Невзрачный компаньон

      -Ты понимаешь, какую ересь только что сказала?       Невольно всплывшая улыбка с лица спадает. Я впадаю в ступор, понуро опуская взгляд и впиваясь пальцами в кору дерева. Что на сей раз его душеньке не угодно? Я тут и так и сяк! Подхалим в чистом виде!       Находиться с Лукасом довольно-таки увлекательное дельце. Однако, при условии, что мы будем с ним вдвоём, то все. Пиши пропало. Капут. Насмешки и несостыковки обеспечены. Они сопутствуют нам. Это апостериори.       Как у принцессы и мага извечные споры и дебаты, то у меня с ним цирк-шапито.       Что я такого глупого, по мнению одного из воздыхателей главной героини, сказала? Я в лицо черноволосому призналась в том, о чем и заикнуться бояться другие персонажи! Да даже не заикнуться — подумать!       Я ж ляпнула то неспроста. По велению сердца! Между тем, пока моя туша бдила за иным поодаль объектом красоты в окрестностях и думала, каким образом он тут очутился здесь, в запретных для чужих местах, вспомнилось ещё кое-что.       Канонная ситуация из середины произведения.       Как в грядущем случае с библиотекой во одной из предстоящих глав манхвы? Неужто, очаровательный паренек без зазрений совести, притворившись дураком, оказался здесь?        Тогда возмужавший Иезекииль, кажется, который только вернулся из Артланты, бродил по личной библиотеке принцессы, застав девочку врасплох своим присутствтием. Сама Ати про себя предположила, что юноша поступил невероятно невежественно в отношении неё и решила, что нужно что-то делать с эдакой бестактностью. Как стати, будто чувствуя опасность, в тот же момент явился маг за спиной нашей растерянной милашки и поставил все точки над " И ", пригрозив сыну Герцога одним своим видом. Лукас сцепился словом за слово с белобрысым принцем. В тот вечер и развязалась официальная война за руку и сердце наследной принцессы! Холодная война разгоряченных красавцев за жаркую красотку! Халявное зрелище ждёт меня!       Тот случай подобен нынешнему. Они неукоснительно связаны. И чуток не соответствуют тому, что я знаю и помню. А всем потому, что во дворце действует вековая иерархия.       В Императорском саду имеется разделение на секции, смежных друг с другом. Первой и основной является прогулочная зона, которая входит в личное пользование правящей династии; это сказочно красивое место, где можно свободно находиться лишь членам Императорской семьи и определенным избранным личностям, таким, как императорскому магу Лукасу, компаньону её наследнного высочества; мне, личной горничной -компаньону принцессы, Емельяне Враус; защитнику Империи Обелия, рыцарю Феликсу Робейн, и, преданной няне Атанасии, Лилиан Йорк.

      Мы избраны самим тираничным императором. Благословлены Солнцем Обелии — Клодом Де Эльджео Обелия. Мы исключительны. Неприкосновенны.

      Второй зоной и последней мы, зажравшиеся аристократы, называем ту, где могут гулять гости дворца под надзором стражи. Во дворце в целом без согласованной встречи или без веской причины для доступа на вход быть невозможно. Не проникнешь попросту. Конечно, если ты не маг.       Выходит, императорская территория сада вмещает в себя две секции: запретная территория и гостевая.       Возникает вопрос: какого лешего этот малой тут забыл?       Я вхожу в группу лиц, которых превозносят во всем дворце, но, честно признаться, о нас и ведают и за его пределами. Так называемая Элита. Льстит ли мне это? А то. Моя душенька испытывает то самое самодовольство, которое постоянно выказывает маг. Совершенно любому понравятся эдакие дворянские лавры. Забавно то, что в самом произведении не делали никакой акцент на внутренней иерархии. Просекла я то, что творится в стенах, буквально сразу по приезде к юной Атанасии. Я была под впечатлением.       На нас зиждютсямногие слухи, прям как в СМИ.       Лукаса откровенно боятся, Емельяну сторонятся, обсуждают, но не дёргают, Лилиан боготворят и восхищаются, Феликса воспевают, страшась его подвигов.       Иезекиль Альфиус является представителем древнего дворянского рода, но он не служит во дворце. Так и назрел вопрос : как он затесался здесь?       В недоступное для абсолютного большинства место, где я без задней мысли прячусь от обязанностей и блуждаю с породнившимся мне Лукасом дни напролет. Иезекииль, принц империи, признайся, ты сталкеришь нашу ненаглядную?       — Долго ты тут стоять собираешься? — я опомнилась. Собеседник, пока словесно жужжал у меня над ухом и пытался до меня достучаться, умудрился уйти на весомое расстояние. Лукас скрылся в гуще лесного массива, а его мантия зелёного цвета подавно не давала шанса отыскать его невооружённым глазом среди идентичной зелени.       Оторвавшись от облюбленного всем своим непорочным женским телом за пару минут ствола, я не хотя ухожу с удобного места для слежки и перебираю ногами за магом, продолжавшего пыхтеть в тени кроны среди могучих деревьев. Как нас ещё Иезекиль не услышал? Верещим буквально в двадцати метрах от него.       — Вовсе мои слова не ересь, — яростно отрицаю, убирая из головы мысли долой о Иезекиле, — я глаголю лишь правду! — восклицаю и расплескиваю руками. После чего успокаиваюсь и предпринимаю попытки догнать ушедшего без меня вперёд нерадивого друга, который демонстративно не обращал своего достопочтенного внимания на округу. Лукас, словно танк, продолжал двигаться вперёд, быстрее-быстрее отрываясь от одинокой меня. Бросил спутницу на произвол судьбы.        Подхватив подол робы горничной, дабы не волочить его по земле и траве, я глубоко вбрала воздух в лёгкие и быстрым ходом пошла хвостом за компаньоном. Мелкими, но шустрыми шажками . Пускай буду нести тяжесть, чем разгуливать в грязной одежде рядом с красавцами внедалеке.        Каждое моё движение сопровождалось навязчивым шуршанием и шарканьем. Мужская фигура, злая и обиженная непонятно на что, шла передо мной. Лукас уверенно свернул с основного пути аллеи и вышел с вымощенной тропы на траву. Хочет наведаться к черту на куличиках? Там нивзги не видно.       Осмотревшись по сторонам, особенно туда, в лес, куда смело взял курс черноволосый, я забылась. Из-за чего ненароком выпустила из рук ткань.       — Ну что за дела, — протянула я и остановилась. Кряхча, наклонилась всем телом к земле, чтобы как можно больше и крепче подхватить подмышки ткань и объем платья. Нужно же дать волю шагу, тем более в такой патовой ситуации, когда мой экскурсовод призабыл обо мне, прячась среди кустов. Его вновь ко сну тянет? Так и норовит зайти в чащу леса.       Видимо, исчерпав весь запас своего терпения, Лукас встал-таки в некотором расстоянии от меня. Притормозил, дабы дать мне возможность преуспеть за ним. Лениво повернувшись ко мне лицом, он сложил руки на груди, скрестив их, и принялся ждать на середине тропы меня. Согнутые в локтях руки прижатые к корпусу и хмурый вид черноволосого не давали мне покоя.       — Тогда что это было? — в ответ мне бесцеремонно фыркают. Лукас излучал убийственную ауру, стоя в позе негодующего ребенка. Его лицо скривилось в злости, а физиономия чуть ли не была обрамлена красным светом. Маг хоть и смотрел на меня, плетущуюся к нему, но это было так, будто он смотрит насквозь. Сквозь меня.        Он будто бы был в собственных мыслях, как часто западаем я и принцесса. Наступает пустота в голове. Было бы разумнее, если бы он продолжал сверлить того, к кому он частенько ревнует Атанасию. Как сейчас меня. Какой сюр. Что на него нашло?        Могу вынести вердикт: нутро Лукаса ревнует любую знакомую ему особь женского пола к другим. А это всего я, да Атанасия.        — Это был обыкновенный комплимент. Не любишь комплименты? — отвечаю вопросом на вопрос кокетливо, словно девочка-дурочка. Лицемерие в чистом виде. Ничегошеньки не понимаю, а потому засыпаю вопросами, — сам себе их говоришь же, а мне не даёшь. Ну и логика у тебя, парень, — под конец своей речи перехожу на насыщенный мучениями шепот. В бессилии прикрыв глаза на пару секунд и напряжённо вздохнув, мой дух воспрял и был готов к новым неурядицам. Если уж ломать мозг, то до конца. Добивать так добивать.       Я подошла, вернее, доковыляла до хмурого компаньона, опустив руки по швам. Отдышавшись, мысленно попрощалась с ангельским образом белокурого юноши, донельзя томно выпуская воздух из груди. Не дают мне насладиться видом на искусство. Сплошное мракобесие. Пускаю скупую слезу, хныча про себя.       Обидно, что я встретила его в живую при таких нелепых, скользкий обстоятельствах, будучи вместе с взбешенным Лукасом. Остаётся вновь-таки безысходно ждать ночи бала, коротая время в стенах дворца.       На то, как я грустно провожала взглядом другого, мерно шагая по дорожке под боком, Лукас ещё больше свёл брови к переносице, выдав новую порцию возмущений.       — Не в этом дело, — наконец-таки ответил. Маг выглядел взвинченным, возражая мне, - подобное из твоих уст звучит чудно. Я бы сказал неприлично, — речь, наполненная осуждением, доносится до моих ушей со звуками треска веток и листьев под ногами. Мы, оказавшись рядом друг с другом, принялись дальше блуждать по императорскому саду и его закоулкам, зная места как самих себя.       Меня покоробило. Когда тебя, Лукас, заботило подобное? Сам же остр на язык.       — Я считаю иначе, — начинаю препираться.       — Но что в этом мальчишке такого хорошего? — запричитал компаньон, пиная ногой воздух, чем поднял грязь и пыль вокруг, — Я ж намного красивее этого мальчишки! — сотрясает воздух без повода.       На его слова я смогла только поджать губы. И разочароваться в его умственных способностях, как то он делает со мной. Лукас — гад. Пропускает мои ответы мимо ушей!       — Ты зациклен на том, что я сказала, что он симпатичный? — с интересом наблюдаю за реакцией собеседника, спрашивая его вполне разумную вещь, — чего ж ты к словам цепляешься?       - Вовсе нет, — его выражение лица говорит само за себя. Он готов вскипеть от злости.       Его эго задето. Лукас, стоя в тени вековых дубов и елей, смахивал не на загадочного волшебника, а на разъяренного пса Аида, готового порвать на куски любого. Вне сомнений: у паренька-то беды.       — Лукас, — на оклик своего имени гордо идущий около меня парень лишь слегка повернул голову, вдобавок задрав ее вверх, — Лукас, — я опять прозношу его имя. Маг продолжал искоса глядеть на меня с высока, — Главное-то ты не услышал, — начинаю я под заинтересованный взгляд со стороны собеседника, который на этот раз точно слушал , — мне твоя внешность предпочтительней, — вторю свою речь спокойно, как в прошлый раз. Вкрадчивым, ровным голосом.       — А? — короткий звук раздался надо мной. Я подняла голову, чтобы ясно увидеть лицо того, кто выдал неоднозначный ответ. Искреннее удивление охватило мага. Он выглядит потрясенным. Точно таким же, как в нашу с ним первую встречу.       Охнув, юноша резко всем туловищем повернулся ко мне, предоставляя вид на шокированный взгляд и красные щеки. Уже моя очередь удивляться.       — Ты действительно меня не слушал?! — злюсь, смотря прямо в глаза компаньона. В них отображался шок. Я сейчас сплошмя грохнусь в обморок от бредовости всего разговора.       Наша парочка замедлила шаг. Лазурный свод окружал нас со всех сторон.       — Только внешность нравится? — Лукас потряс головой. Задав вопрос, маг затаил дыхание в ожидании ответа от меня. Он вглядывался в мои глаза. Его лицо было нежно-розового оттенка.       — Теперь твоё внимание заострено на этом? — Как же этот черт поздно спохватился! Аккуратно дотрагиваюсь до мужской мантии, немного тормоша ее, — Лукас? — неустанно продолжаю взывать я.       — Тебе только внешность во мне нравится? — продолжал гнуть свою линию маг. Вернув себе былое спокойствие, Лукас убрал мою лезящую к нему руку со своего плаща, перемещая её к себе под локоть. Подхватив меня так, как ему было удобнее, мы в такт друг другу пошли по траве к цветам.       — А может быть что-то ещё? — неуверенно уточняю, попутно устраиваясь поудобнее под чужой рукой.        Честное непонимание во мне, надеюсь, видно по моему взгляду.       — Например, что-то или кто-то кроме внешности, — уголки губ Лукаса приподнимаются, сменяясь ухмылкой.       - Все, Лукас, полно твоих шуток, — отвечаю я нервозно, судорожно отведя взгляд от любопытных красных очей у своего лица. Нужно как-нибудь отмахнуться, — я не люблю недосказанности, — дополняю свои слова и отшатываюсь назад, пока маг, стоя передо мной, недоуменно хлопает ресницами.       — Какая, же здесь недосказанность? — хмыкнув, он переводит взгляд на наше сплетение рук, — тем более, если речь идёт про меня, — Лукас крепче прижимает мою руку к себе. Внезапно для смущенной меня, его ладони смещаются со своего места, скользнув по моему платью. Табун мурашек галопом пронесся по телу.       Мужская ладонь, что укромно пряталась под мантией все время, оказалась на моей талии, мягко лёгши . Второй, что он привычно держал меня под локоть, маг придерживал меня за кисть, приблизив наши руки на уровень голов, — Я могу притворить любое желание в жизнь. А вот говоря про тебя, — указывает сверкающими глазами на мое сжавшееся тело, — то возникает уйма вопросов, — произнося это, кровавые очи с каждым звуком становились ярче и краснее. В мраке леса они сияли на фоне его смольных волос как луна в ночи. Чертовски страшно.       - А все! — аккуратно вытаскиваю руку из его ладони и выставляю указательный палец вперед себя, мотая им в жесте отрицания вправо-влево. Хватит мне смущаться и страшиться!Возникает желание подразнить компаньона. Притворно надуваю щеки, как то делает блондинка, — Сам виноват, что не слушал меня! — подтруниваю над ошеломленным человеком.       Маг, учащенно моргая, вскинул брови.       — Эй ,погоди! Ответь! — хватка на теле усилилась.       Вот так и пропустишь же ты, Лукас, любовное признание от Атанасии. Уйдёт она к другому, бросив тебя со мной во дворце. Звучит ровным счётом как то, что происходит сейчас. Считай, приговор. Хотя, ты же бросишь меня здесь же, затаившись в башне. Чертов колдун.       — Зато, — воодушевленно говорю я, пока Лукас сильнее напрягся , — ты теперь запомнишь, что одна из твоих обожательниц никуда не денется и будет предана тебе всегда, — вместо толкового ответа меня одаривают сосредоточенным суровым взглядом, направленным в мои глаза.       Мой спутник выпустил меня из своих объятий и стиснул руки в кулаки. Обогнув мага, выбравшись из цепких мужских лап, гляжу на него несвойственным озорливым взглядом и произвольно прикасаюсь рукой до его напряженного плеча. Несколько раз хлопнув по нему, далее поясняю, — такова правда, Лукас, — склоняю голову и громко дышу, поджимая губы, продолжая хлопать по смиренно стоющему юноше ладонью. Мои действия похожи на сочувствующий скорбящий жест.       — Вот как …- на губах компаньона мелькает слабая ухмылка. Лукас присмирел и выглядел довольным. Его успокоили мои слова? Восстановилось пошатнувшееся эго?       Раз ситуация разрешилась, наконец-таки, можно и на новую тему разговора перейти. А то вся эта нервотрепка меня уморила.       — Знаешь, — остановилась я на полуслове, мотая головой с целью осмотра местности, — нам уже точно пора возвращаться, — мои глаза оставились на заходяшем жёлтом светиле, остаток света которого тускло проходил сквозь крону и мимо веток. Оранжевый закат сменил собой зеленый горизонт. Пора нам выбираться из дебрей императорского сада.       Лукас молча вслед за мной поднял голову, устремляя взор. Глянув тоже на солнце, его рука легла на собственную шею, тихонько разминая мышцы. Лукас выпрямился в спине и посмотрел в землю, видимо, обдумывая мои слова.       — Понял, — выдал он по итогу. Коротко и ясно.       