деда в деревне, но лучше это, чем водку с трудовиком. Арсений бросил высокомерный взгляд на Шастуна, который быстро этот взгляд заметил и шепнув что-то Идочке обошел стол подходя к нему. – Ну что, – еле заметно касаясь спины мужчины начал шепотом Антон, – раздарил своих дедов морозов? – Раздарил, а вы как? Шампанское допили? – съязвил мужчина, стреляя глазами в уссывающуся над шуткой Игоря Идочку. – Нет, оно стоит, ждет тебя, – тяжело вздохнул Антон, – ты ушел, мы сразу пошли помогать столы сюда таскать. – Звучало достоверно и самое главное успокаивающе. – Так, – начал Дусмухаметов, громко, привлекая внимание работников, – скажу пару слов, пока вы еще можете их запомнить, – все усмехнулись, играя бровями, точно надеялись закончить сегодняшний вечер где-то в трипе по барам. – Каждый год я говорю почти одно и тоже, – Арсений задумался и улыбнулся сам себе. Это было правдой – директор в их школе, словно президент перед боем курантов, будто по давно написанному тексту шпарил каждый год, меняя лишь слова местами, – но в этом году я не хочу говорить о том, что впереди еще тяжелые полгода, что не стоит расслабляться и наоборот надо поднатужиться, ведь глазом моргнуть не успеешь и ЕГЭ, – вот же незадача, сказал, получается, – в этом году я не хочу желать вам терпения и сил, думаю они у вас еще с прошлого года остались. В этом году я скажу лишь, что нужно любить. Любить не смотря ни на что, стараться поймать свое счастье в этом безумном ритме жизни и постараться не упустить его, ведь ваше счастье в ваших руках, – он поднял бокал, все потянулись, а Антон осторожно сжал руку Арсения, пока никто не видел. Попов закусил губу и стрельнув ему глазами, осторожно чокнулся с парнем.       Как это бывает на таких мероприятиях — где один тост там и второй, где один бокал там и следующий, где иссушена бутылка, там открыта другая. Спустя час все уже были на явном веселе, уже играла музыка и кто-то пританцовывал, продолжая пить. Арсений спорил со Славой о том, что надо менять систему образования и переставать закидывать детей миллионами литературы на лето, Антон стоял рядом, к нему подошел Джабраилов и о чем-то шутил с парнем. Было легко, будто бы впервые на их банкете.       Раньше Арсений вместе с Чепурченко нажирался, чтобы отпустить себя, чтобы творить дичь, которую как он раньше думал, мог творить только по пьяни, сейчас вот понял, что еще и из-за влюбленности. Не нужно было никуда спешить, можно было просто расслабиться и наслаждаться моментом. – Пс, – тронул его почти невесомо за пальцы Антон, – курить пойдешь? Арсений обернулся, Игорь и Идочка уже стояли около выхода из зала и Арсений кивнул. Как вы помните, он курил только под алкоголем, а его уже было много в организме мужчины. Хотя казалось, что все еще недостаточно, отчего он пошел вместе со стаканчиком.       Они пришли в учительский туалет второго этажа и как бы Арсений не хотел высказаться по поводу того, что курить в школе нельзя, решил забить. Сейчас вряд ли кому то нужны были его проповеди, не для этого его позвали с собой. Игорь быстро открыл настежь окно и прижал к себе Идочку, потому что та в крохотном платье замерзла бы моментально. Антон протянул мужчине сигарету фильтром и Арсений не используя руки взял ее губами, смотря на парня, Шастун поднес к сигарете зажигалку и мужчина вдохнул горчащий в горле дым. – Арсений Сергеевич, – заголосила Идочка – биологичка и мужчина повернулся на нее. Она была уже пьяненькая, хитро и хищно улыбалась, выдыхая струйкой в окно дым и смотрела аккурат на его шею. – Это что это у вас засос? Арсений побледнел в момент, алкоголь резко выветрился из его головы, а венка на лбу набухла, что кажется была заметна из космоса. Он достал из кармана телефон, быстро свайпнул, открывая камеру и охренел от увиденного. Его будто душили или драли где-то. Вся шея в наливающихся краской и уже сильно заметных кровоподтеках от губ рядом стоящего и пытающегося скрыть улыбку Антона. – Признавайся, – лукаво тронула его за руку Идочка, – это очередная влюбленная школьница тебя так разукрасила или мы чего-то не знаем? – Чего то и не узнаете, – фыркнул Арсений, натягивая маску. – Ну, Арс, так не честно. А я то думаю, чего это он ходит, светится по школе последнее время, – принявшись толкать локтем Игоря залепетала Идочка, – я думала из-за каникул, а тут такое. Ну и кто она? – девушка точно загорелась идей узнать всю подноготную про учителя и даже поставила стаканчик на подоконник, хотя до этого не выпускала его из рук. – Мы не будем это обсуждать, – покачал головой Арсений и пригубил, потому что в горле пересохло. – Ну блин, ну интересно же, скажи хотя бы, она из нашей школы? Он закашлялся затягиваясь будто слишком сильно и Антон осторожно провел по его спине ладонью. Арсений замотал головой, будто в бреду, надеясь что она поверит. – Ага, значит точно из нашей, – Арсений ощутил, как у его покраснели щеки и уши загорелись. – Давай колись, это ученица? – Он вытаращил на нее глаза. – Совсем с ума сошла? – Значит какая-то учительница? – девушка подняла взгляд в потолок, будто перебирая в голове всех женщин в школе и расстроенно скуксив губы перевела глаза на мужчину. – Что? Вычислить не получится? – подал голос Антон и Арсению захотелось стукнуть его, чтобы не привлекал внимание. И еще желательно за то, что наоставлял засосов. – Да что-то никто нашему Арсюшке не подходит, – скривила она мордочку на мужчину и Арсений одним глотком влил в себя остатки вина. – Она реально не из наших, да? – Ид, – мужчина наклонился к ней, – личное не публичное. – Какой ты скучный, Попов, – фыркнула девушка, – я может хотела за тебя порадоваться. – Ну так порадуйся, просто так, не зная кто это. – А вдруг она тебе не подходит? – встав в позу кинула девушка. – А это уже не тебе решать. Она как-то задумалась, будто принимала решение обидеться на Арсения или нет, но потом усмехнулась и кивнула. – Я рада за тебя, – шепотом произнесла девушка. – Спасибо.

