Happiness is at hand

«Нет никого, кроме тебя, кроме меня, кроме нас.

Наши тела сплетаются в одно цело.

Я бы хотел, чтобы ты была рядом, сегодня ночью и навсегда».

Стрелка на часах перевалила к девяти. В просторной квартире, обставленной в бежевых, тонах тихо играла музыка. Сохён ввалилась в гостиную и прижалась к Рики, утянув его поцелуй, когда он избавился от куртки. Недельная разлука оказалась длиною в месяц, что хотелось насладиться друг другом сполна. Она по-собственнически запустила пальцы в густые волосы, оттянув их у корня, а когда почувствовала на своих голых бёдрах руки Рики, подпрыгнула, обвив ногами его пояс. Он выучил дорогу к двуспальной кровати, на которой они сгорали от любви и жара исходящего от тел, когда Сана ночевала у бабушки. Это было неправильно, но разве любви что-то могло препятствовать?  Рики уложил Сохён на кровать и стянул с себя футболку, продемонстрировав ей подтянутое тело, по которому она успела соскучиться. Он помог расправиться с шёлковой майкой и примкнул к груди, языком обводя ореол, а губами обхватывая затвердевшие соски. Сохён упала на мягкие подушки и смяла в руках белую простыню, наблюдая за тем, как он спускался всё ниже, целуя каждый миллиметр тела. Нишимура Рики вытворял неописуемые вещи, доводил до мурашек, выбивал остатки разума и отправлял её к звёздам.  В одно мгновение шорты вместе с трусами полетели к остальной одежде, а пальцы Рики прикоснулись к разгорячённой коже бедра, а ещё выше — к истекающей соками плоти. Указательный палец скользнул между складок, размазав смазку, холодное кольцо задело клитор, на что Сохён протяжённо простонала, подавшись вперёд. Его ласки сводили с ума, а от издевательств она тихо хныкала и просила поскорее перейти к самому главному. Однако Рики не любил быстрый процесс.  Он взглянул в пылающие огнём желания глаза Сохён и медленно ввёл в лоно один палец, а затем и второй, улыбнувшись, как самый настоящий хищник при виде её закатанных глаз. Сначала Рики был нежен, плавно двигая пальцами, но чем больше он слышал стоны Сохён, тем сильнее разжигался огонь внутри него, что невольно ускорился и сделал то, после чего она замерла в немом восторге — подключил к пальцам язык. И это удовольствие не граничило ни с чем. Он знал о всех чувствительных точках, о слабых местах, знал её всю и умело пользовался этим.  Тихие стоны превратились в мольбы не останавливаться. Сохён одной рукой сжимала подушку, а другой — грудь, потирая пальцами сосок. Бёдра невольно двигались навстречу. Он надавливал на клитор, потом проходился по нему языком, а она уже жаждала сладостного оргазма. Сохён приподнялась на локтях и запустила руку в чёрные волосы Рики, вскрикнув от удовольствия, когда он согнул пальцы. И понадобилось всего лишь пару движений, чтобы она кончила, выгнувшись в сладкой истоме. Тело забилось в лёгкой судороге, дышать стало тяжело. Сохён вновь упала на подушки и рассмеялась, словно находилась в эйфории после дозы тяжёлых таблеток.  Рики, нависнув над ней, утянул в поцелуй, нежный, без капли пошлости. Он аккуратно сминал её губы, поглаживая по щеке. Рядом с Сохён все мысли пропадали, ничего не имело значения кроме неё. Даже эта ложь становилась приторно сладкой, когда их языки сплетались, а тела прижимались друг к другу. Одним резким движением Сохён уложила Рики на спину, оседлав бёдра, и поцелуями опустилась к шее, желая засосать кожу и оставить пару отметок. Но нельзя. Слишком много вопросов посыпется, особенно от любопытной Чеён, которая приписала его к геям.  