Не вижу причин отказывать себе в удовольствии

После плотного завтрака вкуснейшим острым пирогом Самми отправилась в отель, привлекая внимание прохожих своим полетом. Несмотря на то, что ангел пользовалась крыльями только в Раю, за десять лет почти отвыкнув от них, ей всё равно нравилось летать. Полет дарил Самми ощущение легкости и свободы. Эти ощущения были сродни её утренней пробежке по парку возле дома, когда она жила в Лондоне. Кроме того, полет помогал проветрить голову и привести мысли в порядок. Для ангела он имел что-то схожее с медитацией, которой ей настоятельно рекомендовали заниматься последние два года на Небесах. Её окружение было уверено, что медитация поможет Самми избавиться от «дурного влияния человеческой жизни». Последнюю фразу сказал ей Азраэль, не упуская шанса поглумиться над девушкой за то, что её так просто поймали в какой-то подворотне. Азраэль для Самаэль был самым не любимым дядей. Приземлившись на пороге отеля, девушка отряхнула платье от пыли и смога, которые клубились в воздухе над Пентаграмм-сити, и зашла в помещение, радуясь, что сегодняшний спутник от неё отвязался и ушел по своим делам. «За завтрак, конечно, спасибо, но ему бы не помешало научиться держать дистанцию и чистить зубы,» — на последнем словосочетании Самми мысленно скривилась. У ангела был определенный «пунктик» на соблюдение окружающими и ей самой гигиены. Особенно после еды и тренировок. Она была убеждена, что для того, чтобы располагать к себе людей, нужно всегда улыбаться, быть опрятной, вкусно пахнуть и хорошо выглядеть. И Аластор, в принципе, по мнению ангела, справлялся со всеми пунктами, кроме запаха изо рта. Ну и явного желания залезть Самми под кожу. «Буду надеяться, что ему хватит ума не называть меня полным именем перед другими жителями отеля,» — идя в сторону кабинета Чарли, подумала Самаэль. Не то чтобы ей не нравилось её полное имя, скорее даже наоборот: она считала, что оно ей подходит, особенно если учесть её уровень токсичных шуток в сторону Раерожденных, да и по отношению к большинству просто живущих там. «Божий яд» — отличное описание для её характера. Но при всей своей любви к своему полному имени, она также понимала, что Люциферу будет, как минимум, неприятно его слышать. Она была уверена в этом, так как в противном случае он бы просто не стал менять имя при падении. Девушка очень не хотела становиться триггером для кого-то. Тем более, что из всех её родственничков, не считая матери, Люцифер казался единственным адекватным ангелом. «Какая ирония, что именно падший ангел симпатизирует мне куда больше всех остальных,» — усмехнулась своим рассуждениям девушка, поднявшись на нужный этаж. Постучав в комнату, на двери которой были разного цвета таблички с лозунгами о дружбе и поднятии духа, а также на которой яркой надписью на латинице было выведено «Чарли Морнингстар», Самми услышала спешные шаги в свою сторону и какое-то копошение за дверью. Спустя буквально пару секунд дверь резко распахнулась, а на пороге комнаты стояла улыбающаяся и растрёпанная Чарли. — Привет? — скорее спросила, чем поздоровалась ангел, осматривая стоящую перед ней очень возбужденную блондинку. — Мне передали, что ты хотела меня видеть, — с мягкой улыбкой на лице объяснила свое присутствие Самми, но не успела она договорить, как её с силой впихнули в комнату, схватив за обе руки, которые до этого были просто опущены вдоль тела. И это несмотря на недавнюю договоренность о том, что её не будут хватать. — Я видела тебя в окно, когда ты летела в сторону отеля, — затрепетала девушка, — и я так рада, что ты согласилась остаться! — воскликнула восторженно принцесса. — Я столько хочу тебе рассказать об отеле! Я уверена, что тебе тут понравится! «Если все жильцы отеля такие же буйные, как ты, то я сильно в этом сомневаюсь…» — скептично заметила про себя Самаэль, но улыбку с лица убирать не стала. Ей было действительно интересно послушать о том, как именно принцесса Ада собирается реабилитировать грешников. Даже если девушка и знала, что эта затея работает, то это ещё не означало, что Пентиус не являлся ярким примером ошибки выжившего. — Это все звучит крайне захватывающе, но с чего ты взяла, что я решила остаться? — захотела уточнить Самми, понимая, что ещё не объявила о своем решении принцессе, на лице которой после вопроса сразу возникло поникшее выражение, а уголки черных губ опустились вниз. — А разве не останешься? — отпустив наконец-то ангела из своего захвата и обняв себя руками, словно защищаясь, спросила Шарлотта. — Останусь, — тяжело вздохнув, и коснувшись плеча своей двоюродной сестры, словно желая подбодрить, проговорила ангел. — Но я бы хотела знать о том, есть ли у вас тут телепатия или что-то в этом роде. — Я просто подумала, что в другом случае ты бы не вернулась в отель, — подняв взгляд на золотистые глаза, объяснила свое поведение принцесса. «Ладно, возможно, в этих словах есть смысл,» — подумала Самаэль и села в предложенное ей кресло напротив кофейного столика. — Расскажешь про свою идею и планы? — спросила ангел, очень быстро пожалев о своем решении, потому что в ответ ей не просто объяснили свою идею, но ещё и спели про неё.

