Каменная нежность

Гермиона просыпается с гулом в голове на кровати и не может понять, почему так тяжело дышать. С минуту отслеживая реакции в теле, она открывает-таки глаза и находит причину. Ведьма зажата меж двух подруг, и на неё с одной стороны уложена нога Джинни, с другой — рука Луны. Что ж, подушка она что надо. Прокряхтев возмущенное «дайте мне встать», ведьма еле-еле перелезает Лавгуд, волоча ноги бредёт на кухню. Эти двое ещё полчаса будут валяться, а то и больше. Но Гермионе нужно привести себя в порядок, и хорошо бы приготовить завтрак. Выпив зелье от похмелья и умывшись, Грейнджер начинает делать омлет. Жизненные силы потихоньку возвращаются, а с ними и воспоминания. Будь у омлета глаза, он бы увидел широкий спектр эмоций на лице ведьмы. Девушка и хмурится, и улыбается, и хмыкает, и морщится. И даже вздрагивает, когда сова стучит клювом в окно. Ведьма впускает птицу внутрь вместе с декабрьским холодом. На кухонный стол падает сверток, а сова тут же скрывается на дереве. Сверху прикреплена маленькая записка:

«Доброе утро, солнышко. Не унылое порно, но надеюсь, тебе понравится».

— Что это? Справочник? — Полумна, шаркая, подходит к столу. — Да, твой парень одолжил почитать, — играет бровями Грейнджер и убирает книгу подальше. — Он не мой парень. — Это пока, очевидно же, что Теодор положил на тебя глаз, — Гермиона раскладывает по тарелкам завтрак. — Я не спешу с выводами, это заканчивается разочарованием, я бы не хотела… — Лавгуд задумчиво крутит вилку меж пальцев. — Не в нём. — Мерлин, дорогая, он тебе нравится? — Грейнджер оседает на стул и в упор смотрит на подругу. — Не вижу в этом ничего дурного, — слегка пожав плечами, улыбается блондинка. — Он мне интересен. — Кто? — в проёме возникает фигура Джинни в одной из пижам хозяйки дома и с полотенцем на голове. — Теодор, — с мягкой улыбкой отвечает Полумна, прежде чем приступить к еде. — Ах, этот, — Уизли гремит чашками, чтобы налить себе кофе. — Как нас вообще занесло в этот серпентарий? — Тебе стоит поесть, — Гермиона показывает Джини на стул. — И занесло нас довольно удачно, я нашла отличный медицинский справочник в библиотеке Ноттов, думаю, мне это поможет. — С чем? — Лавгуд перестает жевать и смотрит на подругу. — Эм… я, у меня есть идея… — Гермиона прочищает горло и начинает суетиться возле стола. — Что бы ты не сделала, у тебя получится, — машет рукой в ее сторону Джини и присоединяется к завтраку. — Я бы так не утверждала, но хотелось бы, — замирает Грейнджер. — Расскажешь? — Луна всё так же прожигает её взглядом. — Не знаю, с чего начать и стоит ли… Гермиону охватывают противоречивые чувства. Ей вроде и хочется поделиться планами и своими переживаниями, но девушке страшно. Вдруг это покажется им смешным или глупым. — Просто, я чувствую себя… никчёмной, — кивает Гермиона, будто соглашается с внутренним голосом. — Подождите перебивать, — выставляет ладонь на открывшийся рот Джинни. — Я в Хогвартсе — это не я сейчас. Вы же видите это? Гермиона ловит секундное согласие и ей этого достаточно, теперь молчать нет смысла. Внутренние демоны рвутся наружу, ей нужно выговориться. — Да, я была старостой, меня называли всезнайкой, и высший балл на ЖАБА никто не отменял, но… От той меня почти ничего не осталось, — Гермиона качает головой и начинает медленно мерить кухню шагами под пристальным взглядом подруг. — В школе я хотела доказать, что достойна учиться среди волшебников, что я одна из вас. Сделать так, чтобы родители мной гордились. А потом война, и нужно было выживать, я должна была помочь… — Гермиону окутывают воспоминания и приходится проглотить ком. — Теперь мной некому гордиться, я заняла место в волшебном мире и… всё. Как будто это мой пик, максимум. Но внутри я не готова с этим смириться. — Тебе не нравится в Мунго? — осторожно спрашивает Джинни. — Нравится, но, — Грейнджер жмурится, потому что нужно ответить честно. — Я не чувствую себя нужной. Словно от меня нет прока. Я бесполезна. — Ты помогаешь людям, — начинает Луна. — Ставя капельницу и подписывая бумажки? — хмыкает Гермиона. — Это не то. — А чего ты хочешь? — Уизли более серьёзно смотрит на подругу. — Только честно. — Чего-то большего, значимого. Не только для меня, но и, — Грейнджер делает вдох, словно решается произнести это вслух. — Может, для всего волшебного мира. Знаю, похоже на раздутое эго, но… — Ты лучшая подруга Гарри Поттера, человека, который спас мир, твоё эго в порядке, — хмыкает Джинни. — Это не плохо, Гермиона, — Луна наклоняет голову с улыбкой. — Кому, если не тебе, сделать что-то великое в волшебной медицине? — Я серьёзно, — Грейнджер не в состоянии принять комплимент, подруги слишком предвзяты. — Пусть это звучит дерзко, но я хочу видеть свое имя в долбаном справочнике, — девушка машет рукой в сторону книги, что принесла сова. — Мне кажется, я могу… — И ты можешь, — Джини пару секунд смотрит серьёзно и возвращает взгляду игривость. — А вот я — нет. Кажется, я совершила ошибку. Дважды. — Если Блейз готов к отношениям, то в чём проблема? — Луна подхватывает тему, но прежде нежно проводит рукой по плечу Гермионы. — Мне страшно, — Уизли вдруг разводит руками. — Я… Я не вынесу, если он меня бросит. Это меня убьёт. — Почему он вдруг должен тебя бросать? — Грейнджер хмурится и подносит чай ко рту. — Это Забини, он не встречается с одной и той же ведьмой дольше недели. — И всё же не похоже, что он хочет поиграть, да и людям свойственно расходиться. — Мини, всё не так просто, — Уизли жмурится словно от боли и трёт переносицу. — Непросто быть единственной и долгожданной дочерью при шестерых мальчиках. Вы не представляете, что такое шесть старших братьев. Я купалась во внимании. В школе я всерьёз думала, что Гарри — единственный, кто меня достоин, — Джинни начинает истерически смеяться. — Идиотка. А потом он предложил расстаться после того, как мама уже подготовила речь на нашу свадьбу. Да, мы не собирались, но казалось всё к тому и шло. Это меня добило, понимаете? — девушка на надрыве впивается глазами в подруг. — Единственный, кто был достоин, плакал у меня в ногах, моля о прощении за расставание. Как мне было это вынести? — Джинни, — Гермиона, открыв рот, ставит чашку обратно на стол. Такого откровения сегодня никто ни от кого не ожидал. — Я не прыгаю из койки в койку, как обо мне трезвонят все кому не лень. Но я не могу позволить себе ещё одно «нам нужно поговорить». Если я вижу, что кроме секса от меня ничего не нужно, то ухожу первая. — Дорогая, — Лавгуд оглядывает подругу, но Уизли не может остановиться. — Я просто хочу найти того, кто увидит меня, а не симпатичную мордашку или задницу. А Блейз он… я не знаю, но мне страшно. — Он тебе нравится, — почти шепотом произносит Гермиона. — Я давно за ним наблюдаю. Возможно… — Ты и правда достойна самого лучшего. Если это Забини, то так тому и быть. Плевать, что думают все остальные, — Грейнджер берёт ладонь Джинни в свои. — Мы не можем прочитать его мысли, но попробуй дать ему шанс, вдруг это действительно что-то серьёзное, — кивает Полумна. — Удивительно, да? — хмыкает Уизли. — Разговор совсем не для утра. — Для душевной беседы нет ограничений по времени, — улыбается Лавгуд. — Но омлет нужно подогреть, — вторит ей Гермиона.

