Вчерашнее завтра

— Можете на меня положиться, я глаз не сомкну, пока Муза не заберёт Мию, — уже в спину прилетели уверенные слова Терры, и им можно было доверять. В такие моменты Терра никогда не шутила, всё-таки это была сильная фея земли, готовая постоять за тех, кого любит, а к Мие она успела привязаться всем сердцем, пускай и за столь короткое время. Уолтер закрыл за собой дверь и, стараясь двигаться бесшумно и обходя стороной коридоры, в которых патрулировали чаще, чем в остальных, шел в сторону западного входа. Если он все правильно рассчитал, то Муза сейчас тоже должна была двигаться в ту сторону. Почему-то в голову невольно закралась мысль, что даже луна не пробивается сквозь решетчатые окна, погружая дворец во мрак этой ночью, отчего было очень тревожно. Уолтер судорожно сглотнул, но шаг не сбавил. Возможно от него сейчас зависела судьба не только его семьи, но и страны. Впрочем за вторую у него уже давно душа не болела. На первом месте Муза и ее жизнь. Сегодня они поставят точку в этих угрозах и наконец сделают шаг вперед. Победа будет за ними. Западным входом обычно ночью никто не пользовался, разве что слуги изредка устраивали свидания, но сегодня удача была на их стороне. Видимо даже завсегдатаи дворца боялись назначать встречи в столь неспокойное время, когда любой день может оказаться последним, ведь враг близко… Себастьян уже точно был где-то рядом (вопрос только где). Ещё один поворот, ещё один… Винтовая лестница, проход… Картинная галерея с портретами правителей и кованые двери. Лишь на мгновение Уолтер замер у последнего портрета, с которого надменно, словно зная то, что предатель короны прячется в ее дворце, лишь позволяя водить себя за нос, смотрела королева Луна. Ее губы растянулись в еле заметной ухмылке. Хотя возможно Уолтеру только показалось, ведь света в галерее практически не было, а улыбаться правителям на портретах, тем более таким, как Луна, не позволялось. И он продолжил свой шаг, устремляясь к западному входу. Снова поворот. И если бы не многолетний бойцовский опыт, возможно Уолтер остался бы без головы. Мысли утянули его в какую-то бездну, что он попросту не заметил меча, приставленного к своей шее. — Черт, — выругался он, отшатываясь назад. Из-за поворота вышла Эрата. Пожалуй, она была очень довольна собой. — Растерял ты форму, Уо, — по-доброму улыбнулась она, протягивая оружие уже мужчине. — И меч забыл в моей комнате, и не заметил атаки. Может, пока не поздно, заменить тебя кем-нибудь другим? — Лучше во всей Солярии все равно не найдете, — хохотнул он, стараясь, чтобы его голос эхом не прокатился по дворцу, осторожно принимая меч. Его верный друг и союзник, брат, прошедший с ним не одну битву. Что-то екнуло в груди. На долю секунды показалось, что в его растерянности и в том, что он забыл в спальне Эраты такой ценный меч, был какой-то символизм, знак. Хороший ли?.. — Помнишь, — с долей ностальгии начал он, — когда-то ты так же принесла его мне в этом дворце? И после этого я на долгие годы ушел в странствие, скрываясь от тебя, от семьи и от короны. Может, не стоило его мне приносить? — Тогда или сейчас? — спросила лишь Эрата, не перебивая, так как знала, что еще пара минут у них в запасе есть. — Не знаю, — без лишних слов ответил Уолтер. — Я вроде понимаю, что твоей вины ни в чем нет и даже благодарен, что все эти годы ты оставалась на моей стороне, — вот только стоило ли оно того? — Стоило. Тогда же ты мне сказал: если мое лицо будет последним, что ты увидишь в своей жизни — значит, все не так уж и плохо. Смерть ты не встретил, наоборот, дожил до сегодняшнего дня. Так что, может, и в обычной жизни мое лицо видеть не так уж плохо? — Какой же я… дурак, — горько усмехнулся Уолтер, поднимая взгляд на женщину, вынесшую на своих плечах не меньше его трудностей, но все же продолжающую надеяться на что-то хорошее. Им обоим сегодня было что защищать. — А я запомнила, — тем временем продолжила Эрата. — Не каждый день мне мужчины несли подобную романтическую чушь. Если она и хотела что-то еще сказать, Уолтер ей этого не позволил, с силой притягивая к себе свободной рукой и целуя так, чтобы о смерти из них никто больше не вспомнил. — Нам пора, — наконец прошептал он ей прямо в губы. — Ривен, наверное, уже там.

