My worst wish

      Йеджи перевела взгляд с поверхности чая в приоткрытое окно, удовлетворённо улыбнувшись. Конец мая выдался солнечным, это не могло не радовать любящую тепло девушку. Сидящая напротив Джису поправила солнечные очки на голове, отпив чёрный чай, настолько крепкий, что от одного взгляда на него у старшей сводило челюсти. — Я могу поделиться с тобой чем-то странным? — неожиданно спросила Хван и обхватила остывающую кружку.       На поверхности жидкости образовалась едва заметная плёнка от растворённого в ней мёда. Аромат чабреца наполнял лёгкие, возвращая в детство, в летние походы с отцом и чай из собранных накануне трав. Она прикрыла глаза, на секунду забыв о заданном вопросе и том, где находилась, пока спокойный голос подруги не вернул в реальность. — Удиви меня, — Чхве отставила кружку, приготовившись со всем вниманием слушать её. — В лампе, которую я купила пару дней назад, живёт Джинн.       Повисла тишина, неловкость которой можно было вполне пощупать пальцами. Джису смотрела на подругу взглядом, доверия в котором было ровно столько же, сколько ложек сахара в её чае. А чай она пила без сахара. Младшая пыталась понять, в какой момент ей надо посмеяться над этой шуткой, но пауза затягивалась всё больше и больше, обнажая волнение Йеджи. Девушка нервно постукивала подушечками пальцев по гладкой поверхности чашки, ожидая реакции подруги. Но Джису, казалось, совсем забыла, что надо как-то отреагировать. — Я серьёзно, Джису, — повторила Хван, окинув быстрым взглядом помещение небольшого кафе, где они часто коротали время в длинных перерывах между парами. — Что ж, — Джису хмыкнула, пожав плечами. — Тогда пожелай, чтоб у моей матери выросли рога и хвост, пусть будет похожа на того, кем является. — Ты шутишь? — нахмурилась Хван. — А ты разве нет? — она недоверчиво приподняла бровь. — Я же сказала, что серьёзно! — обиженно проговорила Йеджи, откинувшись на спинку плетёного кресла. — Ага, а я вчера была в баре с пасхальным кроликом, — закатила глаза Джису, не заметив, как переменилось настроение Йеджи из спокойно-задумчивого в обиженно-раздражённое. — Спасибо, подруга! — саркастично бросила старшая и, схватив сумку с ноутбуком, вылетела из кафе.       Джису даже не успела среагировать. Йеджи бывала вспыльчивой, она это знала. Но психовать так на безобидную адекватную оценку её не очень удачной шутки? Это было слишком даже для Йеджи. Чхве бросила взгляд за окно, потерев изувеченное запястье. Хван уже скрылась из вида.       Девушка резво передвигалась по улице, абсолютно не обращая внимания на прохожих. Как Джису могла вот так насмехаться над ней? Разве стала бы Йеджи шутить чем-то подобным? Да, она была выдумщицей, но никогда не смешивала свои истории с реальностью. «Я же не сумасшедшая какая-то!» — раздражённо подумала шатенка. Пройдя ещё немного, Хван задумалась. Какой была бы её реакция в такой ситуации? Вероятно, она и сама не поверила бы. «Какой адекватный человек вообще мог воспринять это серьёзно, — осознала Йеджи и вздохнула, резко остановившись. — Нужно извиниться». Но Чхве, ожидаемо, сбрасывала трубку. Это была привычная тактика младшей — избегание. Как только что-то шло не так, Джису пропадала. Иногда это выводило из себя. Но здесь Йеджи не могла отрицать, что вина лежала на ней. А потому решила, что непременно поговорит с подругой на работе. И если не попробует убедить Джису в том, что сказала правду, то хотя бы извинится.       В четверг музей практически пустой. К концу рабочего дня Хван всё же удалось пересечься с подругой в служебной комнате. Та отрешённо собирала вещи. Йеджи видела, как темноволосая периодически украдкой поглядывала на неё и тут же отворачивалась, когда замечала взгляд на себе. Она просто не знала, как начать разговор, как извиниться. Ей было легко признать свою неправоту, но извинения часто становились непосильной задачей. — Джису, — тихо позвала, но девушка ни на секунду не прекратила свои действия. — Я не должна была вести себя так. — Всё равно, — вздохнула Чхве, обернувшись. — Забей.       