И даже во тьме найдётся свет

Начавший уверенно кончит сомнениями; тот же, кто начинает свой путь в сомнениях, закончит его в уверенности.

«Джонатан Свифт»

***

«Великая Империя. 9 день месяца цветения уцуги, 1024 год. Столица» «Имперское военное кладбище»

      Тишина заволокла это место и только надгробные плиты свидетельствовали о прошлом, о людях, которые здесь покоились. Ветер шептал свои незримые слова, перенося их сквозь время. В этом уединенном уголке земли царило спокойствие и умиротворение, словно души усопших наблюдали за тем, что происходило вокруг.       Темноволосый юноша, одетый в коричневый костюм, стоял около могилы. Его глаза серого цвета уставились на дату рождения и смерти:       — «16.04.975 г. — 16.03.1024 г.» — Риверу Брандту не хватило месяца до пятидесяти лет. До круглой даты, ради которой Бен бы приехал домой. А ведь он и вправду собирался вернуться, даже подарок подготовил… пальцы вытащили из кармана серебристого цвета зажигалку с изображением круга в треугольнике. Щелчок и язычок пламени вырвался наружу.       — Этот предмет был сделан специально для тебя… — произнес Бенедикт, на губах его возникла грустная улыбка. Не то чтобы Ривер был заядлым курильщиком, он выкуривал пачку сигарет где-то за неделю, может больше. Хотя юноше помнилось, отец его раньше вообще не употреблял табачку, все изменилось после событий с обвинением в предательстве… те времена очень сильно изменили старшего Брандта, возможно, больше в худшую сторону, чем в лучшую, ведь в первую очередь он отказался от собственных моральных принципов. Уважаемый генерал Империи был понижен в должности, стал слугой Сильнейшей, которая, точно по щелчку пальцев, вытащила того из тюрьмы, выхватила из цепких лап смерти… отец превратился в послушную собаку, которая боготворила своего «хозяина». Он любил её и, Бен прекрасно знал об этом, поэтому был согласен исполнять любые приказы. Это было наивно, однако юноша не смел упрекнуть его в этой слабости, хотя понять его также не мог. Эсдес для юного Брандта не являлась каким-то божеством. Он уважал её, без сомнений, даже в некой степени был благодарен ей. И его благодарность проявлялась не только из-за её помощи отцу, но и в действии, совершенном несколько лет назад — упокоении и отмщении Хореса фон Розенберга. Она наказала дикарей, а после лично привезла тело с пришитой головой генералиссимусу Будо. Бенедикт не видел тело друга, и, возможно, к лучшему. В его образе он остался улыбающимся парнишкой, который однажды мечтал превзойти своего отца… как жаль, что желания остались не исполнены. — Пожалуй, может к лучшему и то, что я не смог прибыть раньше в Столицу и на твои похороны… — Добавил сероглазый. Он не боялся покойников, нет, ни в коем случае, просто считал, что лучше держать в голове образ живого человека, нежели мертвого. — И пожалуй, я должен извиниться перед тобой. Я никогда не был для тебя идеальным сыном и никогда бы им не стал. Мы были слишком разные. Ты хотел, чтобы я стал офицером, а я желал пойти по пути матери и однажды занять высокое положение в обществе… я хотел стать ученым, а потом меня привлекла алхимия… — Он мысленно усмехнулся, ведь выбрал для себя немного противоречивый путь. Наука и алхимия не могли существовать вместе, особенно в разуме одного человека. Должно быть его уклончивость в данную сферу объяснялась тем, что ему довелось познакомиться с известным алхимиком — Левиофаном, а после и обучаться у него. — Знаю, ты был бы против моего знакомства, поэтому я решил скрыть от тебя этот факт, прости меня и за это. — Имперский офицер никогда не принял бы в качестве учителя сына приближенного западной королевской семьи, что там говорить о главном придворном алхимике. Была вероятность, что произойдет предательство родины. Великая Империя, пусть и находилась в дружественных отношениях с Западным королевством, не считала, что они являлись союзниками. Запад для Империи — ресурсы, технологии и идеальное место для торговли. Отток умов не лучшим образом сказывался на тысячелетнем государстве.       На какое-то время наступила тишина. Казалось, темноволосый юноша не знал, что ещё следовало сказать отцу. Было слишком много вещей, которые он хотел обсудить с ним с глазу на глаз, но какой был толк разговаривать с мертвецом, если тот не мог отвечать? Никакого.       Бен ещё раз щелкнул зажигалкой, а после наклонился и оставил подарок возле могилы.       — Думаю, это должно быть у тебя. — Произнес он. Зажигалка была ему ни к чему. — Возможно, не лучший подарок, но я лично сделал гравировку, хотел, чтобы ты смотрел на неё и вспоминал меня. — В конечном итоге «безделушка» превратилась в ничто. Мертвец ни коем образом не имел возможности совершать живые действия. Бенедикт выпрямился, а после чуть вздохнул. Кладбищенский запах был неприятным.       — М-м-м… наверное, я должен сказать, что принял наследство дома Брандт. Знаю, ты был бы счастлив услышать об этом. — Ривер сделал все, чтобы после своей смерти его сын не бедствовал. Все золото, полученное за долгие годы службы Империи и находившиеся на счетах в банках, перешло во владение Бенедикта, впрочем, как и родовое поместье вместе с верными слугами. Раньше юноша хотел отдать все свое наследство на благотворительность, чтобы не пользоваться кровавыми деньгами отца, но теперь… теперь же он не хотел совершать действия, которые бы оскорбили его память. На заботу нельзя было отвечать неблагодарностью. — Обещаю, что присмотрю за слугами. Они все скучают по тебе… — пожалуй, главная причина по которой Бен все-таки решил задержаться в Столице заключалась в том, что он хотел взять ответственность за тех, кем пренебрегал сам Ривер. Военный человек не мог постоянно находиться в поместье, поэтому оставлял ведение дел на доверенных лицах, а именно на дворецком Алонзо Филдсе и леди Элоизе Бассет, бывшей подруги покойной баронессы Сары Брандт и наставницы молодого Бенедикта.       Не сказать, что юноша скучал по тоскливым сборищам или же по людям, которые оставались в Империи, пока он находился на Западе, однако душа ощущала приятное чувство ностальгии от того, что вернулась на родную землю. Нет, ему ни в коем разе не было тошно во время обучения. Он с интересом прожил эти годы: познакомился с новыми людьми, исколесил вдоль и поперек почти все Западное Королевство, набрался опыта. И главной причиной досрочного возвращения стало известие о том, что его отец скончался, а точнее сказать был убил. Неизвестно кем… Крайне печально. Однако успокаивало то, что генерал Эсдес, а также кронпринц обещались покарать убийцу. Бен не знал, как они смогут найти его, однако поверил в искренность их слов. Сильнейшая никогда не бросала слова на ветер, а Тацуми всегда старался сдерживать обещания, поэтому не так часто давал их.       — Ты будешь отомщен, отец… обязательно, — сказал молодой Брандт, сжав пальцы на правой руке в кулак. — Ты и твои товарищи. — Добавил, бросив взгляд сначала на надгробную плиту Дайдары, а после и Няу. Он почти не знал этих двух людей, слышал только высказывания отца о них. Первый жил только ради того, чтобы получать опыт, однако был неплохим человеком, пусть и порой жестоким. Ривер называл его большим медведем, громогласным и грубым, однако очень преданным. Дайдара был очень благодарен Эсдес за то, что она вытащила его из той дыры, в которой он жил. Бывший генерал не считал его своим другом, но доверял, как боевому товарищу. Что касается второго, то отец, честно говоря, считал его тем ещё отморозком. Он был юным аристократом-изувертом из дома Тельвас, который, судя по последним новостям, недавно был уничтожен убийцами — «Ночным Рейдом», любил носить женскую одежду и хотел, чтобы к нему обращались в женском роде, а больше, чем отдаваться в таком виде мужчинам, он любил коллекционировать красивые лица, которые обычно сдирал наживую, а также играть на флейте. Няу до глубины своего погрязшего в пороках сердца восхищался личностью Эсдес, вероятно — это была исключительно платоническая любовь.       