***

      Силы? Пропали у Арсения силы? Серьезно? Скажите это кому-то, кто не видел, как пьяненький Арсений запрыгнул с двух ног на сцену, как читал Бродского, надрывая глотку на весь зал, как танцевал будто в последний раз и как кружил Идочку – биологичку на руках, потому что ей было грустно, что никто и никогда ее так не кружил. Может кто-то, кто не видел Арсения в этот вечер и поверил бы, что мужчина устал. Половина учителей разъехались, остались, как говорил Слава: “Самые стойкие”, но и они не собирались долго тухнуть в школе.       Арсений шел по глухому коридору к своему кабинету, чтобы одеться и отдать дань учителям – поехать вместе со всеми в бар. Он еще пару часов назад был уверен, что никуда он не поедет, но вот сейчас уже было такое неимоверное желание продолжить. Он дернул дверь кабинета, тот оказался незакрытым, точно тут же оставались оболтусы, он пританцовывая вошел и врос ногами в землю. За первой партой сидела Маша, и устало крутила перед собой елку со стола Арсения с книгами. – Ты чего тут делаешь? – проговорил он и девушка обернулась, он вроде вошел не тихо, но может она была увлечена мыслями. – Ключи, – протянула девушка связку и Арсений наконец-то смог сделать шаг, проходя ближе. – Я подумала, что приносить их вам в актовый зал нехорошо, вы же отдыхаете там, да и другие учителя, им было бы неловко. – Ты же могла просто оставить кабинет открытыми, – проговорил он продолжая делать шаги, хоть ноги и не слушались. – Вы всегда говорили, что нельзя оставлять кабинет открытыми. Арсений обошел девушку и плюхнулся в свое кресло, давая наконец-то ногам отдохнуть. Маша не смотрела на него, продолжала крутить в руках елку, помада на ее губах скаталась, будто она их кусала долго и упорно, блестки с теней осыпались под глаза, придавая ей болезненный вид. Она не выглядела, она была уставшей и измученной. У Арсения сжалось сердце. Он слепой идиот. Он видел только высунутые языки на его узкие брюки и сотни валентинок, а ее не заметил. – Маш… – начал он поджимая губы. – Не надо, я знаю, что вы хотите сказать. – она грустно улыбнулась и покачала головой. – Прости меня, – проговорил Арсений и девушка вскинула на него голову. – Вы не в чем не виноваты. – Нет, виноват. Я не замечал того, что происходило, принимал все как должное, – Арсений был уверен, что это не алкоголь развязал ему язык, он сам хотел с ней поговорить, должен был и если не сейчас, то кажется уже никогда. – Но ты должна понимать, что это не навсегда, это… – Первая любовь, я знаю. – Ты встретишь прекрасного человека, у вас обязательно будут взаимные чувства и ты будешь с ним счастлива, а я… я уже стар для такой обворожительной девчушки, как ты. – Он потянулся, осторожно кладя ладонь на ее руку. – Извини, что это случилось со мной. – Нет, я рада, что все так сложилось. – Рада невз… – он тормознул, стараясь подобрать более подходящее слово, чтобы не обидеть. – Я не рада, что не взаимно влюблена, – начала сама девушка, – но я рада, что влюблена в вас. Рада, что это именно вы стали тем человеком в которого я влюбилась. Вы на многое вдохновили меня, замотивировали, я такая, потому что вы были рядом. Спасибо вам, Арсений Сергеевич. – Арс, – открылась дверь, – ты идешь? – в дверном проеме показался Антон. Он уставился на них и даже сглотнул. – Я помешал? – Нет, что вы, – улыбнулась девушка, – я уже ухожу. – Она быстро встрепенулась, встала и принялась надевать куртку. Арсений откинулся на спинку кресла, с сильным нажимом провел рукой пару раз по подбородку. – До свидания, Арсений Сергеевич, – кивнула девушка и сделала шаг от парты. – Маш, – проговорил мужчина и она обернулась. Попов двинул по парте к ней елку с книжками и улыбнулся, – в новым годом. – С новым годом, Арсений Сергеевич, – кивнула девушка и взяла елку, она обернулась на Антона подходя к нему ближе, – С новым счастьем, Антон Андреевич. – С новым счастьем, – прохрипел парень и девушка выскочила из класса. – Что это было? – проговорил Антон стоило только двери за Машей закрыться, но Арсений лишь покачал головой. – Поехали в бар? – Нет, уже как-то не хочется. – Переживаешь за нее? – он прошел к мужчине, встал между его раскинутых ног, присаживаясь на столешницу. – Хочешь, вызову такси и отвезу тебя домой? – Нет, езжай в бар с ребятами, все нормально. – Да я без тебя не хочу, – пожал плечами парень. – Тогда поехали ко мне домой? Ты уже пил и останешься у меня. – Поехали, – улыбнулся Антон и потянувшись поцеловал мужчину. Шастун на вкус был как крепкий алкоголь, он также пьянил, так же расслаблял и вел голову вертолетами. Арсений очень сильно надеялся, что когда-нибудь Маша тоже встретит своего Шастуна.