Йеджи знала, что не должна забивать. Что Джису говорила это лишь потому, что боялась сделать что-то неправильно. Её было так легко убедить в том, что вина на ней. А иногда и убеждать не нужно было, младшая брала всё на себя, извинялась тысячу раз и внутренне грызла за каждое брошенное слово, говоря себе, что ей лучше молчать и не привлекать внимания вовсе. — Нет, не забей, — Йеджи сделала шаг к подруге и аккуратно коснулась руки, той, что Джису никому не позволяла трогать. — Я вспылила. Это было глупо. Прости. — Всё хорошо, — Чхве поджала губы. — У тебя случайно нет ещё и дракона, чтобы улететь отсюда? Не хочу толкаться в автобусе. — Джису! — возмущённо воскликнула Хван, толкнув подругу в бок. — Я же… — А вот и мои красавицы! — блондин залетел в помещение и, проехавшись на пятках, накинулся на девушек с объятиями. — Ли… — предупреждающе пробурчала младшая, пытаясь выпутаться. — Ути-пути, суровая Чхве Джису! — Феликс потянулся к её щекам, но тут же получил по рукам под смех Йеджи. — Я сейчас позову маму, — пригрозила она, отталкивая настырного парня. — С козырей пошла! — усмехнулся он, не унимаясь. — Я надел чеснок на шею, кровососы мне не страш…       Все трое обернулись на звук открывающейся двери. Тут же компания выровнялась, сделав вид, что всего секунду назад ничего, что выходило за рабочие рамки, не происходило. — Что здесь происходит? — холодный голос женщины разрезал помещение. — Мы с Йеджи собираемся домой, — ответила Джису, спрятав руки за спину. — А ты, чёртов тунеядец, долго ещё будешь стоять тут без дела? — переключила внимание Миранда. — Я как раз зашёл за новой тряпкой для стекла, мэм, — оправдался парень и потряс в руке невесть откуда взявшейся безворсовой салфеткой. — Делай свою работу, пока я не подписала твою увольнительную! — она развернулась на каблуках, схватила какую-то тетрадь со стеллажа и обернулась через плечо. — Вы двое, чтобы вас не было здесь, когда я вернусь. — Есть, мэм, — кивнула Хван.       Как только дверь закрылась, все трое вздохнули с облегчением. В руках Феликса уже ничего не было, а Джису нервно потирала запястье. Йеджи оглядела друзей и вздохнула. С присутствием Миранды музей превращался в тюрьму строгого режима. — Ну и мегера! — пробормотал Ли, стирая со лба невидимые капли пота. — Мегера по сравнению с ней милый домашний кролик, — Чхве вздохнула и взяла в руки сумку. — Ты готова идти? Нам лучше не задерживаться. — Готова, — Хван кивнула. — Феликс, ты сегодня… — Всё хорошо, — он не дал договорить. — Я пойду домой. — Хорошо, — Йеджи улыбнулась и обняла парня на прощание. — До завтра, блондинчик, — Джису помахала рукой и вышла за дверь. — Феликс, серьёзно, ты можешь остаться… — Йеджи, — вновь оборвал он, ярко улыбнувшись. — Всё в порядке, не заставляй Джису ждать. — Но… — Не доверяешь мне? — он выгнул бровь, сложив руки на груди. — Я должен пойти домой сегодня, не волнуйся. — Об этом я и волнуюсь, — пробормотала Хван, но всё же сдалась.       Уже вечером, сидя за домашним заданием, Йеджи никак не могла сосредоточиться на чёртовых работах авангардистов, раз за разом возвращаясь мыслями к событиям последних дней. Она вновь бросила взгляд на полку комода, где прятала лампу, и вздохнула. Почему эта мисс Джинн была такой грубой к ней? Поднявшись на ноги, девушка подошла к большому шкафу и вгляделась в зеркальную поверхность дверцы. С ней было что-то не так? Брошенные Джинном слова всплыли в памяти. Задрав свободную домашнюю футболку до груди, она оглядела своё тело. Вроде, всё было не так плохо. Почему та придралась к её внешнему виду? «Пожалуй, мне стоит возобновить пробежки», — подумала Йеджи и, вернувшись к столу, завела будильник на пять утра.       Феликс покинул стены музея, когда снаружи уже горели фонари. Улицы обезлюдели. Лишь изредка встречались спешащие домой рабочие, закончившие свои дела слишком поздно. Парень медленно плёлся по тропинке, стараясь откладывать возвращение домой настолько, насколько это было возможно. Ему не хотелось туда. Вынув из кармана собранные деньги, он пересчитал мятые купюры и тяжело вздохнул, понимая, что имеющегося не хватало, чтобы покрыть счета. Это значило, что к понедельнику, согласно присланному на прошлой неделе распоряжению суда, им отключат электроснабжение. Разъярённый голос отца возник в голове, и Феликс остановился. Нет, он не пойдёт домой. Развернувшись, Ли оглядел улицу. Сон на остановке, в целом, не так уж и плох.

