Coffee and Mayhem

~~~~~~~~~~~~S~~~~~~~~~~~~ — СТОУН! Роботник ждет, слушая, как эхо его крика отражается от стен вокруг него, мысленно отсчитывая секунды до того, как его ассистент… — Да, доктор? … снова появится из ниоткуда. Несмотря на то, что Роботник ожидал его ответа, он чуть не выпрыгивает из ботинок, когда Стоун заговаривает прямо рядом с ним, не издав ни звука при приближении. С рычанием доктор тянется к ближайшему пустому стаканчику из-под латте и швыряет его мимо головы Стоуна. Его подхалим даже не моргает. — Что я тебе говорил о твоих подкрадываниях ко мне?! — Извини, доктор. — в интонации Стоуна не слышно и капли вины. — Сила привычки. — Что ж, заставь себя выработать другую привычку. Это раздражает. — Честно говоря, это раздражает только тогда, когда агенту удается напугать его так, что он реагирует не слишком достойно, например, вскрикивает от удивления. Но довольно забавно наблюдать, когда он проделывает это с другими людьми. Отбросив этот ход мыслей, Роботник возвращается к текущему вопросу и к причине, по которой ему вообще пришлось звать своего ассистента. — Будь добр, — он указывает на голоэкран перед ними, на котором отображается его календарь с множеством ярких пометок, — объясни, что это такое? Наклонившись ближе, чтобы увидеть, на что указывает доктор, Стоун задумчиво хмыкает, как только находит нужную записку. — Это дата собрания для осмотра первой модификации танка-бэдника, которую попытались воспроизвести военные, доктор. — Я умею читать, Стоун, большое тебе спасибо. Что я хочу знать, так это почему это записано, ни больше, ни меньше как на сегодня? — С усмешкой Роботник щелкает пальцами. Бэдник, висящий за плечом у Стоуна, приветственно пищит и начинает готовить свой лазер. — Я начинаю подумывать о том, чтобы взорвать весь экран к чертям, просто чтобы мне больше не пришлось видеть на нем этот бред, и я хочу, чтобы ты знал, что я виню в этом тебя, Стоун. Несмотря на все упреки доктора, Стоун остается удивительно спокойным. Он выглядит даже слегка удивленным. — Это будет уже третий голоэкран за две недели, доктор, и после последнего ты сказал мне остановить тебя, прежде чем ты уничтожишь еще какое-нибудь ценное оборудование. Так что, пожалуйста, не надо этого делать. Странная смесь веселья и раздражения поднимается в докторе, и он прижимает два пальца к переносице. Он как всегда не до конца уверен, следует ли ему сделать выговор агенту за то, что он так дерзко отвечает, или открыто посмеяться над этим. Итак, разрываясь между двумя вариантами, он решает обратиться к третьему — огрызнуться в ответ. — Стоун. Не надо напоминать мне о том, что я сказал вчера, как будто я обычный человек — вычеркни эту встречу из списка! — Прежде чем я это сделаю, могу я попытаться объяснить? — …Хм. Одно предложение, не больше. Это уже давно стало привычной игрой между ними, и до сих пор Стоун ни разу не потерпел в ней неудачу. Он ненадолго задумывается, прежде чем выпалить: — Так как ты несколько раз выражал недовольство этими голодными обезьянами и их требованиями в течение последних нескольких недель, я подумал, что возможность ткнуть их носом в каждую из ошибок в их собственном проекте, поможет тебе снять этот стресс хотя бы частично. — Хммм, — Роботник наклоняет голову, прищуренным взглядом всматриваясь в своего ассистента, пока не находит в его лице то, что ищет. Торжествующая ухмылка изгибает его усы, когда он фыркает. — Все это звучит очень мило и так заботливо с твоей стороны, Стоун, но, зная тебя так хорошо, как я, могу с уверенностью предположить, что ты делаешь это в основном потому, что тебе нравится наблюдать, как я срываюсь на людях. Нисколько не смущаясь от того, что его раскрыли, Стоун только широко улыбается и