Фальшивый поцелуй

      Выпускные экзамены прошли на удивление мирно, как и написание диплома. Когда страдал Чуя, Осаму тюленился с ним на диване и зацеловывал, пока Накахара не фыркал от раздражения, говоря что-то вроде: «Я сильный, я справлюсь!». Когда Дазай не мог найти слово, мысль, вдохновение, информацию, и ночью ходил по потолку, Чуя выползал, заспанный, из постели, делал ему кофе и мирно дремал, пока Осаму бормотал под нос. В итоге его осеняло и он убегал писать. Юан на удивление сблизилась с Гин. Чуя почти ставил на то, что в стрессовой обстановке они разойдутся, но получилось совсем по-другому. Юан жмыхнуло тем, что она не хочет учиться тут, не хочет быть программистом, ей все это неинтересно, и она слишком творческая для этого дерьма—       Поэтому, когда Чуя заикнулся о хобби-бизнесе Кое, она вцепилась в него всеми когтями, и отчислилась из университета на последней неделе обучения, уехав с Гин в Кавасаки к её родственникам.       Ширасе стонал над дипломом до тех пор, пока не купил его, и Тачихара сильно осудил такое жульничество. Сам он собирался попробовать себя в большом спорте: все же капитан команды по баскетболу в одном из самых крупных универов Японии не шутки. Ширасе дулся на него, Тачихара решил сконцентрироваться на работе, и они официально разошлись, оставшись «друзьями» с непогашенными чувствами.       Чуя позвонил Танеде, как бы ни хотел этого делать, и его назначили сразу руководителем небольшого проекта. Роль сыграло то, что Накахара уже около года подрабатывал в их компании, но все же навалившаяся на него ответственность внезапно придавила со всей дури. Осаму устроился редактором в крупной типографии и издавал мелкие сборники, медленно завоевывая популярность. Ара привычно бегала за ним хвостом и ревниво привлекала внимание, когда он слишком много сидел за ноутбуком, печатая. Акира все ещё воровал еду со стола, если Чуя забывал что-то убрать. Сато-сан все так же пыталась отбить Дазая у Чуи, но тот упрямо не поддавался женским чарам. Марико-сан ругал Дазая, даже когда тот закончил университет на отлично. «Повезло дураку!» — заключил Марико-сан и получил полотенцем от своей жены.       Мори стал заведующим отделения, а Кое выпустила первую коллекцию, в узких кругах произведя фурор, и явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Её стиль — сумасшедший, яркий, вызывающий — не мог оставить равнодушным. Либо яркая ненависть, либо слепая любовь — но все, что не статья, то пиар, как говорила мудрая сестрица. А после того, как к ней присоединилась Юан…       Они собрались большой компанией в их квартире, чтобы в последний раз повспоминать университетские годы и пообещать видеться.       — У тебя есть собаки?! — выкрикнула Юан, когда Ара склонила голову, думая, враг это или приятель. Чуя мог представить, что происходит в её голове: рыжий хозяин не рычит и не ругается, значит, все мирно. Но любимый хозяин не выглядит дружелюбным. А незнакомый красноволосый человек внезапно подошел к любимому хозяину ближе, чем можно любому, кроме рыжего хозяина—       Ара предупреждающе зарычала.       — Две, — усмехнулся Чуя, шикая на дурную четвероногую. — Аки, покажись!       — Ох, — глаза у Юан мгновенно стали влюблёнными. Она, сама мелкая, присела, становясь ростом с ретривера, и без смущения потрясла его за ухо. — Какой ты красивый, золотистый… ты, мой светлый, замечательный… Аки?       — Акира.       — Акира, — с любовью пропела Юан, и Аки доверчиво подставил живот.       — Гин, что с тобой? — участливо спросил Тачихара, увидев, как побелела девушка. Дазай аккуратно отвёл её в сторону, подальше от четвероногих, и послал Взгляд Аре.       — Она боится собак.       — Только не Акиру! — защищающе выкрикнула Юан. — Гин, мы обязаны его забрать!       — Да щас, — возмутился Чуя.       — Лучше не мешай ей, — пробормотал Ширасе. — Она поселится у вас дома.       Тачихара завилисто рассмеялся, но осекся.       — Пойдём в гостиную? — предложил Чуя.       