Единственный глухой звук пальцев и понимающий кивок вдогонку изменили реальность вокруг.       Меня в который раз непринужденно подхватили едва ощутимым касанием за талию. Компаньон с серьёзным выражением лица воспользовался магией, поднимая ветер вокруг, который колыхнул мантию колдуна и мои волосы. Каждая наша с ним телепортация происходила молниеносно, однако, сопровождаясь уймой красок и эффектов. В этот раз я успела заметить, как одежда и тело распищипились на мелкие, крошечные частицы, походя на мозаику. Очаровывающее волшебство, которое блондинистое и черноволосое бедствия принимают за должное. Я охвачена неописуемым восхищением!       Распахнув глаза, я встревожено огляделась, попутно выбираясь из объятий. Поняв, где мы, мое нутро подуспокоилось. Мы оказались на границе сада и территории некого уличного тайного дворика для прислуги.       Почему здесь? Обоснуй свой выбор, Лукас.       -Ох! Вот они!        Где-то вдали у черного входа дворца, скрываемого среди каменных построек и обшарпанной штукатурки, тут же раздалось ясно слышное ликование. Какое-то происшествие? Да не дай бог. Нас двоих пару часов лишь не было.        Сжав крепче локоть юноши и прижав его инстинктивно к себе, я растерянно положила вторую руку на предплечье Лукаса, слабо прижавшись к мужской груди. Можно сказать, ретировалась в распростертые объятия к врагу. Прости. Ати, но сейчас я беспокоюсь насчет своей безопасности.        Я не желала так открыто лапать твоего будущего мужа, подруга. Я постараюсь вас свести. Чуть позже. Уверяю.       В безмолвии переглянувшись с магом, мы одновременно повернулись в сторону источника звука. Взаимопонимание, которое я выстраивала с ним с детства, в действии.       Для того что, чтобы увидеть, кто и что там шум наводит, мне пришлось прищурится. Вглядевшись в черную приближающуюся в нашем направлении точку, мое лицо побледнело.        Прямо на нас несся рослый рыцарь в доспехах, побряцывая металлом. Весь запыханный, с головы до пят красный и тысячу потов спустивший, он мчался по вымощенной тропке, продолжая радостно кричать. Было ясно — мчится этот незнакомец точно к нам. На долю секунды мне стало даже страшно, что этот лопоухий мужчина снесёт меня и холодно наблюдавшего за этим бестием мага с ног. Всех разом на землю повалит.       И вот, очертания мужской фигуры стремительно проясняются. Я умудрилась разглядеть его лицо в момент. Да, он мне определённо точно незнаком. Один из массового числа незнакомой мне прислуги.       — Госпожа Емельяна! — надрывисто крича, будто его убивают, рыцарь прибавил ходу и тотчас оказался вблизи. Лукас со знакомым пренебрежением во взгляде зыркнул на него, напрягшись в теле, пока моя рука покоилась на его плече .Ангельски красивое лицо мгновенно искривилось в недовольстве . Хотя, это более чем понятно.       Приперся какой-то мужик, так вдобавок прерывает прогулку двух старых друзей в единственный часок спокойствия. Я б тоже была вне себя от злости, если бы ко мне так не лезли в этом мире каждый день. Уж такова моя ноша.       Весь вспотевший и добежавший до стоящих нас столбом служащий дворца оказался перед нами. Я и Лукас не смогли даже задать вопроса, как тот упал у наших ног. Припал к матушке земле. Мужчина в доспехах осел на землю, рухнув с громким лязганьем металла. Красные очи с ещё большим количеством недоверия вперили на него, без малейшего желания подать руку помощи лежащему. Я подалась телом вперёд в попытках изучить лицо и состояние страдающего, но не отходила от друга.       — Мадемуазель! — нежданно полумертвый подал знак о себе. Мужчина осипшим голосом обратился ко мне, прийдя в рассудок. Жадно глотая кислород, тот поднял на меня глаза. Его правая свободная от орудия рука поднялась с земли и нагло одним рывком вцепилась как клещ в мою юбку. Я инстинктивно дернулась.       Волнение охватывает с примесью страха.       — Ох! — издаю негромкий взвизг, сдерживая основной крик в горле. От былого спокойствия нет и следа. Из-за такой непредсказуемости малость не в ладах с собой.       Поддавшись порыву тела, чье сердце забилось бешеным ритмом, без страха за возможную кару, я дернулась с надеждой за помощью к магу. Насильно отпустив черную робу горничной, рука рыцаря легла обратно на траву, пока я в то время успела отойти, прибрав юбку, и спрятаться за компаньоном. Как заяц прячусь от хищника.       Лукас даже не шелохнулся на моё необдуманное действие, только сопроводил то, как я метнулась за него, глазами. Не нарочно, но моя рука крепко взялась за зеленый плащ, скрывая в нем лицо от постороннего. За высокой статной фигурой колдуна, меня, горничную, робеющую от эдакого хамства, не видно.       — Что ты творишь? — вдруг шикнул мой компаньон, обращаясь к безымянному. Маг, будто понимая моё шаткое положение, решился заступиться. Юношеская кисть махом взметнула вверх, хватая край собственной мантии. Он поднял её на уровне предплечья, согнув в локте, затем чутка выставив вперед себя. Компаньон немного повернувшись полубоком ко мне, и, окинув мою тушу оценивающим взглядом, вновь повернул голову к рыцарю, состроив хмурый серьёзный вид. Мантия расправилась благодаря натяжению и закрыла меня по шею. Одна голова торчала из-за изумрудного полотна, которую я и то успела спрятать за мужским плечом.       