латте с корицей

День постепенно уступал место вечеру, словно не желая привлекать к себе внимания. Солнце, еще недавно яркое и теплое, начало опускаться за кроны деревьев, окрашивая небо в нежные оттенки заката. Воздух стал прохладнее, но люди, увлеченные музыкой, смехом и ароматами уличной еды, почти не замечали перемен. Фонари загорались один за другим, отбрасывая мягкие круги света на зелень, посаженную по бокам дорожек. Люди, одевшись теплее, ходили по ярмарочным палаткам, их голоса стали тише, а шаги — медленнее. Дети, ещё недавно шумевшие от веселья, теперь вели себя уже не так резво, их смех смешивался с мелодичными песнями на фоне. Когда стемнело, они купили еды в прилавке и устроились на лавочке, наблюдая за тем, как над парком зажигаются первые, едва заметные сквозь кроны деревьев звёзды, а луна, бледная и холодная, уже висела над горизонтом, будто наблюдая за этим тихим переходом дня в ночь. Разговор шёл так легко и непринуждённо, как будто они знали друг друга всю жизнь и немного больше. – Знаешь, - вдруг сказал Феликс, глядя на небо, – Я каждый день специально прохожу мимо твоей кофейни, даже когда нет занятий в университете. Сынмин повернулся к нему, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. – Правда? – Да, - Феликс перевёл взгляд на него, и в темноте его веснушки казались созвездиями на фарфоровой коже. - Сначала это был просто кофе, потом... потом это стал ты. В этот момент где-то вдалеке заиграла гитара, и её медленная мелодия поплыла над парком, растворяясь в морозном воздухе. Время словно застыло. Прохладный вечерний воздух словно наполнился волшебством, когда эти слова слетели с губ Феликса. Сынмин почувствовал, как каждый удар сердца отдаётся в ушах, а кончики пальцев слегка подрагивают от волнения. Ликс сидел совсем близко, его профиль чётко вырисовывался на фоне темнеющего неба. Лёгкий ветерок играл с его светлыми волосами, а в карих глазах отражались огни вечернего парка. И в сотый раз парень удостоверился, что его веснушки действительно напоминали созвездия - россыпь маленьких точек на бледной коже, которые Сынмин уже давно мечтал пересчитать. Признание Феликса повисло в воздухе, наполненное особой искренностью, от которой перехватывает дыхание. В его голосе слышалась лёгкая дрожь - та самая, что выдаёт волнение, когда открываешь кому-то своё сердце. Он говорил тихо, почти шёпотом, но для Сынмина эти слова звучали громче всей музыки фестиваля. Их колени соприкасались, и от этого простого прикосновения по телу разливалось тепло. Асфальт под ними был чуть влажным от вечерней росы. Феликс нервно теребил край своей футболки - привычка, которую Сынмин уже успел заметить и полюбить, как и многое другое в нём. В глазах Ёнбока читалось ожидание и что-то ещё - может быть, страх получить отказ, может быть, надежда на взаимность. Сынмин смотрел на него, не в силах отвести взгляд, чувствуя, как внутри разливается тёплая волна нежности. Все те моменты в кофейне, все улыбки, все случайные прикосновения при передаче стаканчика с кофе - всё это вдруг обрело новый смысл, сложилось в чёткую картину того, что они оба чувствовали всё это время, но боялись произнести вслух. Их глаза встретились, и в этот миг время словно остановилось, а ожидание раскаляло атмосферу. И Феликс осторожно наклонился ближе и впился в пухлые губы Кима. Сынмин почувствовал, как его сердце пропустило удар. В этот момент все звуки фестиваля словно отошли на второй план, оставляя их вдвоём в своём маленьком мире. Он смотрел на Феликса, на то, как лунный свет очерчивает его профиль, как легкий ветерок играет с его волосами, и понимал, что тоже давно уже ждёт каждый его визит не из-за того, что он постоянный клиент. Бесконечно долгое мгновение Ли смотрел в глаза Мина, ища там что-то и, кажется, нашел. Поддавшись вперед, Сынмин ответил ему на поцелуй. Он был похож на глоток любимого кофе - тёплый, с нотками корицы и пирожных, словно они всю жизнь шли именно к этому моменту. Нехотя отстранившись из-за нехватки воздуха, они молча смотрели друг на друга. – Знаешь, - тихо начал Сынмин, собирая всю свою храбрость, – Я каждое утро просыпаюсь с мыслью о том, что сегодня снова увижу тебя. И даже если ты не приходишь, я всё равно готовлю латте с корицей, просто потому что этот запах напоминает мне о тебе. Ты мне нравишься, Феликс. Ёнбок смотрел в его глаза, зимерев. В темноте они казались глубокими и тёмными, но в них плясали отблески далёких фонарей и звёзд. Он медленно поднял руку и осторожно, почти невесомо, коснулся щеки Сынмина. – А я думал, что слишком очевиден со своими ежедневными визитами, - прошептал он с лёгкой улыбкой. – что ты давно всё понял. – А я боялся, что просто придумываю то, чего нет, - так же тихо ответил Кии, подаваясь навстречу прикосновению. – что для тебя это просто кофейня по пути в университет.. – Нет, - покачал головой Феликс, не прекращая улыбаться, и его пальцы легко скользнули по щеке Мина, посылая волны мурашек по коже. – это никогда не было просто кофейней. И ты никогда не был просто баристой. Ты будешь моим парнем, Сынмин..? – Буду. Они замолчали, глядя друг другу в глаза, и в этой тишине было больше слов, чем они могли бы произнести вслух. Где-то вдалеке играла музыка, люди смеялись и пели, но для них существовал только этот момент, только они вдвоём под звёздным небом, с бьющимися в унисон сердцами и невысказанными, но такими понятными чувствами. *** Возвращаясь домой поздно вечером, Сынмин думал о том, что некоторые встречи действительно способны изменить жизнь, и иногда для этого достаточно просто заказать латте с корицей у правильного баристы.