пожимает плечами. — Это часть плана. — У меня ассистент больной на голову, — сетует Роботник. И к тому же, знает меня слишком хорошо. Прищелкнув языком, он приказывает бэднику отступить и снова закрывает календарь. — Отлично. Тебе просто повезло, что мне все равно нужен небольшой перерыв, иначе я бы уволил тебя за то, что ты пытаешься использовать меня для удовлетворения своих прихотей. — Конечно, доктор. Хм. Никакой реакции. Было время, когда эта угроза действительно срабатывала… по крайней мере, немного. Теперь кажется, что они оба слишком хорошо знают, что этого никогда не случится. Ну что ж, думает Роботник, пожимая плечами. Нужно будет придумать что-то другое, чтобы скоротать время. Например, разорвать на части слабоумных военных инженеров за попытку — плохую попытку, разумеется, — воспроизвести его работу. Конечно, отвратительно проделанная работа — не главная причина, по которой он хочет отыграться на них. Главная причина — и он уверен, что это также и причина Стоуна — заключается в том, что последние недели он боролся со своими работодателями из-за того, что кто-то пытался похитить его из его собственной лаборатории — и что же они с этим сделали? Ничего. Они отказались разбираться в этом вопросе. Слишком рискованно, заявили они. В конце концов, Роботник и его работа частично засекречены от остального мира, и шумиха, вызванная расследованием от его имени, может легко привести к раскрытию тайн, которые правительство отчаянно пытается держать под плотным колпаком. Примитивные формы жизни, они окружают его со всех сторон, думает Роботник с новой волной ненависти, чувствуя, как скрипят его зубы. Он ничего так не хочет, как разнести их на куски даже в хорошие дни, но он все еще нуждается в них и их ресурсах, так что это не вариант. Набрасываясь на них и вытаскивая на свет каждую их ошибку, указывая на нее до тех пор, пока напоминание не станет таким же постоянным, как шрам… это все ещё далеко от разноса на куски, но это более безвредная альтернатива и, следовательно, приемлемая на данный момент. Ладно. Стоун действительно знает его слишком хорошо. — Возьми мой ноутбук, Стоун, — командует Роботник, махнув на агента рукой, сдаваясь. — Мы идем на эту мозговыносящую инспекцию. Я хочу увидеть, как сильно им удалось изуродовать мое творение, будучи без присмотра. Стоун бросается к ноутбуку и возвращается к нему прежде, чем Роботник делает два шага к двери, попадая в ногу с ним с легкостью, которую дает только практика. Он проверяет что-то на своем планшете, когда они выходят, ухмылка прячется в уголках его рта. — Ну, согласно электронному письму, которое они отправили, они надеются, что ты мог бы взглянуть на источник питания. Они заменили его на более мощный, но он оказался несовместим с остальным механизмом, так что… — …так что теперь он даже не заводится, — заканчивает Роботник, когда они выходят на открытую площадку, закатывая глаза так сильно, что они едва не застревают в черепе. — Невероятно. Потерпеть неудачу на первом же этапе. Почему я не удивлен? Буээ… Если это тот уровень глупости, с которым мне придется иметь дело все время, пока мы там, я ухожу через полчаса. Не стесняйся пробиваться к выходу силой, если понадобится, Стоун. Это приказ. Он видит, как Стоун трясется от сдерживаемого смеха, даже когда откашливается, стараясь говорить профессиональным тоном. — Если это поможет, я также запланировал более длительную танцевальную паузу после инспекции, чтобы ты мог отвлечься после этого. — О, хорошо, хоть что-то ты сегодня сделал правильно, — рычит Роботник, открывая дверцу машины и пригибаясь, чтобы втиснуть свои длинные конечности в тесное пространство. Он может поклястся, что слышит, как Стоун фыркает где-то позади него, но