───※ ·❆· ※───

Драко читает «Пророк», сидя в столовой перед круглым столиком. В его чашке свежесваренный кофе, а на блюдце — разрезанный круассан. — Утро доброе, — голос Тео оглушает тишину поместья. — Простите, хозяин, — эльф, запыхавшись, чуть ли не спотыкается о свои ноги, пытаясь обогнать Нотта для представления. — Мистер Теодор очень быстро двигается. — Всё порядке, Тилли, можешь идти, — ровным тоном произносит Малфой, откладывая газету в сторону. — Голоден? — смотрит на Нотта. — Нет-нет, благодарю, у меня к тебе дело, — друг садится напротив, а Драко закатывает глаза. — Прекрати, тебе всё равно нечем заняться. Вы поймали всех последователей, а Поттер, как выяснилось, не твоя сучка. Так вот слушай. — Ты омерзителен, — кривится Драко. — Не больше чем обычно. У Блейза на этой неделе важный матч, мы с тобой обязаны быть. — К чему ты клонишь? — хмурится Малфой. — Видишь ли в чём дело, наш дорогой друг вместе со своей фурией будет на поле, готов поспорить, что моя луноликая фея придёт поддержать подругу, ровно, как и Грейнджер. — Ты издеваешься? — Драко делает глубокий вдох. — Займи её, чтобы я мог уделить внимание Полумне. — Хочешь, чтобы я пошёл на двойное свидание с Грейнджер? — Малфой качает головой, не веря ушам. — Ради меня, дружище? Это ведь всего лишь Грейнджер, а не гиппогриф. — Второй вариант куда более симпатичен. — Прекрати, тебе-то нужно всего лишь немного с ней пообщаться. И кстати, разве не ты притащил её ко мне в библиотеку? Обсудите литературу. Что ей там нравится? — Тео машет в воздухе рукой. — Придумай что-нибудь. — А что мне за это будет? — Гнусный подонок, вот как ты относишься к нашей священной дружбе? — Нотт корчит вселенскую обиду на лице. — Ладно, сделаю, что смогу, — фыркает Малфой. — Мастер Драко! — Тилли врывается в разговор с диким воплем так, что оба парня хватаются за палочки. — Что случилось? — Малфой вскакивает со стула. — Грейнджер, хозяин, она совсем перестала есть, кажется, она заболела, — эльф падает в ноги Драко и начинает плакать. — Кто? — Тео с круглыми глазами смотрит на картину перед ним. — Любимица хозяина. Как я мог не уследить? Прошу вас, простите, — Тилли бьётся лбом о пол рядом с ботинком Драко. — Ничего не хочешь мне объяснить? — Нотт впивается глазами в Малфоя и тому остаётся только вдохнуть и досчитать до пяти. — Идём, — Драко шагает на выход. — Этот дурдом меня доконает. Теодор с открытым ртом наблюдает, как его лучший друг тыкает пальцем в павлина. — Хватит придуряться, я знаю, ты меня слышишь, — Малфой хмурым взглядом оценивает птицу. — Ешь. — Ты назвал павлина в честь девчонки, которую ненавидишь со времен школы? — Тео хмыкает и не сдерживает смешок. — Я её не ненавижу, — бормочет Драко, понимая, что всё выглядит как минимум странно. — И как долго ты держишь Грейнджер в сарае? — Нотт с улыбкой смотрит на друга, включив режим «играем на нервах Драко». — Сделай одолжение, держи рот на замке, — Малфой поднимается на ноги, но продолжает следить за птицей, которая не обращает внимание на гостей и не прикасается к еде. — Это птица моей матери, и как видишь, дела плохи. Не хочу, чтобы ещё это послужило поводом для её расстройства. Тео мгновенно убирает улыбку и переводит взгляд на павлина. Он молчит несколько секунд и молча кивает. — Поскольку твой ветеринар в отъезде, можно обратиться к маглам, но сомневаюсь, что они помогут. Это ведь не обычная порода, да? — Нотт делает шаг к птице. — Да, поэтому мне нужен кто-то, кто разбирается в волшебных тварях. — Первый кто приходит на ум — Хагрид. Но… — Он всё ещё считает меня врагом Поттера, нет, спасибо, — фыркает Драко. — Погоди-ка. Твоя подружка, разве она не интересуется всякими странными существами? Она же даже встречалась с Долгопупсом. — И это я омерзителен? — кривится и качает головой Тео. — Поговорю с ней. — Приведи её сюда и срочно, — Малфой шагает к другу. — Ублажи уши Грейнджер на матче. — По рукам.

───※ ·❆· ※───

Гермиона отправляет подруг по домам и решает уединиться со справочником Ноттов. Ведьма, только открыв книгу, чувствует вкус ностальгии: новые загадки, тайны, алгоритмы, зелья, заклинания. Пора ей взять себя в руки и доказать миру, что она ещё на что-то способна. За окном медленно кружит снег, покрывая землю белым полотном, в камине трещит полено. Тишина — и полное погружение в процесс поиска ответов. Девушка, забравшись с ногами на кресло, читает в запой. Ей достался не просто справочник, а настоящее открытие. В нём, как и в учебнике Принца-полукровки, множество пометок на полях. И Гермионе не остаётся ничего иного, кроме как достать блокнот и выписывать всё самое важное. Проходит несколько часов, прежде чем Грейнджер реагирует на звук. Очередная сова с посланием.

«Гермиона, мне нужно поговорить. С тобой и Роном. Жду сегодня на ужин в семь часов».

Гарри

Ведьма прикусывает губу и сдерживает грустную улыбку. Она знает, о чём пойдет речь, и знает, как тяжело будет Поттеру раскрывать то, что уже многим известно.

───※ ·❆· ※───

Гарри смотрит в окно за кружащим снегом. Он медленно опускается на лужайку. Неужели он встретит это Рождество дома? Неужели в кругу семьи? Они ведь не отвернутся от него? Не оставят после всего? — Мой дорогой, ты слишком себя накручиваешь, — Шарль подходит со спины и обнимает его за талию. — Ты не понимаешь, я… — Слишком себя накрутил. Это ведь твои друзья, как они могут отвернуться от тебя? Из-за чего? — Мини… она, думаю, в глубине души не против, но Джинни — её подруга. Про Рона я вообще молчу. — Это глупости. Вы с Джиневрой не враги, и то, что ты счастлив со мной, не делает из неё монстра. Хватит решать за других. — Ты снова прав, но я не могу успокоиться, — Гарри разворачивается и видит улыбку на лице парня. — Я прав, а ты чертовски мило выглядишь, когда смущаешься. — Прекрати, мне нужно приготовить ужин. — Я помогу и прошу, не нагнетай. Если ты называешь их своей семьей, то они примут любую твою пару. А уж я, милый мой, высшая лига, как меня можно не полюбить? — звонкий смех Шарля заставляет Гарри улыбнуться.