Губы Сохён коснулись пресса, языком начав очерчивать каждый кубик. Руки расправились с ремнём и пуговицей, а в следующее мгновение она избавила его от последнего элемента одежды, обхватив рукой возбуждённый член, истекавший предэкулятом. Смотря прямо в его лисьи глаза, Сохён облизала головку, прежде чем полностью взять член в рот. С уст Рики сорвался хриплый стон, он прикусил губу до боли и откинулся на подушки, когда одна её рука начала скользить вверх и вниз, а подушечками пальцев другой руки она поглаживала выступившие косточки, слегка надавливая, затем и вовсе сплела их пальцы. Эта картина была невероятной: от одного только вида, как член исчезал во рту Сохён, хотелось кончить и отправиться вместе с ней в космос. И хреновы философы были правы: запретный плод очень сладок.  — Ты выглядишь сейчас очень грязно и в то же время сексуально, — тихо рассмеялся Рики, а от его низкого голоса внизу живота вновь начал завязываться тугой узел. — Это невыносимо… — Ты недоволен действиями своей нуны? — Сохён облизала влажные губы и, когда Рики отполз назад и прислонился спиной к изголовью кровати, тут же приблизилась к нему с одним чётким желанием — почувствовать его в себе. — Почему мой сладкий мальчик молчит?.. — её взгляд был затуманен похотью, некогда ореховые глаза сейчас казались чернее ночи. Она размазал по плоти естественную смазку, обхватила член и медленно опустилась на него, блаженно улыбаясь.  — Сладкий мальчик хотел был втрахивать в кровать свою нуну, но она снова решила доминировать,  — Рики схватил её за шею, чуть сжав, и притянул к себе, чтобы впиться в губы грязным поцелуем.  — Прошу, привяжи меня в следующий раз к кровати и трахни так, как я люблю, — Сохён положила руки на его широкие плечи и впилась ногтями в кожу, оставляя следы-полумесяцы, коих было не мало.  Руки Рики схватились за тонкую талию, помогая двигаться на нём. А движения были резкими, грубыми, доставляющие неимоверное удовольствие. Он облизал её шею, по которой стекали капли пота, дошёл до самого уха и обхватил губами мочку, начав стонать, что бёдра сводились вместе. Шлепки тел друг о друга казались грязными, но в то же время возбуждающими. Сохён улыбнулась от такой мысли и тотчас впилась в губы Рики, схватившись двумя руками за изголовье кровати. Она скрипела, билась о стену, что даже если бы и развалилась на части — ничего не случилось. Главное они, удовольствие, которое дарили друг другу и головокружительные поцелуи.  На лбах выступила испарина пота, узел внизу живота медленно распускался. Не выдержав больше, Рики повалил Сохён на кровать, скрестил её руки над головой, вжав в матрас, и продолжил вбиваться в податливое тело, ускорившись. Стоны и вздохи впитали в себя стены небольшой комнаты. Воздуха катастрофически не хватало, а во рту и в горле пересохло, что захотелось осушить стоявший на туалетном столе графин с водой. Но остановится куда сложнее, когда с пухлых и алых губ срывалось его имя вместе со стонами, ласкавшие слух. Рики толкнулся раз, вызвав в дрожь в теле. Во второй раз, позволив Сохён изогнуться и прижаться животом к его животу. В третий раз, заставив тело вновь забиться в судороге. Он и сам прислонился к её лбу, получив такой же невероятный оргазм, тяжело дыша.  Без сил Рики упал рядом, смахнув со лба прилипшую чёлку. Хотелось как минимум два раунда, однако, казалось, что все силы иссякли. Понедельник как назло выдался тяжёлым и порадовать Сохён усталость в теле пока не давало. Да и по её закрывающимся глазам понятно, что второй раунд не потянет не он один.  — Это было потрясающе, как и всегда. Но я проголодалась, — Сохён нехотя поднялась с кровати и подбежала к шкафу, чтобы взять чистую пижаму, пока Рики с улыбкой наблюдал за ней. — Я приму душ, а ты закажи чего-нибудь. Только прошу, Рики, ничего острого и чересчур жирного. Мне завтра нужно сдать анализы, — наклонившись к ему, она чмокнула в губы, прежде чем побежать в ванную. — Что-то случилось?  — Нет, в последнее время я просто очень сильно нервничаю, да и от слабости не могу избавиться. Хочу, чтобы мне прописали витаминов каких-нибудь, — улыбнувшись, Сохён снова было побежала в ванную, но голос Рики остановил.  — Нам надо поговорить, — он тоже подошёл к шкафу, чтобы взять сменную одежду. — Вместе примем душ и закажем еду.  — Вот за что я люблю тебя, ты знаешь, что я не люблю разговаривать на голодный желудок. Рики громко рассмеялся и, закинув Сохён на плечо, направился в ванную. Процесс занял не больше десяти-пятнадцати минут, а если бы не усталость, то понадобилось чуть больше часа. Они стояли напротив зеркала и по очереди сушили волосы, изредка направляя тёплый воздух на голые участки тела друг друга, а после смеясь. Сохён переоделась в пижаму, нанесла на лицо ночной крем и, протянув из выдвижного ящика чистые трусы для Рики, который повторял процедуру с лицом, побежала на кухню. Взяла телефон со стола, открыла приложение доставки и начала выбирать для себя не сильно калорийный ужин. — Тебе как всегда? — не поднимая взгляда, спросила Сохён, когда Рики встал напротив. Он тихо согласился и подошёл к холодильнику, чтобы наконец-то утолить жажду. — Как дела на работе? — Не спрашивай, — выпалил он с тяжёлым вздохом и опустился на стул, обхватив губами горлышко бутылки. — Мне придётся работать без выходных, так как другой кардиолог отправился в Пусан для повышения квалификации. В последнее время тяжело. Прости, если я не уделяю тебя внимания как раньше. — Что ты такое говоришь? — Сохён встала позади него, окольцевала руками шею и, наклонившись, поцеловала в макушку. — Я всё понимаю. У самой завал в офисе, я больше двух дней никогда не оставляла Сану вместе с мамой. Стыдно перед ней. Хотела нанять няню, но она отчего-то считает, что заботиться о внуках — её обязанность. — Слушай, — Рики взял Сохён за руку, сжав слегка, а затем поднял голову, посмотрев в её глаза. Без слов и так стало ясно, что он хотел сейчас затронуть. — Нам пора заканчивать прятаться. Мы не подростки, а взрослые люди. Чем больше будем затягивать с правдой, тем сильнее вероятность того, что Чеён отреагирует на наши отношения слишком остро. Да и я… — Рики вздохнул и уронил голову на раскрытые руки, — хочу целовать тебя тогда, когда захочу. — Я знаю, и мы обязательно обо всём расскажем ей. Такое чувство, будто правду видят все, кроме неё, — Сохён упала на стул рядом. — Ян Чонвон… он знает о нас. Но я удивлена, что этот уничтожитель спокойной жизни моей ёдонсен сказал, что не будет лезть. — Чеён слишком драматизирует. Чонвон хоть моментами и раздражает своими шутками, но человек он хороший и заботливый, — Рики вскинул голову, улыбнувшись, и закрыл глаза, на что Сохён приблизилась и тыкнула в его щёку пальцем. — Мне стоит уже ревновать? Я всё ещё помню историю, как Чеён зарегистрировала тебя на сайте знакомств, — она поджала губы и отвернулась, чтобы не рассмеяться, когда Рики резко открыл глаза. — Я не понимал, почему мне названивали мужчины целый день, а эта придурошная приписала меня к геям! Я кое-как отмыл свою репутацию, знаешь ли. — Ладно, не паникуй, всё уже позади. Просто твоя лучшая подруга беспокоилась, что ты не обзавёлся второй половинкой, — Сохён пальцами сжала его щёки вместе и повернула голову к себе. — Я не мог сказать Чеён, что положил глаз на её сексуальную сестру со стройными и длинными ногами. — Помню ты говорил, что полюбил меня за светлое и доброе сердце, — Сохён наигранно охнула, встав из-за стола, и положила руку на сердце. — Господи, актриса из тебя отвратительная. Даже Чеён лучше изображает диарею, когда не хочет торчать в лаборатории. — И всё же, — она скрестила руки на груди и широко улыбнулась, — ты любишь меня. — Безумно.