***

      Рюджин сидела на диване, зажав между пальцев тлеющую сигарету. Ноги покоились на журнальном столике, рядом с пустой пепельницей в виде цветка лотоса. Вторая — обычная стеклянная — пепельница стояла на ручке дивана, прожжённой в одном месте когда-то давно самой Шин. Девушка безмятежно докуривала отраву, будучи где-то глубоко в своих мыслях. Хлопнула дверь. Затушив окурок, она сложила руки на груди, понимая, что встречу приятной назвать будет нельзя даже с натяжкой.       Остановившись напротив дивана, Черён раздражённо оглядела гостью. Сигаретный дым уже напрочь въелся в пространство дома, пропитав собой каждый уголок ухоженного жилища едким запахом, наполняющим лёгкие с каждым вдохом. Она размяла шею и мысленно сосчитала до десяти, чтобы сдержаться и не сбросить чужие ноги со столика, а затем и вовсе не вышвырнуть их обладательницу за пределы своей территории. — Я была на встрече с Миной, — сообщила Ли со всем свойственным ей высокомерием. — Она недовольна твоей работой с предыдущим владельцем. — Мне похуй, — безразлично бросила Шин, сосредоточив внимание на собственных руках. — Дура, — кинула старшая и развернулась, чтобы уйти. — По крайней мере, — Рюджин усмехнулась, вынуждая девушку развернуться и вернуться к диалогу. — Я не веду себя как лицемерная шлюха. — Закрой свой поганый…       Резкий хлопок со стороны лестницы вынудил её замолчать, а младшую с улыбкой обернуться. Чеён стояла на последней ступеньке, взирая на девушек с ощутимым укором. Мокрые после душа пепельные волосы спадали потемневшими от влаги прядями на шею и плечи, оставляя следы на светлой футболке. Она окончательно спустилась, проходя в гостиную, где напряжение чувствовалось даже физически, и села на диван, прижавшись к чужому боку. Рюджин тут же по-хозяйски опустила ладонь на слегка влажное бедро. Черён с трудом сдерживала себя. — Всё хорошо? — тихо спросила Шин, и Чеён кивнула, покосившись на сестру. — Кусок дерьма! — процедила Черён.       Не раздумывая, девушка бросилась к выходу, схватила оставленный минутами ранее шлем и со всей силы хлопнула дверью. Чеён тяжело смотрела ей вслед, поджав губы. — Не думай о ней, — Ли молчала, не проявляя никакой реакции. — Я знаю, что она твоя сестра, но, если в свои почётные хуй знает сколько лет хочет вести себя как ребёнок, пусть катится.       Черён летела по лесной дороге, чёрная ямаха с тёмно-синими вставками подпрыгивала на особо выпирающих корнях деревьев. Это было опасно. Ей было плевать. В ушах шумело, из-за набранной скорости она с трудом различала дорогу, всё сливалось в однообразную картину. Возвышающиеся по обе стороны ели угрожающе нависали, образуя купол. Ли знала, что это не убьёт её. Максимум — покалечит. Она не могла думать ни о чём, пока адреналин разливался по венам, сводя с ума наравне с удушающей злостью и желанием похоронить чёртову Рюджин в этом самом лесу и закатить вечеринку на её могиле. Сердце билось неистово, норовя пробить рёбра и выпрыгнуть из саднящей груди куда подальше. Черён резко затормозила, едва не вылетев с байка, спрыгнула с него, и рухнула на землю, стягивая с себя мешающий дышать шлем. Почему Чеён не слушала её? Почему позволяла этому отродью вести свою долбанную игру? Ли точно знала, что Рюджин играла. Иначе и быть не могло. Эта идиотка даже не осознавала, насколько уязвимой была Чеён. А, может, она всё понимала. И делала это нарочно. Не заботилась ни о ком, кроме себя, как это всегда было. Приходила в их дом раз за разом, всё глубже пробиралась в сердце Чеён, которая хоть и утверждала, что понимает несерьёзность Шин, не могла совладать со своими чувствами. Черён боялась за свою сестру, знала её нестабильность. И ничего не могла сделать. Это убивало. Всё детство старшая заботилась о ней, положила всю свою жизнь на то, чтобы сделать её хоть чуточку лучше. И Черён считала, что пришла её очередь делать это. Но оказалась беспомощной.