───※ ·❆· ※───

Драко шагает из стороны в сторону по тропинке перед птичником. Он уже представил слёзы матери, когда она узнает о кончине одной из её птиц. Это ведь было так просто — проследить за их сохранностью. Почему всё так? Почему он? Почему именно Грейнджер? Из всех возможных обитателей поместья он дал имя именно этой вредной курице и именно это имя. Тяжелый вдох — и парень сжимает кулаки. На его пальто укладываются снежинки. Белое на чёрном. Глаза цвета льда сканируют сад. Территория поместья в снегу уже не выглядит такой мрачной, но всё так же вызывает тоску и желание лечь вечным сном под одним из кленов. Почему тут всё такое мёртвое? Драко начинает вспоминать детство и понимает, что только его юный взгляд на жизнь спас ему психику. Потому что здесь ничего с тех пор не изменилось. Кроме самого волшебника. Это величественное поместье кричит в лицо Драко, что он ничтожество. Предатель и кусок дерьма на подошве своего рода. Прогнулся под общество, встал на сторону слабых, которые ими никогда не являлись. Спит с магглами. Малфой хмыкает в лицо этому монстру. Он жив. Его родители тоже. Да, Драко спит с магглами; да, дружит с Поттером; да, помог запереть в Азкабан завсегдатаев этого дома, но это посильная цена. Серые глаза смотрят в чёрные окна. В них нет света, но в Драко он ещё остался. Малфой хочет сжечь свой дом, свое фамильное поместье, потому что в нём невозможно жить, только страдать. А Драко устал, ему невыносимо слушать шёпот стен, в котором его поливают грязью. Еще пара мгновений — и он точно совершит что-то страшное. — Драко, добрый вечер, — Полумна появляется вместе с Тео, и Малфой облегчённо вздыхает. — Спасибо, что пришла. — Теодор сказал, что у тебя заболел питомец, не знала, что ты любишь животных, — девушка подходит ближе, и Драко видит, как Нотт сдерживает поток шуток. — Это птица моей матери, я мало кого люблю, — Малфой пропускает Полумну вперёд и бьёт друга по плечу, чтобы не вздумал открывать рот. — Мало — не значит никого, — едва слышно произносит девушка и с интересом осматривает птичник. Драко только сейчас замечает, что ведьма — полная противоположность всему, что её сейчас окружает. На ней лиловое пальто и жёлтый шарф, синие брюки и фиолетовые ботинки. Волосы собраны в косу, из которой слегка выбиты пряди. Малфой невольно бросает другу взгляд а-ля: «Серьёзно? Она?» Тео мгновенно посылает ему одними губами: «Пошёл ты». — Драко, как давно у тебя это чудо? — Лавгуд присаживается рядом с павлином и начинает её осторожно гладить по шее. — Недавно. Мне сказали, что это очень редкий вид и крайне умный, в чём я сильно сомневаюсь, — фыркает Малфой. — О, это и правда редкая птица, и действительно чрезвычайно умная, — Полумна поднимает на него голову с улыбкой. — Это феникс. — Что? — одновременно произносят Тео и Драко. — Да, этот вид часто путают с индийскими павлинами, пока те молоды. Где-то через год станет очевидно, что это феникс. — Ты уверена? — Нотт делает шаг к вперед. — Откуда знаешь? — щурится на Луну Драко. — Я ещё с детства увлекаюсь животным миром и собираюсь написать свой справочник по магическим существам, вместо того, который чуть не отгрыз Гарри руку на третьем курсе. — Отличная идея, — кивает Тео. — И всё же. Феникс, — Малфой сверлит птицу взглядом. — Очень редкий вид, знаешь, мне кажется, у нее болит не тело, а душа, — Лавгуд одним лишь пальцем гладит голову животного. — Эти особи могут страдать не меньше людей. Ты говоришь с ней, у нее есть имя? — Эм… — Драко прочищает горло. — Грейнджер, он назвал её в честь твоей подружки, — расплывается в улыбке Нотт. Малфой, кажется, готов без палочки пустить непростительное в друга, но его отвлекает искреннее: «О, это замечательно» от Полумны. — Что ты имеешь в виду? — Тео явно рассчитывал на другую реакцию. — Это редкая фамилия, очень подходит этому фениксу. Тем более наша Гермиона умница, как и эта прелесть. Ты молодец, Драко. Тео убирает улыбку и по-детски скрещивает руки на груди, а Малфой одаривает его довольной ухмылкой. — Ты ведь с ней разговариваешь? — не унимается девушка, пока самка феникса, склонив голову, смотрит исключительно в сторону окна. — Да, и, кажется, я знаю причину её депрессии. — Ты ведь не обижал её, да? — Лавгуд поднимается на ноги и пристально смотрит на Драко. Сказать, что ему некомфортно — ничего не сказать. У этой ведьмы прожигающе проницательный взгляд. Глубокий вдох и пауза говорят ярче слов. — Тебе следует извиниться, Драко. — Перед птицей? — кривится Малфой. — Перед другом, — твёрдо произносит Луна. — У этого павлина есть имя? — девушка указывает на белого самца, которого Тилли отсадил в отдельный загон. — Нет. — Что и требовалось доказать. Ты выбрал её, выделил среди других и дал имя. Она считает тебя хозяином. Раз уж ты сам меня позвал, то вот совет — начни проявлять нежность, иначе это чудо сожжёт всё твоё поместье, вместе с тобой от обиды. Я предупредила, — Лавгуд пару раз хлопает Драко по плечу. — И перестань кормить её мясом, фениксы предпочитают фрукты, особенно финики, — девушка выходит из птичника. — Увидимся, брат, — Тео следует за ней на выход. Малфой бросает им тихое спасибо и остаётся стоять перед питомцем. «Сожжет? Хм…» — Ты серьёзно можешь уничтожить вековое здание, напичканное магией? Грейнджер только сильнее отворачивается от парня. — Точно. Прости. Знаю, что перегнул с «курицей», я же не знал, что ты феникс. Птица никак не реагирует. — Ты права, какая разница, это всё равно было грубо. Но ты первая начала. Драко видит, как глубоко вдыхает феникс и прячет клюв в крыло. — Я дурак, ладно? Видишь, признаю. Драко начинает злиться. Ему уже плевать, что он беседует с птицей. Для него она уже более чем разумна. Мозг начинает закипать и выдаёт то, что пряталось годами. — А чего ты хотела? Думала, тебя тут в хвост целовать будут? Ну прости, что разочаровал. Видишь ли, я совсем не подхожу для этого. Хотя, знаешь, я хотел иметь питомца, — Драко ходит по вольеру и активно жестикулирует. — Перед первым курсом мать взяла меня в Лондон покататься на каруселях и съесть маггловского мороженого, в тайне от отца, разумеется. Я увидел там мальчика, играющего с собакой, они были так счастливы. Конечно, я попросил пса. Знаешь, кого мне подарил отец? Змею. Позволь уточнить, — Малфой поднимает палец, как профессор. — Я ненавижу змей. Что я сделал? Вышел в сад и выпустил ее. С тех пор мне было отказано во всем: хомяк, кот, кролик, канарейка. С чего вдруг моя семья решила, что рептилии — единственное, что подходит этому роду? Тяжелый вдох, и парень запрокидывает голову. — А потом отец подарил маме павлина. Я был зол. Завидовал и ненавидел. По-детски, отчаянно и сильно. Откуда взяться любви? Я избегал её птиц, обзывал при каждой возможности, даже нарочно открывал дверь, чтобы они сбежали. А потом просто игнорировал. Феникс следит за Драко взглядом. Малфой упирается руками в огромное окно и смотрит на снегопад. — Ты не бесишь меня, Грейнджер, я просто устал быть один в этом аду. Ощущение, что этот дом сжирает меня кусочек за кусочком. Я чувствую себя живым только когда ухожу отсюда. Всё это пространство заставляет меня быть жестоким и злым. Но я не могу ничего сделать. Этот дом… За него отвечает отец. Я обязан следить за его сохранностью, но не хочу. Лучше бы он сгорел. Малфой оборачивается на птицу и сталкивается с ней взглядом. — Если ты и правда можешь, я буду не против пламени вокруг. Парень шагает на выход и уже снаружи поднимает лицо к черному небу. Снег опускается на его щеки и веки, превращаясь в воду. Ему нужно расслабиться.