* * *

На Чеён стояла напротив актового зала и ждала остальных коллег к совещанию. Глаза слипались, единственным помощником не упасть на пол и вырубиться стал горячий американо. Она сделала глоток обжигающего напитка и размяла шею, зажмурившись от острой боли. С учёбой, работой и вечными метаниями Чеён позабыла о себе, что в ту же секунду решила исправить это, записавшись на массаж завтра днём. А остальные тем временем начали немного подтягиваться. Сон как рукой сняло, когда в поле зрения появилась хихикающая старшая медсестра в компании Ян Широкие Плечи Чонвона, который без умолку о чём-то болтал.  Мне кажется или этого придурка стало больше?  Чеён резко отвернулась и шагнула в зал, когда он перевёл на неё взгляд. Все прошедшие три дня она избегала его как могла, а сейчас это казалось невыполнимой задачей, когда они находились в одном помещении. Ещё больше раздражало и добавляло масла в огонь Кан Ынбёль, которая бегала вокруг него и которую Чонвон, джентельмен мать его, отвёз домой поздно ночью. Об этом трепались всё утро, даже сейчас, что пришлось повернуться к сплетникам и окинуть их злым взглядом, чтобы те заткнулись и не портили настроение.  Однако, когда рядом опустился Рики, стало легче и спокойнее. Он взял её руку, сплёл их пальцы и тепло улыбнулся, убрав все гнетущие мысли. На небольшую сцену поднялся господин Ян, устроивший собрание, чтобы разузнать об обстановке после того, как на свою должность назначил Чонвона, тихо сидевшего рядом с ним. Все отзывались о нём только в хорошем ключе, даже не побоялись сказать, что как руководитель он справляется со своими задачами лучше. А Чеён поймала себя на мысли, что видеть застенчивую улыбку и красные щёки Чонвона приятно, тепло так и разливалось в груди.  Но ровно до одного момента.  — Господин Ян, ваш сын невероятный человек. Заботится о всех сотрудниках, даже делает обход вместе с врачами и пытается помочь больным. Его все очень любят. Другим человеком он и не мог вырастить рядом с таким прекрасным отцом, — Кан Ынбёль лизала задницу получше Вони, закручивая на указательный палец прядь каштановых волос. Чеён  невольно сжала кулаки и усмехнулась, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не стереть эту улыбку с её лица.  — Зачем она села рядом со мной? — она нервно рассмеялась, закрыв лицо рукой не в силах смотреть на самодовольное лицо Ынбёль. — Я её сейчас придушу вот этими руками.  — Тише! — прошипел Рики, легонько ударив Чеён по бедру. — Она слышит тебя. — Я надеюсь. Ынбёль бросила на них взгляд, на что они тотчас начали натянуто улыбаться. Но она, чёрт возьми, будто специально подмигнула Чонвону, который только широко улыбнулся, опустив голову, выбив остатки здравого смысла из Чеён. В голове пошёл отчёт, дыхание участилось, а ногти впились в локоть, оставив следы-полумесяца на бледной коже. Неужели он так быстро смирился со всем? Неужели успел забыть о головокружительных поцелуях? В ту ночь они целовались на кухне, пока Джей выбирал вино, потом у раковины во время мытья посуды, в гостиной, а потом на лестничной площадке, прежде чем зайти в квартиру.  Чонвон говорил о чём-то, расхаживая по всему залу в деловом костюме. Он всё время поправлял очки, разминал шею и жестикулировал руками, что плечи казались ещё шире. И в момент, когда Чонвон встал напротив, Чеён вздохнула, закатив глаза, услышав тихий смех Ынбёль. Однако он смотрел исключительно на свою кобру, соблазнительно закатывая рукава белой рубашки до локтя. Терпеть рядом сидевшую занозу невыносимо, даже Рики не мог спасти ситуацию, а потому Чеён встала, когда Чонвон отошёл, и покинула зал, указав главврачу на свой живот и неловко улыбнувшись.  Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и вскинула голову, продолжая вновь и вновь усмехаться, вспоминая Ынбёль. Стоило богатому, красивому, сексуальному мужчине появится в поле зрения, как она тут же бросилась в его объятия, позабыв о женихе. И больше всего бесило поведение Чонвона. Он либо специально вызывал те чувства, которые Чеён хотела подавить, либо и вправду решил отпустить их недоинтрижку. Последнее хоть и успокаивало с одной стороны, но с другой — она привыкла к нему, вечным шуткам, сарказму. Перечеркнуть всё казалось неправильным, что ли?..  — Но ведь я сама противоречу своим мыслям действиями! — схватившись за голову, Чеён подошла к окну и посмотрела на голубое небо, подставив лицо под лучи солнца. — Господи, ты решил, что я жила слишком спокойной жизнью?! — вскрикнула она, топнув ногой и напугав санитарку, тихо убиравшую пыль с подоконников. Вскоре открылась дверь, и первым вышел хирург, который заменял Хисына. Она слегка поклонилась ему и выронила свой телефон, вздохнув от собственной неуклюжести, а затем опустилась на корточки. В отражении потрескавшегося дисплея отобразилось лицо Чонвона, и Чеён быстро выпрямилась, убрав за ухо выбившуюся из пучка прядь волос.  — Ты в порядке, кобра? Живот болит? Ты завтракала? — он засыпал её вопросами, вновь включив заботливого и доброго Ян Чонвона. Но вместе с тем… было приятно ощущать исходящее от него тепло.  — Ничего не надо, я в порядке. Просто мне там стало душно, вот и всё, — быстро выпалила Чеён, но стоило взгляду зацепиться за Ынбёль, которая замерла, увидев их вместе, так Чонвон всё сразу понял и мысленно усмехнулся. Вот только он так думал. — Даже не смей, ясно?  — Я ничего не сказал! — подняв руки вверх, рассмеялся он и тоже посмотрел на Ынбёль, теперь разговаривавшую с Пак Сонхуном из отдел кадров. — Ты ничего не подумай, мы просто общаемся, как коллеги.  — Серьёзно? Наверное, это должно было меня успокоить, но существует один неоспоримый факт — мне всё равно, — скрестив руки на груди, Чеён отвернулась, но обмануть она скорее пыталась себя, а не Чонвона, который не поверил ни одному слову. Всё выдавали её глаза — она ими убивала Ынбёль.  — Между нами и правда ничего нет. Не знаю, скорее всего, она чего-то напридумала себе, но плоды это общение не даст. И, наверное, сейчас мои слова будут противоречить её действиям, но Кан Ынбёль очень правильная, я бы сказала чересчур. А я, знаешь ли, — Чонвон улыбнулся, бросив на хмурое лицо Чеён взгляд, — люблю, когда посложнее.  Она, коротко рассмеявшись, закатила глаза и повернулась к нему, склонив голову набок. Чем больше проходило дней рядом с ним, тем сложнее смотреть в его глаза, на приоткрытые губы, не чувствуя при этом ничего.  — Поздравляю, судя по впечатлениям, Ынбёль показалась тебе идеальной. Стоит спохватиться и забрать её себе. Мало ли, кто-то да может клюнуть. Она ведь красивая и умная девушка.  — Я не настолько идеален, чтобы стоять рядом с такими девушками.  — Прошу, перестань, — Чеён вздохнула, вновь посмотрев на Ынбёль. — Не существует идеальных людей, у всех есть изъян. Да и вообще, если она такая распрекрасная и уверенная в себе принцесса, то почему её глаза пылают ревностью, а, Ян Чонвон?  — Причин очень много.  После его слов и улыбки, от которой сердце сделало двойное сальто, Чеён резко отвела взгляд и прикоснулась к щеке, чтобы скрыть румянец. Это было неожиданно, настолько сильно, что в один миг все слова и мысли превратились в один большой снежный ком. Почему?.. Почему именно рядом с ним органы переставали функционировать? Почему мозг пытался отключиться и дать дорогу сердцу, которое невольно тянулось к нему? Почему Ян Чонвон, а не кто-то другой?  