предпочитает не обращать на это внимания. ~~~~~~~~~~~~~~S~~~~~~~~~~~~~ Роботник распахивает дверь еще до того, как машина останавливается, стремясь поскорее покончить с этим фарсом. Быстрый осмотр помещения не особенно вселяет в него надежды на то, что это будет хоть сколько-нибудь интересно. Обычное, ничем не примечательное здание в военном стиле, слишком много людей, одетых одинаково, слоняющихся вокруг, и с одного взгляда он уже может определить полдюжины недостатков в системе безопасности. В общем, это превращается в еще одну скучную трату его драгоценного времени. Хотелось бы надеяться, что будет хоть какое-то удовольствие от оскорбления слабоумных. Постукивая по экрану на запястье, он устанавливает таймер ровно на полтора часа. К этому времени он хочет убраться отсюда, ни секундой позже — если он вообще сможет так долго выносить коллективную глупость всех присутствующих в этом учреждении. — Доктор? — Стоун материализуется рядом с ним, выглядя более напряженным, чем обычно. Этого достаточно, чтобы действительно привлечь внимание Роботника, и он вопросительно мычит. — Это действительно нормально, что мы не взяли с собой ни одного бэдника? Роботник перестает быстро печатать на наручном компьютере. Он знает, откуда берется это беспокойство, и оно вполне обоснованно. После инцидента Роботник сам становится немного нервным и даже более параноидальным, чем обычно, обновив систему безопасности лаборатории (и убедившись, что она всегда активируется автоматически) и добавив голосовую активацию бэдников, и все это для того, чтобы убедиться, что происшествие, подобное этому почти похищению, никогда не повторится. Но если быть полностью честным с самим собой, даже более честным, чем обычно, то что действительно успокаивает его больше всего, так это постоянное присутствие Стоуна. Агент находится рядом, на полшага позади него, в любое время суток, несмотря на сумасшедший рабочий график и прочее. Знание того, что есть кто-то, кто прикрывает его спину, действительно оказывается… приятным ощущением, полагает Роботник. Даже более приятным, чем он хотел бы признавать. Во всяком случае, чем он мог бы признаться самому этому человеку. (Есть причина, по которой Стоун в настоящее время не знает, что у него такие же права доступа к большинству творений Роботника, как и у самого доктора. Роботник все еще пытается понять, как сообщить ему это, не делая из этого какого-то большого события; он всё ещё в световых годах от признания того, что Стоун заставляет его чувствовать себя в безопасности.) Усмехаясь, Роботник отмахивается от беспокойства Стоуна с притворной насмешкой. — Да ладно, Стоун, тебе не кажется, что у меня есть ещё дюжина трюков в рукаве, даже без моих деток под рукой? Что бы там ни случилось, с нами все будет в порядке. Выглядя не до конца убежденным, Стоун, по крайней мере, немного расслабляется. — Конечно, доктор. — Хорошо. — Быстрый взгляд, окидывающий агента с ног до головы. — Надеюсь, на тебе пуленепробиваемый костюм? То напряжение, которое все еще сковывало плечи агента, спадает, и улыбка растягивает его губы. — Он очень удобный. — Забавно, — но он абсолютно прав, Роботник разработал легкий, но невероятно прочный материал наполовину с учетом комфорта, иначе он никогда бы не сделал и свою одежду из того же материала. В любом случае. Он хмурится и подходит к агенту, разглаживая лацканы и поправляя галстук. — По крайней мере, носи его как следует, ты же знаешь, как эти обезьяны относятся к внешнему виду. Под его прикосновением Стоун на мгновение замирает, прежде чем снова начать дышать. — Я… извините, сэр. Стоун всегда такой, думает Роботник, — остроумный и собранный, но только до тех пор, пока доктор не решит подобраться к нему