***

      В выходные дни Йеджи и Джису работали по сокращённому графику. Им всё ещё нужно было учиться и отдыхать, поэтому обычно девушки заканчивали рабочий день к обеду. В эту субботу им всё же пришлось задержаться. Протирая зеркало над раковиной, Йеджи думала о том, что сбегать в тот день всё же было действительно плохой идеей. Если бы не их вольность, не пришлось бы убираться в туалете. «И не было бы головной боли в виде Джинна», — заключила она, вздохнув. Всю пятницу она пыталась составить список того, что можно попросить у этого существа. Но в голову так ничего и не пришло. Наверное, на её месте любой другой уже нажелал бы себе кучу всего, что облегчило бы жизнь, но Йеджи была не такой. Она твёрдо верила в то, что должна достигнуть всего сама, либо же не достигнуть, но тогда справляться с последствиями этого, тоже самостоятельно.       Феликс стоял в дверях, тихо похихикивая над девушками, будто это не его работу они сейчас выполняли. Не выдержав, Джису кинула в парня тряпку, которой секундой ранее протирала запятнанный чем-то непонятным кафель. Ткань прилетела прямо в лицо, и парень брезгливо фыркнул, вызывая смех девушек. — Блондинчик, иди работай, — Джису выровнялась и протянула руку, чтобы поймать брошенный недавно предмет.       Глухой стук каблуков послышался в коридоре, и Феликс тут же усиленно принялся тереть дверной косяк. Проходившая мимо Миранда оглядела их властным взглядом и пошла дальше, не сказав ни слова. Ли бросил тряпку подруге и, отсалютовав, всё же удалился выполнять свои обязанности.       После уборки туалета отдых казался Йеджи роскошью. Она сидела на диване с отцом, рассматривая семейные фотографии. Вот она с папой катается на лодке в парке аттракционов; вот хмурая лежит на шезлонге на пляже, пока мужчина держит её подтаявшее мороженое и улыбается; следующее фото — спит на заднем сидении на плече у отца; другое — сидит измазанная тортом, пока тот пытается оттереть ягодный сок от платья. На всех фото лишь она и отец. Если мать и попадала в кадр, то никогда рядом с ней. Йеджи потускнела. В её памяти и без того хорошо сохранилось холодное отношение женщины, фотографии были лишь очередным доказательством. Заметив перемену в настроении дочери, Минсок попытался узнать причину, но девушка лишь отмахнулась и ушла, сославшись на то, что ей пора к соседям.       Ещё будучи подростком Йеджи повадилась проводить как минимум один выходной в соседском доме. Мистер и миссис Браун были одинокой пожилой парой. Их единственный сын погиб давно, Хван не довелось встретить его, но из рассказов миссис Браун она сделала вывод, что он был весьма неплохим молодым человеком. Ей искренне нравилось проводить время со стариками, слушать их истории из жизни и делиться своими.       Йеджи везла коляску по парку, что располагался в пяти минутах ходьбы от их домов, слушая тихое шуршание колёс об асфальт. Людей было мало. Весенний воздух ощущался приятно на коже, тихое, почти незаметное, пение птиц раздавалось откуда-то издалека. Она любовалась цветущими рододендронами, излучающими приятный сладковатый аромат. — Я гуляла в этом парке, когда была твоего возраста, — начала женщина и тяжело вздохнула. — Тогда ещё мы не поженились с Уиллом, но он уже ухаживал за мной. Подловил тут на прогулке с подругой и вручил букет пионов, как сейчас помню, нежно-розовых, ещё не раскрывших бутоны. — Это очень мило, — улыбнулась Йеджи, остановив коляску у скамейки. — О, я тогда была очень вредной, — она рассмеялась. — Вручила эти цветы подруге и сказала, что выйду замуж за другого. — Вы собирались? — удивилась Хван, удобнее устроившись на лавке. — Да если бы! — она покачала головой. — Цену себе набивала, а этот дурак возьми и заявись к моей маме. Наговорил ей такого, что мне до сих пор стыдно. — И