Телефон завибрировал в кармане. Это был Хисын. Чеён приняла звонок и направилась в процедурную, но не ожидала того, что и Чонвон пойдёт за ней. Не позволил даже закрыть дверь, сделал это только тогда, когда оказался с ней в одном кабинете. Он встал напротив неё, вслушиваясь в разговор. Стоило отправить Хисына в Пусан без возможности связываться с кем-то. В особенности с Чеён.  — Да, я чувствую себя прекрасно. Только немного соскучилась по тебе, — она наигранно рассмеялась, на что Чонвон фыркнул и помотал головой. — Приедешь обратно через пару дней? Отлично! Я столько фильмов выбрала для нас. Устроим ночной сеанс у меня дома. Только помни, ты обещал съесть всю вредную пищу. Нет, это какая-то шутка? Она реально думает, что вывезет его? Какой к чёрту ночной сеанс? Чонвон сорвался с места, подошёл к ней и прислонился к телефону ухом, чтобы слышать и самого Хисына. Но Чеён постучала по его макушке кулаком и отошла, встав у окна и приоткрыв его.  — Это сумасшествие. Хрен тебе, а не ночной сеанс, господин Чел… — прошипел Чонвон и, прикусив губу, прочистил горло и громко выдал: — На Чеён, быстро за работу!  Она подорвалась с места и накрыла его губы рукой, которую он тотчас поцеловал. Чеён окинула Чонвона злым взглядом, но руку не убрала.  — Хорошо, я позвоню тебе вечером. Сегодня господин Ян с ума сошёл. Пока, — отключившись и бросив телефон на кушетку, она легонько ударила его по губам и отошла. — Доволен?  — Более чем. Но нам надо поговорить, здесь и сейчас, — Чонвон навис над ней, засунув руки в карманы чёрных брюк, а Чеён замерла, прислонившись спиной к стене. — Прошло три дня. И всё это время ты бегала от меня, но, кобра, мы не дети, эти игры не должны нас касаться.  — Слушай, Чонвон, мы остановились на том, что тот вечер ничего не значит для нас. Всё будет как прежде, — выпалила Чеён после чего кивнула собственным мыслям. Чонвон коротко рассмеялся.  — Это типа шутка, да? Ты боишься, что за дверью кто-то стоит и подслушивает, поэтому отталкиваешь меня? — он подошёл ещё ближе, не оставив ей и возможности сбежать или шевельнуться. — Ты со мной поиграть решила? А ещё меня упрекала этим.  — Я всё сказала, ясно? И продолжать это бессмысленно! — Чеён сорвалась с места, чтобы покинуть кабинет, но вновь оказалась прижатой к стене, только теперь в его объятиях.  — А я нет. Какая причина?.. Скажи мне, почему ты так сильно пытаешь обмануть саму себя, когда тело говорит совершенно об обратном? — Чонвон опустил взгляд на её руки, которые покоились у него на поясе, но она тотчас поспешила их убрать. — Я жду.  — Причину хочешь знать? Я хочу стабильности, спокойствия, ответственности, а не жить в вечном адреналине и в страхе, что… — Чеён отвела взгляд и сжала кулаки.  — В каком страхе? Что я наиграюсь? Что сбегу от тебя к первой встречной? Ты думаешь, если я при деньгах, ношу высокий статус в обществе, то заглядываю под каждую юбку? Чеён, ты хотя бы за всё это время пыталась рассмотреть во мне человека, а не ходячий кошелёк с кучей возможностей?  — Ты сейчас серьёзно? — она горестно усмехнулась, покачав головой. — После твоего появления я впервые почувствовала себя защищённой. Рядом с тобой я испытываю бурю незнакомых мне эмоций… И я боюсь, что с такими сложными характерами как у нас с тобой — мы уничтожим друг друга.  — Но ведь это полная чушь… — прошептал Чонвон и положил руки на её щёки, заставив посмотреть в глаза. — Ты просто ищешь отговорки. Про статус заладила, хотя он не играет никакую роль для меня. Но если, — он нехотя отстранился, опустив голову и убрав руки за спину. Сложно противостоять своим чувствам, а ещё сильнее — понимать, что они, скорее всего, не взаимны… пока что. — Тебе необходимо время подумать, то я подожду. Я умею ждать. Но я докажу, что твои страхи беспочвенны.  Пока она не добавила ещё чего-то, Чонвон быстро покинул кабинет, оставив её наедине с мыслями, которые уже сводили с ума.