поближе. Тогда он становится более нерешительным, почти застенчивым. Может быть, даже немного удивленным. Как будто испытывает благоговейный трепет. Это интересное изменение, и Роботник начинает провоцировать его все чаще и чаще, время от времени вторгаясь в личное пространство своего агента, как будто оно принадлежит ему. Потому что, в некотором смысле, так оно и есть. Там, где раньше было правило «никакого насилия, значит, никаких прикосновений», теперь появилось новое правило: Стоун — его агент. Агентство может и не знать об этом, но Стоун им больше не принадлежит; теперь он целиком и полностью принадлежит Роботнику. Может быть, так было всегда. Одним решительным рывком Роботник поправляет узел галстука и этим завершает этот конкретный ход мыслей. — Вот. Теперь с тобой не стыдно выйти в люди. Стоун лучезарно улыбается, поправляя галстук. — Спасибо, сэр. — Больше такого не допускай, — решив, что этого было вполне достаточно для перерыва, Роботник заканчивает эти манипуляции, с силой наступая на ногу своего агента. Озадаченное, сдавленное от боли ругательство, пока мужчина прыгает на одной ноге, — просто музыка для его ушей. — Опять открылся, Стоун! И как мой ассистент может быть таким неосторожным? — Виноват, — раздается хриплый ответ, и Роботник едва сдерживается, чтобы не захихикать, как маньяк. — Доктор Роботник. Приятный момент испорчен коротким окликом. Роботник мгновенно трезвеет и поворачивает голову, чтобы взглянуть на незваного гостя. Для него человек, остановившийся перед ними и аккуратно отдающий честь, выглядит как любой другой из тысяч и тысяч обычных военнослужащих, с которыми он имел несчастье встречаться по работе, поэтому он наклоняется к Стоуну, вопросительно приподнимая бровь. По сигналу Стоун бормочет уголком рта: — Майор, который хотел предложить заказ более крупного и улучшенного танка-бэдника. Ах, этот. Он помнит этот момент — хотя бы потому, что его последствия чуть не заставили доктора вышвырнуть Стоуна. Роботнику сразу же становится неинтересно слушать то, что хочет ему сказать этот майор-никто. — Рад снова видеть вас, доктор, — оживленно начинает имбецил. — Мы не были уверены, примете ли вы наш запрос после того, как отклонили проект, поэтому мы… — Почему он всё ещё разговаривает с нами? — Роботник обращается к Стоуну достаточно громко, чтобы быть уверенным, что майор его прекрасно слышит. — Разве он не знает, что я могу вытерпеть только минимум тупой болтовни, прежде чем послать подальше? — Вероятно, вы не получали служебку о его запросе, доктор. Это сказано абсолютно невозмутимо, но Роботник видит лукавый блеск в глазах Стоуна, когда тот оглядывается на него, и тихо фыркает от удара своим же оружием. — Тебе не нравятся служебные записки, Стоун? — Только те, что внезапно пропадают… Рядом с ними майор слегка откашливается; кажется, он сразу же сожалеет об этом, когда внимание Роботника и Стоуна возвращается к нему. Он почти отступает на шаг назад, прежде чем снова обретает равновесие, прочищая горло во второй раз. Роботник вмешивается прежде, чем он успевает вымолвить хоть слово, будучи сытым по горло этим идиотом. — Слушай, просто проводи нас внутрь, а остальное я возьму на себя. Мне не интересны твои примитивные размышления, и уж тем более, мне не нужно твое мнение о… чем бы то ни было, на самом деле. Просто иди вперед и постарайся при этом молчать. Даже ты должен справиться с этой задачей. Майор захлопывает рот, щелкая зубами, лицо его быстро краснеет. Весь его энтузиазм по поводу того, что он говорит с важной персоной, кажется, улетучивается в считанные секунды. Мужчина натянуто бормочет: — Следуйте за мной, пожалуйста, — поворачивается на каблуках и идет вперед к тому, что кажется главным входом; простая