Встретиться вновь

Безграничное спасибо утреннему туману в Токио, благодаря которому мне удалось оторваться от преследователей в лице Рьюзаки и Ватари практически сразу же. Прикладывая всевозможные усилия, я жала ногами на педали угнанного велосипеда. Мои ноги были скованы от интенсивной работы. Мне было безумно холодно в моей атласной пижаме и тапках. Моя голова кружилась от нагрузки и адреналина. Но одна лишь мысль о погоне блокировала эти неприятные ощущения, и силы мгновенно появлялись.  Я сама ещё не до конца осознавала, каким образом я умудрилась вырваться из штаба, будучи запертой в архиве. Наверное, это всё проворность, отточенная мной ещё в детстве, и невнимательность детектива, видимо, отвлёкшегося на что-то. Но, впрочем, сейчас меня, переполненную адреналином и желанием выжить, не особо волновали эти подробности. У меня сейчас было две цели: оторваться от преследователей и добраться до лесопарка.  Я никогда не была любителем велосипедов. У меня никогда не было своего собственного велосипеда, даже в детстве. Но по нынешнему стечению обстоятельств я была вынуждена мчать на нём, разгоняясь до каких-то бешеных скоростей и совершая такие резкие и крутые повороты, каких я и на машине в помине не делала. Рьюзаки ехал следом на мотоцикле. А скорость моего велосипеда даже сравнить было смешно со скоростью мотоцикла. Поэтому, как я говорила ранее, спасибо утреннему туману. Если бы не он, не прошёл бы мой трюк с крутым поворотом за угол или трюк со скрытием в тумане. Добравшись до нужного места, я бросила угнанный велосипед на асфальт и ринулась вглубь лесопарка. Единственное, что до сих пор оставалось для меня загадкой — точное нахождение Тетради. У меня не было ни единой догадки, в какой части лесопарка она может быть закопана. Я неслась туда, куда подсказывало едва функционирующее чутьё. И меня уже было не остановить. Я правда не знала, куда бежала. И мысль о том, что я могу запросто заблудиться, меня не волновала. Я наступала босыми ногами (тапки потерялись по пути) на щекочущую траву, мокрую землю, корни деревьев... Эти ощущения были не самыми приятными, но я продолжала бежать со слезами на румяных щеках.  Мне было плохо. В глазах уже мелькали мушки, сердце, казалось, уже не выдерживало. Ноги становились ватными, воздуха не хватало. Взгляд расфокусировался, и я, запнувшись о корягу, свалилась без сил в траву. Я громко взвыла, стараясь обессиленными руками поднять себя с земли, но ничего не выходило. Я в моменте почувствовала себя такой несчастной, обречённой, беспомощной... Единственное телодвижение, которое мне удалось совершить — поворот головы.  И тогда я обомлела.  Моя близорукость, конечно, иногда умеет играть со мной злые шутки, но точно не в этот раз. Я глядела на какое-то светлое пятно среди зелёных деревьев, а рядом с ним большое чёрное пятно. Я, кажется, поняла, кто может являться этими пятнами, отчего последняя энергия ушла в поднятие на четвереньки. Своим осипшим голосом я пыталась окликнуть тех двоих, но голос засел в горле. Я поползла в их сторону вся взъерошенная, словно вылезла из самого страшного хоррора. — Эй! — наконец я смогла издать хоть какой-то звук в надежде привлечь внимание. Но две фигуры даже не шевельнулись в мою сторону.  Я продолжила отчаянно ползти, что-то бухча под нос. Когда я действительно разглядела в светлом пятне Амане Мису, а в чёрном — Рюка, меня накатили неописуемые эмоции. Я даже остановилась, не веря происходящему. Всё в точности как во сне... И это было пугающе. — Миса! — воскликнула я и кинулась к ней в колени. Она пискнула от моего неожиданного появления. — Миса, не смей! Не надо!  — Э? Карен? — изумился Рюк. — Джейн? Что ты здесь... — растерянно начала Миса, но я её прервала: — Не надо, прошу!.. Не бери Тетрадь! — взвыла я, вцепившись в её ноги мёртвой хваткой.  — Что? Откуда ты зна..?  — Оттуда! — снова крикнула я, перебив девушку.  — Но...  — Нет! Никаких "но"! — я вскинула голову и посмотрела на неё своими сверкающими от слёз глазами. — Тебе это не надо! Уходи, прошу! Убегай!  