Я стыдливо скрываюсь, поскольку творится полное безобразие. Такое отношение мне непривычно… Он, мужчина, дотронулся до незнакомой незамужней молодой девушки. Тронул без дозволения по крайней мере! Я и то более сведуща в нравах средневекового общества, чем этот человек.       Да, делать из мухи слона тоже того не стоит. Этот кретин меня не домогался, просто схватился за одеяние, но так неприлично! Своими действиями, меня, обычную горничную можно и в краску вогнать! Стыд и срам!       Мужчина в доспехах промолчал на упрек. Встав сначала на одно колено, а затем на другое, он полностью поднялся с ног. Поравнявшись в росте с нами, рыцарь приступил к объяснению ситуации под чутким наблюдением со стороны.       -Позвольте вам помочь и сопроводить вас? — рыцарь, который прежде даже не представился за эти минуты, сделал шаг навстречу стоящим нам, словно статуям. Наклонившись в бок, чтобы лучше меня видеть, он, играючи, показал мне беззубую улыбку и поиграл бровями.       Какой кошмар. Неосознанно грубо до боли в кулаке сжимаю собственную робу.       — Благодарю, однако, — я хотела начать оправдываться, говоря различные наобум отмазки, как подал голос разгоряченный собеседник, плотнее натягивая мантию, ставшей завесой между мной и рыцарем. Крайне благородно.       — У неё уже имеется сопровождение, — Лукас полностью преградил меня от чужих глаз. Процежены слова были сквозь шипение, — Или ты слеп? — риторически спрашивая, выставляя того дураком, маг ехидно хмыкнул. Напряжение нарастает. Я покосилась на мага.       Рыцарь растерянно и смущённо потёр голову. Неужели, он рассчитывал на моё согласие? Да ни в жизнь.       — Тогда, — хлопнул в ладоши мужчина. Пропустив вышесказанное мимо ушей, он заговорил, — Вас зовут, — тычет на продолжавшего крепко держать мантию Лукаса, после переведя указательный палец на прячущуюся меня, — вас, господин маг, разыскивает принцесса.        Мужчина, который без утайки глядел на меня до этого , выпрямился в спине нахохлившись. В ответ Лукас одаривает человека сконфуженным лицом. Он досадливо зажмуривается и сжимает челюсть. Его лицо морщится, а между бровей возникает складка.       — Точно, — он проводит свободной ладонью по лицу, -урок с ней, — рука, которая висела в воздухе, под весом ткани и усталости припала к бедру. Видимо, забылся во время прогулки со мной о назначенном уроке магии с Атанасией.       Поняв, что рыцарь ничего вытворять не будет, я вышла к нему навстречу, сжав опустившуюся руку мага. Желаю услышать то, что лично мне скажут.       — А вам, Госпожа, велено явиться на кухню, дабы помочь в приготовлении меню и блюд к завтрашнему чаепитию её наследного высочества, — рыцарь бегло поклонился, умолкнув.       В знак того, что услышала его слова, я легонько кивнула, колыхнув волосы при наклоне.       — Раз на этом все, — короткая пауза, в течение которой Лукас укутал без добровольного согласия меня, как в плед, в свой плащ, — нам пора. Мы уходим.       Сказал как отрезал в своей манере, абсолютно не церемонясь. Лукас опять быстро щелкнул пальцами. Последним, что я увидела, так это озадаченный взгляд рыцаря на красном лице и рассеивание света по округе.       Сменившаяся уличная духота на мраморный холод даёт понять, что телепортация завершена.       Я чуть отстраняюсь и Лукас отпускает меня, плавно с особой нежностью высвобождая из сковывающей мои действия ткани. Укутал, как младенца. В сто слоев. И когда он успел?        — Ты бы хоть дал ему ответить, — стараюсь завязать разговор, приводя в порядок внешний вид. По помещению разносится смешок.       — Будто бы тебе было интересно, что он там ещё ляпнет, — маг фыркнул и удовлетворенно расплылся в улыбке, дополняя, — не отвечай, я и так все знаю, — важно говоря это, он оглядывается по сторонам.       — Ты не тормози, — чуть хмурю брови, — тебя Атанасия ждет, — бедная, сидит и ждёт своего ненаглядного. Что-то колдун долго со мной сегодня куковал. Надышался умопомрачительным ароматом цветов?       Парень не отвечает. Вместо этого стал он поправлять рубашку и плащ, которые сползли со своим мест за те моменты, когда я их дергала и держала. Мне бы следовало извиниться…потом.       — До вечера, — следует его подогнать. Вяло выдаю я уже ставшей клише фразой для меня за пару лет. Лукас, однако, правда является ко мне в гости каждый чертов вечер. Может, это у него обряд няньки какой-то? Проверять своих девочек перед сном? Закончив с прихорашиванием, Лукас посмотрел на меня.       — Бывай, жди к ночи, — слова с ноткой непосредственности доносятся эхом. Их обладатель произнёс, не дав толком попрощаться. Привычно пропал. Пошёл, я уверена, к принцессе. Наконец он от меня отвязался и направился по своим делам!       Лукас испарился, оставив после себя лишь разливающееся по моему телу неясно теплое чувство. Будто мана бурлила по организму, циркулируя вместе с кровью.       — Вот так чувства, — восторженно гляжу на свою руку, сгибая палец за пальцем и сжимая ладонь в кулак, — никак не привыкну к подобному. Вот им везёт, магам, — хмыкаю, вспоминая в красках то, как компаньон ловко орудует волшебством. Везёт же и Атанасии, обладающей несоизмеримым талантом к магии и неограниченным количеством маны.       