Возможно, из всех троих приближенных госпожи Партас покойный Ривер Брандт был самым нормальным, пусть не идеальным, конечно, но хотя бы у него не было каких-то странных пристрастий. Ему было не место в отряде Падших. Иногда, Бен задумывался о том, а если бы его высочество тогда не покинул Столицу, смог бы он вытащить отца из тюрьмы? Скорее всего, да. Ведь Тацуми, даже если учитывать его отрешенность, был человеком, который заботился о тех, кому мог довериться. Ривер был одним из таких людей. Он бы подставился сам, вступил бы в противостояние с властью, но вытащил бы невиновного. А отец его как раз был таким… но принца тогда не было в Столице, он сбежал от своих проблем, от самого себя… Как эгоистично! Молодой Брандт не мог понять его. Долгое время не мог, хотя, может, так до конца и не понял. Кронпринц являлся слишком неоднозначной личностью. Его поступки порой не были подвластны здравому смыслу, однако именно это и делало его интересным человеком. Хотя, если так подумать, его неоднозначность объяснялась тем, что ему никогда не давали право выбора. За него долгое время решал отец — второй принц Руфелис, а когда он умер, контроль над ним приняла леди Дэнбери… Возможно, именно она стала для Тацуми тем человеком, который научил его не быть идеальным для кого-то, а быть самим собой, но как быть собой, если тебя воспитывали с другими мыслями? Крайне сложно. И принц потерялся. Он потерялся, когда она оставила его. Уехала, ничего не сказав. Бросила, как щеночка, оставила на произвол судьбы. И в конечном итоге Тацуми с головой ушел в себя… а после нашел утешение в Хлое Розентайн… или же лучше сказать, в её ангельском образе, которое он создал в своем разуме. Она была его отчаяньем и великим спасением. А он стал для неё объектом жалости…       — Знаешь, он простил меня, второй принц простил меня… ты столько раз говорил мне, что я тогда поступил слишком импульсивно и что будь на месте Тацуми кто-то другой, мне бы отрезали язык… — кронпринц тогда закрыл глаза на его выходку, произнося простое: «Убирайтесь, господин Бенедикт Брандт, и больше не смейте попадаться мне на глаза». — Ты оказался прав… впрочем, как и всегда. Мне не следовало судить его. — Бен считал Тацуми слабаком, который вел себя как потерянный мальчишка, хотя именно им тогда он и являлся, оставленный всеми, пронизанный болью и горечью. Он сбежал в то время, когда Хорес проливал собственную кровь, сбежал от своего наследия и титула. Возможно, тогда это как раз и злило юного алхимика. «А вы не возвращайтесь в Столицу, ваше высочество. Если желаете сбежать, сделайте это, как подобает трусу», тогда сказал Бен принцу. Он хотел, чтобы тот и вправду исчез. Будто его никогда и не было…       Вскоре молодой господин пожалел о своих словах… Хорес был убит, наследник Империи пропал на два года, и Крис вместе с ним. Сожаление медленно стало закрадываться в его разум. Ему подумалось, а что если друзья наконец встретились друг с другом? … Бен не желал никому смерти. Да, возможно, он хотел, чтобы Тацуми исчез, стал свободным, но он не хотел однажды услышать о том, что в Столицу были доставлены ещё трупы, ведь юноша, как никто понимал, что если не будет принца, то не будет и Крисворда. Ведь тот в первую очередь являлся верным слугой своего господина, членом высшего общества был уже после. Титул ему был не нужен. Крис никогда не бежал за величием или богатством, у него и так было все, о чем он мог только желать. К тому же он был один, а значит никто, кроме принца не держал его на этом свете. Пожалуй именно по этой причине он и покинул Столицу вместе с Тацуми… а ведь вполне себе мог сделать блестящую карьеру в светском обществе, тогда у него не было никакого прозвища.       — Ты жалел Тацуми, не так ли? — Обратился к покойнику, прекрасно зная о том, что тот не ответит ему. — Поэтому принял просьбу второго принца Руфелиса. — Бен вспоминал тот день, когда отец его привел в Малый Дворец. Тогда он впервые встретился с принцем Руфелисом, который отдалено наблюдал за тренировочной площадкой. В его памяти отчетливо запомнилась улыбка, промелькнувшая буквально на несколько секунд. Внимательный взгляд, вот что последовало следом, а после и слова: «Видишь того мальчика? Ты должен стать ему другом». — Я понял только сейчас, что ты был не один, кто испытывал это чувство… — Дружба с его высочеством изначально была фарсом. Бен не собирался продолжать её. Он исполнял волю отца и приказ второго принца. Но со временем проникся всеми эмоциями, которые ему доводилось испытывать наедине с Тацуми… со временем ложь превратилась в истинную дружбу и Бенедикт решил сблизить Хореса с сыном Руфелиса и Крисом. К сожалению, их дружба не была долгой…       Молодой Брандт знал, что если Тацуми узнает о том, что круг его общения был выбран собственным отцом, то он огорчится, ведь получится так, что в своей жизни он ни на что не мог влиять. Должно быть поэтому юноша так и не решился признаться во всем.       Бен сделал глубокий вдох. Воздух со свистом залетел в нос и наполнил грудь. Он поднял глаза, всмотрелся в голубое небо, а после бросил взгляд на палящее солнце…       — Сегодня мне пришло письмо из Императорского Дворца. — Решил сообщить это Риверу. — Премьер-министр Хонест желает встретиться со мной… удивительно, не правда ли? — Чуть хмыкнул. — Будь ты жив, сказал бы, чтобы я не смел приближаться к нему… — губы искривились в грустной улыбке, — ты постоянно так говорил. — Потому что видел в нем опасность. — Но ты мертв, а значит не можешь сказать мне этого… не можешь назвать меня глупцом, ведь я принял это приглашение. — Он сделал это вместо отца. — Но знаешь, моё возвращение никак не могло остаться без внимания. Я решил остаться здесь, а значит должен быть в милости у тех, кто находится у власти, ведь я не ты… за моей спиной нет генерала Эсдес. — На поддержу кронпринца полагаться, к сожалению, он не мог. Его титул по большей части являлся номинальным. К тому же долгое отсутствие в Столице лишило его опоры, а репутация была незавидна. Отмена указа не даровала ему власть, лишь дала возможность однажды унаследовать престол, это, если, конечно, император Макото не передумает. А что касается Сильнейшей, то ей незачем было оказывать ему своё покровительство. Они даже не были знакомы, хотя виделись несколько раз.       Бенедикт был значительно осведомлен о госпоже Партас. Да, она была жестока и садистична, и это отталкивало людей от неё, однако со своими недостатками являлась одной из самых преданных людей Империи. Хорес как-то сказал, что Эсдес — тот самый актив, который попал не в те руки. Он хотел однажды подружиться с ней, конечно, в первую очередь для того, чтобы стать ближе к госпоже Мирбах. Для этого были созданы все условия, учитывая то, что они обучались в одной академии, однако госпожа Партас заявила, что не заинтересована в дружбе с ним. Она никак не объяснила причину своего отказа. Можно было только предположить, что Эсдес просто не собиралась заводить дружбу с сыном генералиссимуса Будо из-за каких-то личных причин. Никто не мог винить её в этом выборе. Хорес тогда даже не обиделся. Должно быть ожидал отказа, да и сомневался он в том, что отец бы позволил ему водить дружбу с той, кто находился под покровительством одного из министров, да и к тому же того, кто довольно быстро продвигался по карьерной лестнице. Опасался. Ривер же называл северянку гением, которая однажды могла занять место самого Будо. Он говорил это до того, как влюбился в неё. Бен тогда только пожимал плечами, сейчас он мог с уверенностью сказать о том, что двадцать второй год изменил не только Империю, но и людей, живущих в ней…

