Новый Мир или просто сраная катастрофа

Нести ягодный пирог из Химзавода в Кратер оказалось не такой уж и хорошей идеей. У меня затекали руки, и я часто спотыкалась, ведь большое сервировочное блюдо мешало мне смотреть под ноги. А про перелазание через стену Химзавода я вообще молчу: мы с Брамом несколько раз чуть не уронили тарелку и еще больше раз чуть не упали сами.  Дело в том, что накануне у меня появилась идея приготовить Ронзу пирог. Ягодный, чтобы напоминал ему о лесе и доме. Конечно же, мое совершенно альтруистическое великодушное желание сделать ему приятно имело корни само-выгоды. В общем-то, как и все человеческие затеи когда-либо.  Я надеялась, придя к нему в комнату на третьем этаже под предлогом вручения подарка, столкнуться с Эриком. В коридоре, или на лестнице. В любом случае, это повышало мои шансы на встречу и заодно делало приятно Ронзу, которого я и в самом деле хотела порадовать. Так что, можно считать, это как два зайца одним выстрелом. Два дела одним пирогом. Мы зашли в Кратер, и я с беспокойством подумала, хоть бы сегодня на нас не напала крысоматка. И, как назло, именно это и произошло. Мы повернули за очередной угол на пути в бар, и она выпрыгнула на нас из темноты. Я аж подлетела от испуга, руки дернулись, и я едва не уткнулась носом в блюдо с пирогом. Но Брам как будто только обрадовался такой встрече.  — А вот и мой испытуемый! Он ринулся к крысоматке, она сперва замешкалась такому повороту событий, а затем ошалевши кинулась прочь. Брам помчался за ней следом, с почти сверхъестественной для человека скоростью, и они оба исчезли в темноте.  Я вздохнула, взяла тарелку поудобнее и продолжила свой путь в бар.  — Это мне? – спросил Иво, когда я проходила мимо барной стойки. – Меня не нужно пытаться впечатлить своей хозяйственностью, Нара. Я уже и без того достаточно тобой впечатлен. У меня так болели руки и спина, что реагировать на его флирт сил не оставалось. Я уже настолько привыкла к этим фразам, что они для меня стали частью фона, как музыка или гул.  — Это для Ронза, — кряхтя, ответила я и направилась к выходу на лестницу.  — Не будь он старым деревом, я начал бы ревновать, — кинул Иво мне в спину. Снова же, отвечать на это – попусту тратить воздух.  Я с горем пополам поднялась по лестнице на третий этаж. На пяточке, от которого по обе стороны раскинулись коридоры с комнатами, стоял стол и за ним сидела взрослая человеческая женщина, с красным круглым лицом и крайне недружелюбным видом. — Здравствуйте, — сказала я. – Не подскажете, где комната Ронза? Я попыталась перенести весь вес тарелки на живот и ноги, и стала, отклонившись назад, как беременная.  — А кто спрашивает? – скривив губы, ответила женщина вопросом на вопрос. — Нара Дариус. Я его подруга. Она смерила меня взглядом с головы до пят и сморщила нос. — Не подскажу. У нас тут все конфиденциально. — Но постояльцы ведь могут принимать гостей? Я просто хочу зайти к своему другу, чтобы отдать ему пирог.  — Никаких гостей без заблаговременного предупреждения, — ее голос был мерзким и звонким, похожим на скрип старой двери. Помимо спины и рук, у меня начали ныть теперь и ноги. Тело нагрелось от непривычной активности, и я чувствовала, как капелька пота стекает у меня по спине под футболкой. Прядь волос щекотала мне нос, я пыталась запрокинуть голову, чтобы ее поправить. Я вздохнула, силясь держать себя в руках.  — Тогда можете, пожалуйста, передать ему, что я его жду, — сквозь зубы, раздув ноздри, сказала я. — Тогда он выйдет сам и никаких правил нарушено не будет.  — Послушай, девочка, — она оперлась локтями на стол и посмотрела на меня исподлобья. – Я здесь знаю всех. А тебя я не знаю. Я боролась с желанием запустить блюдо с пирогом в ее искаженное недовольством лицо.  — Я тебя тоже не знаю. Кто ты нахрен такая?  — Да как ты смеешь? – задыхаясь от возмущения, заорала она. Боль в теле только обостряла желание повалить ее на пол и засунуть жменю пирога ей в рот, лишь бы его заткнуть. — Здесь меня все уважают! — продолжала орать она, махая руками. – Никто не смеет так со мной разговаривать! Особенно какая-то наглая и самовлюбленная проходимка! Я запрокинула голову наверх и пыталась ровно дышать. Какая идиотская ситуация. Эта дура орала на меня на весь отель, от злости мне хотелось просто взорваться, руки готовы были в любую секунду отказать и уронить пирог, который я готовила три часа, на грязный пол.  — Ну полно, Корма, опять ты капризничаешь? – тарелка с пирогом исчезла из моих рук, и они повисли у меня по бокам как две ниточки. Я резко опустила голову и уткнулась взглядом в Эрика, который держал мой ягодный пирог и успокаивал женщину за столом регистрации. — Это же сестра Брама, ты наверняка поняла по фамилии.  — Она мне нагрубила, – тихим голосом сказала Корма, вдруг начав строить из себя хрупкое обиженное создание. — Тебе точно показалось, — наклонив голову в бок, нежно ответил ей он. – Ну кто такой душке как ты сможет слово плохое сказать? Она расплылась в улыбке и захлопала ресницами, типа милашка. Мне подумалось, что меня сейчас стошнит. — Ну, может и правда показалось, — кокетливо хихикнула она.  Эрик учтиво ей поклонился и пошел направо по коридору, я последовала за ним, пытаясь не смотреть на Корму, ведь мой взгляд передал бы все, что о ней думаю. Мне понадобилась ровно секунда, чтобы с неистовой злости переключиться на благоговейную радость. Я шла по коридору с комнатами, рассматривая широкую спину Эрика Фороса. Мой план удался. Сердце трепетало в предвкушении. Именно тогда, когда я решилась опустить глаза ниже его поясницы, он повернул голову и посмотрел на меня. Я быстро метнула взгляд на его лицо, щеки начали пылать. Он или ничего не заметил, или сделал вид, что ничего не заметил. — Не очень радушный получился прием, Нара, но добро пожаловать, — он немного замедлился, чтобы идти со мной в одной линии. Я смерила взглядом то, как легко он несет блюдо с пирогом в одной руке, хотя я еле тащила его двумя. Сейчас по идее должна быть моя реплика. Но как только я взглянула на лицо Эрика, мои мысли магическим образом сменились на мысли двухлетнего ребенка. Я просто смотрела на него и улыбалась. Но что интересно, я не начала вдруг паниковать по этому поводу. Все было как в тумане, и мне хотелось лишь остаться в этом прекрасном забытие, даже если со стороны я выглядела дурой, которая молчала вместо того, чтобы ответить. Эрик тоже улыбнулся. — Зная Брама уже столько лет, я думал, что сейчас мне придется спасать Корму от твоей словесной атаки. Но ты оказалась очень сдержанной. Похвальный самоконтроль, — он чуток наклонил голову, как бы в знак уважения.  Его слова немного вернули меня в реальность. Я хмыкнула. — Если честно, тут гордится нечем. Я просто не такая, как Брам, и меня это часто расстраивает. Он всегда знает, что ответить, чтобы выйти победителем. Как ты во время боя с Грозным с шуткой про член, — мне стало смешно даже от воспоминания об этом.  Эрик покачал головой. — Тогда, в момент боя, я должен был это сказать. Мне нужно было быстро вывести его из себя, чтобы победить, — он посмотрел на меня и мягко улыбнулся. — Люди с готовностью аплодируют быстрым и остроумным репликам, но в способности оскорбить другого нет ничего достойного. Я не ожидала услышать такой ответ и с удивлением посмотрела на него. — А что, по-твоему, достойно? Мы остановились у одной из дверей, должно быть, перед номером Ронза.  — Промолчать, — ответил Эрик.  Я пристально посмотрела вверх на его лицо. Мне хотелось продолжать этот диалог только с ним, без лишних ушей. Мне нужно было услышать еще.  — Не задевать людей и не возвышать себя за счет их унижения, — словно ответив на мое желание, продолжил он. — Быть искренней, но заботиться о чувствах других. Это правильно и это достойно. И у тебя это есть. — Откуда ты знаешь, что у меня это есть? – тихо спросила я. — Считай, космос мне нашептал, — он подмигнул мне и постучал в дверь Ронза. Я не поняла, каким образом наш первый же полноценный диалог стал таким глубоким и философским, еще и я вышла из него вся обвешанная комплиментами своему характеру, но я была только за. — Открыто, — басом прокричал Ронз из комнаты, от чего на двери задрожала ручка. — Если что-то понадобится, я в номере напротив, — Эрик махнул рукой на дверь на противоположной стороне коридора. – И в следующий раз если Корма будет тебя доставать, скажи ей, что ты предварительно обсудила визит со мной.  