───※ ·❆· ※───

Гермиона переминается с ноги на ногу и пару секунд стоит с поднятым кулаком у двери. Вдох-выдох, короткий стук. — Гарри! — вскрикивает девушка, распахивая объятия. — Мини, как я рад, скорее проходи внутрь. — Пахнет вкусно, — снимает куртку Гермиона, глазами изучая одежду на вешалке, но там только вещи Гарри. — Я старался, но ты же знаешь, готовка не моё, — улыбается Поттер. — Рон еще не пришел? — Опаздывает, как и всегда. — Тебе нужна помощь? — Нет, просто посиди со мной, пока утка допекается. Они проходят на кухню, и Гермиона невольно улыбается гирляндам и фигуркам снеговиков и эльфов на подоконнике. Гарри до этого не украшал дом на Рождество и праздновал либо у неё, либо у Рона. Сейчас всё иначе, это греет душу и в то же время напоминает, что ей самой теперь придётся сбежать от одиночества к кому-то в гости. Но к кому? — Как дела в Мунго? — Поттер достает бокалы из шкафа. — Скучно, буднично, без новостей, — кривится девушка. — Тебе стоит что-то придумать, такая голова должна работать, а не покрываться пылью, — подмигивает ей друг. — Легко сказать, — Гермиона не хочет пока говорить об идее свести метку Малфоя и заработать себе первую полосу в «Пророке». — Ну, а кхм … на личном? — О, Гарри, всё в порядке, мне комфортно одной. Поттер смотрит и видит, как она нагло лжет, но не продолжает. Стук в дверь, и парень вынужден оставить подругу, чтобы открыть дверь. Гермиона перебирает край серого свитера и благодарит его за мудрость не перекапывать свежую могилу ее чувств. — Мерлин, я так голоден, — слышно голос Рона и Гермиона сразу улыбается. Что-то остается неизменным. — Ты всегда голоден, Рональд, — девушка выходит в коридор и обнимает своего бывшего парня и вечного друга. — Не так уж легко бегать по Министерству в поисках здравого смысла, это выматывает, — хмыкает Уизли и, обняв её, проходит в гостиную. Гарри накрывает стол напротив камина и огромной ели. Ему помогает Гермиона, пока Рон неистово описывает, какой дурдом творится в штабе и Министерстве перед Рождеством. — Всё это ерунда, — с набитым ртом возмущается Уизли. — Мм… утка — просто объедение. Самое страшное… Грейнджер кашляет в кулак с улыбкой. Он всё такой же, как и в школе. — За мной ухлестывает дамочка из Отдела Тайн. — Да уж, кошмар, — улыбается Гарри. — Знаете же, кто там работает, она меня пугает, — Рон тянется за картофелем. — Ты встречался со мной, самое страшное уже случилось, — хмыкает Гермиона и пропускает обеспокоенный взгляд от Поттера. — Мини, ты не караулила меня возле дома, чтобы пригласить выпить, и не присылала букет из мини-тыкв на Хеллоуин прямо в мой кабинет, — Уизли активно жестикулирует вилкой. — В этом определённо есть странность, — кивает Гарри. Какое-то время они ещё обсуждают работу и знакомых, и, когда приходит время десерта, Поттер выжидает паузу, держа бокал огневиски в руках. — Гарри, — ласково смотрит на него девушка. — Тебе нечего бояться. Мы — твоя семья. — Знаю, — улыбка парня выходит какой-то скомканной. — И все же. Глупо вышло. — Эй, — Рон проглатывает пирог и смотрит на друга. — Мы столько прошли, выкладывай. — Я встречаюсь с парнем, — на выдохе бросает Гарри. Гермиона опускает плечи, кивая с облегчением. Уизли перестаёт жевать. — Это Шарль Моретт. Он… — Поттер прокашливается. — Кузен Драко и мы уже месяц вместе. — Тот парень из Марселя? — хмурит лоб Рон в попытке вспомнить. — Он самый. — Я очень за тебя рада, Гарри, — Гермиона кидается обнимать друга. — Ты такой молодец, что решился нам рассказать. — То есть не Малфой, а его кузен? — Уизли водит пальцем в воздухе. — Рональд, — с укором смотрит на него Грейнджер. — Да, мы с Драко никогда не встречались, — закатывает глаза Поттер. — Мерлин, это же отличная новость! — оживляется Рон. — Не хотел бы я породниться с белобрысым. — А чем плох Малфой? — моментально возмущается Гермиона и тут же ловит два вопросительных взгляда. — А с каких пор ты на его стороне? — поднимает бровь Уизли. — Просто… — девушка выпрямляет спину. — Люди меняются, и нужно дать им шанс себя проявить, разве нет так, Гарри? — Так… — Поттер внимательно следит за ней и что-то отмечает у себя в голове. — Ты меня пугаешь Мини, но выпьем за это, — Рон поднимает бокал. — А моя сестра в курсе? — Уизли тут же хмурится. Гарри смотрит на Гермиону, и та поджимает губы. — О, брат, — Рон кривится словно от боли. — Ладно, я тебя прикрою. — Не нужно, она уже смирилась, всё в порядке, — Грейнджер старается успокоить друга и добавляет улыбку. — Как она узнала? — хмурится Поттер. — Просто Шарль решил, что ты встречаешься с Малфоем из-за Нотта и немножко ударил Тео на вечеринке, — Гермиона вытягивает губы в линию. — Вот как… — Поттер кивает и издаёт странный смешок. — Но как моя сестра об этом узнала? — хмурится Рон. — О, Тео сам рассказал, — голос девушки становится выше. Не хватало ещё озвучить за этим столом отношения Джинни и Забини. — Ну что за трепло, никогда мне не нравился, — фыркает Уизли. — Честность — не порок, — Гарри отпивает огневиски. — Расскажи лучше, как вы познакомились с Шарлем, — Гермиона складывает руки на столе и смотрит на друга в предвкушении. «О, нет», — слышит со стороны Рона и видит, как Поттер краснеет. — Ничего сверхъестественного. После миссии Драко предложил поужинать в ресторане его знакомых, где мы и встретили Шарля. Он оказался очень добрым и милым парнем, но я… не рассматривал его как пару. Гарри оценивает, на сколько можно углубиться в подробности, глядя на лица друзей. И если с Гермионой можно нырнуть в этот омут с головой, то с Роном пройтись по краю, не цепляя воды. — Просто, чем больше мы общались, тем интереснее он становился, — выкручивается Поттер и снова припадает губами к бокалу. — Это так мило, — тянет Гермиона, и Гарри краснеет ещё больше. — Я не знаю что тут можно сказать… Если этот лягушатник накосячит, я рядом, — вдруг серьёзно заявляет Рон, и Грейнджер цокает на всю гостиную. — Я за вас рада, — ведьма двигает стул ближе к Поттеру, чтобы обнять его. — Пожалуй, кое-что я всё-таки должен объяснить, — чуть тише начинает Поттер. — Дело не в том, что я не люблю Джинни, — парень смотрит на Рона, и тот понимающе кивает. — Если ей понадобится помощь, любая, я примчусь с другого конца Земли. Нужно будет умереть за нее, я это сделаю, но… — Гарри выдыхает и на мгновение теряет все краски с лица. — Я не могу двигаться дальше каждый вечер, глядя в её глаза. Я вижу в них Фреда, Тонкс, Римуса. Я вижу в них боль миссис Уизли и свою собственную. — Гарри, — Гермиона кусает нижнюю губу, отпрянув, чтобы посмотреть другу в глаза. — Дай мне закончить, Мини, — друг сжимает её ладонь. — Я не могу думать о будущем, когда смотрю на неё. Просто не могу. Мне казалось, что человек, прошедший со мной через ад, сможет привести меня к раю, но нет. Мы просто горели вместе. Я видел, что с ней происходит то же самое, но Джинни сильнее. Дело не в том, парень это или девушка, а в том, как меня видит человек. Джин смотрит на того, кто привёл смерть в её дом. Шарль же видит просто меня, парня из Лондона, которого потрепала жизнь. Я для него обычный, понимаете? Не мальчик, который выжил, не герой войны, не тот самый Поттер, а просто человек. — О, Гарри, — Гермиона утыкается в его плечо и начинает всхлипывать. — С ним я просто человек, который хочет жить. Видите? — Поттер кивает на ель с игрушками. — Я начинаю верить в будущее. Искать в нём праздник. Это Шарль заставляет меня смотреть вперёд, а не оглядываться в прошлое. Грейнджер заливает слезами его плечо, громко шмыгая носом и протяжно мыча. Рон по-мужски твёрдо кивает, теряя озорство в глазах. — Рад это слышать. — Спасибо, вы самые главные люди в моей жизни, — Гарри пробует привести Гермиону в чувства. — Это было важно для меня. — Я так рада, так рада, ты не представляешь, — ведьма вытирает слёзы и с трудом восстанавливает дыхание. Ей правда тяжело. Это большое счастье, которое Гарри заслужил — найти своего человека. И в этот же самый миг Гермиона испытывает острую режущую боль — у неё такого нет. Но девушке тоже необходима ласка, забота, нежность. Грейнджер проводит остаток вечера с улыбкой на устах. Прячет слёзы горечи по своим отношениям за радостью к чувствам Гарри. Теплота его дома наполнена надеждой и любовью, в которых хочется пребывать постоянно. Но всё заканчивается. Гермиона прощается с друзьями и аппарирует к себе. В окнах не горит свет, крыльцо заметено снегом. Входная дверь слегка скрипит, приглашая её во мрак, где воздух сквозит одиночеством. Грейнджер никто не ждёт и не встречает. На плите — холодный чайник, в камине — лишь зола. Девушка вешает сумочку и снимает пальто. Держится за стену рукой, пока расстегивает сапог, и хмыкает. Контраст этого вечера велик. Гермиона походит в гостиную и включает свет. Она вдруг осознаёт, что не украсила дом к Рождеству, которое через неделю. Такое с ней впервые. Любимый праздник остаётся за порогом. Только нужно ли что-то менять и для кого? Одной любоваться на рождественскую ель? Для себя печь имбирные пряники? Глупости. От чего-то даже любимое кресло ощущается иначе, стоит Грейнджер в него опуститься. Сегодня оно уже не такое мягкое и уютное. Сейчас её дом — больше ледяная пещера, нежели долгожданное пристанище. И ведь никто не поможет, не придёт, не вытащит её из этого рукодельного панциря. Она сама, Гермиона сама должна что-то сделать. Хотя бы начать. Девушка рисует пальцами узор по кожаному подлокотнику кресла и мечется в своем сознании. Она тоже хочет праздник со вкусом надежды, тоже жаждет тепла и красоты. Её сердце ещё не до конца окаменело. Да у неё никого нет, но никого кроме неё самой, чёрт возьми! Грейнджер подрывается, чуть ли не опрокидывая рядом стоящий столик, и спешит обратно в коридор. Бегом натягивает сапоги и выходит из дома. Ведьма вновь аппарирует, но уже в лес. Это место давно облюбовал отец девушки, когда ещё помнил, что у него есть дочь. И несколько раз приносил домой ель, именно живую. Дома от неё стоял волшебный аромат, а маленькая Гермиона обожала украшать её фигурками животных и бантиками. Мама часто