Family Unit. (Семейная ячейка)

Семейная ячейка СамФуллбастер Глава 4: Глава 3 Примечания: Надеюсь, вам, ребята, понравится это обновление! После сцены на пляже мы возвращаемся к Кацуки и Айку. Если вам не нравятся моменты, где Кацуки получает травмы, прекратите читать после сцены на пляже. Я создал сервер Discord для своих работ! На нём вы сможете задавать мне вопросы о сериале и обо всём, что я пишу. ЭТО СЕРВЕР ТОЛЬКО ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ ИЗ-ЗА ОБЩЕГО СОДЕРЖАНИЯ МОИХ РАБОТ! (Дополнительные примечания приведены в конце главы.) Текст главы Шото и Эйдзиро не отрывают взглядов от комнаты Кацуки. От них обоих пахнет беспокойством, они нервничают и опираются друг на друга. Мина сидит на стуле Денки, а Ханта держит омегу на коленях на кровати. — Итак, — спрашивает Мина, — о чём ты хотел с нами поговорить? Внезапно Денки начинает сильно нервничать. Как ему объяснить им всё, о чём он думает? Как сказать им, что, по его мнению, Кацуки в опасности? У него нет никаких доказательств. Всё, что у него есть, — это интуиция. Кацуки на самом деле может быть на стажировке. Он может ошибаться и создавать проблемы. Что, если он каким-то образом подвергнет опасности родителей Кацуки? Денки может случайно заставить кого-то слишком глубоко копнуть. Ханта нежно сжимает его в объятиях. «Эй, всё в порядке, просто поговори с нами, Денкс». Денки смотрит на своих друзей. Верно, они не дадут ему сорваться с катушек. Они остановят его, если он зайдёт слишком далеко. — Я не думаю, что Кацуки на стажировке, — говорит он, — я думаю, у него проблемы. Это заставляет Эйдзиро и Шото повернуть головы в его сторону. Мина выпрямляется и смотрит на него серьёзным взглядом. Таким же, как тогда, когда он рассказал ей о том, что сделали его родители. — Ты уверен? — спрашивает она. — Я… — Он не может удержаться и прижимается к Ханте. — Каачан был так сильно ранен после того, как за нами пришёл Оверхол. Мы уехали с родителями и только недавно решили вернуться в ЮА. Он… он не хотел возвращаться, я знаю. Он хотел остаться с Хоуком и Даби, — при упоминании злодейского прозвища своего брата Шото издаёт горловой звук, — и Шигараки. Он вернулся только для того, чтобы быть с нами. — Он не вернулся, чтобы продолжить обучение на героя? — спрашивает Ханта. Денки опускает взгляд на свои руки. Ему кажется, что он предает Кацуки, рассказывая им об этом, но он должен заставить их понять. «Всю нашу жизнь нам приходилось бороться, нам-нам приходилось мириться с тем, что нас собирались отдать какому-нибудь могущественному альфе. Потом мы начали давать отпор, поступив в ЮА. Я надеялся стать здесь незаменимым, чтобы люди заметили, если я уйду, а Каачан хотел, чтобы кто-нибудь заметил, что ему больно». А потом Лига, как ни странно, догадалась об этом». Он вытирает лицо, когда по щекам текут слёзы. «Внезапно всё изменилось, мы были в безопасности и с людьми, которым было не всё равно. Мама и папа, они беспокоятся обо мне, вы, ребята, беспокоитесь, всё совсем не так, как раньше». Он моргает и смотрит на них. «Нам больше не нужно сражаться, и это... это облегчение, потому что мы можем просто быть. Я-я всё ещё хочу быть героем, я хочу спасать больше людей, таких как я, Каачан и Нейто, но я знаю, что Каачан этого не хочет. Мина потягивается и встаёт со стула, чтобы сесть на кровать рядом с Денки и Хантой. Она берёт Денки за руки и массирует его ладони, чтобы мягко размять образовавшиеся узлы. — Кацуки тебе это сказал? Денки качает головой. «Каачан был в центре всех этих нападений. Г-Гото отправился прямиком к нему, а Оверхол... Мама оставила полицейским досье на него. Он планировал использовать меня и Нейто для разведения и экспериментов, но Каачан был ему нужен сам по себе». Он не рассказывает им, что в заметках Оверхол, по-видимому, хотел посмотреть, какие комбинации причуд могут получиться у Денки и Кацуки. Его мама нашла его плачущим с бумагами на кухне и сразу же убрала их. «Я знаю, что Каачан устал, он