стеклянная дверь с двумя охранниками, расположенными слева и справа. Роботник следует за ним, скорее чувствуя, чем видя, как Стоун идет в ногу, вслед за ним. Он занят тем, что позволяет своему взгляду незаметно скользнуть влево и вправо, подтверждая без особого удивления свою предыдущую оценку некачественной системы безопасности этого места. Ему потребовалось бы две, нет, максимум одна минута, чтобы взломать все это и отключить просто для развлечения, а Стоун, возможно, смог бы справиться с несколькими охранниками, размещенными вокруг, за такое же количество времени. Если у него действительно когда-нибудь возникнут какие-нибудь проблемы с его собственными работодателеми, им придется придумать что-нибудь получше, если они захотят остановить его… Здесь нет даже металлоискателя, с усмешкой отмечает Роботник, переступая порог сразу после майора, и ничего не пищит ему вслед. Он ожидал, что по крайней мере, уж до этого они додумаются. В этот момент у него за спиной раздается тихое шипение. Он бросает быстрый взгляд назад, чтобы затем резко развернуться и посмотреть ещё раз повнимательнее, когда понимает, что того, кого он ищет, нет рядом с ним, как ожидалось. Он немедленно останавливается, вынуждая своего проводника сделать то же самое, как только майор замечает, что ученый больше не следует за ним. С резким вдохом Роботник прочищает горло. — Кхгм. Майор, Как-там-тебя-еще-раз… — Мое имя Сми… — …Майор, Кого-бы-это-волновало-только-не-меня. Что все это значит? — Роботник указывает на автоматическую раздвижную дверь, которая закрылась за ним и майором. Через стекло он отчетливо видит Стоуна на другой стороне, настойчиво внушающего что-то охранникам, преграждающим ему путь. Посторонний человек мог бы даже подумать, что он выглядит довольно спокойным, делая это. Для глаз Роботника же, весьма очевидно, что он уже закипает. Было бы почти забавно посмотреть, что произойдет, если он просто подождет здесь и позволит Стоуну расчистить себе путь самостоятельно — решит ли он сделать это по-хорошему или по-плохому? Шансы, вероятно, составляют где-то сорок к шестидесяти. Оу, нет — тридцать к семидесяти, учитывая, что один из охранников только что совершил ошибку, оттолкнув агента на шаг назад. Но пока Роботник размышляет, пустой мешок с воздухом рядом с ним тоже совершает ошибку, снова заговаривая с ним, звуча с опаской. — Вы имеете в виду… дверь, сэр? — Дверь! Боже, какое блестящее наблюдение, — протягивает Роботник, медленно хлопая в ладоши в насмешливой похвале. — Ты, должно быть, прямо взлетел по карьерной лестнице на высокой скорости с такими талантами. А теперь давай слегка усложним эту фразу, хорошо? Совсем немного, не переживай, начнем с самого простого вопроса. Попробуй-ка объяснить мне, почему именно, эта дверь в настоящее время находится между мной и моим ассистентом? Лицо майора приобретает несколько интересных оттенков красного цвета за время его небольшой речи, переходя от бледно-красного к нездоровому на вид оттенку темно-фиолетового. Только его губы белеют, когда он говорит сквозь стиснутые зубы. — При всем уважении, сэр, но существуют протоколы безопасности, гарантирующие, что только уполномоченный персонал может войти в это… — Вот именно, — перебивает Роботник. — уполномоченный персонал. Ты действительно считаешь, что я не достаточно уполномочен, майор Пятьдесят-оттенков-красного? — Вы, разумеется… — И не думаешь ли ты, — а я знаю, это, вероятно, не тот процесс, в котором ты часто принимаешь участие, но сделай мне одолжение на этот раз и все же подумай, — не должен ли мой ассистент также быть уполномочен? — Это не в моей власти решать… — Совершенно верно. — Отбросив все притворные фальшивые улыбки, с сочащейся изо рта злобой, Роботник