Амане была в недоумении, оттого и смотрела на меня так, словно видела впервые. Она не знала, как реагировать на мои отчаянные слова и на моё появление из ниоткуда. Я тем временем трясла её за ноги, стараясь вытрясти из неё всю дурь, которую в неё напичкал хрен знает кто.  — Доверься мне, прошу... У тебя ещё вся жизнь впереди... Тебе не нужны проблемы от Тетради!.. — я продолжала свою а-ля убедительную речь, пока девушка лишь хлопала своими глазищами. — Беги!.. Ну же! — Джейн... что с тобой? Ты меня пугаешь.  Девушка наклонилась ко мне, протянув подрагивающие руки. Я вцепилась в них мёртвой хваткой, что ещё больше испугало Амане.  — Уходи, чёрт возьми! Уходи! Иначе L тебя поймает!  — L? — тихо спросила она.  — L! Он уже близко! Её что-то не давало поверить моим словам, она лишь ошарашенно глядела на меня сверху. Наша игра в гляделки продолжалась недолго. Миса всё же с неким сомнением развернулась и побежала. Вначале медленно, а потом ускорилась и скрылась за густыми деревьями.  Потеряв её из виду, я сокрушилась на землю, разревевшись в голос. Разные эмоции бурлили во мне: облегчение, страх, радость... Но всё-таки последняя преодолела меня.  — Я сделала это... Господи, я сделала это! — вопила я с широкой улыбкой на зарёванном лице. — Ха-ха! У меня получилось!  Я рассмеялась сквозь слёзы. Я до сих пор не очень верила в реальность происходящего, ведь чудеса случаются только в сказках! Впрочем, через некоторое время я привстала и стала выкапывать из-под земли Тетрадь Смерти голыми руками. Бог Смерти, который всё время стоял рядом, что-то меня безостановочно спрашивал, но я его вовсе не слушала, будучи увлечённой процессом копания, сконцентрировав всё своё внимание только на этом. Вскоре я достала из небольшой ямки чёрную кожаную тетрадь в прозрачном пакете. Легким движением извлекла орудие убийств из пакетика и пролистнула его страницы. Имена, куча имён... а ещё записка, выпавшая из Тетради. Точно такая же записка с точно таким же содержанием, какое я видела во сне... Мне на миг стало немного не по себе, и я призадумалась. Как мой мозг смог сгенерировать такое сновидение, которое полностью, без единой погрешности, совпало с реальностью? Мой разум переходит на уровень сумасшествия? Или как ещё объяснить это явление?.. Хотя самое главное, что если сделать всё аккуратно, то Тетрадь Смерти больше не перейдёт в руки какого-нибудь психопата, и всё наладится. Самое главное, что я спасла нас. Рьюзаки и меня. — Джейн Кэрролл, — кто-то со всей серьёзностью окликнул меня.  Я остолбенела, распознав голос.  — Эл? — просипела я, повернув голову.  Из тумана постепенно вырисовывался ссутулившийся силуэт, который двигался в мою сторону. Руки его были засунуты глубоко в карманы джинсов, а выражение лица хмурое, что не предвещало ничего хорошего. Когда он подошёл ближе, он с украдкой поинтересовался: — Скажи мне, пожалуйста, с момента нашего знакомства сколько раз ты пользовалась моим доверием?  Моё сердце пропустило удар, а зрачки забегали из-за растерянности. Я ожидала любой вопрос, но не этот. Я и так понимала, что зашла слишком далеко со своим враньём, но всё равно продолжала это делать, стараясь поймать Киру... — Похоже, с самого начала, — не дождавшись ответа, низким голосом пробормотал он. Его глаза смотрели на Тетрадь Смерти в моих руках.  — Нет! Нет, ни в коем случае! — воскликнула я, подбираясь на четвереньках поближе к детективу. — Да, я много раз врала тебе, но я делала это не из плохих побуждений! Я всего лишь хотела помочь! — оказавшись у его ног, я протянула ему Тетрадь. — Я нашла Тетрадь Смерти. Теперь с Кирой точно будет покончено раз и навсегда.  — Как ты узнала точное её местонахождение? — вкрадчиво спросил Эл вместо того, чтобы изъять предмет из моих рук.  — Мне приснилось...  — Согласно исследованиям, присниться может только то, что человек когда-либо видел или слышал. В таком случае твои слова не имеют смысла.  — Эл, я тебе клянусь! Я не знаю, как так вышло, но...  — Изначально твои слова мне казались подозрительными. Но я игнорировал это. Помнишь, как тебе снились Боги Смерти и Тетрадь ещё до сообщения Второго Киры? Или как ты внезапно стала видеть одного такого?  Или тот факт, что твоя старая знакомая стала Кирой? Тебе не кажется, что эти моменты сводят все подозрения именно к тебе?  У меня не было слов. Я не могла поверить в происходящее. Неужели теперь обвиняют меня?.. — Нет, ты не прав, — сердито ответила я, медленно встав с земли. — Ты не можешь меня обвинять. Хотя бы потому, что я детектив, который взялся за это дело для устранения Киры.  — Если ты детектив, это не означает, что ты априори будешь против действий Киры. Может, ты хотела его найти для каких-то личных целей. К тому же они у тебя были, — говорил детектив, ссылаясь на Киру Нестерову. Это меня вогнало в большее недоумение.  — Ты сейчас серьёзно? Мы столько времени проработали вместе, и ты сейчас выдаешь это? Я думала, мы довольно хорошо знакомы, чтобы ты понимал, что у меня никогда не было таких намерений!  — А если бы я сейчас не пришёл, ты бы избавилась от этой Тетради, как от первой? — Эл, я не понимаю, что с тобой?! — я вцепилась в его плечи, выронив Тетрадь, и начала трясти его. — Как ты можешь говорить такие вещи? Та Тетрадь сгорела не нарочно! А от этой я не собиралась избавляться. Наоборот, я хотела отдать её прямиком тебе! Почему ты мне не веришь? — Потому что ты хороший лжец. А хорошим лжецам трудно верить.  — Но даже хорошие лжецы могут говорить правду! А гениальные детективы — ошибаться!  Но было поздно уже что-то говорить в свою защиту. Он круто развернулся и направился прочь, не желая меня больше слушать. Я снова сокрушилась на влажную землю. Слёзы были неизбежны. Мне не хотелось верить словам Эл. Я ведь старалась сделать всё как лучше... Хотела, чтобы дело было быстрее раскрыто, чтобы мы были в безопасности... Но всё, что я получила в качестве благодарности — клевета и недоверие со стороны самого близкого человека. Это было больнее, чем я предполагала.  * * * Я неохотно скидывала одежду в свой небольшой красный чемоданчик. Большое количество вещей не вмещалось в него, отчего огромная гора одежды оставалась небрежно лежать на сером диване.  Без лишних слов Эл сказал, что для меня расследование закончено, и я могу уезжать. Этими словами я была окончательно опустошена. Мне не дали вставить ни слова, ни возможности оправдаться. Детектив не желал меня ни слышать, ни видеть. Я не хотела, чтобы он думал обо мне искажённо, не хотела оставлять его одного в такой обстановке между нами. Но разве у меня есть выбор?.. Пока я сидела верхом на чемодане, в попытке его закрыть, я краем уха услышала знакомый шум крыльев. Господи, ещё Рюка здесь не хватало!  — Вот так и делай добро, — пробурчал тот. Я ни разу не видела Рюка таким серьёзным. Я предполагала, что он назовёт меня лохушкой, но никак не посочувствует.  — Что тебе нужно? — тихо пролепетала я, подняв взгляд.  — Хотел попрощаться. И сказать кое-что напоследок.  — Попрощаться? — я приподняла бровь. — Какая честь, — безэмоционально кинула я, отвернувшись и снова сконцентрировавшись на чемодане. — Те слова о том, что тебе и детективу осталось жить пару дней, и вправду были шуткой. Я застыла на месте. В голове не складывалось абсолютно ничего. Разве Миса, заполучив Тетрадь Смерти, не собиралась тут же устранить детектива и меня? И все мои чрезмерные переживания и страдания не имели смысла?..  — Мне было скучно, и я решил посмотреть на твою реакцию, — продолжал синигами. — Я и не предполагал, что ты так остро отреагируешь и вообще поверишь. Ведь я говорил ранее, что Боги Смерти не имеют права разглашать даты смерти людей.  — Рюк, ты просто воспользовался моим уязвимым состоянием... — разбитым голосом проговорила я, с разочарованием глядя на Бога Смерти в тёмном углу комнаты. — Признаюсь, да. Но что поделать, если твоя реакция зажгла во мне азарт, — ухмыльнулся он. Мне было не до смеха.  — А что в тебе ещё зажгло азарт, Рюк? — я упрёком спросила я, устремив опустошённый взгляд в окно. — Может, возможность дать Тетрадь Смерти в руки человеку, чтобы наблюдать за тем, как страдают люди, словно в кино? Я тяжело вздохнула и отвела взгляд на пол. Пришло осознание, что главным злодеем в этой схватке был не Кира и не L. Им оказался Бог Смерти Рюк, который вдруг заскучал. Всё началось именно из-за него, по его инициативе. И ведь забавно, ему даже нельзя ничего предъявить. Однако сколько людей пострадало из-за его скуки, сколько судеб было изменено! Даже моя...  * * * Прежде чем я вышла из штаба, Ватари любезно предложил довести меня до аэропорта. Я остановилась на пару секунд в дверном проёме, обдумывая его предложение. Оно было вполне заманчивым, ведь во всём стрессе, который нахлынул на меня в этот день, не хотелось думать ещё и о том, как добраться до аэропорта. Но в итоге я всё же отрицательно помотала головой, когда вспомнила кое о чём, что мне ещё предстояло выполнить.  Я в последний раз оглядела штаб. В какой-то мере некоторое время мне будет его очень не хватать. Тёмная комната с вечно зашторенными панорамными окнами, большие ярко горящие мониторы, освещающие комнату, столы, заваленные кипами бумаг, ещё надолго не отпустят мою душу. Я, даже того не подозревая, за год привязалась к этому месту. К Токио, оперативной группе, делу "загадочных убийств" и, самое главное, детективу L.  Я не припомню ни одного случая в своей карьере, когда я привязывалась к делу и среде, в которой я работала. Я относилась к завершению расследования более холодно, всегда ограждала свои эмоции и чувства от влияния окружающей обстановки, не давая ничему и никому на них воздействовать. Я всегда оставалась начеку, отчего никогда не испытывала чувство тоски из-за окончания дела. Однако стоило мне лишь единожды прислушаться к интуиции и присмотреться к странноватому, но гениальному детективу, так я стала совершенно другим человеком. Из серьёзного рассудительного детектива Q я превратилась во влюблённую дурочку из клишированных романов... Но, с другой стороны, оно и на пользу — любой опыт полезен, к тому же я открыла для себя такие стороны характера, о которых ранее и подумать было странно. Я ушла, не попрощавшись ни с кем. Наверное, причиной этому стало моё раздражение тем, на какой неприятной ноте закончилось для меня расследование. А может, я просто была слишком гордой, чтобы сказать простое "пока" детективу. Ведь для меня это приравнивалось к тому, как если бы я покаялась во всех своих ошибках и рискованных необдуманных действиях.  Красный чемоданчик звенел своими колёсиками, катясь по асфальту. Я пыталась сконцентрировать своё внимание именно на этом звуке, но никак не на шуме суетливых улиц и звяканье серебряных цепочек Рюка, вертящегося вокруг меня в предвкушении. Пару раз из-за его мелькающей перед глазами страшной морды я вздрагивала и тем самым отпугивала прохожих. Спустя некоторое время мы, наконец, забрели в тихое безлюдное местечко. Я сняла со своих плеч рюкзак, и глаза Рюка загорелись, когда я достала оттуда пакет с красными румяными яблоками. Тот тут же накинулся на него, неразборчиво что-то бормоча и приговаривая. Слов благодарности я не дождалась. Вместо этого, причмокивая, Бог Смерти сказал: — Ты мне вообще-то обещала грузовик яблок.  — А ты мне обещал, что я умру сегодня, — парировала я, скрестив руки на груди. — Справедливо, — кивнул тот. Прожевав яблоко, Рюк медленно приблизился и вполголоса поинтересовался: — Но я ведь правда могу убить тебя за несоблюдение нашего уговора.  — Убивай. Я и так была морально подготовлена, если ты не заметил. После своих слов я решила, что мне нечего задерживаться здесь с Богом Смерти надолго. Я вышла с вещами из-за угла, не кинув Рюку ни слова прощания. Мои "приключения" в Токио окончательно завершились. Моя следующая остановка — Хитроу, Лондон. Затем дом, который уже не ощущается как таковой. * * *

С того дня миновало целых три года.