что было потом? — А потом он каждый день поджидал меня здесь, а я убегала и пряталась по кустам, — женщина прикрыла глаза, вернувшись в молодость. — Он уже тогда покорил моё сердце. — Так здорово, что вы прожили столько вместе. — Да, только… — она вздохнула, опустив взгляд на свои ноги. — Я стала совсем никудышной. Ничего не могу сама! — Ну что вы… — Это правда, милая, — Йеджи поджала губы, когда по щеке женщины скатилась первая слеза. — Я ведь даже в туалет сама сходить не способна, всё Уилла гоняю, а ему так тяжело… он совсем не жалуется, но спина ведь больная, а меня таскает. — Но ведь… — Не спорь, Йеджи, не спорь, ты ведь тоже это понимаешь, — она вздохнула. — Умная девочка. Я могла только мечтать о такой внучке, как ты. Я… давай вернёмся домой, милая.       Уже на пути к дому, в голове Йеджи родилась идея. Она оставила миссис Браун, договорилась, что придёт к ним на ужин, и, воодушевлённая, направилась домой. Взяв часть испечённых в пятницу угощений, девушка бросила в шоппер лампу, поболтала немного с отцом и пошла к соседям.       Мистер Браун, как обычно, расспрашивал её об учёбе. Ей нравилось делиться с кем-то информацией об искусстве, а мужчина всегда слушал её повествование с большим интересом, поэтому на какое-то время она и вовсе забыла зачем изначально пришла. — Я отойду ненадолго, — извинившись, Йеджи покинула пару, скрывшись в уборной.       Вынув из сумки лампу, Хван на пару минут зависла. Да, ей определённо нужно было время, чтобы подготовить себя к встрече с неприятным Джинном. Собравшись, она потёрла покрытую узорами поверхность и с трудом сдержала усмешку, когда перед ней появилась девушка с зубной щёткой во рту. Пробурчав что-то невнятное, Рюджин огляделась и выплюнула пасту в стоявшую в паре шагов от Йеджи раковину, прополоскала рот и сунула щётку в карман большой чёрной кофты. — Туалет, — Рюджин фыркнула. — Серьёзно? У тебя проблемы с этим, и ты решила потратить на это желание? — Что? — не поняла Йеджи. — Нет! — Отличное место встречи, — она сложила руки на груди и выжидающе посмотрела на владелицу лампы. — Что стоишь? — А что мне делать… — Я не знаю, а что обычно делают люди в туалете? — саркастично бросила Рюджин. — Ну… — Блять, просто загадывай свою ерунду! — повысила голос девушка. — Тише! — испугалась Хван. — Я не знаю, как правильно пожелать… в общем, я хочу, чтобы миссис Браун снова могла ходить. — И это твоё желание? — Рюджин неверующе переспросила. — Ладно, тупица, используй фразу «я желаю», и будет исполнено. — Я желаю, чтобы миссис Браун снова могла ходить, — повторила Йеджи, нервно одёргивая рукава лонгслива. — Как пожелаешь, — спокойно ответила Шин и тут же исчезла.       И всё? Хван не могла поверить, что это было так… просто? Конечно, она не ожидала каких-то ритуальных танцев, заговоров на крови или фейерверков, но в её представлении должно было быть что-то большее, чем ничего. Может, Джинни обманула её? «Нужно скорее вернуться к ним», — подумала девушка и поспешила проверять исполнение желания.       Атмосфера на кухне не изменилась. Миссис Браун всё также сидела в своём кресле, придвинутом к столу, а её муж услужливо подкладывал кусочки запечённой курицы в тарелку. «Ничего не сработало», — заключила Хван и села на своё место, натянуто улыбнувшись. — Как дела у твоих друзей, милая? — поинтересовалась женщина, начиная новый разговор. — Всё как обычно, — пожала плечами. — Феликс бесконечно работает, а Джису пытается не всадить своей матери осиновый кол в сердце. — Да уж, бедная девочка, — миссис Браун покачала головой и вздохнула, тут же, осознав что-то, резко нахмурилась. — Уилл… дорогой, кажется, что-то не так. — В чём дело, душа моя? — обеспокоенно спросил он, встав со своего места. Женщина не ответила, принявшись задумчиво ощупывать свои ноги. Подняла взгляд, посмотрела на мужа и гостью и покачала головой, подумав, что это какой-то бред. Не могла же она на полном серьёзе… — Такое ощущение, что… — женщина запнулась, вновь сжав конечности. — Я чувствую… силу в ногах?       