***

«Северо-западная часть Столицы. Flohboden»

      Запах горячего хлеба, вытекающий из лавок Мучной улицы, казался Вильяму слаще любых духов, которые ему приходилось нюхать. Он остановился, увидев такую картину: к торговцу, везшему пирожки на двухколесной тележке, подошел ребенок, семи лет от роду, потрепанный, видать сирота.       — Можно мне один? — Услышал юноша мальчишечий голос, — с лимоном… или любой.       Разносчик поглядел на него сверху вниз, явно не удовлетворенный увиденным.       — Три медяка.       Ребенок слегка помялся, постучал деревянным мечом по ботинку.       — Меняю на жирного голубя.       — А иди-ка ты со своим голубям куда надо.       Пирожки были ещё теплыми — из печи. Пахло черникой, лимоном и абрикосом. Запахи, без сомнений, наполняли рот ребенка слюной. Кажется, у него не было трех медяков… да что там говорить, даже одного.       — Не смей тянуть свои грязные руки! Военная полиция знает, как надо обращаться с маленькими уличными воришками, так вот…       — Я заплачу за него. — Заявил Вильям, подходя к ним и доставая из внутреннего кармана плаща серебряную монету. Он покосился на стражей закона. Двое стояли в переулке. Плащи их свисали почти до земли; черные сапоги, панцири и перчатки. У одного на поясе был длинный меч, у другого железная дубинка.       — Вы слишком добры к этому оборванцу, сэр. — Произнес торговец, окидывая взглядом Вильяма: крепкий, высокий с голубыми глазами и темно-русыми волосами длиной до середины шеи, с эспаньолкой и усами. — Чрезмерная жалость к таким, как он, однажды может сыграть с вами злую шутку.       — С этим я как-нибудь разберусь. — Ответил юноша. Уже не первый торговец говорил ему об этом, однако он ничего не мог с собой поделать. Эти дети… они так напоминали его самого. Брошенного на произвол судьбы… Только в его случае ему помог один человек, странствующий музыкант и актер — Эльмос Кёстер. Он увидел в нём талант, и в последствии предложил стать его наследником, даже имя другое дал. Хеймо. Хеймо Кёстер. Пожалуй, многие его знали именно под этим именем. Вильямом Мутоном белобрысый стал после того, как повстречался с его высочеством наследным принцем.       — Хм, ваше право, сэр. — Произнес мужчина, принимая оплату. — Ты там вроде хотел лимонный пирожок. — Обратился к оборванцу.       Темноволосый мальчик покосился на подошедшего человека. На одну серебряную монету можно было плотно поужинать в придорожном трактире.       — Дайте ему три пирожка. — Сказал Вил.       — Любых?       — Лимонный, черничный и абрикосовый. — Выдал мальчишка.       Мутон чуть усмехнулся.       — Дайте ему то, что он просит. Торговец кивнул, завернул в кулек выпечку, а после передал ребенку.       — Сдача будет…       — Отдайте её ему. — Бросил приближенный наследного принца и с этими словами развернулся, поправил ремень, удерживающий лютню и побрел туда, куда направлялся.       По обеим сторонам улицы стояли каменные трехэтажные дома, у стен которых находились лавочки, навесы и импровизированные постройки. Вокруг толпился люд.       Буквально через несколько минут его догнал тот самый мальчишка. Он прижимал к груди кулек, ещё не открытый.       — Спасибо, сэр. — Услышал его голосок. — Возьмите голубя. — Показал мертвую птицу. Такую жирную, общипанную.       Вильям остановился. Внимательно оглядел ребенка, а после перевел взор на убиенную. Должно быть он убил её этим деревянным мечом, когда она прилетела за крошками, ведь любое живое существо наиболее слабо, когда оно ест.       — «Мне ничего не нужно», — хотел было ответить Вильям, однако отдернул себя и вместо каких-либо слов вытянул руку, и ребенок тут же улыбнувшись вложил в неё труп голубя. Ещё теплый…       — Приятного аппетита, сэр. — Произнес оборванец и тут же поспешил ретироваться.       — Ха-а… спасибо… — Выдохнул Вильям. Ему вспомнились те дни, когда он ночевал на улице: с тех пор, как научился сбивать птиц деревянным мечом отпрыск племени Белых Тигров не голодал. Сначала ел мясо сырым, потом обнаружил трущобы, где в переулках находились харчевни, в которых годами кипели огромные котлы похлебки, за половину птицы давали горбушку вчерашнего хлеба, даже позволяли поджаривать половинку голубя на огне. Плохо было то, что харчевни никогда не пустовали…       Вниз по Мучной улицы располагался лабиринт Кривых переулков и Поперечных улиц. Юноша проталкивался сквозь толпу, стараясь держаться поближе к середине. Иногда ему приходилось отскакивать от фургонов и коней. В некоторых переулках оставалось только жаться к стенам, настолько близко сходились дома.       Вильям вышел к одному из наиболее неблагоприятных районов, который встретил его неприятным запахом: свинарники, конюшни, лавки красильщиков добавляли крепости испарениям винных погребов и дешевых публичных домов. Окна в домах были узкими, стекла пыльными, кое-где разбитыми и заколоченными. Стоило пройти чуть глубже, и камень сменился деревом. Людей здесь стало поменьше, однако все равно приходилось хвататься за карманы. Благо, карманники здесь были не особо профессиональны, а он был чувствителен к прикосновениям к своей одежде.       На углу одной из улиц находилась таверна. Небольшая, но опрятная и чистая, не в пример окружающим. Юноша зашел именно туда.       Когда дверь закрылась, звякнул колокольчик. Не обращая внимания на взгляды некоторых посетителей Вил подошёл к стойке и заказал кружку пива у бармена.       — Хеймо! — Услышал он знакомый женский голос и обернувшись увидел стройную высокую девушку со светлой кожей, янтарными глазами и волосами цвета солнца. — Давненько тебя здесь не было видно. — Она по дружески положила руку на его плечо.       — Хо-о… вот же ж сюрприз, Леоне. — На губах Вила тут же образовалась милая улыбка. Честно говоря, её сегодня встретить он никак не ожидал, пусть, конечно, девушка и являлась завсегдатаем данного заведения. Они познакомились, когда он впервые прибыл в Столицу. Эта чертовка пыталась стрясти с него денег, но у неё не вышло.       — Где ты пропадал столько времени? — Поинтересовалась она.       — Путешествовал. — Пожал плечами.       — По кабакам и тавернам?       Послышался легкий смешок и юноша чуть покачал головой.       — Если бы… — пробормотал, — сопровождал одного знатного господина до столичной деревни «Калсток». — Сделал глоток из своей кружки, почувствовав горчинку на языке. Так ощущалась ложь, однако правду сказать Вильям не мог, потому что для всех являлся Хеймо Кёстером, трубадуром и поэтом, драматургом и писателем, автором многочисленных работ.       — До деревни? — Прищурилась она.       — Ага-а… — протянул, — разве не слышала о том, кто останавливался в ней?       — Только глухой об этом не слышал, да и ему объяснили на пальцах. — Хмыкнула Леоне, сделав жест бармену, чтобы тот налил ей выпивки.       — Ха-ах… — оценил её слова, — с недавних пор кронпринц стал все больше обращать внимание к своей персоне, — сказал это, сделав ещё один глоток из кружки.       — Ты видел его?       — Как тебя. — Ответил Вил. — Только не так близко.       — А её? — Намекала на сильнейшую.       — И её. — Подтвердил, чуть кивнув головой.       — И что?       — Что «что»?       — Слухи правдивы? — Данный вопрос был весьма ожидаем. Главная столичная сплетня до сих пор не утихала.       — Знаешь, я не спрашивал, — потер он переносицу, — но слышал между ними произошел конфликт.       — Конфликт? — Переспросила Леоне.       — Ну… спор, что-то вроде этого. — Более уточняюще сказал Вильям. — Милые бранятся только тешатся. — Хмыкнул, чуть пожав плечами.       — Веришь журналистам?       — Чем правдоподобнее ложь, тем она слаще. — Ответил на её слова Вильям. Конечно, он прекрасно был осведомлён о том, что слухи были ничем иным, как ложью, однако юноша отыгрывал роль человека, который любил собирать сплетни, а после сочинять по ним рассказы или песенки.       — Тебя послушаешь, можно подумать, что хотел бы, чтобы слухи оказались правдой.       — М-м-м… мне от этих слухов ни горячо ни холодно, — промычал «Хеймо». — Однако, конечно, я признаю, что если это правда, то Империю будут ожидать перемены.       — Думаешь их отношения могут привести к чему-то большему?       — Угум, — кивнул головой, — принц — наследник Империи, генерал — военный человек…       — Ха-а… намекаешь на то, что они могут совершить государственный переворот? — С некоторой веселостью в голосе предположила блондинка.       — Может быть, может быть… — усмехнулся Вил. Глупости это всё. Если бы Тацуми хотел завести отношения с генералом, то давно сделал бы это… ну или хотя-бы попытался. — В любом случае, будем ждать и наблюдать, хотя мы оба знаем, что слухи часто преувеличиваются. — Вздохнул, снова сделав глоток.       — Ну что ж, будем надеяться, что все эти разговоры останутся просто разговорами. — Улыбнулась Леоне и подняла свою рюмку, приглашая его на тост.       — Ну на здоровье. — Ответил он и стукнулся бокалом о её рюмку.       — Кстати, где сама пропадала то? — Перевёл тему их разговора. — Сомневаюсь, что ждала меня. Опять учила приезжих «жизни»? — Точнее можно было выразиться, обворовывала наивных деревенщин, по большей части мужчин, которые велись на её прелестные формы.       — Как хорошо ты меня знаешь, — усмехаясь, ответила Леоне.       — Ну, я стараюсь быть внимательным наблюдателем, особенно когда речь идет о красивых дамах, — ответил Вил с улыбкой, а после шустро подмигнул глазком.       — О, как мило, что ты так обо мне заботишься, Хеймо, — сказала Леоне, прикладывая руку к сердцу в знак благодарности.       — Я всегда рад помочь прекрасным дамам, особенно таким проницательным, как ты, моя дорогая Леоне, — ответил Вильям, выпивая остатки из своей кружки. — К тому же, ты моя подруга, мне некуда деваться.       — Умеешь же ты и комплимент сделать и уколоть одновременно. — Качая головой, Леоне рассмеялась, а после хлопнула «Хеймо» по плечу.       — Ну, что поделать, у меня такой талант. — Сказал он добродушно этой премиленькой блондиночке с длинными ресницами.       — Будешь выступать сегодня? — Поинтересовалась она, постукивая пальчиками по лютне с изображением белого тигра.       — Не сегодня. — Ответил Вильям, а после запустил правую руку под плащ, вытащил оттуда мёртвую общипанную птицу. — Голубя будешь? — Поинтересовался, не зная куда деть «подарок» того мальчишки. Пожалуй, это был самый странный и необычный вопрос, который девушка когда-либо слышала.       — Э-э… у тебя новое хобби таскать под плащом мертвых птиц? — Скептично поинтересовалась она, чуть прищуриваясь.       — Нет, по дороге сюда я накормил одного юнца, он в знак благодарности мне голубя отдал… — объяснил ей «Кёстер», — теперь я не знаю, куда его деть.       — Ну, как детям игрушки, так и тебе мертвый голубь, — Снова прыснула со смеху Леоне.       — Не смейся ты, я же серьёзно. — Повернулся к ней лицом и его изящные темные брови нахмурились, а губы вытянулись в тонкую красную полоску.       — Так и я тоже! — На её заявление Вильям прищурил глаза и девушка ещё сильнее рассмеялась, заполняя таверну своим звонким смехом. Некоторые гости косо поглядывали на них, однако не просили быть потише, видать не впервой были свидетелями шумного поведения других людей. — Ну ладно, давай я тебе помогу избавиться от этой птицы. Может, мы найдем какую-нибудь собаку, которая обожрет её за нас, — предложила Леоне, чуть успокоившись. — Ну или просто отдадим какому-нибудь бедняку. — Добавила следом.       — Я угощу тебя выпивкой. — Сообщил ей это юноша.       — Обязательно. — Ответила Леоне. — Ты ведь не думал, что я буду помогать тебе за просто так?       — Нет, конечно, нет, — тихо рассмеялся Вильям, — ты не меняешься…       — Но именно такой я тебе и нравлюсь. — Добавила она, подмигнув ему, и он окинул её внимательным взглядом. Глаза на несколько секунд задержались на её большой груди, которая была покрыта черным верхом, достающем только до середины талии, оставляя голой большую часть её фигуры. Вокруг шеи был повязан платок, на руках два белых рукава и широкие золотые браслеты выше локтя на запястьях. Нижняя часть состояла из круглого ремня с пряжкой на трусиках, белых штанов и коричневых, высоких сапог, доходящих до колена.       — Не могу с этим не согласиться. — Девушка усмехнулась, а мужская челюсть медленно поползла вниз.

***

«Территория Большого Императорского Дворца»