Много чего произошло за это время. Все тайны Киры были раскрыты, последователи устранены, мир приобрёл чуточку покоя... Единственное, что, казалось, оставалось неизменным до конца дней — детектив L. Всё та же сгорбатившаяся фигура восседала за массивными экранами мониторов, поглощала килограммы сладостей и кофе и расследовала самые запутанные в мире дела. Если сравнить его версию 2007 года и нынешнюю, можно было и вовсе не заметить внешних изменений. Однако внутренние изменения для непоколебимого гения были колоссальны.  Год работы в обществе не мог никак не сказаться на мышлении асоциального детектива. Полгода романтических отношений — тем более. Он много знал о взаимоотношениях с людьми в теории, но мало на практике. И даже такой непродолжительный промежуток времени открыл детективу столько знаний о его характере, о которых он даже не догадывался. Преимущественно любовь.  Эл оклеветал Джейн в тот день, потому что сам был напуган происходящим. Он доверял ей настолько, насколько не доверял любому другому человеку, исключая Ватари. Детектив часто полагался на её сознательность, надеялся на её понимание, однако она ловко этим пользовалась, ставя свою жизнь под угрозу. Рьюзаки было трудно предугадать, что она сделает в иной раз, чего он и боялся. Эл больше всего не хотел, чтобы Джейн оказалась в очередной смертельно опасной ситуации. А профессия у него непредсказуемая, отчего в голове всплывал такой вопрос: а сколько ещё раз она кинется его спасать? Поэтому ему и пришлось принять непростое решение — разорвать с ней любой контакт и отправить её домой.  После расставания с Джейн Эл долго на неё злился и не понимал смысл её поступков. Однако миновало некоторое время, и чувства преодолели злость. Он соскучился по ней. Ненамеренно прокручивались воспоминания, её голос и яркий образ. Вскоре простились все оплошности, обиды, ошибки... Но случилось это поздно. Её уже было не вернуть. Прошло три года, и Эл был уверен, что недолго после завершения дела она забыла его. Он старался найти её адрес проживания, номер телефона или хотя бы просто фотографии... Но тщетно. Грустно было от осознания упущенной возможности быть вместе. Однако Эл двигался дальше, стараясь избавиться от её образа в своей голове и украдкой надеясь, что у неё сейчас всё в порядке.  — Эл, на адрес Вамми-Хауса пришла посылка. И она адресована тебе, — сообщил старичок Ватари, неожиданно вошедший в комнату.  Рьюзаки повернул свою голову, выглянув из-за массивной спинки кожаного стула. Он вопросительно изогнул бровь, когда увидел в сморщенных руках Ватари какую-то картонную коробку. В голове всплыло куча вопросов. Ему обычно никто не отправлял посылки, не связанные с делом, так ещё и через Вамми-Хаус.  — Поставь её на стол, — пробубнил Эл.  Ватари выполнил его указание. Детектив, тыча большим пальцем в верхнюю губу, недоверчиво осматривал коробку. Но любопытство взяло вверх, и он начал осторожно её вскрывать. Как оказалось, внутри находилась жестяная банка из-под печенья.  — Датское печенье? — спросил растрёпыш, по-детски посмотрев на Ватари. — Это ты заказал для меня? Спасибо, конечно, но можно было...  Детектив резко остановил свою речь, когда поднял эту банку и обнаружил, что она была слишком лёгкой. Исходя из её массы, в ней не могло быть никакого печенья. Это озадачило его ещё сильнее. Он осторожно приоткрыл банку и увидел кучку каких-то конвертов. Изъяв самый верхних и раскрыв его, Эл был ошарашен. Первое предложение, бросившееся ему в глаза, звучало так: „Другу детства от Карен Кью Рассел.“