Family Unit. (Семейная ячейка)

Глава 1: Пролог Текст главы Ребёнок в ужасе. Чем дольше они смотрят друг на друга, тем сильнее пахнет кислотой. Айк откусывает от жареной курицы, которую купил в продуктовом магазине по дороге, чтобы забрать ребёнка. Запах его ужина сильный, он наполняет кухню своим тёплым ароматом, а звук, с которым Айк жуёт, звучит насмешливо. Если он правильно помнит, ребёнок не ел со вчерашнего обеда с Хоукс. Позже Айк даст ему протеиновый коктейль или что-то в этом роде, этот сопляк ещё не заслужил нормальную еду. Щенок сидит, привязанный к стулу, его светлые торчащие во все стороны волосы в беспорядке, а в рот ему крепко засунут кляп. Его красные глаза наполнены слезами, которые не могут пролиться, а обнаженная грудь вздымается от испуганного дыхания. Половина страха прошла, как только он понял, что на нем нет не только рубашки, но и штанов с нижним бельем. Маленькая омега полностью обнажена перед хищным взглядом альфы. Бросив кость в ведро, он вытирает лицо тыльной стороной ладони и откидывается на спинку стула. Кацуки Таками, формально Бакуго, выглядит как напуганный мальчишка. В шестнадцать лет он практически взрослый, по крайней мере, для Айка. Возраст для него — не более чем глупое число, которое люди используют, чтобы не дать альфам повеселиться. Он скользит взглядом по телу омеги, по рельефным мышцам, тонкой талии, широким бёдрам, по ошейнику, подавляющему причуды, который надет ему на шею. Но больше всего Айку нравятся эти сиськи. Он уверен, что они идеально лягут в его ладонь, когда он будет с ними играть. Масаки знает, как Айку нравятся молодые. Тот факт, что этого отродья усыновил его бывший напарник, ещё лучше. Кейго Таками — самодовольная маленькая сучка, которая добилась своего только потому, что раздвинула ноги. Подумать только, они были друзьями в детстве. Айку действительно понравится трахать отродье этого мудака. Закурив сигарету, он закинул ноги на стол. Прошло меньше суток с тех пор, как он пришёл в маленький конспиративный дом с этим отродьем. Ему было чертовски легко схватить Кацуки, пока никто не обращал внимания. Всё, что ему нужно было, — это вовремя напасть на двух омег, когда они были вместе. О, он бы хотел увидеть лицо Хокса, когда тот понял, что его отродье исчезло. Этот придурок, наверное, до сих пор не может прийти в себя после того, как нашёл телефон и фотографию Кацуки Айке. Он ухмыляется. Ему жаль, что он не был там, когда Масаки позвал Хокса, чтобы тот его приструнил. Не то чтобы омега сам не виноват. Разве он не знал, что Масаки не позволит своему призу вечно делать всё, что ему вздумается? Конечно, их первый куратор вмешался бы и быстро и болезненно наказал бы их. Всё в порядке. Испуганное выражение на лице мальчишки с лихвой компенсирует тот факт, что он не может увидеть Хокса лично. Айк делает затяжку и выдыхает. В его сумке лежит очень большой файл, в котором подробно описано всё, что было сделано с этим отродьем, и планы Оверхола. Этот сумасшедший ублюдок, может, и был идиотом, раз взялся за Кацуки, но, чёрт возьми, он был изобретателен. Айк уже планирует позаимствовать несколько страниц из руководства бывших боссов якудзы. Ещё одна струя дыма вырывается из его губ. Парень — девственник, не то чтобы Айку было дело до всей этой чепухи про чистоту, но с ними интереснее играть. Они сильнее плачут и громче кричат. Он задаётся вопросом, каким будет этот, когда Айк трахнет его в первый раз. Парень довольно гордый, может попытаться не кричать и не плакать, или сломается так легко, что просто обмякнет. Оба варианта довольно забавны. Но у него другие планы. — Ты знаешь, что это за кляп у тебя во рту? — спрашивает он, и это первые слова, которые он произносит, обращаясь к омеге. Кацуки качает головой, его тело бессознательно дёргается, натягивая удерживающие его верёвки. Он ухмыляется. «Это кляп из фаллоимитатора». Зубы сверкают, когда он видит, что парень начинает дышать чаще, а его грудь соблазнительно колышется. «Ты никогда раньше не глотал ничего такого большого, но тебе придётся научиться с этим справляться». По щекам омеги текут слёзы. Реальность его положения наконец-то начинает доходить до него. Омега сильнее дёргает верёвки, но они лишь сильнее затягиваются на его запястьях. Кожа под грубыми верёвками уже краснеет. Шестнадцать — хороший возраст. Достаточно юный, чтобы быть невинным, но достаточно взрослый, чтобы знать, что делают их тела и на что они способны. У омег может не выделяться смазка во время течки, пока им не исполнится хотя бы восемнадцать, но это не значит, что это невозможно. Айку нравится вызывать у них такую реакцию. То, как они плачут и кричат, что не хотят этого, в то время как их тела предают их. Чёрт, у него встаёт от одной мысли об этом. Спустив ноги на пол, Айк встаёт и обходит обеденный стол, нависая над Кацуки. — Ты здесь из-за Хокса, — говорит он. — Если бы он не был таким непостоянным с боссом, ты бы вернулась в школу к своим друзьям, — он улыбается, — но теперь босс отдаёт тебя мне. — Он вытирает слезинку со щеки Кацуки, притворяясь заботливым. На секунду Айк забывает, какая мягкая у Кацуки кожа. Они в хижине далеко от Японии, рядом с горой Фудзи. Сейчас межсезонье, так что никто их не побеспокоит. А если вдруг кто-то пойдёт в поход или в кемпинг, они далеко от обычных мест, которые часто посещают туристы. «Я пока не буду тебя трахать, сначала тебе нужно немного потренироваться , но мы будем веселиться вместе, омега».