      Просьба о личной встрече от Бенедикта Брандта была вполне ожидаема, учитывая то, что господин Ран Кейзер сообщил крайне интересные новости, которые ему самому рассказала госпожа Партас. А касались эти новости того, что премьер-министр собирался встретиться с сыном покойного Ривера, чтобы впоследствии завербовать его в отряд Охотников. Такой исход, конечно, предположить было можно, однако не так скоро. Кажется, Хонест видел в младшем Брандте замену Стайлишу. Так как Тацуми проводил время в саду Малого Дворца, приказал Крису привести Бенедикта именно сюда.       — … прошу прощения за то, что отвлекаю вас, однако мне подумалось, что вам стоит знать об этом. — Произнес темноволосый аристократ, делая глоток ароматного чая из чашки, предложенной наследником Империи.       — Не извиняйся, для старого друга я всегда рад выделить время. — Отозвался Тацуми. Сегодня он выглядел так будто находился в хорошем расположении духа: улыбался чаще обычного. — Итак, чем же ты хочешь поделиться, Бен?       — Сегодня утром я получил письмо из Императорского Дворца, — начал он, — господин премьер-министр пригласил меня на встречу и судя по тому, что в данный момент я нахожусь здесь, я принял это приглашение.       — М-м-м… продолжай. — Принц не стал каким-либо образом комментировать слова молодого Брандта, решил выслушать все то, что тот собирался сказать ему.       — Господин Де-Вил предложил мне занять место господина Адельхайда фон Стайлиша.       — Вполне ожидаемо с его стороны, — произнес Крисворд, сидящий рядом с Беном. — Учитывая то, что ты у нас персона знатная и способная, не удивительно что тебе предложили место главного ученого Столицы.       — Мне предложили не только место, но и его Тейгу. — Добавил к словам друга. — Но для этого нужно проверить нашу совместимость. К тому же Хонест намекнул мне, что за мной хочет понаблюдать госпожа Партас.       — Если это так, то есть вероятность, что ты присоединишься к отряду Охотников…       — … и стану подчиненным Сильнейшей, как и мой отец. — Продолжил за его высочество Бен. Он как-то тяжело вздохнул, проводя рукой по лицу. Не этого он хотел, пусть и понимал, что лучшего положения в Империи занять не мог.       — Не говори мне, что ты боишься её. — Весело хмыкнул Тацуми, откидываясь на спинку кушетки. Глаза цвета янтаря встретились с дымкой.       — Я бы не сказал, что испытываю страх, ваше высочество, скорее… м-м-м… — чуть замялся, — нервозность.       — А когда-то ты мог без умолку говорить о ней. — Усмехнулся Крис, складывая руки перед собой.       — Что? Я? — Удивился, будто впервые слышал об этом. — Да когда это было?       — Года три назад. — Потер рыжий подбородок. — Помнится, ты следил за её жизнью, Хорес даже говорил, что ты идешь по его стопам.       — В научных целях! — Возразил Бенедикт. — Моя увлеченность прошла, как только я уехал за границу.       — И все-таки это было.       — Было, не отрицаю. — Ответил Бенедикт. — Госпожа Партас была гением. — Да что там говорить, она и сейчас являлась им. — Я восхищался ею. — Но сейчас осталось только уважение к её персоне.       — А сейчас испытываешь нервозность. — Подметил Крис.       — Да. — Кивнул головой. — Время идет, человек меняется, все дела… Да и госпожа Партас сейчас занимает должность высокопоставленного генерала.       — Однако человеком она осталась тем же.       — Глубоко в этом сомневаюсь. — Покачал он головой в отрицании на слова Филериуса. — Одно дело быть кадетом в академии, другое носить титул сильнейшей в Империи.       — Ну может она стала чуточку горделивее. — Хмыкнул «Птицелов». — Мне казалось, что благодаря отцу ты более чем проникся ей.       — Э-э… ну как сказать… — он как-то смущенно потер шею, — … я более чем проникся образом госпожи Партас, только не в том смысле, в котором я хотел бы проникнуться ей. — Тацуми слегка усмехнулся на его слова. Ему довелось видеть то, как Ривер смотрел на Эсдес, да и если учитывать его высказывания о ней, то ничего другого, кроме как он был влюблен в неё, в голову не приходило. Что бы Брандт сказал, если бы узнал о том, что генерал собиралась принять его ухаживания? Наверное, что-то разочаровывающее.       — Это как? — Не совсем понял его Крисворд.       — Это очень…       — … по Хоресовски. — Помог ему кронпринц.       Бен взглянул на его высочества, чуть прищурился.       — Вы…       — Я догадался. — Ответил тут же. — Ривер был до глубины души поражен генералом, Крис.       — Он был старым извращенцем. — Высказал своё мнение младший Брандт. — Нашел в ней свое спасение, не только физическое, но и духовное.       — Хо-о-о… вот же ж неожиданность. — На губах рыжеволосого расцвела маленькая улыбка, которая могла в любой момент дрогнуть. — Я не знал об этом.       — Отец делился в письмах своими мыслями, надеялся на то, что ему могли ответить взаимностью.       — Весьма наивно с его стороны. — Сделал глоток чая.       — Я о том же. — Согласился с ним молодой Брандт. — Генерал Эсдес даже своих сверстников на три веселые буквы шлет, а тут мой отец, который на тридцать лет её старше, затесался. — Это звучало очень забавно для него. — Нет, она, конечно, могла бы дать ему шанс там, но для этого нужно быть невероятным красавцем. Отец таким не являлся, только не к старости. Да для такой девушки нужен кто-то, кто может унять её свирепый нрав и дикость. Отношения с ней… м-м-м… это как прокатиться на необъезженном жеребце. Он либо позволит тебе это, либо скинет со спины.       Тацуми почувствовал, как по позвоночнику пробежала дрожь, и он не смог удержаться от того, чтобы не рассмеяться.       — Вот у тебя сравнения, конечно, Бен. — Произнес он, все ещё чуть посмеиваясь. — Однако я с тобой согласен. Насчет того, что она бы не ответила взаимностью на чувства Ривера. Эсдес предпочитает кого-то помладше…       — Например, вас? — Поддразнил своего господина Крисворд.       — Да, например меня, — принц усмехнулся краешком губ, лицезря, как растущее недоумение меняет выражение серых глаз.       — Когда это генерал Эсдес сказала об этом?       — М-м-м… — Тацуми чуть призадумался, — это было пятого числа этого месяца.       — Брешите? — Чуть прищурился Крисворд.       — Не в этот раз. — Покачал головой в отрицании. А после вновь рассмеялся, увидев, как выражение лица рыжеволосого начало меняться. Про Бена тут вообще ничего говорить не надо было. Он, кажется, вообще ничего не понимал.       — Вы шутите…       — Может только насчет того, что я нравлюсь ей. — Пожал плечами, скрывая растущую ухмылку за фарфоровой чашкой.       — Когда это вы сблизились с госпожой Партас настолько, что она начала рассказывать вам о своих мужских предпочтениях?       — На этот вопрос, к сожалению, я ответить не могу. — Что правда, то правда. — Я не знаю на него ответ, возможно, во всем виновато время.       — Времяпровождение, я бы сказал.       — И оно. — Кивнул головой.       — Ваше высочество… вы близки с генералом Эсдес? — Осторожно спросил его Бенедикт. Неужели, слухи все-таки были правдивы?       — Не настолько, насколько всем хочется казаться. — Ответил кронпринц. — Однако, конечно, мы пробуем друг друга в отношениях. Ещё неизвестно, что из этого получится, генерал настроена крайне скептично ко мне. — И он не врал, говорил предельно серьезно.       Данный ответ вызвал недоумение на их лицах. Тишина продолжалась несколько секунд, а потом Крисворд разрушил её, весело рассмеялся, точно услышал самую смешную шутку на свете.       — Аха-хаха… а вы шутник, ваше высочество! — говорил он, пытаясь успокоиться. Бен только слегка улыбнулся. — Если бы вы продолжили говорить столь серьезно, я бы честно поверил.       — Говорят, Эсдес не заинтересована в отношениях, — провел рукой по волосам Бенедикт.       — Я бы сказал, что у неё весьма специфичные вкусы в выборе партнера, а не то, что она не заинтересована в отношениях. — Пальцы забарабанили по столу, когда он отпил уже теплый напиток из своей чашки.       — И какие же у неё вкусы, ваше высочество?       — А что, хочешь приударить за ней? — Поддразнил друга рыжеволосый.       — Создатель упаси… я не настолько смел, чтобы быть укротителем.       Тацуми чуть усмехнулся, мысленно добавив, что Бену подошла бы какая-нибудь спокойная и милая девушка, хотя он не мог сказать про Эсдес то, что она была агрессивна, скорее дерзка, но её дерзость добавляла ей очарование.       — Ей нужен человек, который будет силен, почти также, как и она. — В конечном итоге произнес его высочество.       — Ну все-е… я точно в пролете. — Наиграно произнес Бенедикт, махнув рукой, и Филериус весело хмыкнул, добавив:       — У меня тоже никаких шансов нет.       — Это все? — Обратился к наследнику империи сын Ривера.       — А тебе не достаточно пункта про силу? — Вопросил Крис.       — Ну вдруг я вытяну харизмой.       — Ты же говоришь, что не хочешь быть укротителем.       — Ой… не вдавайтесь в подробности, господин Филериус.       — Аха-хах… хорошо, не буду. — Улыбка все не сходила с его лица. — Не говорите ему больше ничего, ваше высочество. — Прошептал, чуть пододвинувшись к кронпринцу и наклонив голову в его сторону.       — Я вообще-то все слышу, — также тихо произнес Бенедикт.       — Вы молодцы, господин Брандт, со слухом у вас все в порядке. — Развернулся к нему, показав большой палец вверх.       — Ха-а… пожалуй, про остальные предпочтения госпожи Партас вы можете спросить у неё самой. — Произнес принц, расслабленно проводя ладонью по подушке, точно разглаживая её поверхность. — Она обязательно отправит вас лесом. — Добавил это с небольшой дразнящей улыбкой.       — У вас сегодня крайне хорошее настроение, ваше высочество, — подметил Крисворд. Тацуми очень часто шутил. — Должно быть вчерашняя прогулка пошла вам на пользу.       — О, да-а… — протянул, вспоминая разговор с Эсдес, — я был удовлетворен ею.       — Приятно это слышать, мой принц.       — Кстати, о прогулках, — оживился Бенедикт, — я хотел предложить заглянуть в игральный дом.       — Без меня. — Тут же отозвался кронпринц. — Сегодня я собирался сыграть в Пэлл Мэлл.       — Одни? — Уточнил Крис.       — М-м-м… на самом деле я рассчитывал пригласить госпожу Эсдес. — После того, как девушка ответила на его признание, он предложил провести с ним время, пока она свободна. Генерал не была против, поэтому какое-то время юноша затратил на то, чтобы придумать чем им заняться. На ум пришла игра, которую обычно проводили представители высшего сословия.       — Серьезно? — Во второй раз перевел на кронпринца взгляд, в котором тот заметил легкое удивление.       — А почему нет? — Пожал плечами наследник Империи. — Это будет реванш за спарринг. — Скорее просто игра, благодаря которой они могли ещё больше сблизиться.       — Спарринг? — Уже переспросил Бен, когда рыжеволосый поставил на столик пустую чашку.       — Я расскажу тебе обо всем по дороге. — Пообещал другу Филериус, слегка похлопав того по плечу.

***

      Вернувшись в Малый Дворец, его высочество наследный принц вызвал к себе Латлера, чтобы тот приготовил все для игры в Пэлл Мэлл: поле, шары и молотки, а после того, как тот оставил его, переоделся в более удобную для себя одежду: белые брюки и рубашку, черный жилет и такого же цвета высокие сапоги. На левой руке застегнул Тейгу, натянул черные лайковые перчатки, накинул на плечи плащ с серебряными пуговицами и вышел из комнаты, однако не сразу выбрался на улицу. Поймав слугу в коридоре, он приказал собрать из «Внутреннего Сада» букет голубых роз и доставить лично госпоже Партас, при этом передав записку, в которой содержалось следующее:

«Половина четвертого, южное поле Малого Дворца. P.S: Надеюсь, цветы придутся вам по душе».