Обреченно опускаю руку, понимая, что магию мне не познать.       — Жизнь тлен, — таково мое мнение, которое я рисково озвучиваю.       Словно поехавшая говорю вслух сама с собой уже в сумеречном дворце. Прислуг настиг заветный вечер, подразумевающий под собой упрощённые хлопоты. Вечера протекают быстро, они не тянутся, как рутинный день.       Сменив второй раз локацию благодаря чудотворцу по имени Лукас и его золотым ручкам, я очутилась в промозглом крыле дворца. В той части, где были коморки обычных горничных и служебный вход на кухню.       Бедный рыцарь. Я толком не поняла кто он и откуда. Из какой он части армии? Личная охрана дворца? Не помню, представился ли он в этой спешке? Хотя, не важно. Пусть он так и останется безымянным для меня героем. Не хватало мне ещё забивать голову другими.       - Что от меня хотели на кухне? — потирая овал лица, пытаюсь вспомнить о чем мне кричал напоследок лопоухий рыцарь. Я посмотрела в направлении входа на кухню, которая находилась за поворотом, — он как будто знал, что мне сюда нужно, — мысли хаотично сменяются. Подмечаю, что Лукас не ошибся с местом телепортации. Умничка. Сперва доставил спутницу, а затем по своим делам отправился.       Потрясающе красные глаза, до того случая направленные в облака в сакральных раздумьях, сразу же пришли на ум. Жар произошедшего момента ощущается колющимися звёздочками в руках и на щеках. Приходится учащенно дышать, слыша, как гулко бьется сердце. Поджимая губы, сконфуженно кривю брови, лишь бы не покрыться чертовым румянцем. Не знала, что готова довериться и прятаться в поисках защиты за таким, как Лукас. Если я сошла с ума, то отчего? Почему я ринулась назад за него, а не постаралась сама за себя заступиться, как-то делаю обычно? Бездумно выдернула одежду из металлических когтей и схватилась стыдливо за другого …Повезло, что маг ничего не подумал и не стал высмеивать на месте, как дите. Он тотчас влился в ситуацию, отважно заткнув оппонента в своем репертуаре, полностью закрыв меня своей мантией. Словно скрывая от всего мира.       Чем-то напоминает все тот же случай ревности его Ати к сыну снежка. Но тут я первой сделала шаг, идя по тонкому льду. Шаг, разумеется, был не всерьез, без малейшего знака внимания. Всего навсего своеволие зашкаливает. Во что я вляпываюсь день ото дня? Нужно взять себя в руки. Раз черноволосый черт, которому я безмерно благодарна, был не против близости такого плана, то не заостряю внимание. Маг сам частенько непозволительно близко ко мне, вспоминая сегодняшнее утро в пример.       Собравшись с силами, чтобы быть сподручной в готовке, я решительно направилась к углу, воображая в голове не образ смазливой серьёзной мордашки знакомого мне мага, а те аппетитные шедевры, которые предстанут перед гостями на царском столе — на завтрашнем пикнике Атанасии. Предстоит создание грандиозного барского пира в стенах имперской шикарной кухни, в которой ложки-вилки вылеты из чистого золота! Принцесса вне себя от счастья! Золотая ложка во рту в прямом смысле своего слова!       Оказавшись за поворотом, преодолев небольшое расстояние по окутанному закатными лучами служебному ходу, мне на глаза попалась приотворенная неброская скромная дверь. Та самая, что ведет к нужной мне кухне. Вглядываюсь и вижу четко выделенную на полу полосу света. Через возникшую щелку падал тусклый белый луч света от настольных ламп сгорания, находящихся внутри самой комнаты. Чего ж это там происходит? Захлопнуть дверь трудно?       Мои старания идти тихо оказались успешными. Так сказать, увенчались успехом. Вымеривая каждый шаг, не издавая шороха, цоканья туфель, крадясь, как вор, дабы не быть замеченной, дверь быстро возникла передо мной. Как только я встала вплотную к двери, тут же кинулась назад и скрылась за каменным выступом, замерев.       Собственный слух заострился, стук в груди притих на фоне доносившихся голосов из-за неплотно закрытой двери. Мне вздумалось прислониться к стене ухом, аккуратно выглядывая из-за угла краем лица, фокусируя взор на том, что стало доступно видно через зазор.

— Спорим, она не придёт?

      Пару штук девушек, одетых в простенькую незамысловатую форму дворовой прислуги с передником разместились по незагроможденной поверхности кухни. Кто сидел на брусчатом полу, перебирая пряности и лесные травы, другие сидели на табуретах, сгорбившись возясь с чисткой сырой моркови. Некоторые дамы окружили плиту и печь, взамихивая гордо железными поварешками и пыльной кочергой при каждом своём, да и чужом оглашенном мнении.

— Все ее в этом дворце холят, лелеят.Словно не она с принцессой находится, а наоборот!

— Нет! Она возомнила себя принцессой!

      Куча голосов наперебой шептались между собой. Сумбурно, невнятно, шумно. Почему девчата так разголосились? Тайное собрание организовали?        Женские, подростковые, девчачьи тона собирались в кучу, произнося колкости и различные гадости. Шепчутся-то шёпотом, не поспоришь, но для любых посторонних ушей за картонкой в виде тонкой белесой стены их слова чётки и ясны. Даже не пытаются быть тихими.

— Для её ручек чистка картошки — непосильный труд .