просила соблюдать цветовую палитру, а папа поднимал её, чтобы дочь могла дотянуться до верхних веток. Грейнджер бродит меж деревьев, не в силах выбрать, какую именно ей нужно лишить жизни. Она ходит минут двадцать, пока не сдаётся. Воспоминания о былом счастье колючей проволокой стягивают грудь. Такого уже не будет. Гермиона — забытый кадр фотопленки для своих родителей. Номинально существует, фактически — потеряна в пространстве. Девушка стоит посреди леса, а с неба всё сыпет и сыпет снег. Она чёрная клякса на покрывале зимы. Гермиона просто не может этого сделать. Не готова лишить ни в чем не повинное деревце жизни, уничтожить красоту только ради своей собственной забавы. «Идиотка!» — с силой пинает корень и тут же воет от боли. Нельзя создать праздник из одной только ели, на что она вообще надеялась? Девушка замечает тень в небе и от страха машинально пускает в неё оглушающее. Филин камнем падает на землю. «Прости!» — Гермиона кидается к птице. «Чёрт-чёрт-чёрт! Да что со мной такое?» Она стоит на коленях, прямо в снегу перед филином и топит его слезами. Всё, что сдерживала дома у Поттера, вываливается потоками наружу. Ведьма громко всхлипывает и почти воет от горечи. Совершенно одна посреди мёртвого леса. Черные ветви скрипят на незнакомом языке, пока всё вокруг молчит. Они словно обсуждают её, смеются над Гермионой. Неудачница. В голову девушки проникают ужасные мысли. Гарри сказал, что все последователи Волан-де-Морта пойманы. Но… вот бы её сейчас нашёл какой-нибудь и убил, избавил от всего этого. Неужели так сложно жить счастливо? Да, чёрт возьми. Гермиона упирается руками в снег, они дрожат от холода, и лицо больно щиплет от слёз. Морозный воздух иглами впивается в лёгкие, заставляя обрывисто дышать. Почему-то, кажется, что весь мир вокруг ликует от радости. Все, но не она. Ведьма начинает вспоминать маму и то, как в детстве любила прятаться за ней, когда с отцом играла в прятки. Почему сейчас нельзя так сделать? Почему мамина фигура больше не «домик»? Ах да… Гермиона снова протяжно скулит. Она сама стёрла родителям память, сама отрезала их от себя. Сама закрыла дверь перед Виктором, который был не так уж плох, сама же себя измучила до смерти. Всё. Сама. «Грейнджер! Какого чёрта ты тут делаешь?» — голос за спиной, как гром среди ясного неба, пугает девушку и заставляет выйти из транса. Ведьма поворачивает голову, но не может разглядеть в темноте лица. Зато хорошо слышит, и этот голос ей давно знаком. Но что он тут делает? Драко оказывается рядом за долю секунды, почему-то очень резко поднимает её с земли и оглядывает. — Что случилось? Почему ты в лесу? На тебя кто-от напал? — Малфой убирает прилипшие пряди с её лица, и в его взгляде столько напряжения, что девушка невольно сжимается, качая головой. — Почему ты плачешь? — не унимается парень. — Я… — Гермиона едва может говорить членораздельно. — Оглушила его, — кивает на птицу в ногах. — Что ты делаешь здесь одна? — Драко почти рычит, но почему он злится на неё? — Не ругайся, — ведьма кусает губу, чтобы заново не разрыдаться. — Я хотела принести домой ель. — Какая, к чёрту ель, что ты несёшь? — Рождество… я хотела… — Гермиона прячет лицо в ледяных ладонях, — почувствовать праздник. — Мерлин, — Драко выдыхает и прижимает её к себе на пару секунд. — Какая же ты идиотка. — Как ты меня нашёл? — бурчит ведьма, пропуская оскорбление, ведь оно, по сути, правда. — Хотел поговорить, но дома тебя нет. Пришлось использовать поисковое заклинание. Какого чёрта ты в первом часу ночи попёрлась в лес? — Я уже сказала… О чём ты хотел поговорить? — Может, сначала вернёмся? Или подождём, пока ты не подхватишь пневмонию? — Откуда ты знаешь про такое заб… — Драко аппарирует их в гостиную Гермионы, — болевание? — Я много чего знаю. Чёрт… тебе стоит умыться, а лучше принять душ. Гермиона слабо представляет масштаб трагедии на своём лице, но не торопится исполнять рекомендацию. — А ты? — шмыгает носом ведьма. Ей совсем не хочется, чтобы Малфой торчал в её доме, когда она принимает душ. Это странно и ещё раз странно. — Хочешь, чтобы я пошёл с тобой? — моргает парень с диким шоком в глазах. — Что? — подвисает Грейнджер и тут же округляет глаза. — Нет! Я не то имела в виду. О, боже… ты не так всё понял. — Иди уже, я заварю тебе чай, — Малфой кашляет и, покачав головой, снимает пальто. Он кладёт его на спинку дивана и шагает в сторону кухни. Словно это, чёрт возьми, его дом, а не её. Вот только… почему это не злит, не бесит и не пугает? Почему это кажется ей… нормальным? — Душ, Грейнджер, горячий и, желательно, поскорее, — доносится с кухни. — Да иду я, — фыркает девушка, а сама прячет улыбку, кусая губы. Ведьма торопится в ванную и, заперев дверь на замок, ещё раз выдыхает. Нет, ей определённо это не снится. Неуклюжими движениями из-за окоченелых рук и ног она кое-как снимает одежду и забирается в ванную. Сначала тёплая, а потом и горячая вода касается кожи, обжигая её. Гермиона согревается и начинает приходиться в себя. Она и в правду идиотка. Опустив голову на колени, девушка сама себя ругает на чём свет стоит. Какой позор. Очередной. И почему снова он? Конфликт внутри черепной коробки затягивается, и Гермиона не замечает, как сидит в ванной уже двадцать минут. Только вспомнив, что её ждут, девушка подрывается и, выплескивая воду, выбирается на коврик. Ведьма находит Драко в гостиной, сидящим в её любимом кресле, с тем самым романом в руках, который он нашёл открытым на постельной сцене в свой первый визит сюда. На столике перед диваном чашка чая, который он явно заварил, ведь её чайник был пуст. В камине трещит несколько дощечек, и кажется, что комната, как и ее хозяйка, начала жить. — Я уже подумал, что ты решила утопиться, — Малфой возвращает книгу на место. — Спасибо, но я не собираюсь умирать, — язвит Гермиона, усаживаясь на диван. Длинный белый банный халат доходит ей до щиколоток, но это не отнимает того факта, что под ним она совершенно голая, ибо пижама и вся остальная одежда в её спальне, куда ещё нужно добраться. — Пахнет ложью. Впрочем, мне плевать. — Пахнет ложью, — передразнивает девушка и видит намёк на улыбку. — Иначе зачем снова помог? — Удачное стечение обстоятельств, — Малфой собирает ладони в замок и смотрит на неё, почти не моргая. — За очередное спасение ты мне отплатишь небольшой услугой. — Как удобно, — фыркает Гермиона. — Интересно, что на этот раз тебе нужно? — Компания на матч, который состоится послезавтра вечером. Так вышло, что один мой друг принимает в нём участие, а другой, — Драко слегка кривится, — безобразно влюблён. — Двойное свидание? — Гермиона поднимает брови, догадавшись об истинном предложении. — Я бы предпочел другой термин. — Но его нет. — Просто позволь Теодору занять уши своей подружки и сядь рядом со мной, — Драко хмурится, словно эта просьба унижает его достоинство. Это неслабо так бьёт по самооценке Гермионы. — А если я скажу нет? — ведьма следит за реакцией Малфоя, но не может разобрать эмоцию, что мелькнула на бледном лице. — Нет? — Я ведь могу просто не пойти на матч, и дело с концом. Драко хмыкает с ухмылкой. — А Уизли не расстроится твоему отсутствию? — прищуривается парень. — Переживёт, у неё, видишь ли, тоже есть кем занять вечер. — А ты хочешь запереться в своем домике и рыдать в подушку от… — Какой же ты… — перебивает его девушка и снова чувствует накат эмоций. — Нравится надо мной издеваться? — Гермиона сверлит Драко взглядом в ожидании язвительной шутки или оскорбления. — Нет, — Малфой, одним словом, выбивает почву из-под ног. Его глаза также пристально смотрят на неё, и в них нет желания задеть. — Прости, я снова тебя обидел, видимо, это не лечится, — парень встаёт с кресла и движется к дивану, но вовсе не к Гермионе, что сильно её расстраивает, а за пальто. — Ты куда? — ведьма растеряно хлопает ресницами и смотрит на него снизу-вверх. — Что значит снова? — Домой, — безвкусно произносит Драко и уже разворачивается, как рука Грейнджер сама тянется к его ладони. — Постой… В гостиной виснет тишина, вполне ощутимая, осязаемая. Гермиона видит, как напрягается всё тело Драко, он превращается в каменную статую, словно до этого к нему никто никогда не прикасался. Девушка поднимается и обходит Малфоя, чтобы оказаться лицом к лицу. Это странно и даже дико. Вся ситуация, это гнетущее молчание между бывшими врагами и совсем не друзьями. Кто они вообще друг другу? Драко точно спас ей жизнь, возможно, дважды, но это не делает его близким. Только вот отпускать Малфоя тоже не хочется. Грейнджер медленно, с опаской поднимает глаза, всё ещё держа его левую руку в своей. Он смотрит на неё со смесью удивления и, возможно, страха. Ладонь машинально дёргается, на случай если ему противно это прикосновение. Но Малфой перехватывает инициативу и уже сам держит её руку. — Хочешь что-то сказать? — почти шёпотом произносит парень, и по спине у Гермионы впервые за долгое время бегут мурашки. Теперь-то она знает, что он не гей и, о ужас, находит это жутко привлекательным. — Говори. — Я…кхм… согласна пойти на матч. — Вот как? — ухмыляется Малфой и наклоняется к её лицу. — Уверена, что хотела сказать именно это? — Да, — ровно противоположным образом кивает ведьма. Его улыбка превращается в лезвие, которое нарезает Гермиону на кусочки. С каждым приближающимся сантиметром к её лицу. — Ты. Такая. Предсказуемая. Грейнджер, — на последнем слове губы Драко почти касаются кожи на шее девушки, она чувствует его дыхание и изгибается, покрываясь мурашками. — А что ты хотел услышать? Не уходи? Останься? — ведьма делает шаг назад, вырывая свою руку и сильнее кутаясь в халат. — С чего бы это? — Спокойной ночи, солнышко, увидимся на игре, — и снова Драко поворачивается к ней спиной. И снова это вызывает волну негодования. Он аппарирует, оставляя её и это тоже неприятно. — Спокойной ночи, — Гермиона долго подбирает оскорбление, но ни «придурок», ни «мерзавец», ни даже стабильное «змей» уже не кажутся ей подходящими. Поэтому она просто фыркает его фамилию, и, задрав подбородок, громко топает в спальню.