***

Муза стояла возле входа во дворец и задумчиво наматывала прядь волос на указательный палец. «Отросли», — с некой долей изумления отметила она, после чего попыталась вспомнить, когда вообще в последний раз стригла волосы. По ощущениям: в прошлой жизни… Волосы мешались теперь во время тренировок, но все равно не хотелось их укорачивать или сбривать, подобно Уо. Казалось, что если укоротит, значит все, новый этап, а до него было пока что еще далеко. Локон распустился, оставляя еле заметную светлую полоску на пальце. Муза отняла руку от лица и с удивлением отметила, что дрожи не было. Она не боялась. Было в этом что-то одновременно жуткое и вдохновляющее. Она уже через столько прошла за этот год, что еще одна ночь не должна была обернуться кошмаром. Тем более она встречалась с Греем не первый раз. И сегодня ее будут прикрывать Ривен, Уо и Эрата, а им она готова была доверить все. Хоть никого из них она и не видела, но точно знала, что Ривен выскользнул из их комнаты за ней, спустившись по лестнице для слуг, Уо отнесет Мию Терре и тоже скоро будет здесь, а Эрата… более серьезного человека за последнее время она во дворце не встречала. Пусть она и казалась иногда у себя на уме, ее слово стоило многого. Глаза Музы вспыхнули фиолетовым огнем. «Началось», — даже воодушевленно отметила она и резко повернулась в сторону сгустка эмоций, который без труда определила бы и на воскресной ярмарке. — Сосредоточься, — будто слышала она в голове голос Эраты, проводившей с ней тренировки по ментальной магии. — У каждой феи разума своя специализация. Я хорошо считываю мысли человека, то, что у него в данный момент на уме. Ты буквально спектром цветов можешь определить чувства человека. У Розалинды… — Воспоминания, — сама продолжила Муза, подхватывая ее мысль. — Именно, — кивнула Эрата. — Поэтому ей так хорошо всегда давались пытки. Вот только нельзя останавливаться на достигнутом, Муза, никогда нельзя. Да, ты сейчас можешь определить, кто перед тобой или за твоей спиной, но только в том случае, если ты знаешь этого человека. В остальном лишь то, что рядом кто-то есть. Но на войне подобное не поможет. Ты сейчас в моем разведотряде, группе анализа. Хоть я и оформила тебя как слабую фею, чтобы к тебе не было особых вопросов, ты обязана выжить, а выжить тебе поможет только информация. Научись добывать ее любыми способами — и тогда станешь лучшей в своем деле, сможешь защитить себя и близких. — Я могу еще менять чужое настроение, — вставила тогда Муза, но Эрата тут же оборвала ее поток мыслей: — И что тебе это дает? Поднимешь врагу настроение? Ты боишься сделать что-то неправильно, навредить человеку и сломать его судьбу. — Услышав это, Муза потупила взгляд. — Розалинда, конечно, многое несла в свое время, сейчас она, наверное, совсем головой поехала (уж давно не виделись), но в одном она всегда была чертовски права: феи разума одни из сильнейших в Солярии. И знаешь что, девочка моя, на нас и так тяжелое бремя, так что, когда наступит момент, от которого нельзя отказаться, помни, что ты уникальная. Не ударь в грязь лицом. Да, нам нельзя ошибаться, но… без ошибок жить скучно. Так почему бы нам, феям разума, не ошибиться, когда стоим перед врагом? — и она тогда ей задорно подмигнула, улыбнувшись так, будто рассказывала самые обыкновенные вещи. Теперь Муза точно знала не только то, что к ней приближается Грей, но и то, что с ним шли кровавые ведьмы. У них у обоих спектр эмоций был несколько мрачнее, чем у других людей. Совсем небольшая разница, будто их что-то угнетало, приводило в бешенство, подавляло, и тем не менее — огромная разница для феи разума. — Ну здравствуй, Грей, — первой сказала она в темноту, и из нее тут же показались три фигуры. Муза не сдержала ухмылку: она все-таки выросла. И все-таки ее самоуверенность сейчас придавала ей сил. Она ни за что не проиграет! Ни за что! — Что сегодня принесла? — спросил Грей, довольно потирая руки и предвкушая новую порцию информации, которую сможет передать