      Примерно через пятнадцать минут Тацуми был на поле, а ещё четверть часа спустя все семь воротц для игры были установлены: одно было установлено между корней дерева, другое на краю поваленного дерева, третье — у кустов роз, четвертое — у каменного фонтана, пятое — возле воды, шестое на открытом пространстве по среди поля, седьмое и последнее в небольшой канавке.       — Который сейчас час, Латлер? — Спросил у дворецкого время, при этом сжав руки в перчатках.       Старик полез в карман за часами, с громким щелчком открыл их, и ответил:       — Пятнадцать минут четвертого.       — Спасибо, — слегка кивнул ему в благодарность.       — Кого-то ожидаете, ваше высочество?       — Своего «противника».       — Я видел, как господин Филериус покинул Малый Дворец в сопровождении господина Брандта, господина Мутона нет во Дворце с самого утра, а что касается госпожи Феерсон… слышал она была замечена в компании господина Карлоса.       — Мне об этом известно, Латлер. — Ответил на его слова Тацуми. — Не с ними сегодня я проведу игру. — Дал ему знать об этом.       — Понял, ваше высочество.       — Знаешь… я воспользовался твоим предложением. — Решил поделиться радостной новостью с человеком, которому доверял.       — Моим предложением? — Переспросил, начав перебирать в своей голове каким именно.       — Помнишь ты спросил меня, желаю ли я признаться в своих чувствах госпоже Партас?       Дворецкий посмотрел на своего господина и в его взгляде отразилось удивление, которое вскоре сменилось чем-то ещё, возможно, это была гордость.       — Вы признались ей… — пробормотали его губы, — и… что она ответила?       — Ответила, что мы можем попробовать стать парой. — На этих словах он улыбнулся, не слишком широко, лишь чуть-чуть приподнял уголки губ.       — Удивительно, ваше высочество! — Сделал он неопределённый жест рукой. — А я говорил… а я оказался прав. Вы ей нравитесь! — Его губы тут же расплылись в улыбке, лицо просияло, а глаза ожили.       — Ну-у… я не особо уверен в этом…       — Отчего же? — Вопросил старик у молодого принца.       — От того, что это Эсдес, Латлер. — Он сказал так, точно это все объясняло.       — Если бы вы ей не нравились, то она бы не согласилась «попробовать» стать с вами парой, ваше высочество, — сказал ему дворецкий.       — Ха-а… — юноша провел рукой по волосам, чуть взъерошив их, — хотел бы я, чтобы твои слова оказались правдой. — Тацуми, по правде говоря, не знал, что генерал думала о нем. Да, она позволяла ему то, что не позволяла другим, однако по большей части игралась с ним. И юноше не хотелось, чтобы их отношения стали продолжением этой игры на азарт. Изначально он предполагал, что она откажется от его предложения, а не примет его, поэтому когда она сказала: «да», он удивился, пусть и приятно удивился.       — К чему такая неуверенность, мой принц? — Спросил Латлер, чуть прищуриваясь. — Ну же, взбодритесь! Разве вы не счастливы, что кто-то может разделять ваши чувства?       — Я буду счастлив, даже если она не делает этого. — Тацуми не хотелось задумываться об этом, просто мысли сами лезли в голову. Пожалуй причина была в том, что его первая любовь была невзаимная, а построенная на жалости. Он не хотел думать о том, чтобы Эсдес приняла его предложение из жалости… ведь именно таким он и казался.       — Генерал Эсдес не госпожа Розентайн, ваше высочество. — Напомнил ему дворецкий.       — Знаю… — кивнул головой, чуть вздохнув, — она лучше неё. — Даже если все это фарс, он был бы счастлив провести время с той, кого любил. Главное дать генералу то, что она желает, а остальное не суть важно.       — Не думайте о дурном, мой принц. — Попытался подбодрить его Латлер. — Вы дороги для госпожи Партас, если бы это было не так, она бы не заботилась о вас. Вы ведь знаете, она собиралась заморозить весь Малый Дворец. Она бы сделала это, если бы вам не стало лучше.       — Ха… охотно в это верю. — Тепло улыбнулся наследный принц, и на этот раз улыбка коснулась и его янтарных, ненавистных ему, глаз. — Генерала нельзя недооценивать. — На самом деле, услышал он об этом не так давно, от слуг, которые уж слишком любили разносить слухи. Это… было приятно.       — Пожалуй я должен оставить вас, — сказал он, взглянув на часы. — Хорошо вам провести время.       — Спасибо, Латлер. — После этих слов мужчина поклонился наследнику Империи, а после поспешил удалиться с поля.       Тацуми остался один стоять на чистой неровной площадке, взглянул на озеро, что виднелось чуть поодаль. Как умиротворяюще здесь было… и совершенно никого. Он надеялся на то, что Эсдес примет его приглашение, а то в противном случае все эти приготовления будут зазря.       Так как юноша не имел часов и не мог знать сколько времени осталось до половины четвертого, ему приходилось только и отчитывать в голове определённое количество времени, точнее сказать считать, при этом его некоторую нервозность выдавало хождение туда сюда, точно он не находил себе место, сжимая пальцы рук.       Принц остановился только тогда, когда обратил внимание на приближающуюся фигуру. Его сердце вдруг бешено забилось, и он услышал его громкий стук. Мягкая улыбка тронула губы, и он машинально погладил рукой грудь, таким образом пытаясь успокоить себя.       — Госпожа Эсдес. — Поприветствовал он её почтительным поклоном головы. — Вы скрасили мой день своим присутствием, — если раньше это была лесть с его стороны, то сейчас он говорил предельно честно, — признаться я боялся, что вы не придете.       — Напрасно вы беспокоились, ваше чувственное императорское высочество. — Она обратилась к нему также, как и тогда, когда они были на мосту. И почти также усмехнулась ему. Это заставило принца издать легкий смешок.       — Вы теперь будете меня так называть?       — В прошлый раз вы не были против этого обращения. — Выражение лица сильнейшей было отражением невиновности, которая казалась слишком неправильной.       — В прошлый раз были другие обстоятельства. — Ответил он ей, немного смущенно отводя взгляд.       — Не говорите, что вам не нравится.       — Я бы не посмел, просто предпочел бы немного другое обращение к себе.       — Хм, я подумаю стоит обращаться к вам по-другому или же нет.       — И почему я ожидал услышать от вас что-то другое? — Произнес Тацуми, качая головой и при этом чуть улыбаясь.       — Итак, может объясните, что мы здесь делаем?       — Вы когда-нибудь играли в Пэлл Мэлл, генерал Эсдес? — поинтересовался у Сильнейшей вместо того, чтобы ответить на её вопрос.       Девушка сначала моргнула, потом ещё раз, пытаясь понять, не послышалось ли ей. Тацуми смотрел на неё молча, выжидающе, и это дало ясность, что ей не показалось.       — В Пэлл… что?       — Пэлл Мэлл. — Назвал ещё раз название. — Это игра проходит на лужайке. Она гораздо популярнее на Западе, чем здесь, хотя они называют её Фэйли Мэйли, но не суть важно.       — Нет, — отрицательно покачала головой, при этом скрестив руки, — мне не доводилось увлекаться чем-то подобным.       — Что ж… значит, это будет ваш первый опыт. — Произнёс Тацуми, потерев подбородок. — Для начала… устанавливаются воротца в определённом порядке, — начал объяснять он, — затем берётся молоток, которым можно бить по шарам. И нужно ударить этим молотком так, чтобы шары пролетели через воротца.       — Это звучит достаточно просто, — размышляла она вслух.       — Нет, — произнес Тацуми, чуть смеясь, — особенно, когда играете со мной.       — И что это означает?       — Это означает, что я не вижу смысла в установки воротц в нормальном порядке и на нормальных местах. — Принц сказал это с некоторой гордостью. — Например, их можно установить во всяких канавах и на корнях деревьев или же около речки и озера. — Когда они в последний раз играли, Крис утопил красный шар, который так и не смогли найти.       — Я уловила суть этой игры. — Сказала Эсдес, подходя к тележке с набором игры и вытаскивая оттуда чёрный молоток. Прокрутив его в руке, она хмыкнула, он был словно пушинка в её руках. — Мне просто нужно, чтобы мяч прошел сквозь эти врата?       — Именно так, — кивнул головой, подходя к тележке и беря в руки другой молоток — серый.       Эсдес, глядя на мяч, слегка прищурилась, а после сильно замахнулась и ударила по нему с такой силой, что тот пролетел сквозь воротца с бешеной скоростью и, столкнувшись о каменный валун, полетел обратно, отрикошетив.       Генерал успела увернуться, проследив за движением мяча, который пролетел прямо рядом с ухом наследного принца и едва не задел его, а после отправился куда-то за лужайку, врезаясь во что-то с характерным звуком. Послышались чьи-то не лестные слова, а после молитвы к Создателю.       — Хм, кто же знал, что эта игра окажется интересной. — Сказала она, разглядывая молот, который оказался на удивление крепким, при этом думая, что именно так стоит играть, — В следующий удар я приложу больше силы.       Тацуми медленно перевёл на неё взор, при этом чуть хмуря брови.       — Мяч должен пройти сквозь все ворота, а не только через одни, вернуться обратно и убить кого-то, госпожа Партас. — Сказал он с некоторым упреком. — И да, к сведению, мы играем каждый со своим мячом. — Добавил принц, потирая рукоять своего молотка. — Куда вы отправите свой в следующий раз, туда и пойдёте.       — Эх, а я то думала, что игра окажется куда более азартной. А она оказалась куда занудной и скучной, ваше чувственное императорское высочество. — И снова девушка так назвала принца. Кажется, ей приносило удовольствие дразнить его.       — Уже хотите уйти, моя азартная, но крайне жестокая госпожа? — Весёлые искорки блеснули в его глазах, а на губах тут же расцвела улыбка, дерзкая и игривая.       — Еще чего! И не надейтесь, что я так легко сдамся. — Ответила Партас. Она не намерена была принимать поражение вот так просто.       — Аха-ха, — рассмеялся наследник престола, прикрывая рот рукой. — Хорошо, как скажете… — чуть усмехнулся. — Представим, что ничего не было. — Он положил свой мяч на землю, а после встал в правильную стойку, чуть прищурился, и ударил по круглому предмету. Не столь сильно, как Эсдес, однако мяч прошёл сквозь ворота и остановился возле камня, о которой чуток ударился, откатившись вправо.       — Хм, вот как значит стоит играть, не вкладывая всю силу в удар… — Говорила, чуть задумавшись.       — Мне вам помочь? — Чуть приподнял бровь, внимательно смотря на неё.       — Справлюсь сама. Но благодарю за предложенную помощь. — Ответила, уже делав слабый удар по мечу.       — Как знаете, — улыбнулся Тацуми, а после сделал одобрительный жест рукой, когда шар остановился почти рядом с его собственным.       Следующим был его ход…       Он приблизился к мячу, а после посмотрел на него, прищурился... затем сильно стукнул по нему молотком. Шар промчался по траве и ударился с громким звуком о дерево, приблизив его ко вторым воротам, что находились как раз между корней этого самого дерева.       — Я хотел бы узнать вас ближе, если вы, конечно, позволите мне сделать это, — произнес он, опуская «орудие» для игры и чуть опираясь на него, ожидая хода генерала.       — Вам я даю своё позволение, — только и ответила она, концентрируясь на следующим ударе.       — Благодарю вас, — ответил он, почтительно кивнув головой. — М-м-м… тогда первый вопрос. Какой ваш любимый цвет? — Это был довольно простой вопрос, но не менее важный.       Эсдес задумалась над этим вопросом. Она не считала какой-то цвет особенным для себя. Да ей это было и не нужно, никто подобным никогда у неё не интересовался, однако, если немного пораскинуть мозгами, то единственный цвет, который вызывал в ней какие никакие чувства, был:       — Зеленый.       — Зелёный? — Повторил принц. — Почему именно этот цвет? — На самом деле, он думал, что услышит: белый, нейтральный, или чёрный, так как атрибутика её армии были кресты именно такого цвета.       — Он напоминает мне о доме. — Произнесла генерал. — Когда я была маленькой, мы с отцом часто любовались северным сиянием… — Возможно, она не хотела признавать этого, однако порой скучала по тем временам: сияние разноцветных лучей, пляшущих и мерцающих над головой, словно какие-то неведомые силы танцуют в ночном воздухе… отец стоял рядом, объяснял, что это явление происходит из-за солнечного ветра, взаимодействующего с атмосферой Земли. — Никогда не забуду, когда впервые увидела его.       — Вот как… — пробормотал он, — никогда не видел северного сияния. — К сожалению, ему не доводилось бывать в холодных землях Империи, хотя побывал он во многих местах.       — Может, когда-нибудь вам представится такая возможность. — Ответила она, вновь совершая удар по шару. Они добрались до колодца. — А какой ваш любимый цвет?       — Может быть, — пожал плечами, — мой любимый цвет… — Чуть призадумался над этим, не отставая от Эсдес, — красный.       — Хм, почему именно красный? С чем этот цвет вас связывает?       — Многие люди, сравнивает красный цвет с кровью… однако для меня это цвет роз, которые отец так любил ставить в память о матери. — Сказал Тацуми, как-то грустно улыбнувшись, а после ударив ещё раз по шару. Он до сих пор помнил их запах, такой стойкий, запоминающийся. После смерти отца юноша не стал продолжать эту традицию, а вместо этого приказал скульпторам создать каменную розу и поставить возле могилы матери.       Эсдес не стала задавать вопросы по этому поводу, так как знала, что принцу тяжело дается тема, касающаяся его родителей.       Не услышав от генерала никаких вопросов, Тацуми чуть вздохнул, мысленно благодаря её за это. Хотя, возможно, в будущем он мог бы больше открыться ей… поделиться своим прошлым, которое постоянно преследовало его, однако ему вдруг подумалось, а что если Эсдес назовёт его жалким? … Этого, пожалуй, услышать от неё он боялся больше всего. Но в данный момент ему не хотелось задумываться об этом.       — Я знаю о том, что вы сражались на арене, где в последствии вас заметил Хонест, однако… чем вы занимались до этого? — Поинтересовался кронпринц, подметив взглядом шар генерала, который подбирался к следующим воротам. Было бы слишком скучно играть честно, не так ли? Подумалось принцу, когда ухмылка скрасила его губы и он замахнулся и ударил по своему мячу, который столкнулся с мячом оппонента и отбросил его в сторону на добрые несколько метров. Однако вместо того чтобы подпортить ей игру, наоборот, выставил её в более выгодное для себя положение.       — После того, как мой клан пал, я делала то, что у меня выходило лучше всего — охотилась на опасные виды монстров. Немного повзрослев, я начала принимать участие в сражениях с людьми… — Когда она придалась воспоминаниям о прошлом, на её лице образовалась ухмылка, — до сих пор помню, как впервые убила человека… мне тогда шел четырнадцатый год, это было в одном портовом городке. Взрослый мужчина, состоящий в одной преступной банде, державшей в страхе местных жителей, заметил меня. Видимо, ему были по вкусу маленькие девочки. — Генерал чуть хмыкнула, а ухмылка с лица наследного принца тут же исчезла. — Он горько пожалел о том, что пытался изнасиловать меня, я расправилась с ним довольно жестоким образом и даже не ощутила отвращение… — Все это она говорила с явным удовольствием, зловещий оскал на лице подтверждал это. Тогда она впервые поняла, что мучить людей очень даже приятное занятие.       — Вы… — Тацуми осёкся, сжав пальцами рукоять молотка. Он никогда не задумывался о том, какая жизнь была у Эсдес до того, как она стала офицером. Он даже подумать не мог, что у неё была непростая жизнь. Она была ребенком, оставленным на произвол судьбы, ребенком, которому приходилось выживать и убивать…       Он уставился на неё, не зная, что чувствовать.       — Я надеюсь, вы кастрировали его. — Произнёс он. Насильники не заслужили легкой смерти. Они вызывали в нем глубокое отвращение, а ещё сильнее его мутило от того, что человек, стоящий перед ним, пережил все эти низости.       — Хм, можете в этом не сомневаться. Детородный орган был первым чего он лишился, перед тем как потерять другие свои конечности.       Отчего-то принцу хотелось сделать шаг в её сторону и обнять. Крепко, как никто до этого. Но он остался на месте, потому что Эсдес бы не оценила его действия. Ей не нужно было его сочувствие.       В итоге Тацуми лишь чуть кивнул головой, ощутив легкую удовлетворительную дрожь по телу.        — Скажите мне, генерал, почему вдруг вы решили прибыть в Столицу? Разве не легче было стать наемницей или что-то в этом духе? — Он резко перевёл тему, точно больше не собирался слушать про низости мужчин, встретившихся девушке на её пути.       — Я думала об этом, — Эсдес приложила ладонь к подбородку, — пожалуй, жизнь наемницы подошла бы мне, однако так получилось, что однажды, совершенно случайно, пересеклась со своей сестрой, Алектрой… — Лицо девушки на мгновение стало каким-то отстранённым, — забавно, у нас никогда не было хороших отношений. Один отец, но разные матери, так ещё и шестилетняя разница… её не было в тот день, когда наш клан пал, она была уже достаточно взрослой, чтобы идти своей дорогой. — Генерал помнила, как перед смертью отец просил её найти сестру, говорил, что она защитит её, ведь они от одной крови. Алектра так не считала… — Когда мы встретились с ней, она больше не была Партас, а стала звать себя иначе: «Лёвернхерц», взяла фамилию того, кто обучил её быть наемницей и заботился о ней. Сказать по правде, меня тогда это не особо-то удивило. Между отцом и Алектрой всегда были непростые отношения.       — У вас есть сестра? — Тацуми удивился этому, пожалуй ему не доводилось слышать об этом, хотя он и являлся членом императорской семьи. Принцу всегда казалось, что Эсдес являлась последней представительницей своего клана. На деле это было не так. Удивительно. — Постойте… Лёвернхерц? … — Ему припоминалась эта фамилия. Он слышал об этой дамочке… им ведь даже приходилось пересекаться, в момент его наемнической жизни и тогда юноша не ведал о том, что виделся со старшей сестрой Сильнейшей. Вот же ж совпадение…       — Все именно так. — Кивнула Эсдес головой. — По её совету я прибыла в Столицу и после стала участвовать в боях в доме «Величия», пытаясь сыскать славу и хорошенько подзаработать… позднее попалась на глаза министру Хонесту, он, как тогда выразился, увидел во мне потенциал и задатки сильнейшего бойца, говорил, что такие, как я, нужны Империи и предложил свою помощь. Пришлось вступить в академию и начинать с самых низов. — Выбивать себе статус сильного воина, а не шлюхи оказалось сложным занятием. Никто не воспринимал её всерьёз, смотря исключительно на тело, даже не пытаясь узнать, что в голове. — Во время обучения я познакомилась с Наджендой, которая сейчас выступает против Империи, сражаясь за Революционеров, и, конечно, с Лаббоком… пф, этим дотошным аристократом, который убежал за женской юбкой.       — Кто бы мог подумать, что госпожа Мирбах и господин Альберхт предадут Империю… — Чуть хмыкнул принц. — Это разочаровывает, не правда ли? — Хотя, пожалуй, он до сих пор не мог понять, что чувствует по поводу этих двоих. Они предали свои клятвы, однако выступили с предложением посадить его на трон, избежав революции.       — Это их выбор. — Только и ответила Партас.       — М-да… никогда не узнаешь, что замышляет человек… — Произнёс кронпринц, — знаете, а ведь стань вы наемницей, однажды мы могли с вами встретиться. — Сообщил ей, как одну из альтернатив. — Думаю, если бы это произошло, Вы бы все равно запали мне в душу. — Он перевёл взгляд на поле, глазами остановился на шарах. Генерал опережала его. Кто бы мог подумать, однако это не особо расстраивало его.       — Хм, не знаю, как бы все сложилось, встреться мы при других обстоятельствах, но могу лишь сказать Вам, что в данном случае, вы мне интересны.       Тацуми чуть приподнял брови, а после улыбнулся ей. Слова генерала, без сомнений, грели его сердце. Она не любила его, однако он был интересен ей. Этого, пожалуй, было более чем достаточно, чтобы чувствовать себя удовлетворенным.       — Помните тогда, во время нашего танца, вы спросили меня: «почему я не женился на той, кого любил?» — Напомнил о её словах, а после чуть сжал губы. — Моя первая влюблённость была одержимостью… — Сказал он ей, задумчиво глядя на воротца, — я был наивен и думал только о себе… мне даже было плевать на то, что она не любила меня. Жалость… вот, что связывало нас. Моя невеста была со мной из-за жалости и всю свою жизнь была глубоко предана одному человеку. Моему кузену. Я покинул Столицу после её смерти и думал, что больше никого никогда не полюблю… и я верил в это, до того, пока не вернулся обратно, пока не встретился вновь с Вами. Это довольно необычно для меня… но я рад этому. Влюбленность делает меня живым.       — Сегодня вы крайне откровенны, — ответила на его слова Эсдес, немного смутившись, — на вас это даже не похоже. — Она просто не нашла нужных слов, чтобы как-то правильно ответить. У неё не было опыта во всех этих полюбовностях.       — Дело не в сегодняшнем дне, — произнес он. К сожалению, из-за того что не смотрел на неё, не мог видеть, что его слова немного, да повлияли на Сильнейшую, — я просто подумал, что вам стоит знать об этом… мы пытаемся стать с вами парой… и я хочу быть более открытым с вами.       — Я ценю вашу откровенность, — ответила Эсдес, улыбаясь ему, — и я рада, что мы можем быть открыты друг с другом.       Тацуми почувствовал, как его сердце ускорило свое сердцебиение. О, Создатель… что с ним было не так? Эсдес крайне странно влияла на него.       Он попытался отвлечься от своих резких эмоций… вернулся к их партии.        — Итак, — пробормотал принц, анализируя возможные варианты удара. Ему оставалось совсем немного, чтобы догнать генерала, однако хотел ли он в самом деле выиграть? Пожалуй, что нет. За победой он не гнался, вовсе нет, поэтому, приблизившись к шару, он изо всех сил размахнулся молотком и ударил по нему. Тот стукнулся об шар генерала с такой ошеломляющей силой, что они оба покатились по полю       Дальше,       Еще дальше…       Прищурившись, принц смотрел, как шар Эсдес по инерции докатился до водоема и упал в него. Не этого исхода он ожидал, однако его можно было бы вытащить, только для этого нужно было залезть в воду.       — Кхм… прошу прощения, я немного не рассчитал силы. — Извинившись, произнес Тацуми, прекрасно понимая, что из-за него, если Эсдес хотела победить, ей придётся лезть в водоем.       Но к его удивлению Эсдес отреагировала довольно спокойно.       — Нет нужды извиняться, особенно по таким пустякам. — Ответила она, опуская молот, — позвольте… я его сейчас оттуда достану.       — Хотите залезть в воду? — Перевел на нее взгляд, а точнее сказать на её белоснежные и сухие сапоги. Жалко было их мочить.       — Хм, для меня это сущая мелочь. — Сказала она, направившись к воде. Тацуми последовал за ней.       — Может все-таки мне стоит вытащить его? — Обратился к ней. Если бы партия проходила с кем-то из его товарищей, то он бы без каких-либо сомнений позволил залезть туда, однако в данный момент с ним была Эсдес… даже если девушка и говорила, что для нее не составило бы труда сделать это, его нутро затрагивали сомнения.       Это был искусственно вырытый водоём. На сколько Тацуми знал, в него впадало несколько рек, а вода не застаивалась из-за того, что медленно текла к каналам или системам дренажа. Это позволяло поддерживать уровень воды на постоянном уровне.       — Не пристало наследному принцу лезть в воду без надобности. — Сказала ему Эсдес. — К тому же… разве вы сами не говорили о том, что в партии у каждого свой шар? Мой находится где-то там, — кивнула головой в сторону воды.       — Я говорил об этом, но…       — Не стоит, — прервала его. — Я сама вытащу его.       — Вам кто-нибудь говорил, что вы слишком уперты? — Провел он рукой по лицу.       — Вы первый, кто сказал мне об этом открыто. Большинству не хватает смелости, чтобы дерзить или указывать мне что и как делать.       — Хм, это звучит для меня, как комплимент, генерал, — произнес Тацуми в ответ на её слова. Его отличало от других то, что он не боялся её, возможно, поэтому юноша и вызывал в ней интерес.       Шар лежал неглубоко на дне на расстоянии не больше двух футов от кромки водоема.       Генерал только хотела залезть в воду, не снимая обуви, как почувствовала, что принц схватил её за предплечье. Она чуть нахмурила брови, развернувшись к нему лицом.       — Что вы делаете?       — Как видно останавливаю вас. — Сказал он. — Неужели вы думаете, что я и вправду позволю вам залезть в воду?       — Мне не нужно ваше позволение. — Ответила довольно холодно и принц закатил глаза. Ему не стоило забывать о том, что он находился в компании госпожи Партас.       — Конечно… — скривил губы. — Вы единственный человек, который говорит со мной в подобном тоне. При других обстоятельствах я бы разозлился, но не сегодня. — Тацуми натянул мягкую улыбку на лицо, а после отпустил её и шагнул в воду.       — Что вы? …       — Кажется, я уже намочил сапоги. — Сказал он весьма наигранно. — Было бы странно лезть в воду нам двоим, не так ли?       Наблюдая за его действиями, Эсдес хмыкнула и скрестила руки перед собой.       — И кто еще из нас упрямец. — Произнесла она.       Тацуми лишь пожал плечами, медленно идя в воде. Его глаза все это время были направлены вниз. Наконец добравшись до нужного места, он чуть помедлил, точно задумавшись о чем-то, а после наклонился и достал шар, из-за чего его рукав стал мокрый.       — Вы победили, госпожа Эсдес. — Сказал принц, когда выбрался из воды и протянул ей шар.       Генерал чуть нахмурила брови, не совсем поняв его, однако забрала предмет из его рук.       — В каком смысле?       — В самом начале я сказал, что у каждого свой шар. — Произнес Тацуми, чувствуя воду в сапогах. — Мы можем двигать шар своего противника только своим шаром, ни коем образом не прикасаясь к нему. Если это происходит, выявляется победитель. Так как мы играли вдвоем, победитель вы.       — Это нечестная победа, ваше высочество. — Сказала Эсдес. Принц не позволил ей залезть в воду, прекрасно зная о правилах игры… Хотел ли он проиграть с самого начала? — Я не принимаю её.       — Ожидаемо… — Выдохнул Тацуми. — Тогда…       — … ничья, ваше высочество? — Предложила генерал и на её губах заиграла легкая ухмылка.       — Снова? — Чуть приподнял бровь в вопросе.       — Похоже на то.       — Ха-а… — он провел рукой по лицу, — порой вы меня и вправду удивляете.       — Это комплимент?       — Определенно. — Он улыбнулся ей, а после присел на камень, чтобы снять ботинки и вылить оттуда воду.       — Стоила ли ваша обувь этой игры? — Спросила она его.       — Ваши ноги сухи, а значит стоила.       Эсдес хмыкнула.       — Мокрые ноги — глупости, ваше высочество.       — И вправду, я просто могу сделать так: — Тацуми взмахнул свой левой рукой и золотой браслет в виде дракона предстал в образе копья. — «Ōños», — произнес и ударил по земле, направив на себя солнечный свет, который по температуре был более или менее подходящий, чтобы просушить мокрую обувь.       — Довольно интересный способ использования Тейгу. — Оценила действие кронпринца генерал. В её глазах промелькнул заинтересованный огонек.       — Именно поэтому я залез в воду, а не вы. — Сказал, вернув артефакт в спящий режим.       — М-м-м… Тейгу: «Гнев Богов: Аматэрасу», — Генерал обхватила основание собственного подбородка и немного задумчиво взглянула на него. — Как давно он у вас?       — Собираете на меня досье? — Чуть поддразнил её.       — Всего лишь интересуюсь. — Спокойно ответила девушка, чуть сузив глаза.       — С детства. — Сказал, вытянув ладонь, чтобы забрать шар.       Эсдес опустила взгляд, а после вложила предмет в раскрытую ладонь, соприкоснувшись пальцами с тканью перчатки.       — Значит с детства… — повторила она. — А ваш органический Тейгу?       — Шия принадлежала моему отцу. — Принц поднял с земли молотки, а после и свой шар. Генерал наблюдала за ним. — Но приглядывала за мной. — Добавил, направившись к тележке, чтобы вернуть предметы. Эсдес шла рядом.       — Сейчас ничего не изменилось, не так ли? Она все также приглядывает за вами.       Тацуми вздохнул, чуть сжал пальцами молотки, а после посмотрел на неё через плечо.       — Да. — Сказал он, чуть кивнув. — Ничего не изменилось.       Они прошли небольшую дистанцию, добрались до тележки и принц сложил весь инвентарь внутрь.       — Какого это быть владельцем двух артефактов одновременно?       — Это… — Принц чуть призадумался, — … не так легко, как кажется на первый взгляд. — Организм обычного человека не способен выдерживать несколько одновременных воздействий артефактов Первого Императора. — Я научился правильно распределять силу и выносливость, однако в прошлый раз… когда мы сражались со Стайлишем, я воспользовался двумя козырными картами разных артефактов. Это было глупо. Моё тело было не готово к этому. Удивительно, что я вообще хожу… — Чуть хмыкнул, хотя ничего смешного в этом явно не было. Тацуми знал, что если он попробует повторить сделанное, его органы могут не выдержать и это касалось не только спины и позвоночника. — Были бы вы также благосклонны ко мне, если бы я потерял способность ходить? — Спросил, подняв на неё взор и встретившись с её холодными глазами цвета моря.       Даже если она ответит «нет», принц знал, что не сможет упрекнуть её за это. Кому был нужен калека, у которого не работают конечности? Генералу Партас так точно нет. Она уважала силу и презирала слабость. Хотя скорее, если бы ему не помогли доктора и прочие специалисты, то он бы не стал влачить столь жалкую жизнь.       — Хотя знаете… не отвечайте, я не хочу знать это. — Тацуми не хотел расстраиваться, отвел взгляд. — Давайте немного прогуляемся, пока у нас обоих ещё есть время. — Предложил он, точно пытался перевести разговор в другое русло.       — Избегаете ответа? — Обратилась к нему генерал.       — Скорее уже знаю ответ на него.       — Это так? — Чуть наклонила голову. — И каков он? — На губах у неё расцвела усмешка, а в глазах промелькнуло лёгкое поддразнивание.       — Мы оба знаем каков он, генерал. — Ответил принц. Эти вопросы были вполне себе ожидаемы, учитывая то, что она была немного дотошна или же скорее предпочитала дразнить его.       — В таком случае я предпочту его не озвучивать, раз уж вам и так обо всем известно, вы согласны с этим? — Усмехнулась Эсдес, глядя на него.       Тацуми посмотрел на неё. Пристально посмотрел, а после чуть хмыкнул и покачал головой.       — М-м-м… так как мы оба знаем ответ, должен сказать, если бы то произошло, я бы попросил вас взять ответственность за это. — Произнёс он, ведь воспользовался вторым козырем ради неё.       — Хм, мне ещё никогда не приходилось брать ответственность за кого-то. — Ледяная Королева потерла основание своего подбородка. — Но в вашем случае… думаю, я бы попробовала. — Эти слова заставили принца удивиться, он не думал о том, что она могла бы принять его требования. Ведь рядом с ней мог быть только тот, кто соответствует ей или её предпочтениям. — И все же… не думаю, что нам стоит продолжать вести этот разговор, поскольку с вами все в порядке и все ваши конечности продолжают хорошо служить вам дальше.       — К счастью для вас, генерал, — произнёс принц и лёгкая ухмылка расцвела на его губах, — ну и немного для меня, конечно, — добавил, показав насколько мизерно. Слова Эсдес заставили его сердце забиться чуть быстрее.       Вместе они продолжили гулять по цветущему саду, наслаждаясь компанией друг друга. Обменивались любезностями, не забывая при этом подкалывать друг друга, что выглядело довольно забавно.       — Мне хотелось бы кое о чем попросить вас, если вы позволите. — Сказал вдруг Тацуми, немного замедлив свой шаг. Раз уж они все равно были наедине, то это был отличный шанс затронуть тему с Бенедиктом. Он мог бы скрыть тот факт, что ему было известно о некоторых делах, которые совершались во дворце, однако предпочёл не делать этого. Не в этот раз.       — Позволяю. О чем вы хотели попросить меня, ваше высочество?       — Это касается молодого господина Брандта. — Произнёс принц. — Я слышал, он приглянулся премьер-министру. — Решил начать таким образом.       — Хм, вы уже знаете об этом, — сказала она, — что ж… это так.       — Бенедикт славный малый, я не спорю, да и ко всему прочему способный. — Он знал это только потому что Бен долгое время был его другом. Сейчас их отношения были далеки от идеала, и пусть принц не считал его своим верным товарищем, все же заботился о нем и беспокоился. — В Империи не столь много по-настоящему талантливых алхимиков-учёных… однако, не могли бы вы держать его подальше от министра, раз он в скором времени станет вашим подчинённым, присоединившись к отряду Охотников?       Эсдес пристально посмотрела на него, однако ничего не спросила насчёт того откуда он об этом узнал. Знала о том, что юноша был близок с сыном Ривера.       — Хм, для меня это не составит большого труда и все же почему вы не поговорите с ним сами?       — Благодарю вас… — Он положил руку на сердце и слегка кивнул ей, —… и почему я сам не поговорю с ним? — повторил её вопрос, — м-м-м… я мог бы, однако сомневаюсь, что он меня послушает. Бен даже слова своего отца игнорировал, что там говорить о моих… да и мы больше не те приятели, которыми были два года назад. — Чуть выдохнул. С тех пор многое изменилось. Они сами изменились.       — Что ж, не стану выпытывать у вас, что между вами произошло. Как я и обещала, я присмотрю за ним, раз вас это сильно беспокоит. — Произнесла генерал.       — Я был бы очень признателен вам, генерал, — ответил Тацуми на её слова. — Возможно, Бенедикт не совсем воин, но он довольно креативный и умный молодой человек. Надеюсь, он станет достойной заменой доктору Стайлишу, — Ривера он заменить не сможет, даже если и попытается. Ему вспомнился сегодняшний разговор, который пробудил в нем некоторые воспоминания. Хорес без умолку мог говорить о госпоже Надженде, а Бенедикт подстать ему вплетал в разговоры Партас. Она гений, говорил он, вот увидите, она станет лучшим выпускником академии. Не солгал.       — Остаётся только надеется на это. Уверена, он не посрамит честь и память о своем отце. А то мне бы не хотелось разочаровываться в нем.       — Надеюсь, он проявит себя. — Произнёс принц, а после чуть нахмурился, услышав знакомый женский голос. Юноша повернул голову и увидел на мосту несколько дам, которых узнал сразу. Лицом к нему стояла компаньонка её величества, госпожа Блауз, молодая и красивая девушка, её темные пряди волос слегка колыхались на ветру, а рядом с ней, боком к нему, расположились сама императрица Масако. Слуги находились поблизости.       Тацуми остановился и Эсдес пришлось сделать тоже самое.       — Вот уж не ожидала увидеть ее величество в такое время. — Молвила Эсдес, глядя на императрицу и ее свиту.       — Время идёт, а привычки Масако не меняются, — произнёс Тацуми, заметив то, как она бросала монетки в воду. Чем-то женщина напоминала и его самого, только более маленького, наивного и верующего в чудеса.       — Чем её величество занимается? — Вновь спросила синеволосая, стоило ей увидеть, как императрица бросает монету в воду.       — Загадывает желание. — Ответил он просто, продолжая наблюдать за императрицей.       — Желание? — Удивленно переспросила и лишь потом усмехнулась. — Как по мне это довольно глупо. Зачем ей это? Она и так является влиятельной женщиной, живет во дворце, окружена многочисленными слугами и прочее. Что ей ещё недостаёт?       — Знаете, против её кандидатуры на роль наследной принцессы выступало множество аристократов и министров, однако мой дядя, прошлый император Хирахито, все равно женил их с Макото. Находил в этом выгоду для императорской семьи. Будь он жив сейчас, пожалел бы о своём решении… — Произнёс Тацуми, проводя рукой по волосам. — Возможно со стороны она и кажется влиятельной женщиной, но на деле она ничего не может. Власть и силу даёт наследник, а их первый ребёнок прожил очень мало, второй и третий даже не увидели белый свет. Масако долгие годы приходит на это место и загадывает одно единственное желание: стать матерью, однако Создатель все никак не услышит её. Все это и вправду глупости… — Порой юный дракон жалел императрицу. Она не могла исполнить свою роль, как жены, и подарить мужу ребёнка. Она была матерью всего имперского народа, но не могла стать матерью младенца императора. Но по большей части ему казалось, что так даже было лучше. По крайней мере для неё. Не нужно было беспокоиться о том, что ребёнок станет марионеткой. — Отсутствие наследника — крах Империи… — добавил это.       — Не могу сказать, что понимаю какого ей приходиться, наверное, это действительно очень трудно для неё. — Подумав немного, задумчиво произнесла синеволосая. — И теперь все её желания сосредоточены на этом. Надеюсь, что её мечты сбудутся хотя бы однажды… Иначе её сердце останется пустым и холодным.       Тацуми лишь кивнул в ответ, устремив взгляд на императрицу, которая все еще смотрела в воду, в которую бросила монету. Его сердце сжалось от сострадания к этой женщине, которая не могла получить то, что так очень желала. В тот момент ему захотелось пожелать ей счастья, независимо от того, что это принесет.       — Пойдемте, генерал… — Сказал он после и Эсдес слегка кивнула.       Они прошли некоторое количество времени в тишине, прежде чем принц снова заговорил:       — Как вам голубые розы, которые я отправил перед этой встречей? — Тацуми просто переводил тему, не хотел продолжать разговор об императрице.       — Они были очень красивыми, как и ваше внимание к деталям. — Ответила Эсдес, улыбаясь.       — Их цвет уникален, не так ли? — На губах принца возникла улыбка. — Они напомнили мне вас. Хотя, голубые розы не сравнятся по красоте с вашими глазами или волосами… они намного прекраснее любых цветов или же драгоценностей.       Эсдес почувствовала, как ее щеки покрываются легким румянцем от таких слов. Она не ожидала, что принц скажет нечто подобное.       — Спасибо за комплимент, ваше высочество. — ответила Эсдес, приятно улыбаясь. — Я рада, что вам понравились мои глаза и волосы, но вы слишком щедры в своих словах.       Тацуми не смог не заметить, как его слова подействовали на неё. Кто бы мог подумать, что великая воительница Севера, самая холодная девушка Империи, могла так мило смущаться. Уму непостижимо! И только он мог видеть это…       — Это вы щедры, раз позволяете мне созерцать вашу красоту… моя ошибка в том, что я раньше не замечал её.       — Прошу вас прекратить, ваше высочество, хватить заставлять меня чувствовать себя неловко. — Протараторила Эсдес и лишь после отвернулась, прикрыв лицо рукой. Она почувствовала, что её щеки покрылись румянцем, а сердце в груди стало стучать сильнее. Странное чувство. Девушка не понимала, что с ней происходит, подобного с ней ни разу не происходило, и виной всему был принц. Он заставлял её чувствовать себя как не в своей тарелке. Его улыбка и эти глупые комплименты о ее внешности могли довести генерала до полного смущения.       Эсдес привыкла к тому, чтобы быть сильной и независимой, не давая своим чувствам властвовать над разумом, однако рядом с ним вся решимость начинала таять.       — Я мог бы поддразнить вас, но не буду… — Сказал он это с небольшой ухмылкой, заметив, что его слова очень сильно на неё подействовали. — Кхм… — Чуть откашлялся, посмотрев куда-то в сторону. — Знаете… — глаза задержались на птице, которая сидела на ветке дерева, — изначально я думал, что вы мне откажете. — Произнёс это, поправив свою перчатку на левой руке. — Я был не очень любезен с вами… вёл себя неподобающе, немного грубо. — Сделал небольшой вздох. — Мои гордость и высокомерие иногда берут надо мной верх…       — Бросьте, принц Тацуми, я далека от обиды. Я уже говорила, чтобы сильно обидеть меня, нужно хорошо постараться, — Сказала она, ухмыляясь — но я бы на вашем месте не советовала даже пытаться, а иначе рискуете быть замурованным подо льдом. Однако… Я знаю, что вас так задело — мои понятия о людях и их ценностях, — продолжила она, посмотрев на него, — далеко не каждый может их принять, поэтому я не держу на вас обиду, но вы должны понять, я такая какая есть, именно такой я родилась и так меня воспитывали. Меняться в угоду вам или кому-либо ещё я не намерена.       — Я понимаю это… мне не стоило оценивать вас по себе, я не лучше вас. Нет… ни в коем случае, — Тацуми слегка покачал головой. — Насчёт моих слов о вашей низости… я сказал это на эмоциях и до сих пор не извинился за них. — Продолжил говорить. — Прошу меня простить. — Он остановился и положил руку на сердце, показав этим, что извиняется за свой поступок. — Я хочу, чтобы вы знали. Даже без своих чувств к вам, я глубоко уважаю вас и восхищаюсь вами. И я правда рад, что вы находитесь на стороне Империи и что имею честь быть знакомым с вами.       — Как и я, принц Тацуми. — Ответила она на его глубокий жест, стараясь вновь не раскраснеться, держа свои чувства в узде.       Тацуми чуть кивнул, а после провел рукой по волосам, взглянув на голубое небо.       — Должен признаться, я не признавал ваш титул, как сильнейшей. Это был мой промах. Моё предвзятое отношение из-за Хонеста… Вы сильны. И тот инцидент со Стайлишем ничего не меняет… — Продолжил говорить, хотя и понимал, что Эсдес так не считала. Её мировоззрение отличалось от его. — Но пожалуй, возможно, нам стоит пересмотреть свои ошибки. — Сказал он, став более серьёзным. — Я говорил об этом и не хочу, чтобы что-то подобное повторилось. Генерал Эсдес фон Партас, — обратилась к ней максимально официально, — желаете ли вы стать ещё сильнее? — В его глазах загорелся огонь, янтарь сверкнул в свете солнца и он сжал кулак. — Как насчёт того, что начать тренироваться вместе? Стать партнёрами? Стать чем-то большим друг для друга? Только представьте это величие, это могущество! Вы и я — в единстве почти что боги, о которых когда-то слагали легенды! — Принц говорил это с яростной улыбкой. Эсдес могла многому научить его, впрочем, как и он её.       Принц раскрыл кулак и протянул ей свою ладонь.       — Что вы думаете насчёт этого, моя прекрасная госпожа? — Он продолжал пристально смотреть на неё.       — Боги, о которых слагают легенды… довольно громкое заявление, не находите? — Чуть посмеявшись, ответила она, — но не могу не отметить, что ваше предложение довольно заманчиво.       Эсдес медленно подняла свою руку и тепло улыбнулась принцу, касаясь его ладони своей:       — Так и быть, я принимаю ваше предложение. Однако учтите, во время тренировок или наших с вами спаррингов, сдерживаться я не стану, я буду биться в полную силу и щадить вас не буду, даже несмотря на то, что вы принц Империи. Вас это устраивает?       Тацуми весело рассмеялся, услышав её слова, а после резко потянул девушку на себя, чем и вызвал удивление на лице генерала, её брови чуть нахмурились. Она издала лёгкий вздох, когда он обхватил талию и поднёс её руку к своим губам.       — Меня это более чем устраивает… я уже давно не находил удовольствие в тренировках или спаррингах. Вы делаете мою жизнь интересней, только вот… — Оставил поцелуй на тыльной стороне её ладони, — я также не буду сдерживаться. — Он встретился с её взглядом и на губах его застыла ухмылка.