───※ ·❆· ※───

Драко спит крайне неважно. Проклятая ведьма не выходит из головы. Он ворочается в постели, не в силах вытряхнуть свой череп от приставучей картины, что не даёт уснуть. Малфой почти уверен, что задержись он ещё на пару секунд в сантиметрах от губ Грейнджер, то точно бы её поцеловал. Это не просто трагедия, это поезд самообладания Драко сходит с рельс. Он точно теряет рассудок. Возможно, нужно быть помягче к Тео. «Мерлин, как же бесит…» — стиснув зубы, цедит парень, глядя в потолок. «Невыносимая идиотка». Перед глазами сначала возникает скорчившаяся фигура в лесу. Малфой готов был использовать непростительное на любом виновном, если бы увидел её труп. Только услышав всхлипы, парень вернул себе толику самообладания. Что если бы Грейнджер и правда перестала существовать? Какое ему дело? Но Драко что-то чувствует. Нет. Ему не всё равно. Следом возникает другая картина. Огромные карие глаза — океан печали, такой знакомый самому Драко. Они оба корабли, потерявшие курс. Оба в надежде увидеть свет маяка. Неужели они так похожи? Малфой просит Тилли принести ему снотворного. Проклятую ведьму можно только утопить в своём сознании, сама она уходить не собирается. Утром, как ни странно, парень чувствует себя довольно бодро. Драко отдаёт несколько распоряжений эльфам, что-то регулирует сам и к обеду приглашает друзей к себе. — Драко, — Тео выходит из камина при полном параде. Тёмно-зелёная рубашка с мелким восточным узором, галстук бабочка, стрелки на брюках выверены до миллиметра. — Я ненадолго, веду свою принцессу на выставку. — Ох, — Малфой актерски хватается за сердце. — Избавь меня от романтической чепухи. — Мой дорогой друг, я был рожден для неё, — улыбается Тео и, похлопав того по плечу, оборачивается на появившегося Блейза. — Не говори, что ты тоже сбежишь к ведьме после обеда? — Малфой обнимает друга. — На тренировку, — хмыкает с улыбкой Забини, — Но моя ведьма будет там. Драко закатывает глаза. — Куда катится мир… — Малфой приглашает гостей в столовую. — О, Грейнжер! — восклицает Тео. — Драко ты и её позвал, — ухмыляется друг. Забини начинает оглядываться, но не видит девушку. — Да вот же, — Нотт тычет пальцем в птицу, которая с опаской смотрит на парней из-за куста гибискуса в столовой. — Какого чёрта? — Блейз качает головой и смотрит то на Драко, то на Тео. — Присядем, — Малфой указывает на стол и делает вдох. — Закрой рот, — сразу пресекает попытку Нотта поведать эту историю. — Я сам.

───※ ·❆· ※───

Гермиона просыпается от стука. Девушка шипит и возмущается, натягивая халат и выходя в коридор. «Кого принесло с утра пораньше?» — ворчит ведьма, но видит, что на часах уже одиннадцать. — Мисс Грейнджер? — перед девушкой на пороге стоит молодой парень с планшетом и в форме доставщика. — Да… — непонимающе кивает Гермиона и видит грузовик на дороге. — Заносите, — машет незнакомец напарникам и протягивает ей документ на подпись. — Что? Я ничего не заказывала, — отмахивается девушка. — Это уже оплачено, и вот записка, — парень достаёт из кармана маленький конвертик. Пока Гермиона окончательно просыпается и пробует разобрать послание, двое мужчин заносят ей в дом двухметровую ель в горшке. — Что? — ведьма хлопает глазами и снова опускает их в записку.

«Ты девушка, а не дровосек»

— Малфой? — ахает на весь двор Гермиона, и даже доставщик немного дёргается. — Всё оплачено, вам нужно просто расписаться, — указывает с опаской на бланк. — Как? — девушка качает головой и ставит подпись. Гермиона возвращается в дом и видит дерево посреди гостиной. Она обходит его по кругу и понимает, что оно крайне неудачно стоит. Ведьма достает палочку и магическим образом начинает двигать предметы. Ей приходится немного переместить диван, один из книжных шкафов превратить в полки и разместить на другой стене. Ель отправляется в угол. «Так определенно лучше, — кивает девушка. — Почему магловская доставка?» Мысль, что Малфой всё больше внедряется в мир маглов, настораживает и при этом раззадоривает любопытство. Но об этом стоит подумать позже. Грейнджер перемещает несколько книг из переполненного шкафа на полку, но, потеряв концентрацию из-за сигнала автомобиля возле дома, роняет стопку на пол. Выругавшись, Гермиона, выглядывает в окно и видит, как соседи встречают гостей: дети вываливаются из минивэна и гурьбой спешат к бабушке с дедушкой. Очередное вымораживающее счастье прямо под носом. Мысль, что дети для Гермионы так же эфемерны, как и Громовест в Англии становится очень осязаемой. Очередной повод задуматься о тщетности бытия. Девушка опускается на колени и подбирает книги, что уронила. Как ни странно, это практически одни романы. Вот только «Фауста» она у себя не припомнит. У неё есть Гёте, но в другом переплете. Эту книгу она видит впервые, а у Гермионы достаточно хорошая память. Ведьма поднимает странную находку и проводит пальцами по корешку. Крики детей её снова отвлекают, и ведьма убирает стопку на полку. Не успевает Гермиона расставить книги, как слышит шум из гостиной и знакомое «Мини!». Джинни в форме для квиддчича вихрем проносится по гостиной. Её волосы похожи на полный бардак, и вообще девушка вся на взводе. — Что случилось? — Грейнджер тут же напрягается. — Разве ты не должна быть на тренировке? — У меня перерыв. Ты должна знать, — подруга усаживает её на диван, держа за плечи. — На завтрашнем матче будет играть Виктор. Его поставили на замену, и он сейчас на стадионе. — Мерлин… — Гермиона начинает паниковать, она ещё не готова. С их расставания прошло совсем не много времени. — Этот мерзавец посмел спрашивать меня о тебе. — Что? — Гермиона таращится на подругу, открыв рот. — Что именно? — Как ты поживаешь и есть ли у тебя кто-то, — Джинни возмущённо машет руками. — Нет, ну какая наглость! Какое ему дело? Распустил слухи, что бросил тебя, а теперь интересуется твоей личной жизнью. Я бы ему сказала на доступном ему языке, где поискать ответы, но Блейз… Мерлин, он теперь от меня не отходит. — Так, что ты ответила? — подскакивает Гермиона. — Что его это не касается, конечно. — О, Джин, спасибо, — Грейнджер кидается обнимать подругу. — Мини, если ты не придёшь на игру, я пойму. — Нет-нет, так я покажу, что мне не всё равно. А мне всё равно, — качает головой Грейнджер. — Точно? — прищуривается Уизли. — Абсолютно. Я не жалею о своем решении, просто, — Гермиона отходит тянется рукой к волосам, чтобы запустить в них пальцы. — Это крайне неловко, потому что я его бросила. — Переживёт. Чёрт, мне пора, — подруга смотрит на часы. — Я люблю тебя и разрешаю не приходить, если передумаешь, — Джин целует её в щёку и бежит к камину. — Классная ель! «Спасибо…» — мямлит Гермиона. А потом приходит осознание. Что, если Малфой подыграет ей? Почему бы Грейнджер не притвориться, что они вместе? Просто, чтобы пережить матч эмоционально. Это ведь выгодно им обоим. Тео будет с Луной, а Драко сделает вид, что ухаживает за ней. О, это не дурно и может сработать. Ведьма кивает сама себе. Она совершенно забывает про странный том Гёте, но вот ель требует внимания. «Да, Гермиона, это может сработать», — ведьма наколдовывает стеклянные игрушки, как те, что вешала в детстве.