Эрик аккуратно передал мне пирог и, как в прошлый раз, легонько стукнул кулачком по плечу. Я открыла было рот, чтобы что-то сказать, но он уже исчез в своем номере. Я глубоко вздохнула, толкнула плечом дверь и вошла внутрь. Моему виду предстала большая комната со всеми удобствами: двухспальная кровать, письменный стол, широкий шкаф и большое окно. Слева от входа была дверь в просторную комнатку с туалетом и душем. На стенах крепились топоры разных форм и размеров, на стуле у стола весела шерстяная жилетка. Лампа на предусмотрительно высоком потолке ярко освещала комнату, а окно было задернуто шторой. Мне подумалось, что Ронзу не очень по душе вид на полуразрушенные грязные улицы Кратера. Он стоял посреди комнаты, скрестив руки на груди и безэмоционально смотря на меня. — Я испекла тебе пирог, как подарок на новоселье, — сказала я, и протянула Ронзу блюдо. Он взял его одной рукой и поднес к глазам. Я аж напряглась. Он не выглядел довольным подарком.  — Ежевика, — медленно сказал он. Мой мозг сразу начал придумывать, что может быть не так с ежевикой. Вдруг у него на нее аллергия? Или ежевикой гаида кормят только своих медведей, или кто у них там за домашних животных, в лесах? Ронз перевел на меня взгляд. – Это моя любимая ягода. Я облегченно вздохнула. Он достал из ящика в столе большую ложку, сел на стул и принялся есть пирог, быстро пережевывая. Я почему-то испытала нежность, глядя на это.  Я решила пройтись по комнате и все рассмотреть, подошла к самому маленькому из топоров и сняла его со стены. Он оказался дико тяжелым, я еле смогла замахнуться им, чтобы рассечь на двое воображаемого противника. Рассекла, но вес топора потянул меня вниз, и я чуть не упала.  — Это не игрушка, — с набитым ртом сказал Ронз. — Еще бы. Таким хрен поиграешься, такой он тяжелый, — я поставила топор рядом со стеной, даже не пытаясь повесить обратно. – У тебя вообще нет другого оружия? Почему именно топор? Почему не пушка? Или дубинка? – я потрясла в воздухе рукояткой своей складной дубинки. – Она легкая и прочная, и у некоторых заостренные концы, для особо жестоких планов. — Топор – это самое древнее и лучшее оружие, — ответил Ронз. – Он не заменим никакими жалкими детскими примочками нового мира. — Думаешь, до катастрофы все такими пользовались? Ронз фыркнул и отложил ложку. — «Катастрофа»? Так вы это называете? Я растеряно заморгала. — Падение кометы, да. Катастрофа. А как еще это называть?  Ронз скрестил руки на груди. — То, что было для людей концом света, для остальных стало его началом. Появление наших видов – не катастрофа. Люди относятся к этому как к неудачной главе своей истории, а заодно и истории всего мира. Но наше рождение – не трагедия и не ошибка.  Мне стало стыдно. Я правда всегда думала о комете как об ужасном событии, апокалипсисе. Ведь на самом деле, так и было. Погибли люди, разрушились города, появилось много разных опасных мутировавших тварей. Но я хотела уважать боль Ронза, даже если не была способна ее понять. Я видела, что остальным видам сложно уживаться в мире, созданном людьми. Мы всегда были в нем главными и привилегированными. Но я хотела упростить задачу хотя бы тем, кто меня окружает. Мне нужно научиться жить в новой реальности, не оглядываясь на старую.  — Прости меня, — твердо сказала я. – Как правильно называть это событие? — Мы называем это Великим Разделением, — Ронз опять взял ложку и продолжил копаться ею в пироге. – Точкой во времени, когда произошло разделение на виды. Созданием мира, в котором нам, по идее, должно быть место. Мне стало так жаль Ронза. Его место в лесу, а не здесь. Здесь его природа не чувствует себя дома. Его способности тут бесполезны, его нахождение тут непривычно даже остальным видам.  — Ронз, — мой голос не дрогнул перед вопросом, хотя я знала, что он может его разозлить. – За что тебя изгнали? Ронз посмотрел на меня, пристально, как будто решая, можно мне доверять или нет. — Я отказался подчинятся Первому. — Первому? — Главному в племени.  — А почему отказался? Ронз сверкнул глазами. — Он слаб. И плохо выполнял свою работу.  — Ты хотел занять его место? — Я не тупой малец, жаждущий власти, — раздраженно ответил он. – Но я защитил бы племя лучше него. Он глупый и агрессивный. Такие как он неспособны быть хорошими Первыми.  — Если он такой, почему другие тебя не поддержали?  — У леса свои законы. Людям их не понять. Ронз опустил взгляд в тарелку показывая, что разговор окончен.  — Я бы голосовала за тебя, — сказала я. – Ронза в президенты и все такое.  Ронз покачал головой, но на его губах я различила еле заметную улыбку. Это победа, я считаю. Я выполнила свою миссию на земле.  Я уходила от Ронза гадая, под каким предлогом можно было бы заглянуть к Эрику. Но, видимо космос тоже считал нас идеальной парой: мы столкнулись в коридоре, выйдя из комнат одновременно. — Как раз о тебе думал, — радостно сказал он и я представила, как будут выглядеть наши дети. – Забыл тебя пригласить на празднование Свястата. В следующем месяце, шестого числа. Я говорил Браму, но он каждый год забывает, так что я потерял к нему всякое доверие. Теперь явка Дариусов на мероприятие – твоя ответственность. Буду рад вас видеть. Он уже собрался уходить, но я его остановила: — А что за праздник, еще раз? — Точно, ты же не знаешь. Это оракульский ежегодный праздник. Я еще не оракул, но планирую им стать. Мы – ребята очень честных правил, и живем с рядом ограничений, чтобы лучше чувствовать связь с космосом. Мы не пьем, не един мясо, не курим, пытаемся всегда получать здоровый сон и не тратить время на пустые бессмысленные вещи. — Короче, полная противоположность людям, — подытожила я. — Можно и так сказать, — улыбнулся Эрик. – Но есть одна ночь в году, когда все эти правила можно нарушить. И это Свястат. Я устраиваю вечеринку по его случаю в баре внизу. Буду рад, если сможете прийти. Так. То есть, если я правильно поняла, я была приглашена провести целую ночь с пьяным и развязным Эриком Форосом. И он меня спрашивал, смогу ли я прийти? Я не пропущу это даже если на землю упадет новая комета или на Химзавод нападет целая стая червей-мутантов.  — Я обязательно буду, — с горящими глазами ответила я. – То есть мы. Я и Брам. Эрик одобрительно улыбнулся и поспешил вдаль по коридору. Я неожиданно для себя его окликнула. Он обернулся, когда был уже почти на пяточке перед лестницей.  — А сколько тебе лет? – крикнула я, чтобы он услышал. Он немного нахмурился моему вопросу из неоткуда. — 26. — Таила говорила ей 19, — продолжила кричать я через коридор. – Но на самом деле ей 95. Сколько тебе на самом деле? — 26, — улыбаясь, повторил он, и я выдохнула с облегчением. Космос, ты прощен. Эрик выглядел позабавленным. Он уже собирался продолжить свой путь, но я опять подала голос: — А кто ты по знаку зодиака? Он нахмурился еще больше, но рассмеялся и помахал головой. Потом развернулся и скрылся в глубине лестничной клетки.  Да, тупой вопрос, согласна. Тут же и без зодиаковских совместимостей понятно, что мы созданы друг для друга.  Я спускалась вниз в бар, готовясь морально к тому, что мне придется просидеть несколько часов в компании Иво, пока Брам заработает денег, а потом проведет время с Таилой. Но я столкнулась с ним еще на лестнице на втором этаже. Он выглядел очень угрюмым. Я вытянула шею, пытаясь заглянуть в коридор борделя и увидеть Таилу. — Все нормально? – спросила я. — Идем домой, — только и ответил Брам. — Вы поссорились? – предположила я, хотя не совсем понимала, как можно поссориться с существом, не способным на конфликт. Но нас людей даже это не остановит.  — Нет. Просто идем домой.  Его «нет» совершенно точно означало «да, но я не хочу об этом говорить». Поэтому я просто кивнула и пошла следом. Иво удивленно посмотрел на столь непривычное выражение на лице Брама и мимикой спросил у меня, что случилось. Я пожала плечами, давая понять, что сама не знаю. Мы ни с кем не прощались перед уходом, да и всю дорогу на Химзавод мы молчали. Когда мы были уже в подъезде нашего жилого комплекса, я положила Браму руку на плечо. — Эй, — сказала я. – Если захочешь поговорить, я здесь. Он кивнул. Мы тихо проскользнули в квартиру и разошлись по комнатам.