Уилл посмотрел на жену с нескрываемой тоской. Она не вставала самостоятельно больше пяти лет, все мышечные структуры окончательно атрофировались, даже выпрямить или согнуть конечности уже было непосильной задачей. Он знал, что женщина больше не сможет ходить до самой смерти, все разрушающие ткани процессы не были обратимы. Мистер Браун был уверен, что ей показалось, потому что иначе и быть не могло. И это погружало его в печаль, ведь старушка непременно расстроится, когда поймёт всё. Ему было больно видеть родного человека в таком состоянии. — Дорогая, ты не… — Нет, Уилл! — оборвала она. — Я знаю, что я чувствую. Помоги мне встать! — Не горячись, Энн, — Уилл подошёл к жене, положив руку на плечо. — Я погорячусь, если ты мне не поможешь!       Йеджи молча наблюдала за происходящим, не решаясь вмешиваться. Если всё действительно получилось… миссис Браун сможет ходить. И ей не терпелось увидеть это собственными глазами. — Давай же, помоги мне! — настаивала женщина, пытаясь подняться самостоятельно.       Мистер Браун сдался, встал перед женой и, подхватив под руки, поставил на ноги. Энн пошатнулась, ощутив под ступнями холодный паркет и ахнула от удивления. Она попросила мужчину отпустить её. И он послушал просьбу, неуверенно убрал руки и осознал, что его жена действительно стояла. На своих ногах. Сама. Ошарашенный, не мог вымолвить и слова, наблюдая, как по впалым щекам жены покатились слёзы. Она стояла шатко, нетвёрдо, но делала это без посторонней помощи, впервые за многие годы. Растрогавшаяся Йеджи подбежала к женщине и подхватила под локоть, когда та решилась сделать первый неуверенный шаг. Слова были излишни.       Попрощавшись с Браунами, Хван вернулась домой в приподнятом расположении духа. Помощь близким всегда делала её счастливой, а такая помощь… ей всё ещё не верилось в то, что она смогла сделать это для миссис Браун. Женщина выглядела такой счастливой, шагая по гостиной, пусть и с поддержкой мужа, но на собственных ногах. Йеджи не могла не делить это счастье с ней. Джинни не обманула её. Осознав, что даже не сказала ей спасибо, Хван решила исправить ситуацию. Она положила в бумажный пакет остаток испечённых накануне угощений и закрылась в комнате. Девушка стёрла размазавшуюся из-за слёз тушь, быстро оценила свой внешний вид, окрестив его «приемлемым» и призвала существо. — Вошла во вкус? — усмехнулась Шин. — Ну, загадывай. — Вообще-то… — Йеджи замялась, только в этот момент осознав, насколько глупо было вот так дёргать девушку. — Я хотела поблагодарить тебя. — Поблагодарить? — глаза Джинна карикатурно округлились, вызвав нервную улыбку у Хван. — Меня? — Да, спасибо за исполненное желание, — почувствовав себя более расслабленной, выговорила шатенка. — Возьми вот это.       Она протянула Джинну пакет с печеньем, но Рюджин не сдвинулась с места. Она смотрела на владелицу лампы как на идиотку, на полном серьёзе в голове рассуждая о том, что следовало бы просить справку от психиатра перед тем, как исполнять желания. — Мне это не надо, — бросила девушка, сложив руки на груди. — Дай уйти. — Нет, — резко ответила Йеджи. — Пока не возьмёшь печенье.       Рюджин смотрела на неё со смесью удивления и раздражения. Да, эта девица вошла во вкус. Только вот не в загадывании желаний, а в манипулировании. Чёртовы правила, из-за которых нельзя было просто уйти, раздражали. Какого хрена она должна ждать на месте как псина, пока хозяйка не даст команду? Йеджи пользовалась своим положением. Нагло. Не в первый раз. «Возможно, я недооценила эту идиотку», — допустила мысль Шин и резко выдохнула воздух. — Хрен с тобой, — буркнула Рюджин, вытянув руку. — Давай сюда своё дерьмо. — Это называется «печенье», — поправила Йеджи, улыбнувшись, и передала девушке пакет. — Ещё раз спасибо. Ты можешь идти, Джинни. — Пиздец, — только и произнесла она перед тем, как бесследно исчезнуть.       