───※ ·❆· ※───

— Хочешь, чтобы я притворился твоим парнем, Грейнджер? — тон Малфоя сквозит издёвкой. А её фамилия прямо скрипит на зубах парня. Но это только внешне, ему нравится эта просьба, хоть и не хочет признаваться. — Годрик, это была ошибка, — качает головой ведьма и шагает в сторону входа на трибуны. Драко улыбается ей в спину и чувствует руку на плече. — Ну как там Грейнджер, — Тео подходит сзади. — Занимает места, — хмыкает Малфой. — Э… я про феникса, — уточняет Нотт. — Всё в порядке, — понимающе кивает Драко. — Начала есть. — Вот видишь, забота творит чудеса. — Где твоя подружка? — оглядывается Малфой. — Ты становишься невыносим. — Прибудет с минуты на минуту, — выпрямляет спину друг и довольно улыбается. — На этот матч было тяжело достать билеты, поэтому, мы с Луной будем на соседнем ряду. — О, неужели, — на лице Драко расцветает сарказм. — Я должен быть счастлив? — Просто расслабься и получай удовольствие. — Не в этой жизни, — Драко хлопает Тео по плечу и двигается к трибуне, где скрылась Гермиона. Он находит ведьму, сидящей с краю третьего ряда вип ложи. Ноги скрещены, руки тоже. Глаза бродят по полю. — Солнышко, ты слишком напряжена, — Драко ловит на себе ошалевший взгляд девушки и довольный устраивается рядом. Малфой заботливо поправляет её шарф и подмигивает, обнимая сзади. — Тебя подменили или это какая-то злобная шутка? — шипит на него Гермиона. — Я же не отказал в просьбе, — одним уголком губ улыбается Драко. — Какой ты… — Идеальный? — поднимает бровь. — Нет, — качает головой Грейнджер, но от чего-то тоже начинает улыбаться. На лестнице показываются Тео с Луной, и Гермиона отвлекается, чтобы их поприветствовать. Друзья занимают места чуть правее на втором ряду. Начинает играть музыка, и ведущий объявляет начало матча. Гермиона заметно напрягается и выпрямляет спину. — У тебя к нему что-то есть? — Малфой бьет в лоб этим вопросом, и девушка теряется на мгновение. — С чего такие вопросы? — Грейнджер имитирует кашель и переводит взгляд на поле. — Если да, то мне нет смысла даже стараться тебе подыграть, ты выдашь себя с головой. — А если нет? — ведьма снова смотрит на него, и Малфой зависает на губах. Зачем она их так ярко накрасила? — Тогда готовься. — К чему? — К тому, что тебе может понравиться, — улыбается Драко, и даже Тео с своего ряда оборачивается на них со странным выражением лица а-ля «вы там чем занимаетесь?» Трибуны начинают аплодировать, и на поле вылетают команды. На огромном экране Драко видит Блейза и не может скрыть гордости за друга. Забини всегда прекрасно смотрелся в форме, и вообще спорт — это его стихия. Ровно, как и этот болтун на соседнем ряду за мольбертом. Малфой любит своих друзей безмерно, даже если порой готов прибить обоих. Драко ловит себя на мысли, что вид Джиневры его трогает не меньше. Ведь именно эта ведьма заставляет Забини вести себя очаровательно глупо и при этом мужественно. Он искренне рад за них. Машинально смотрит на Тео, который целует руку Лавгуд, и снова улыбается. А оптом возникает новое чувство, незнакомая эмоция. На экране крупным планом — Виктор Крам. Тело реагирует мгновенно. Челюсти сжимаются, как и пальцы, по позвоночнику разливается свинец, грудь немного давит. Такое ощущение, что он готовится к броску. Вспыхивает неприязнь, отторжение, агрессия. Перед ним не друг, но хоть и не враг, где-то очень близко к этому. Грейнджер в это время будто исчезает, вжимаясь в спинку сидения и пряча лицо в дурацком вязаном шарфе. Сейчас команды облетят стадион, и начнется игра. Почему-то Драко уверен, что Крам в курсе местоположения Грейнджер. Он бы на его месте был. Малфой с улыбкой провожает команду хозяев поля и следом видит, как движутся гости. Ему не нужно разрешение, плевать он хотел на то, как отреагирует девчонка на его план, ведь он шикарен. Секунды хватает Драко, чтобы развернуть к себе Гермиону и прямо перед носом Крама закрыть ее собой в поцелуе. Только вместо настоящего Малфой просто очень близко смотрит на ведьму с коварной улыбкой. — Ты что делаешь? — шепчет Грейнджер с круглыми от шока глазами. — Притворяюсь твоим парнем, — отвечает ей в губы Драко и на секунду готов плюнуть на манеры, поцеловав всерьёз. — Это слишком. — Это начало. — Ты переигрываешь, — прокашливается Грейнджер, когда Малфой садится ровно. — Вовсе нет, если Крам вместо снитча будет искать глазами тебя и думать во время игры о том, как ты посмела быть счастлива с другим, это поможет нашим выиграть. — Боже, ты просто… — ведьма хмурит брови, глядя на него. — Так всё ради команды? — Разумеется, — спокойно отвечает Драко и видит спереди лицо Тео, на котором выбито: «Красиво заливаешь». — Кстати, я хотела поблагодарить за подарок, — прокашлявшись, поворачивается к нему Грейнджер. — Не горю желанием искать твой труп после очередной попытки поиграть в дровосека. — Очень любезно с твоей стороны, — вежливость спадает с лица ведьмы. — К твоим услугам, солнышко.

───※ ·❆· ※───

Для Гермионы игра становится испытанием с самого начала. Выходки Малфоя одна за одной заставляют её мысленно проверять себя не дееспособность, потому как поверить в происходящее крайне затруднительно. Он то пытается ее поцеловать, то обнимает, иногда убирает волосы, которые лезут в лицо, а потом и вовсе отдаёт свои перчатки. Будь всё это по-настоящему, она бы уже расплылась в лужицу, но он играет. Великолепно. Играет. Поэтому, когда в конце матча команда Джинни побеждает, Грейнджер не реагирует на поцелуй в щеку от Драко всерьёз и даже сама обнимает его первой. — Отличный план, дружище, — Тео хлопает Малфоя по плечу уже возле выхода из стадиона, где они дожидаются Блейза и Джинни. — Спасибо, — Драко делает вид, что ему плевать на комплимент. — Тео, позволь тебя поблагодарить за книгу, я скоро её верну, — Грейнджер хочет наладить контакт с ним, чтобы иметь доступ к остальной литературе. — Всегда пожалуйста, — расцветает Нотт, он держит одной рукой ладонь Полумны, а второй жестикулирует на всю мощность. — Дорогая, Гермиона, моя библиотека к твоим услугам. — Умерь пыл, у тебя не так много книг, — фыркает Малфой, и поворачивается к девушке, — что тебе нужно? Дай мне список, и я найду любые экземпляры. Гермиона, распахнув глаза, смотрит на Драко, потом на Тео и Луну которые пребывают в таком же шоке. — Спасибо, Малфой. Я… — Драко, — парень смотрит на неё без тени неприязни или злости. Наоборот. — Зови меня по имени. — Мерлинова борода, — шепчет Тео, пока Лавгуд прикрывает рот рукой. — Спасибо. Драко… Малфой упивается моментом: тем, как краснеют щеки Грейнджер, и она проваливается от смущения под землю. Он коротко ей кивает, словно ученице, которая справилась с заданием и словно ни в чем не бывало поворачивается к друзьям. — Поздравляем! — Луна и Тео первыми обнимают Блейза и Джинни. Несколько минут все обмениваются впечатлениями. А потом Уизли, заметив кого-то в толпе, резко хватает подруг за руки и смотрит на растерянных парней. «Мальчики, благодарю, что пришли, Тео, Малфой, — кивает им. — Блейз, — дарит улыбку Забини. — Нам с девочками нужно поболтать наедине. Всем удачи». Гермиона не успевает попрощаться, как её тут же уносит аппарацией в дом Джинни и Луны. Подруги снимают его на другом конце Лондона, поскольку обе не желают жить с родителями, но по одному выходит слишком дорого. — Итак, — Джиневра серьёзным взглядом оглядывает девушек. — Кто начнёт? — Я не успела попрощаться, — возмущается Гермиона, снимая обувь. — Я тоже. Джинни, это было грубо, — Луна качает головой. — Тогда это сделаю я, — без грамма сожаления чеканит Уизли. — Крам собирается тебя вернуть. — Что? — Гермиона вскрикивает и спотыкается о ботинки, почти падая. — Ты уверена? — подхватывает её Лавгуд. — Я за бокалами, нам есть что обсудить, — Джинни шагает в куртке на кухню.