шипит мужчине в лицо: — Это в моей власти. А теперь быстро приведи этого человека сюда или отойди назад и наблюдай, как он сам проложит себе путь. Один напряженный момент майор, кажется, борется сам с собой, решая, разумно ли переходить дорогу кому-то вроде Роботника. Доктор наблюдает, как эти мысли отражаются на напряженном лице имбецила, пока тот взвешивает плюсы и минусы, медленно приходя к осознанию того, что он будет раздавлен в лепешку, если попытается возразить… прежде чем майор тяжело выдыхает через нос и поворачивается, жестикулируя кому-то по другую сторону стекла. — Верное решение, — сухо комментирует Роботник, когда слышит характерное шипение открывающейся двери. — А теперь исчезни. Найди другое место, где ты сможешь побыть бесполезным. На лбу майора пульсирует вена, но ему, по крайней мере, хватает ума выполнить приказ доктора. Он резко поворачивается и уходит по коридору так быстро, что это больше напоминает бег трусцой. Вслед за имбецилом появляется крайне раздраженный Стоун, несущийся по коридору к доктору с выражением лица, мрачнее грозовой тучи. Роботник скрывает свою ухмылку, делая вид, что проверяет время на экране на своем запястье. — Агент Стоун! Рад, что ты всё-таки смог почтить нас своим присутствием. Почему так долго? — Один месяц, — говорит Стоун сквозь зубы, проносясь мимо него дальше по коридору, не сбавляя скорости, заставляя на этот раз Роботника не отставать от него. — Прошел целый месяц с тех пор, как ты официально объявил, что тебе не потребуется другой ассистент, а они все еще не могут потрудиться исправить мои права доступа. — Не рассчитывай найти интеллект там, где его нет, Стоун. Тебя ждёт разочарование. — Я рассчитываю хотя бы на минимум идиотизма, было бы уже неплохо. О, он в ярости, и это великолепное зрелище. Роботнику всегда приятно видеть эту сторону Стоуна; как бы ему ни нравилась всегда стремящаяся угодить сторона его ассистента, который всегда восхищается им, именно другая сторона медали, в сочетании с первой, является причиной, по которой он стал считать его ценным кадром: Та его часть, которая не терпит дураков и которая готова сбить с ног любого, кто достаточно безумен, чтобы встать у них на пути. Это всегда убеждает его в том, что он наконец-то нашел идеального ассистента. Его рука резко выбрасывается вперед, подобно броску змеи, Роботник хватает Стоуна за плечо и останавливает его перед дверью, мимо которой тот почти прошел; той, которую они искали. Стоун сразу же замечает свою оплошность. Он корчит гримасу, как будто собирается извиниться, но Роботник ухмыляется и качает головой, останавливая его одним поднятым пальцем. — Апапап! Прибереги этот настрой для тех, кто внутри, Стоун. Он прекрасно подойдет для этого. Мы сейчас войдем туда, и меньше чем через минуту я начну оскорблять всех в этой комнате, а твоя работа будет заключаться в том, чтобы переводить для меня. Настолько язвительно, насколько это возможно. Это, кажется, улучшает настроение Стоуна, улыбка трогает уголки его рта, а глаза начинают блестеть. — С удовольствием, доктор. Я так понимаю, постараться оболванить максимально? — Стоун. Они не в состоянии даже исправить твои права доступа. Разговаривать с ними, как с умственно отсталыми младенцами, это уже много чести. Делай самое худшее, на что ты способен. Улыбка на лице Стоуна превращается в широкую ухмылку, в то время как Роботник отпускает его и разворачивается на каблуках, готовый войти в комнату и начать шоу. Слева от себя доктор слышит очень тихое: «Обожаю свою работу», как раз перед тем, как распахнуть дверь, и его собственная ухмылка становится шире, превращаясь во что-то действительно ужасающее. У него больше нет никаких сомнений в искренности этого заявления.