      Разнесся разносортный громких смех. Хохоча, они продолжали беседовать, попутно выполняя обязанности абы-как. Все выговаривались, толком не выслушав друг друга.

-За ней сама Лилиан иногда лично ходит. У неё она лю-бии-миии-ца!

      Последнее слово было до боли противно протянуто чужими устами .Среди всех особо выделялся один задорный человеческий голос. Он дольше и больше всех звучал в помещении, перебивая остальных, чем принуждал их умолкнуть.

— Емельяна обычная горничная!

      Погодите, мое имя? Голоса с приглушенного шепота перешли на крикливые скабрезные осуждения. Слова прокатились по кухне и коридору. Телом чувствую накатывающую злость. Так охота влететь к ним, размазав их по стенке. У кого это там язык подвешен? Кто им кости в нем переломал? Подравлю-ка я ситуацию.       Рука сжалась, ногтями пройдясь по холодному камню, цепляясь за бугристость поверхности .Внутри меня кишило неимоверное желание увидеть воочию обладателей этих мерзких голосков. Каковы их уродливые рожи? Те, кто словно запуганный скот, за стеной, шепчутся о другом человеке, страшась высказать в лицо. Посмешище.       — Все? Закончили?       Не выдержавиваю. Бесят .Я необдуманно схватилась за ручку двери, потянув её сразу на себя грубым движением. Дверь открывается нараспашку, чем пугает находящихся за ней людей. И вот, я, скрипящая зубами, оказываюсь за порогом комнаты, разъяренно хлопая дверцей изнутри. Деревяшка захлопнулась, захватив с собой волной дрогнувшую стену. Зайдя, я предстала перед множеством ошарашенных лиц, разом обернувшися ко мне лицом .Не ожидали они меня здесь застать, верно?       Прохожусь взглядом по всем милым дамам, которые, сжавшись в комок и проглотив языки, застыли. Они пялились расширенными пугливыми глазами на возникшую невесть откуда мою тушу, загородившую им единственный шанс улизнуть. У некоторых на пол аж посуда попадала с характерным треском, разбившись на крохотные осколки. Наводят бардак.       Наставшее молчание дало шанс прийти в себя. Трезвым умом осмысливаю происходящее с иной точки зрения, смотря на окружающих. Только вот, увидя их, поняла, что поступаю неправильно. Не по совести, не характерно себе.       Они обычные юные девочки. Чего ж я не подумала… Зачем мне, зрелой ментально женщине, спорить с детьми? Запугивать, драться, отстаивать место? Для меня они буквально дети. Да, я готова их убить за тот мусор, что вылетал из их поганого рта, шуточки, выданные ими не забыты и не простительны, но… Горничные незрелы. Они банально ровесники Емельяны. Самые настоящие подростки, которые завистливы до такой степени, что готовы пакости строить. Они мне не ровня. Живут первую жизнь.       — А мы и не начинали.       Послышались узнаваемые борзые тон и речь. Ох, та самая громкоголосая злопыхательница!       Младая неказистая девушка, среднего роста и телосложения, схожая не на дочку дворянина, а на ребёнка торговца, была красная от злости. Она облокачивалась на огромный стол, стоявшего напротив входа. Волосы, как у барашка, темными кудряшками, заплетены были на скорую руку в нелепый пучок. Ее простенький наряд, не похожий на мой, состоял из чёрной юбки, замызганного фартука, явно нестиранного давненько, и серой рубахи с деревянными пуговицами. Полный образ дворовой прислуги. Таких мне удавалось увидеть на прогулке с принцессой и колдуном на заднем дворе дворца. Такие горничные выполняли грязную работу.       То ковры выбивали, то в саду с лопатками возились. Грязная работа — их часть обязанностей. Это не выполняет даже Лилиан. Не по статусу. Как, впрочем, и мне в этой жизни.       Смотрю и думаю .А ведь забавно получается. Я существую в теле идентичной прислуги, о которой излагаюсь крайне недоброжелательно частенько. Можно ли сказать, что я зазналась, находясь в тесной связи с главгероями? Весьма немыслимо. Емельяна, то есть я, по волю случая стала компаньоном главной героини.       В мои полномочия, как личной, что немаловажно, горничной наследной принцессы империи Обелия входит достаточное количество дел: ежедневный туалет принцессы, помощь в выборе гардероба, времяпрепровождение с Ати, сопровождение её из точки «А» до точки «В», при требований этого. Это малая часть. Также в мои обязанности входит наблюдение за готовкой пищи для трапезы госпожи, типичное средневековье, выполнение поручений самой принцессы по типу подай — принеси. Также мной руководит, разумеется, Клод и прекрасная Лилиан. Её поручения редки, но метки. То ягоды собрать, то белье помочь собрать. По мелочи.       И это вовсе не мои прихоти, дорогие дамы.       Я будто бы в начальной школе среди хулиганов. Как бы на моем месте поступила бы девушка в теле подружки?       — Дайте я свою работу сделаю, и как уйду, вы продолжите свою светскую беседу? — отвечаю, отворачиваясь от остолбеневших фигур. Не хочу ввязываться в мелкий беспочвенный спор. Будет без толку. Есть ли смысл их переспоривать, пока в них блещет юношеское самомнение и их «я»? Они, ровесницу, и слушать не станут. Да и мне до их слов дела уже нет. Попромыли кости, да и пусть. Не такие слухи по школе о учителях блуждали по этажам среди классов в моем прошлом бытие.       — Ахах, после чего своей ненаглядной принцессе нажалуешься? — посмеиваясь, девушка глубоко вздохнула, прикрыв веки и накрыв рот ладонью.       