───※ ·❆· ※───

— Постой, но это ещё ни о чём не говорит, — качает головой Гермиона. — Он хочет с тобой увидеться, спрашивал есть ли у тебя кто-то. По-моему, всё очевидно, — разводит руки Уизли. Девушки сидят на полу в гостиной перед маленьким столиком. Магловская бутылка вина на половину пуста, а вот головы забиты под самое темечко. — Может, он хочет извиниться? — Луна задумчиво наклоняет голову. — За что? Это я его бросила, — чеканит Грейнджер. — Мне в пору извиняться. — Только попробуй, — мигом шипит Джинни. — Говорю, этот болван наконец-то понял, что потерял настоящее сокровище. — Джин, спасибо, конечно, но это серьёзная тема, и он вовсе не болван. Что бы ни произошло между Гермионой и Виктором, ей неприятно, когда кто-то о нём плохо отзывается. Крам просто не её человек, вот и всё. Настолько не её, что девушку пробирает мурашками от мысли, что болгарин может снова оказаться в её постели. — А что насчёт Драко? — этим вопросом Луна словно пощечиной возвращает Грейнджер из водоворота мыслей. — А что с ним? — кривится Джинни. — Я полагаю, он симпатизирует нашей Гермионе. — Мерлинова борода, — округляет глаза Уизли. — Ерунда, — тут же отмахивается Грейнджер. — Мы просто договорились подыграть друг другу на матче. Малфой просто отлично сыграл свою роль. — Драко, — тянет улыбку Лавгуд, и Гермиона делает глубокий успокаивающий вдох. — Что я пропустила? — злится Джиневра. — Малфой притворился моим парнем, чтобы мне было комфортнее на вашей игре. И да, — Гермиона поднимает палец, — наш дорогой Теодор в этом тоже поучаствовал. — Он не «наш», — тихо произносит Луна с улыбкой, царапая ногтем узор на бокале. — О, Годрик, — театрально ахает Уизли и корчит отвращение. — Да всрался нам твой Нотт? — Это так мило, — пищит Грейнджер. — Быстро этот змей тебя обработал, — качает головой Уизли. — Мы отошли от темы, Драко и Гермиона, — выпрямляется Луна. — Я уверена, что это была не игра. — Мини, этот скользкий хорёк тебе нравится? — Джин смотрит на подругу с поднятой бровью. — Что? Кто? — Гермиона в панике вертит головой, а все тараканы внутри разбегаются по углам. — Чёртов Малфой, он тебе нравится? — Уизли продолжает давить. — Мне? С чего вдруг? Грейнджер потеет, хлопает ресницами, тянется к бокалу и меняет и эмоции на лице как перчатки. — Мать моя чуть Рона не прибила, это правда, — подносит ладонь ко рту Джиневра. — Чушь, — отмахивается ведьма. — В этом нет ничего постыдного, — с серьёзным видом выпрямляется Лавгуд. — Драко уже не тот, что в школе. — А я и не говорю, что он плохой, просто… — Грейнджер замирает, уставившись в одну точку. — Ты привыкла его ненавидеть, да? — на лице Луны появляется улыбка. — Не только, мы слишком разные. Джинни многозначительно переглядывается с Лавгуд. — Прекратите, — цедит Грейнджер. — И мне пора, день выдался слишком насыщенным. — Шли Крама куда подальше, если явится, — Уизли поднимается на ноги, чтобы проводить подругу. — Нечего было распускать слухи, что вы расстались по его милости. Брови Гермионы взлетают вверх. — Ну или не он, но вас обсуждала вся раздевалка, — поживает плечами Джинни. — Ладно, с этим я как-нибудь разберусь, — хмыкает Грейнджер. — Спокойной ночи, дорогая. Грейнджер обнимает подруг и аппарирует к себе. День был и правда непростой. Девушка принимает душ, натягивает халат, но вместо спальни идёт в гостиную. Без магии поправляет игрушки на ёлке и довольно хмыкает. Теперь действительно чувствуется Рождество. Может, Малфой и изменился, но не настолько, чтобы ей симпатизировать. Гермиона отказывается поверить в идею того, что Драко способен увидеть в ней девушку или тем более пару. Это самый настоящий бред. Только вот играл он действительно профессионально. А Виктор? Прошло почти два месяца, зачем весь этот фарс? Им нечего обсуждать и тем более восстанавливать. Гермиона вполне доходчиво объяснила свою позицию. Или же парень из уважения хочет лично попросить прощения за сплетни? Вряд ли… Ведьма скользит взглядом по стеклянным фигуркам и огням гирлянды, что освещают ель и часть комнаты. В доме полная тишина, за окном неспеша падает снег. Это удивительно, поскольку для Лондона такое количество осадков уже превышает норму. Почему она так реагирует на парня? Почему Малфой вызывает в ней такой спектр эмоций? И зачем судьба сводит их раз за разом в ситуациях, где она ведет себя как идиотка? Нет. Копать в эту сторону не стоит, иначе ведьма точно сойдёт с ума. Грейнджер, цокнув своим же мыслям, шагает в спальню. Переодевшись в любимую удобную пижаму, пусть ей и три тысячи лет, ведьма забирается под одеяло. Тело наконец расслабляется, и девушка довольно мычит, потягиваясь. Стоит ей прикрыть глаза, как шум в гостиной заставляет Грейнджер подскочить и схватить палочку. Рысью выпрыгнув из кровати, ведьма босиком, но на цыпочках крадется в гостиную. Страх липким слоем покрывает кожу, она вся обращается в слух. Палочка наготове, как и заклинание, вертящееся на языке. Вот только использовать она его не станет. — Да твою мать, — Малфой пьяный в стельку пытается выбраться из её камина. Его пальто зацепилось за заслонку, и, кажется, порвалась подкладка. Он едва стоит на ногах и почти падает, споткнувшись о край ковра. — Малфой, какого чёрта? — Гермиона опускает палочку, уставившись на названного гостя. — А, солнышко, — Драко наконец-то замечает её и начинает шарить по карманам. Это длится около минуты, после чего парень громко цокает. — Где моя палочка? — Время видел? — шипит девушка. — Не ругайся, — Малфой фыркает и стягивает с себя пальто. — Я же обещал, что исправлюсь? Да где же она? — Сколько ты выпил? — О, мы женаты? — он шагает к ведьме с ухмылкой, но Гермиона, несмотря на возмущение, предпочитает пятится, а не наступать. — Ты в своём уме? Что ты несёшь? — А что не так? — его слегка шатает, но в итоге Грейнджер в ловушке. — Разве это удивительно? Мы с тобой… Как там сказала твоя подружка? Я сам тебя выбрал, выделил среди остальных. — Малфой… Гермиона начинает подозревать, что у парня горячка. — Драко, — он исправляет её и останавливается, когда уже Гермиона вжата в стену. — Я уже сто раз извинился, — хмыкнув, улыбается. Малфой до ужаса на себя не похож, слишком простой, растрёпанный и улыбчивый. Словно с лица слетела маска, и теперь перед девушкой другой человек. Это напрочь выбивает из колеи. Гермиона совершенно не знает, что делать. Ведьма ещё сжимает палочку в руке, но уже сдерживает улыбку, ведь пьяный Малфой — отдельный вид искусства. Расслабленный, слегка неуклюжий, даже черты лица стали мягче. Он как будто стал милее. — Давай больше не будем ругаться, м? — Драко обхватывает её щеки ладонями и целует, нет, чмокает в лоб. — Грейнджер, ты ведь меня простишь? Скажи, что простила, я же не со зла. — Д…Драко ты… — нет слов, чтобы описать шок, в котором пребывает девушка. — Солнышко, я так устал… — Малфой наклоняется и прижимается к её лбу своим. — Ты себе не представляешь, Тео, чтоб его, вытрахал мне весь мозг, — плавно съезжает ведьме на плечо, утыкаясь в шею носом, от чего бегут мурашки. — И Блейз туда же со своими советами… Я так устал… — Что? — Грейнджер просто не успевает сообразить, как парень выпрямляется и, едва стоя на ногах, оглядывает ведьму. — Ты почему не спишь? Ночь на дворе. — Из-за тебя, наверное? — Гермиона выдаёт очевидное, саркастично улыбнувшись. — Вот же… Прости, солнышко, — Драко виновато опускает голову, и его сильно ведёт в сторону. — Стой-стой-стой, — Грейнджер за секунду бросает палочку на диван и подхватывает Малфоя. — Какой же ты тяжёлый… — кряхтит ведьма, пытаясь удержать его на ногах. — Скажи Тилли, чтобы приготовил мне зелье от похмелья. — Разумеется, дорогой, — с тем же сарказмом подыгрывает ему девушка, предвкушая завтрашний разбор полётов. Аппарировать его в таком состоянии нельзя, а значит придётся укладывать у себя. Гермиона бросает взгляд на диван, куда кинула палочку и понимает, что Драко придется скрутить пополам, чтобы уместить туда. Цокнув, она ведёт его в спальню, радуясь хоть тому, что он пока способен идти. — Обязательно было столько пить? — не выдерживает Грейнджер. — Мне было плохо, — бормочет Малфой и, распознав перед собой кровать, останавливается. Опустив голову, бормочет что-то невнятное и расстегивает рубашку. — А сейчас значит хорошо? — фыркает девушка, следя за тем, как он мучает бедную пуговицу. — Дай сюда, — убирает его руки, и сама принимается его раздевать. — Сейчас — да. Грейнджер на секунду, кажется, что Драко трезв и всё это было очередной игрой, настолько чётко и твёрдо это прозвучало. Но он снова пошатывается и садится на кровать с голым торсом. Хвала Мерлину, в спальне почти кромешная тьма. — Неужели не к кому было пойти? — ведьма вслух задаёт вопрос, на который совсем не ждёт ответ. — Зачем мне кто-то ещё? — Драко укладывается на подушку закрывает глаза и хлопает рукой по пустой половине. — Иди сюда. Гермиона стоит с круглыми глазами, прижимая рубашку к груди. Она точно не спит? — Грейнджер… — парень проваливается в сон. — Ты идёшь? Ведьма стоит перед кроватью около минуты и хлопает глазами. А потом кладёт его рубашку на комод и ложится рядом. Потому что хочет. И плевать, что это чистейший абсурд. Ей необходимо немножко безумия для баланса. Пусть это и фатальная ошибка, но не совершить её — такая же глупость, как и совершить. Драко поворачивается на бок и прижимает Гермиону к себе. Девушка кусает губу, вдыхая смесь ароматов алкоголя и парфюма с нотками табака. Грейнджер закрывает глаза, укутанная рукой Драко. Почему-то это дарит ей чувство безопасности. Той самой, о которой пишут в её любимых романах. Будто не рукой она укрыта, а магическим барьером или мантией-невидимкой. Никто её не тронет. Она засыпает, отчаянно отгоняя мысль, что ей нравится, и при этом просит утро не торопиться.