Они заказали пиццу (одну с ананасом — Накахара чуть не расстался с Дазаем, когда тот любопытно попробовал ее; впрочем, поругал себя за такие мысли, когда он позеленел; Юан и — внезапно! — Тачихара были извращенцами), выпили пиво, и уже успели побесоебиться в настолки. Акира валялся с Юан, не обращая на остальных внимания. Чуя уже даже не расстраивался: да, его четвероногие любят больше кого угодно, чем Чую, ну и что с того? Он сильный и независимый.       Дазай прижал его к себе, будто мысли прочитал, и чмокнул в висок.       Хорошо, подумал Чуя, что Осаму тоже пил — хоть на него и особо не влияло, было как-то получше, чем если бы он остался единственным трезвым, потому что водил машину. Чуе вот было бы обидно.       — А помните, — внезапно подала голос Юан, разомлевшая. Гин сидела в совершенно другом углу, стратегически далеко от Ары и Акиры. — Как Чуя утверждал, что он не гей?       — Юан, — проныл Чуя, уже чувствуя неловкость.       — Чего?! — удивился Тачихара. — Чуя, ты выглядел, как гей!       Накахара уткнулся в грудь Дазая, пережидая ужасные мгновения осознания, что в прошлом о нем думали так, как он и думал.       — Тачи был в тебя влюблён, — добавил Ширасе. — Но в самую первую вечеринку, когда ты сплавил его мне, мы проговорили всю ночь и поцеловались, а потом избегали друг друга вечность, пока…       Он замолчал, поняв, что рассказывает так, будто бы они пара, и Чуя мысленно пожелал им уже поебаться.       — А потом Тачихара вопил мне, что все испортил, — безэмоционально добавила Гин.       — А мы тогда с тобой впервые—       — Юан! — перебила Гин, резко покраснев.       — Рюноске был в ярости, — согласился Дазай. — Были вещи, которые я бы предпочел не знать о вас… девочки.       Блять. Чуя не хотел вылазить из своего логова, но от звуков это не избавляло, так ещё и пиво действовало, и он едва сдерживал порывы распустить язык. Во всех смыслах.       — Дазай, как Чуя заинтересовал тебя? — насмешливо полюбопытствовала Юан, отпивая коктейль.       — Да! — яро поддержал Ширасе. — Он никогда не говорил нам. Что такого нужно было сказать, чтобы покорить сердце ледяного принца?       Чуя заметил, как Осаму напрягся, его дыхание немного сбилось. Он не хотел выдавать тайны Чуи, особенно учитывая то, что действовал он нечестно, нарушив правила в начале. Он обвил его талию руками, касанием разрешая рассказать.       — Оу, — весело хмыкнул он. — Ну, Чуя невероятно смущался, но попросил меня притвориться его парнем, потому что его глупые, нетактичные друзья уверены, что он гей, а ему были нужны деньги.       — А Осаму сказал, что это будет интересно, — пробормотал Чуя в кофту Осаму.       Раздался взрыв хохота, от чего Накахара вздрогнул, не ожидая столь яркой реакции. Юан вытирала слезы, приговаривая:       — Боже… как все завернуто…       Ширасе просто не мог успокоиться, и Тачихара улыбнулся, глядя на него, но сразу же отвернулся. Гин не выражала эмоций кроме страха, когда Ара шевельнулась, подходя к Осаму.       — А потом что? — просмеявшись, спросила Юан. — Ну же, мы должны узнать эту великолепную историю любви!       — Ну, мы медленно шли друг к другу, — Чуя пожал плечами. — Я ничего нового сказать не могу.       — Это идеально, — заметил Тачихара. — Чуя лучший.       — Хэй, — мягко одернул Осаму. — Не трогай мою прелесть.       — Да, прости. Чуя, можно рассказать?       Дазай вопросительно посмотрел на Накахару, мол, какие у вас двух могут быть секреты? Юан навострила уши, и даже Акира, казалось, выпал из мира блаженства. На Ширасе же было страшно смотреть — кажется, он надумал что-то страшное. Чуя кивнул: что же, сегодня был день откровений, так почему бы нет?       — Когда Юан заперла нас в кабинете, — бархатно начал Тачихара, глядя лишь на Ширасе. Тот поджал губы и сглотнул. — То я уже знал, что хочу поцеловать тебя. Я мечтал об этом со старшей школы, Буичиро. Я пошёл в баскетбол, потому что ты говорил, что любишь его. Я обсуждал эти дурацкие машины, хотя они меня совершенно не интересуют. Я… диктовал тебе ответы на экзаменах. После того поцелуя, — он сглотнул. — Я знал, что во мне что-то сломалось. Я не мог после этого игнорировать тебя. Ты встречался с людьми, с парнями, но никогда не обращал внимания на меня. Я думал, я тебе неинтересен, но все равно вцепился в крошечный шанс общаться с тобой, даже если просто как друг. А потом Чуя ведёт меня к тебе и внезапно говорит, что вы с Юан затеваете ловушку. И… черт возьми, не ругайте Чую за это. Если бы он меня не предупредил, я бы подумал, что это жестокий розыгрыш в духе Юан, — тихое «Эй!» от неё. — Можно сказать, именно Чуя поспособствовал нашим отношениям. После этого не врать было не так уж тяжело…       — Тачи, — сглотнул Ширасе. Тот послал ему слабую улыбку:       — Да, Буичиро. Мне так жаль, сколько времени мы потратили зря. Я… может, не будем повторять ту же ошибку? Мне уже неважно, что и как ты будешь делать. Просто хочу быть с тобой.       — Прости, — пробормотал Ширасе и поцеловал его.       Чуя отвернулся к Дазаю, не желая наблюдать за чужой имтимной сценой, но не все были настолько тактичны. Юан изобразила рвотные позывы:       — Слишком много мужиков!       — Цыц, — шикнул на неё восторженный Осаму. Кажется, он гордился купидонскими навыками Чуи. Тачихара счастливо оторвался от Ширасе, не выпуская его из объятий, и обратился ко всем:       — А я помог Чуе потрахаться в туалете бара, потому что отдавал долг!       Лицо Дазая было непроницаемо и беспристрастно.       — Что-о-о?! — взвыла Юан. — Дазай?       Тот и бровью не повел! Не знал, не видел, не участвовал. Если бы Накахара смотрел на него, то не подумал бы, что тот может быть замешан в столь щекотливой ситуации.       К сожалению для них обоих, в паре существовал ещё и Чуя.       — О, — елейно протянула Юан. — Чуя, тихий ты безобразник—       Он чувствовал, как горело лицо, шея, уши — все! Черт возьми, этого никто и никогда не должен был узнать! Тачихара — абсолютный, мать его, засранец, обезумевший от счастья и правдолюбства, выложивший все, что есть. Осаму успокаивающе положил ему руку на лопатки, проговаривая:       — Не волнуйся, Чуя. Я и так думал, что все знают.       Он вообще не делал легче. Вообще.

***

      Тачихара и Ширасе попросились наружу, обсудить недосказанное, а потом вообще решили побыть наедине — у них назрел важный вопрос, который следовало решить прямо сейчас — так что в качестве уединенного места, в котором они нуждались, Чуя предложил спальню. Она закрывалась на ключ. По идее — для того, чтобы четвероногие не мешали спать. Но на практике выяснилось, что если разлучить Акиру и ковёр, случится апокалипсис. Причём ковёр должен лежать именно в спальне, иначе он теряет свою притягательность. А если Ара не видит Осаму всю ночь, то не может уснуть и скребет дверь, и с Сато-сан у них уже состоялся неприятный диалог на эту тему.       Дазай с недоумением посмотрел на него, но промолчал. Вероятно, он не хотел впускать в спальню посторонних, но там не было ничего такого, и места поговорить лучше не найти. Если бы Осаму был ярко против, то сказал бы, поэтому Чуя не волновался. Они вернулись в гостиную, наблюдая странную картину.       Гин сидела на коленях Юан, а на ней, в свою очередь, расположился Акира. Многотонный пёс, от которого не отбиться, и бедная Гин никуда не могла деться, с ужасом взирая на него.       — Ну посмотри же, — ворковала Юан. — Он такой милый, да, Аки?       — Он не кусается, — оправдался Чуя, видя ужас Гин.       Но когда огромная собака с открытой пастью на расстоянии меньше метра находится рядом с вами, доверять людям становится немного сложнее.       — Со страхами надо бороться, — надзидательно произнесла Юан, кладя безвольную руку Гин на голову Аки. Чуе стало её так жалко — словами не описать. Нельзя так измываться над своей девушкой, даже если ты очень хочешь разделить свой восторг от питомца.       — Аки, — грозным тоном позвал он, но засранец даже не шевельнулся. — Акира, блядь.       Аки лениво дернул ухом, мол, что тебе нужно, смертный? Заклинание Чуи работало через раз после того, как четвероногие подружились с Осаму, и это бесило.       — Аки, — мягко позвал Осаму, присаживаясь на колени. — Иди сюда, Аки.       Ну, в этот раз результат был более впечатляющий: он завилял хвостом, что при его энергосберегательеой натуре было сродни подвигу, и повернул голову, смотря на Осаму.       Но не пошёл.       Даже не поднялся.       — Мой мальчик, — хихикнула Юан, и Аки любвеобильно облизал ей руку. Дазай выглядел так, будто рука внезапно прекратила ему подчиняться — настолько потерянно и неверяще. Чуя утешающе похлопал его по плечу:       — Добро пожаловать в мой мир.       Если он немного злорадствовал, то никак это не показал.       Его бы устроил такой исход, но Гин все ещё выглядела так, будто бы её сейчас ударит инсульт, инфаркт и все остальное разом, так что сочувствие в Чуе победило торжество момента. Он стрельнул глазами Осаму, показывая, как надо, и сделал вид, что пошёл на кухню, с раздражением говоря:       — Четвероногие жрать хотят.       То, как быстро Акира оказался рядом с ним, было почти невозможно физически. Но пожрать он любил больше, чем полежать — иначе бы эта собака не двигалась в принципе. По тщательно составленному расписанию и диете (которая была только у Аки, потому что он легко набирал вес), сейчас перекусов у них быть не должно, но если Накахара на даст ему что-то, то с этого мстительного, но сообразительного засранца станется вернуться на прежнее место чисто из-за упрямства. Так что Чуя вздохнул, кидая угощение, и обнаружил под ногами ожидающую Ару.       — Это исключение, — проворчал он, и Осаму хихикнул.       — Ты знаешь, что существует собачье пиво?       — Как их родитель, я запрещаю, — отрезал Чуя.       — Они тебя не особо слушают, — игриво заметил Дазай.       — Как и тебя теперь, — елейно ответил Чуя.       Осаму фыркнул.       — Это было хорошо.       — Спасибо, — слабо пролепетала Гин, когда Чуя закрыл дверь на кухню, отрезая четвероногим путь в гостиную. Даже если они поцарапают дверь. Девушек надо защищать. Пусть Дазай разбирается с Сато-сан, если уж ему так нравится с ней разговаривать.       Юан грустно вздохнула, но смирилась с участью быть с человеком, а не собакой, и внезапно сделала то, на что Чуя считал её неспособной:       — Извини, милая, — она погладила Гин по щеке, та отвела взгляд. — Меня опять занесло.       Юан? Извиняется? Дазай не выглядел удивлённым, но он и не знал эту чертовку настолько хорошо, как Чуя. У Юан были огромные проблемы с тем, чтобы признавать себя неправой. Она даже мысль об этом редко допускала, не то чтобы попросить прощение вслух. Да и… В принципе, от нее сложно было услышать такой спокойный тон. Обычно она извергала крики, эмоции и воскликания. А тут её голос, писклявый по натуре, даже стал приятнее.       — Чуя, челюсть подними, — насмешливо отозвалась Юан и патетично заявила: — Я расту!       — И даже развиваешься, — с нежностью дополнила Гин, крепко стискивая её в объятиях, от чего Юан даже ойкнула.       Чуя не так много общался с Гин, чтобы знать, что она из себя представляет. Он видел её голую, пьяную, плачущую, смеющуюся, развратную и сердитую, но Гин не была в курсе того, насколько Чуя посвящён в их отношения. Даже больше, чем Ширасе — тот зеленел, если слышал о лесбиянках и сексе в одном предложении, а вот Накахара столь практичной хитростью был, к сожалению, обделен.       По сравнению с той разбитой девушкой, с которой разговаривал Чуя, сейчас Гин выглядела увереннее и счастливее. Но первое намного важнее второго — Юан иногда не понимала, настолько разъедающим самооценку может быть её поведение. Чуя надеялся, что Гин не даст себя в обиду.       Она вдруг улыбнулась ему — коротко и ярко — и Накахара понял, что это благодарность. Он немного корил себя за то, как непонятно объяснялся с ней тогда, но Чуя не умел не приводить сравнения. Спасибо, что она не начала, как Тачихара, вслух петь ему дифирамбы. Чуя был рад за неё.       К слову о них.       В зале показался довольный, раскрасневшийся, лучащийся счастьем Ширасе, и осоловелый Тачихара. Чуя приветливо махнул им рукой, слыша за спиной весёлый хмык Осаму.       — Мы помирились! — объявил Ширасе, присаживаясь рядом с Чуей. Тачихара скромно улыбнулся, тоже явно радостный от этой новости. Волшебная у них с Осаму квартира — делает всех открытыми.       Дело, конечно, не в количестве выпитого.       Ширасе нагнулся к Чуе ещё ближе, опаляя дыханием, и шепнул так тихо, что Накахара рисковал не разобрать.       И не хотел бы разбирать.       И знать бы не хотел.       И вообще все ужасно.       Ширасе доверчиво поделился:       — Смазка у вас кончается. Извиняюсь.