больше не хочет сражаться, потому что нам и так пришлось многое сделать. Он ещё не сказал мне, что бросает работу героя, но я знаю, что он это сделает». — Я тоже об этом думал, — говорит Эйдзиро. Он упирается подбородком в колени. — Кацуки не любит говорить о работе героя. Ему нравится говорить о том, чем он хочет заниматься после окончания учёбы. Мы полностью избегаем разговоров о работе героя, если только речь не обо мне или Шото. «Он всегда рад спросить нас, чем мы хотим заниматься, и предложить, как этого добиться, но когда дело касается его самого, он не хочет об этом думать», — добавляет Сёто. «Денки прав. Нет смысла проходить стажировку в комиссии». Ханта проводит пальцами по волосам Денки. «Но что насчёт его родителей? Хоукс не ведёт себя так, будто что-то не так». “Он притворяется”, - говорит Денки. “Поверь мне, я знаю, что это так. Когда мы видим его на интервью, он улыбается, но это неправильно, его смех натянутый, его глаза...здесь что-то не так”. «Тоя почти не отвечает, когда я звоню, — говорит Шото. — А когда отвечает, его голос звучит не так, как обычно, он напряжённый, и... после того, как мы узнали, что он всё ещё жив, Тоя пообещал остаться в нашей жизни». Он ковыряет пальцами ковёр на полу. «Он отвечает на все наши сообщения и звонки, но несколько дней назад, после той атаки в городе, которую остановил Хокс, всё изменилось». — Именно тогда Кацуки написал нам о стажировке, — говорит Мина. — Что само по себе странно, — говорит Ханта. — Кацуки не любит писать сообщения. Он бы хотел сказать нам это лично или хотя бы по телефону. Они верят ему. Денки готов был расплакаться от облегчения. «Не думаю, что мои родители что-то подозревают, как и другие герои, разве что Бест Джинист и Мирко, которые почти не отходят от Хокса, но это что-то серьёзное». — Мы не можем пойти к взрослым, — говорит Эйдзиро, — они просто скажут нам, чтобы мы не вмешивались. Я устал сидеть в стороне, пока вы с Кацуки разбираетесь со всем этим. Сёто кивает. «Сомневаюсь, что брат мне что-то расскажет, но, может быть, в его сообщениях есть что-то, что я смогу понять. Сейчас он быстрее отвечает на сообщения, чем на звонки». Мина встает и начинает расхаживать по комнате. «Ладно, это начало, но этого мало. Если мы собираемся найти Кацуки, нам нужно что-то , с чего можно начать». Это заставляет их всех задуматься. С чего они могут начать? Обычно у них есть больше информации либо от своих учителей, либо от героев, с которыми они работают. Теперь они все предоставлены сами себе. “Мы знаем, что в этом замешана комиссия, - говорит Денки. - Я спросил маму об истории со стажировкой, и он сказал, что им дали официальное письмо, подписанное самим вице-президентом, с извинениями за отсутствие Каачана”. Черт возьми, комиссия даже может быть замешана во всем этом, насколько им известно. — Разве компьютеры в административных зданиях не подключены к серверам комиссии? — спрашивает Ханта. — Думаю, да, — говорит Мина. — Я имею в виду, что у всех профессионалов здесь должен быть к ним доступ, верно? — Но как нам до них добраться? — спрашивает Эйдзиро. — И что мы вообще будем искать? “ Хацумэ, ” говорит Дэнки. “А что с ней?” Спрашивает Шото. «Она изобрела новую технологию, которую нужно просто подключить к компьютеру, чтобы получить к ней удалённый доступ. Если мы сможем получить её от неё, то сможем получить доступ к компьютерам с моего ноутбука». Он видел, как она ею пользуется. Это действительно круто, и это поможет героям-подпольщикам. — Но мы не можем просто оставить его включённым, — говорит Ханта. — У нас могут быть серьёзные проблемы. — Нет, если мы сделаем это там, где оно будет находиться после того, как административное здание закроют, — говорит Сёто. — Нам просто нужно будет найти способ добраться до него до того, как его найдут. «Я могу зайти туда и положить его, — говорит Денки. — Я иногда сижу там и жду маму с папой, когда у них совещания». Он довольно близко сошёлся с парой администраторов, которые