* * *

Время близилось к девяти. Чеён сжимала в одной руке сумку, а в другой — пакет с кормом для Оза. К удивлению, работа высосала не так много сил, как разговор с Чонвоном. Когда открылись створки лифта, она вышла на лестничную площадку и замерла, увидев рядом с дверью большой букет алых роз. Первым в голову пришёл несносный сосед, но он не настолько банален, да и Хисын знал, какие цветы она любила. А Рики — как он сам говорил — вместо этого веника привёз бы что-нибудь из еды.  Пожав плечами, Чеён со вздохом подняла букет, прежде открыв дверь, и ввалилась в прихожую. Она замерла у порога на несколько секунд, бросив взгляд на дверь квартиры Чонвона. Он ещё не приезжал домой, об этом говорила посылка, которая с самого утра лежала на коврике. Либо обиделся и решил остаться у Джея, либо появились дела у отца.  Разувшись, Чеён прошла в гостиную, положила букет на стол вместе с сумкой и пакетом, а затем побежала мыть руки, попутно снимая с себя пальто. Хотелось побыстрее поесть, забраться под одеяло и потом уже выяснять от кого букет. Однако её планы не сходились с планами тайного поклонника. Чеён не успела дойти до ванны, на телефон поступил звонок от неизвестного номера. Несколько секунд она смотрела на экран, взвешивая все за и против, но мелодия не прекращалась, что в итоге приложила телефон к уху, опустившись на диван.  — Алло?.. — Привет, — раздался мягкий голос, за которым последовал тихий смех, — я думал, что ты не возьмёшь трубку.  Чеён нахмурилась. Больше от наглости. Какого хрена он так легко пересёк границу?  — А кто это? — подушечками пальцев прикоснувшись к лепесткам роз, спросила она. — Откуда у вас мой номер и адрес?  Теперь стало не по себе. Чеён отсела подальше и обняла себя за плечи, оглядываясь по сторонам. По спине пробежал неприятный холодок.  — Неужели ты забыла про меня, моя звёздочка?  — Что? Кто ты, мать твою, такой? Откуда ты знаешь про прозвище?! — не выдержав, закричала Чеён и вскочила с места.  — Ким Сону, верно? Он называл тебя так. Школьная любовь, м-м-м, — протянул своим хриплым голосом, а затем усмехнулся. — Какой сладкой и нежной она бывает. Ты не забыла о нём, но не помнишь кто я. Кстати, ты стала ещё красивее, всё налюбоваться не могу тобой.  Чеён замерла от страха. Сердце остановилось на мгновение, а ком в горле не давал нормально дышать. Она подбежала к окну и задвинула шторы после чего прислонилась спиной к стене и опустилась на корточки. — Надеюсь, что цветы тебе понравились. Я знал о твоей любви к гипсофилам, но всё же розы прекрасны, как и ты сама. Не переживай только, моя звёздочка, мы скоро увидимся.  — В смысле? Что это значит?! — выдавать страх хотелось меньше всего, но с каждым его словом находится в собственной квартире становилось неуютно.  — Просто знай, что я всегда рядом и наблюдаю за тобой. Ну, — снова смешок, — если так интересно, то дам тебе небольшую подсказку. Мы вместе ходили в кружок скрипки.  Чеён не успела ничего сказать, он отключился. Тогда она вскочила с места, взяла со стола букет, выбежала на площадку и кинула его в угол, вытерев после дрожащие руки о себя. Стало холодно, губы пересохли, а зубы стучались друг о друга. Чеён не могла даже представить, кто это мог быть. На кружок скрипки посещали много людей, она толком и не смогла их запомнить. Ходила туда-сюда и грызла большой палец, пока не почувствовала во рту металлический вкус. Если он знает про адрес и номер, не значит ли это и то, что и о всех, кто её окружает? Неожиданно раздался щелчок. Чеён подпрыгнула, испугавшись, но увидев Чонвона плечи невольно опустились, а дышать стало легче. Он сначала осмотрел себя, подумав, что с ним что-то не так, но, посмотрев в её испуганные глаза, подошёл ближе и положил руку на плечо. — Кобра, ты дрожишь. Что с тобой? — М-м-мне нужна твоя помощь…