Она нарывается? Так и хочет по шапке получить? Зачем приплетать её высочество? Вот за упоминание Ее Высочества ей несдобровать.       Я ухмыляюсь собственным мыслям. Господи, этот ребёнок и не понимает, что мне наплевать. До глубины души мне похуй.       То, с каким энтузиазмом она гневливо высказывается обо мне другим, поднимает только настроение. Но никак не наводит на мысль о усомнении в самой себе. Находясь с принцессой, такой же перерожденкой, я научилась отстаивать свое место аристократа. Подавно уж в спорах по письмам с треклятым дядюшкой, желающим лишить меня титула. Но, видно, что у него не вышло, раз в Емельянины пятнадцать она до сих пор является единственной наследницей Маркиза Враус. Успех? Определённо.       Единственной, потому что семейное древо маркизатаВраус несколькими веками ранее восстало из пепла. Выкарабкавшись из кризиса, после революции, которую упоминал при первой встрече тот же Лукас, став достойными представителями Обелийского дворянства, они заняли место по одну из сторон императорского совещательного стола.       Сейчас наследство Маркиза имеет высокую ценность. Одни плантации на юге стоят бешеного состояния. Маркизат Враус — род, промышляющий сельским хозяйством, торгующий за рубежом и активный значимый политический деятель, восховляюший династию императора.       Именно потому дядя желал сместить Емельяну. Точнее, меня.Мой здешний отец — кровный бывший владелец этого рода. Как во многих манхвах и новеллах за право бороться за возможность стать главным наследником ведётся кровопролитие между кровными родственниками. Дядя и "мой" отец кровные братья. Как Клод и его брат, кажется, Анастасиус. Бабушка, некогда имеющая власть в доме, отдала свой голос за моего отца, который после и занял место главы.       Дядя и отец близнецы, именно потому имело большое значение кто из мужчин победит. Победу одержал отец. Дядя, скрипя зубами и руками, скрылся за пределами маркизата. После вести о том, что отец погиб при трагических обстоятельствах, он примчался обратно, вздумав разместиться в имении, прихватив своего дурного сына. Но не тут- то было, к тому моменту была уже трехлетняя Емельяна, о которой они ни сном ни духом. В тот период, спустя сорок дней с кончины родителей, в теле девочки оказалась я. Она, трехгодовалая, на тот момент переживала горе, темпиратуря и лихорадя.       А вот затея дядюшки приехать и занять власть удалась бы, если бы не загвоздка в виде уже новой основной кровной наследницы — Емельяны. Из-за этого дядюшка сплавил меня во дворец, намереваясь до моего совершеннолетия успеть оторвать меня от семейства. Однако, он не учёл, что при поддержке Императорского двора и знатности рода у него совсем ничего не вышло. Желание сделать своего сына главой маркизата Враус не вышло.       Император Клод, тайно наблюдавший за происходящим, вызвал его на аудиенцию, на которой мягко намекнул что к чему.       Получается, через пару лет, я, совершеннолетняя Емельяна Враус, стану законным главой семьи, выдворив тупых родственников прочь из имения. А пока, в годы недееспособности, я провожу свое время, существуя в мире романа, малую часть подчиняясь словам этого ублюдка, во дворце с главными героями.       Улыбки не тая, скажу, что мне это место и к черту не надо, но ради принципа стану аристократкой, как то делают другие герои. Предстоит много работы, но оно того стоит. Так что побуду пока с принцессой в роли горничной.       Говоря о бескосноязычных горничных, душа в теле Атанасии показала мне, чего стоит труд отставания своего происхождения в рамках этой эпохи на примере наследства престола. Однако, стойкость моего духа присуще мне с прошлой жизни. Русский холодный нрав во всей красе. Чего стоит только ужиться с консервативными родителями. Да, в течение лет, которые прошли под боком у няньки-мага-Лукаса некий запал и гордость исчезли, но это только с ним. Его персона является исключением. Он мог ранее правда уничтожить меня одним щелчком. Но и тут меня пронесло. Опять успех!       — Послушай… — спокойно обращаюсь к той, кто гордо ухмыльнулась и, выпячив грудь и поставив руки в боки, вышла вперёд всех, явно показывая то, что ставит себя выше остальных, — мы давно не дети, потому сейчас наши семейные чины ой как кстати, — дело оживляется. Дамы и господа, дорогие зрители, прошу вас к куриному спектаклю!       — К чему ты это? — явное непонимание на лице. Кудрявая девушка цокает, неохотно беседуя со мной, подобно старой женщине. И откуда она такая необычная взялась?       Хорошо, раз того твоя душа желает, то буду отвечать так, как ожидаешь. На свой зазнавшийся подхалимный элитный манер. Уподоблюсь младшеклассникам.       — Дорогая, послушай-ка, — лукаво улыбаюсь, приближаясь к наглой собеседнице. Поставлю её слегка на место, так и другим пример подам. Перестанут обо мне трепаться.       — Я тебе не дорогая, я ...- девчушка собиралась словесно распылиться, грозясь кулаком, но такая возможность испарилась. Благодаря мне. Не дам я ей себя переспорить.        — Умолкни, — говорю это, быстро меняясь в лице. С омерзением осматривая ее, я тоже облокачиваюсь о стол. Лучше один раз огрызнусь, чем паду в грязь лицом, — а лучше, заткнись, — намеренно морщусь в лице, наматывая на палец прядь волос, после чего лохмачу по лбу чёлку. Молча наблюдаю за чужой реакцией. Осадить ее необходимо. Чем быстрее, тем лучше.