там работают. Он уверен, что они не будут возражать, если он посмотрит на некоторые компьютеры. — Я могу спросить Хацумэ о плагине, — говорит Мина. — Я работаю с ней над своим новым проектом, потому что она сотрудничает с компаниями поддержки. — Денки, разве ты не начнёшь работать-учиться с Best Jeanist после выходных? — спрашивает Эйдзиро. Блондинка кивает. — Да, я хотела попробовать поработать с героем, чья причуда так сильно отличается от моей. — Если он действительно что-то знает о происходящем, то, может быть, ты тоже сможешь там немного пошарить, — говорит Шото. Эйдзиро встаёт и заглядывает в комнату Кацуки. Его взгляд прикован к омежьему гнезду. Видеть Кацуки в нём — одно из самых удивительных зрелищ. Блондин всегда выглядит таким счастливым, закутавшись в одеяла. Есть ли у него гнездо, где бы он ни был? Кацуки любит сворачиваться калачиком, уткнувшись носом в одеяло, есть ли у него хотя бы это? Или он где-то в холоде, и ничто не может его утешить? — Нам нужно найти его, — говорит Эйдзиро. — Так что давайте начнём разбираться прямо сейчас. ----- На пляже Спиннер катал Кацуки на спине до самой воды. Он не мог нормально ходить из-за ожога на ноге, особенно по сыпучему песку, но это не означало, что они собирались лишить его удовольствия от пляжа. Ветер трепал его волосы, а запах солёной воды щекотал нос Кацуки. На его лице появилась широкая улыбка, когда он вдохнул полной грудью. Они провели на пляже чуть меньше недели, и Кацуки уже решил, что это его любимое место. Дом, в котором они остановились, принадлежит семье, которая больше им не пользуется. Они нанимают уборщицу, чтобы та наводила порядок между гостями, но сами никогда не приходят. Это сделало дом идеальным местом для того, чтобы они могли пожить там пару недель. — Ладно, сопляк, — сказал Спиннер, — сейчас я тебя отпущу. Ожог на ноге Кацуки находится выше колена, так что Кацуки совершенно безопасно стоять так близко к воде, как они стоят. Спиннер осторожно ставит Кацуки на ноги, придерживая его одной рукой за спину, чтобы помочь ему устоять, и ухмыляется, когда блондин ахает, почувствовав под ногами мокрый песок. Улыбка на лице Кацуки была по-детски счастливой, и если бы не ожог, он, наверное, подпрыгивал бы на месте. Чёрт, ему так сильно хотелось забежать в воду, но он знал, что сейчас не может. Если он это сделает, то усугубит все свои травмы. Кроме того, Шигараки уже пообещал, что они вернутся на пляж, как только он полностью поправится. — Итак, — сказал Спиннер, — Даби сказал, что ты не хочешь продолжать обучение на героя. Кацуки посмотрел на бету. Слова, которые он не знал, как произнести, внезапно застряли у него в горле, и он отвернулся, чтобы посмотреть на воду. Его пальцы ног шевелились в мокром песке, и это странное ощущение было приятно, а ветер развевал его волосы. — Я не осуждаю тебя, сопляк, — сказал Спиннер, — я просто хочу убедиться, что ты действительно этого хочешь. Кацуки пожал плечами. «Не знаю. Я просто... когда я думал о том, чтобы стать героем, я представлял, что смогу сделать, когда выйду на свободу, а теперь, когда я на свободе... это просто... это не то, что я вижу». Спиннер ухмыльнулся и взъерошил ему волосы. «Эй, расслабься, сопляк, я не говорю, что ты не можешь хотеть чего-то другого для себя. Для тебя многое изменилось». Он расслабился, услышав эти слова. — Я просто не знаю, чего хочу сейчас. — Ну и что, тебе шестнадцать. Мир может подождать ещё несколько лет, пока ты не определишься, чем хочешь заниматься. Спиннер не был первым, кто сказал ему что-то подобное. Все трое его родителей говорили ему, что ему не нужно делать выбор прямо сейчас, но в том-то и дело. Кацуки нужно было сделать выбор. Школа не собиралась просто так отпускать его, а он действительно не хотел зацикливаться на общих предметах. Ему, вероятно, пришлось бы переехать в другое общежитие, и от мысли о том, что его заставят расстаться с друзьями, ему становилось плохо. — Я думаю, что останусь в классе