Себастьяну на блюдечке. Вопрос нападения на столицу уже не был каким-то призрачным. Именно поэтому так ценна была любая информация. И именно поэтому так важно было избавляться от хвостов, которые следили за каждым твоим шагом. — Я не буду больше передавать тебе данные, — буквально выплюнула Муза, стараясь незаметно нащупать за пазухой нож, который сегодня вечером вручил ей Ривен со словами: «Лучше, чем ничего». Хотя по факту это было ничего, когда перед тобой трое парней, готовых отправить тебя на тот свет, если почувствуют, что ты хочешь расстроить их планы. — А тебя никто не спрашивал, — прошипел Грей, делая шаг в ее сторону. В мраке ночи Муза различила, как блеснули алым глаза хищника, готового сорваться с цепи и растерзать. Девушка судорожно сглотнула — вот только сдаваться сегодня она была не намерена. — Слово Себастьяна — закон! — Но не для меня! — выкрикнула Муза. — Больше нет! — и выхватила нож, запустив его точно в ногу Грея. — Сука! — послышалось в ответ, но Муза уже бросилась бежать. Ведьмы за ней. Ещё пара шагов, и она выдохнула с облегчением. Из кустов выпрыгнули Ривен и Уо. — По одному! — крикнул Уолтер, вскидывая меч и бросаясь на одного из мужчин, прежде чем тот осознал, что прибыла подмога. Муза же посмотрела прямо в глаза Грею и прошептала, вливая в свои слова все то, что накопилось за это время, ее пугающие странствия, будоражащие знакомства, леденящие душу переживания, волнения за подруг, родных и близких, потерю школы, смерть тех, кого знала: — Боль, — сорвалось с ее губ. И этого было достаточно. Грей, содрогаясь от вспышки, схватился за голову, осел, крича и моля что-то, пока Муза не сводила с него взгляд и не мигала. Из ее глаз сорвалось несколько слез, но лишь потому, что она не чувствовала ничего, она лишь смотрела на то, как корчился Грей, и понимала: ее сломала эта война. То, кем она стала, защищая тех, кто ей дорог, это она сама. Да, она всегда была такой, просто сейчас оголились те струны ее души, которые обычно были в покое, теперь же их накалили и угрожали порезать. Но она была сильнее, она была феей разума. А такие не ударяют в грязь лицом. Муза медленно подошла к Грею, склонилась и прошипела так, чтобы слышал только он: — Я не буду больше передавать данные, ни тебе, ни кому-либо еще. И да, надо всегда проверять магией, есть ли кто поблизости: а то вдруг в кустах прячется враг. Боль. И он снова закричал. В этом крике Муза видела мучения Себастьяна. Она хотела, чтобы так кричал именно он сейчас, но не повезло Грею. Впрочем, он тоже не был святым. Как и она. Но сегодня, в эту ночь, историю напишет победитель — она. Мучая Грея, Муза не заметила, что остальные тоже сражались за свою жизнь. Уо сразу удалось ранить одну из ведьм, а вот Ривена перехватили, сковав магией по рукам и ногам. Если бы не Эрата, вовремя сказавшая: «Ты думаешь отпустить его», — неизвестно, чем бы все это закончилось. Впрочем, легко убить их или же взять в плен, тоже не вышло. Кровавые ведьмы то и дело нападали оружием или магией, Уо с Ривеном же достойно держали удар. Наконец Уолтер рассек грудь одному из них мечом, кровь хлынула, и тот обессиленно упал на землю. Второго же смог зафиксировать Ривен, и Эрата перерезала ему горло — тот тоже отправился смотреть вечный сон. — Аиша тебя любила, — зачем-то сказала тем временем Муза, все еще склоняясь над Греем. — Она тебе доверяла. — Зря, — из последних сил прохрипел Грей и глухо засмеялся. — Если я сегодня умру, то вашей подруге больше не жить. — Боль, — тут же произнесла Муза, смотря ему прямо в глаза. Ее губы в этот момент все-таки задрожали. Она была человеком. Она не могла достать из его ноги все еще торчащий нож и отрезать язык, чтобы он заглотнулся в своей крови и не произнес больше ни слова, умер от боли, забывая даже свое имя. Музе все-таки было страшно. Хотя кто знает, что было больнее: нож или магия разума. «Жизнь», — ответила бы Муза, возможно поэтому она лишь причиняла боль, не давая получить долгожданное освобождение.