Оказавшись в своём доме, Рюджин опёрлась на колени, борясь с тошнотой. Частые скачки между мирами сказывались на ней плохо. Ещё один повод ненавидеть своё долбанное положение. Придя в себя, девушка оглядела пакет с печеньем и фыркнула. «Ебанутая», — подумала Шин и, дойдя до полупустого мусорного ведра, бросила туда «благодарность».       Походив немного по гостиной, она собрала оставшиеся после предыдущего вечера упаковки из-под чипсов и отправила туда же, куда печенья. И только Шин собралась покинуть дом, раздался дверной звонок. — Блять, только не это… — простонала она.       Не дождавшись, пока её впустят, девушка сама вошла внутрь, отворив незапертую дверь. Рюджин оглядела незваную гостью с раздражением. Чисто-белый спортивный костюм свободно сидел на стройном теле, а длинные волосы, распущенные и слегка взъерошенные, значили только одно — визит не был официальным. — Мина, — Рюджин фальшиво улыбнулась, очевидно переигрывая. — Так рада тебя видеть, какими судьбами Ваше Высочество в нашем королевстве пиздеца и разврата? — Не паясничай, — она прошла внутрь, оглядевшись. — Прибралась бы тут хоть. — Не ждала гостей такого высокого ранга, — Шин беззаботно пожала плечами, но взгляд был серьёзным, направленным на миловидное лицо, за которым, она это прекрасно знала, скрывался человек, способный разрушить что угодно по щелчку пальца, стоит ему только захотеть. Ко всеобщему счастью, пока что Мина этого не хотела. — Я пришла предупредить тебя в последний раз, Рюджин. — Ого, пришла ко мне лично, а не послала шавку-Черён, надо же! — саркастично выдала она. — Прекрати, Шин, — строго ответила девушка. — Я больше не собираюсь замалчивать твои грешки перед Верховной. Ещё одна глупость, и будешь сама разгребать последствия. — Да что ты! — повысила голос младшая. — Никого не ебало, чего я хочу! Я никогда не просила ничего из этого! Так какого хрена ты ещё пытаешься запугивать меня? — Не кричи, — отрезала Мёи и притянула сопротивляющуюся девушку в объятия. — Нам всем приходится жертвовать чем-то во имя чего-то хорошего. — Да? — она выпуталась из неудачных объятий, истерично усмехаясь старшей в лицо. — Во имя чего, блять, пожертвовала я? Поведай мне эту истину! — Ты… — Мина на секунду замялась и вздохнула. — Ты сделала это из-за своего доброго сердца.       Смешок слетел с губ Рюджин. — Ты никогда не сможешь понять меня.       Вылетев наружу, Шин выудила из кармана мятую пачку с сигаретами и тут же закурила одну, ускоряя шаг. Ей нужно было забыть всё. Смириться. Двигаться дальше. Какую ещё херню там говорят обычно, когда дело — дрянь? «Каким хуем я должна сделать это? Чёртовы ублюдки отняли у меня всё и смеют диктовать мне правила? Пусть горят в Аду», — Рюджин бросила окурок на землю и прерывисто вдохнула, борясь с накатывающей истерикой. Нет, она не позволит этому случиться. В голове всплыл образ Йеджи. Наивная идиотка. Благодарить Джинна. Очевидно, с ней что-то было не так. «Внешностью вышла, а мозгами не особо», — подумала девушка, закурив ещё одну сигарету. Эта ненормальная выглядела такой счастливой. Заставила бабку ходить и радовалась. Улыбалась как дурочка своей милой улыбкой. «Так слащаво, аж тошнит, — фыркнула мысленно Шин, свернув к дому Ли. — Надеюсь, эта психичка свалила куда-нибудь. Компании ещё одной чокнутой я сегодня не переживу». Оказавшись в знакомом доме, Рюджин облегчённо выдохнула. Черён не было. Что ж, по крайней мере вечер обещал быть спокойным.