героев, — прошептал он. — Я не хочу бросать своих друзей. — Ты же знаешь, что этого не случится, и тебе не обязательно продолжать тренировки, если ты не хочешь. «Ко мне относятся с таким особым вниманием, что они не позволят мне просто сидеть на тренировках, пока все работают». Бета какое-то время молчит, слышен только шум волн и отдалённая болтовня с крыльца. «Я уверен, что они найдут способ помочь тебе, соплячка. Учёба в школе не обязательно означает, что ты должна делать то, что от тебя требует школа. Я слышал, что твоя классная руководительница очень помогает тебе и твоему другу». — Да… — Он оторвал взгляд от горизонта и снова посмотрел на крыльцо. — Мама сказала, что он может устроить мне домашнее обучение. “Но ты хочешь это сделать?” Кацуки снова пожал плечами. — Я не знаю. Не совсем. Спиннер обнял Кацуки и прижал его к себе. «Ты справишься, что бы это ни было. Кто знает, может, ты сможешь возглавить ту модную компанию, которой управляли Бакуго. В конце концов, она названа в твою честь». Верно. Модная компания, которой так гордились Мицуки и Масару. Он вспомнил, сколько времени они вложили в неё, как Масару часами придумывал идеальные модели, а Мицуки всегда делала всё возможное, чтобы оставаться красивой на подиуме. Кацуки никогда не имел чести видеть это. И, честно говоря, он не хотел иметь с этим ничего общего. Но компания всё ещё процветала и собирала кучу денег, ожидая, когда он её заберёт. Кацуки никогда бы не пришлось снова работать, если бы он этого не хотел. Но он хотел . Он хотел что-то делать со своей жизнью, просто не знал, что именно. Сейчас у него так много разных вариантов, и в то же время так мало того, из чего он мог бы выбирать. Какие у него есть навыки, помимо причуды? Какие у него есть интересы, помимо книг? Не то чтобы он мог зарабатывать этим на жизнь. А ещё есть его друзья. Что, если им не понравится, что он больше не хочет быть героем? Что, если они подумают, что он ведёт себя нелепо? Разве они не хотят, чтобы он был героем? Ханта сказала, что они с Денки станут великими героями из-за того, через что им пришлось пройти. Но он не этого хотел. Он не хочет постоянно думать о своём прошлом. Он хотел забыть о нём и стать кем-то совершенно другим. Кем-то, кто был бы Кацуки , а не каким-то обиженным щенком. Разве этого недостаточно? — Эй! — крикнул Курогири с крыльца. — Обед готов. Спиннер без колебаний снова взвалил Кацуки себе на спину. — Пойдём, сопляк, пока твои родители не начали беспокоиться о нас здесь, внизу. Катсуки рассмеялся. “ Мы можем потом спуститься? “Как скажешь, сопляк”. Так что это "да". ----- Красные глаза Кацуки безучастно смотрят в пол его клетки. У него сломана лодыжка, левая, или, по крайней мере, ему так кажется. Если он хоть немного двигает ею, боль становится такой сильной, что ему хочется кричать. По крайней мере, на ней шина, так что это не слишком отвлекает альфу. Кацуки сам виноват в том, что у него сломана лодыжка. Ему не следовало пытаться убежать, он знал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать. Дверь была открыта, он почувствовал запах свежего воздуха и просто выбежал. Порезы на ступнях напоминают ему о том, как близко он был к свободе. Он был почти у цели, тропа была видна, но, конечно, его нога застряла в чёртовой яме. Теперь он снова здесь, в этой маленькой хижине, где пахнет сексом и этим безумным альфой. Чёрт, он так устал. В этой клетке ему не хватает места, чтобы устроиться поудобнее, и каждая часть его тела просто болит. Избиение, которому его подверг альфа, может соперничать с наказаниями Мицуки. Если Кацуки повернётся не так, он почувствует, как ломаются его рёбра. Он бы заплакал, если бы у него осталось что-то, что можно было бы выпустить наружу. Альфа не давал ему ничего пить с тех пор, как Кацуки попытался сбежать, и это было давно. Его запястья посинели от синяков, и всё его тело словно вот-вот развалится. Кацуки пытается думать о чём угодно, лишь бы отвлечься, но ничего не помогает. Уйти в себя — самый простой способ справиться со всем, что происходит, со всем, что от него требуют, но так трудно не обращать внимания на остальное. Альфа не хочет, чтобы он это делал. Он хочет, чтобы Кацуки присутствовал при всём, что он делает. Если он увидит, что блондин исчезает, то даст Кацуки пощёчину. Единственное, чего он ещё не сделал, — это не трахнул его. Но Кацуки знает, что это лишь вопрос времени. И не только потому, что альфа постоянно это повторяет. О боже, всё, чего он хочет, — это вернуться домой. Он хочет лечь в постель с родителями и позволить Тоге расспросить его об Изуку. Он хочет, чтобы Магне научил его готовить. Чёрт, он хочет снова услышать, как Спиннер называет его сопляком. Он просто очень скучает по своей семье. И его друзья. Денки, должно быть, чувствует себя брошенным. Кацуки просто хочет сказать ему, что ему очень жаль, что его там не было. Что они не вместе в своих гнёздах. И Шото с Эйдзиро, должно быть, тоже в замешательстве. Он сказал им, что не может дождаться встречи с ними, когда они все вернутся в школу, они, должно быть, злятся, что его там нет. Вспышка света ослепляет Кацуки, когда открывается дверь в чулан. Он едва реагирует, когда альфа опускается на колени, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — Итак, я собираюсь поговорить с тобой начистоту, — говорит альфа, зажав сигарету в зубах, — я немного... вышел из себя, когда ты убежал. Кацуки не может сдержать стон, который вырывается из его рта. Теперь вместо обычного кляпа у него на губах просто скотч, за что он благодарен, но клейкая лента начала жечь кожу. Это незначительная проблема по сравнению со всем остальным, но он не может перестать думать об этом. «Я собирался посадить тебя на деревянную лошадку, — продолжает альфа, — но на этот раз я тебя прощу». Он открывает дверцу клетки и вытаскивает Кацуки за связанные руки. Он не обращает внимания на болезненные стоны Кацуки, когда тащит его через всю комнату к дивану в гостиной. «Тебя всё равно нужно наказать, — продолжает он, — но не так, как я думаю, сильно». От мысли о том, к чему может привести это наказание, Кацуки бросает в дрожь. Да, это не деревянная лошадь, но какую другую травму ему придётся пережить? Кацуки бесцеремонно бросают на пол напротив установленной камеры; маленький красный огонёк наверху горит, показывая, что идёт запись. Затем ему развязывают руки, и альфа заставляет его широко раздвинуть ноги. С его рта срывают скотч, и ему в губы вставляют горлышко стеклянной бутылки. Он пьёт, даже не осознавая, что ему дают. Когда на его языке появляется привкус дешёвого пива, Кацуки пытается отстраниться, но рука на его затылке не даёт ему этого сделать. — Ах, ах, ах, выпей это, или я заставлю тебя слизать это с пола, — огрызается альфа. Он видел, как альфа мочился на грязный деревянный пол. Кацуки не хочет прикасаться языком к этому полу. Поэтому, не имея другого выбора, он глотает жидкость, пока стеклянная бутылка не опустеет. Когда её убирают, он изо всех сил старается не вырвать, даже когда кашляет. — В-воды, п-пожалуйста, — выдыхает он. Пиво никак не помогает справиться с обезвоживанием. От него только кружится голова. Альфа гладит его по голове. — Позже, если ты хорошо поработаешь. Кацуки чувствует, как к горлу подступает желчь. Он рефлекторно обнимает себя за живот и съёживается, чтобы спрятаться от камеры. Эти фотографии и видео отправятся его родителям, Кацуки это знает. Он не хочет, чтобы они видели его таким. Он не хочет, чтобы этот парень использовал его, чтобы мучить его маму. Альфа отходит от него и устраивается за камерой. Он снимает её с подставки и садится прямо напротив блондинки с этой мерзкой ухмылкой на лице. Сигарета опасно свисает из уголка его рта. «Давай, шлюха, я хочу, чтобы ты широко раздвинула ноги». Поколебавшись всего секунду, Кацуки делает, как ему велят. Кости его лодыжки хрустят при движении, и ему приходится прикусить губу, чтобы не закричать. Он чувствует, как дрожит при движении, не в силах унять дрожь от боли и постоянного холода. “Развернись, дай нашим зрителям увидеть тебя”. Кацуки переводит взгляд на альфу. — Зрители? Его ухмылка становится хищной. «Ты правда думала, что я отправил это только Хоуксу?» Он качает головой. «Нет, некоторые из тех, кто ненавидит Хоукса, хотят увидеть и его отродье. И, конечно, у тебя на спине этот симпатичный маленький шрам. Мы должны убедиться, что он соответствует текущей информации». Перед глазами у него пляшут чёрные точки, и он чувствует, что его трясёт ещё сильнее. Как он не подумал об этом? Эта дурацкая штука на его спине никогда не исчезнет. Невозможно удалить чернила или данные, которые они содержат. Почему они не используют это против него? Теперь любой, кто отсканирует эту чёртову штуку, сможет увидеть, что с ним сделали. Альфа щёлкает пальцами перед лицом Кацуки. «Эй, сосредоточься, шлюха. Расслабься. Сейчас же». Лицо горит от стыда, но он делает, как ему велят. Он опускает руки и впивается ногтями в пол. “Хорошо. Теперь держи свою девственную киску открытой для камеры”. — Пожалуйста, не заставляй меня, — шепчет он. Пустая пивная бутылка летит в него и попадает прямо в плечо. Кацуки вскрикивает и хватается за плечо. “Сделай это, иначе...” Кацуки чуть не стошнило, когда он потянулся, чтобы раздвинуть свои складки. Ему пришлось приложить усилия, чтобы не свернуться калачиком, пока он держал свои гениталии на виду. Его так сильно трясло, и он чувствовал себя таким уязвимым. Ему очень хотелось свести ноги, но Кацуки знал, что если ослушается, то попадёт в ещё большие неприятности. Альфа подходит ближе с камерой, встаёт и приближается к своей вигине с объективом. «За эту дырку, Хоукс, я заплатил кучу денег, — говорит он, — и собираюсь насладиться её использованием. Но сегодня вечером, — он поднимает камеру и фокусирует её на рту Кацуки, — я заставлю этого сосунка держать мой член во рту, пока я буду работать». Два пальца внезапно проникают ему в рот и в горло. Они большие, но не такие большие, как кляп с фаллоимитатором, который альфа заставил бы его носить. «Я уже избавил его от этого глупого рвотного рефлекса, теперь я научу его глотать сперму». По щеке Катсуки скатывается слеза. Внезапно пальцы выскальзывают у него изо рта, и его толкают, чтобы он лёг на спину. Альфа нависает над ним, его ноги упираются в грудь Кацуки, которая намного меньше. Он тяжёлый, и Кацуки практически ничего не делает, чтобы удержать его на себе. Руки Кацуки зажаты между ног альфы. Он может только царапать ногтями деревянный пол. Сломанное ребро протестует против этих движений. — Н-не могу д-дышать! — выдыхает он. Альфа вздыхает и слегка приподнимается. «Теперь тебе, наверное, интересно, откуда взялись все эти новые синяки». Камера теперь направлена прямо в лицо Кацуки. «Ну, маленькая шлюшка пыталась сбежать. И довольно далеко убежала бы, если бы не нора, в которой я его поймал». Свобода была совсем рядом. Если бы он только не застрял. Если бы он прошёл чуть дальше, то смог бы спуститься по тропе к станции рейнджеров. Он мог бы позвать на помощь. Кацуки знает, что не смог бы вызвать полицию, но он мог бы позвонить отцу. Они были бы там через несколько секунд благодаря причуде Курогири. — Что ж, я немного перестарался с избиением, когда поймал его, — он насмешливо гладит Кацуки по щеке. — Так что я не стану прибегать к более суровому наказанию. Но шлюхе всё равно нужно усвоить урок. Кацуки не видит, как это происходит. Он слишком занят, пытаясь не потерять сознание, и не замечает, как вспыхивает свет камеры, но внезапно его скула под правым глазом пронзает острая боль. Крики, которые издаёт Кацуки, громкие и полные боли, почти животные по своей необузданности. Сигарета. Альфа хихикает. «Не волнуйся, — говорит он, перекрикивая вопли Кацуки, — когда я закончу, он всё ещё будет выглядеть так же». Кацуки долго не перестаёт кричать. Может, лошадь была бы лучше. Примечания: Только для 18+ SamFullbuster Discord Я рад, что ты со мной!