***

После небольшого представления длительностью в полчаса, на которое Самаэль была приглашена в первые ряды, и рассказов о том, что в Раю грешникам будет намного лучше, девушка уже недоверчиво смотрела на нефилима. Но после слов Чарли о том, что поможет ей в реабилитации дружба, дух товарищества и отказ для всех присутствующих от своих пристрастий, девушка не выдержала и сказала: — План — говно, — именно из-за этой реплики словесный поток принцессы резко остановился. — Не пойми меня неправильно, — поспешила объяснить свою позицию Самми. — Но мир и дружба — это последнее, что поможет кому-то попасть в Рай. — Почему? — сперва расстроенная комментарием о своей идее, но теперь скорее недоумевающая, Чарли села в кресло напротив. — Ты не веришь в идею искупления? — Я сказала не это, — недовольно пробурчала девушка. Она терпеть не могла, когда её слова перекручивали. — Я сказала, что для попадания в Рай тебе не поможет «магия дружбы», — Самми показала воздушные кавычки, когда сказала про чудесную силу дружбы. На этих словах Шарлотта задумалась. Возможно, её представление о правилах Рая несколько отличались от действительности. Многие грешники, которых она знала, были по уши в своих пороках, но при этом она могла с уверенностью сказать, что знает только одного ангела, который был бы добрым, дружелюбным и проявлял отзывчивость к окружающим. Ни Сера, ни Адам, ни Лют — никто из них не мог похвастаться приятными чертами характера. — Можно я задам тебе вопрос? — видя мысленные метания принцессы, решила начать объяснения Самаэль. Получив утвердительный кивок после нескольких секунд молчания, она спросила: — Ты когда-нибудь была на Земле? Ты когда-нибудь была в месте, из которого в твой мир приходят все эти грешники? Этот вопрос вызвал удивление на лице Чарли. — Нет, а почему ты спрашиваешь? — задала встречный вопрос нефилим. — Потому что в Рай попадают не праведники, а верующие, которые не всегда отличаются этой самой «праведностью», — показав в воздухе кавычки, объяснилась ангел. — В Аду, я уверена, есть много хороших людей, которые просто не соответствовали требованиям Рая или предпочли верить в свои силы, а не в силы нашего дедушки. — Что ты имеешь в виду? — ничего не понимающая принцесса смотрела на Самми, ожидая того, что ей преподнесут решение её проблемы. — Я жила в Раю и могу с уверенностью сказать, что не все, кто попадают туда, имеют благие намерения, — девушка встала и подошла к панорамному окну, откуда открывался вид практически на весь город. — Зато многие из них, в том числе и ангелы, очень изворотливо следуют правилам и не попадаются на глаза вышестоящим, если делают что-то противозаконное. Сохраняя молчание, Самаэль пыталась вспомнить кого-нибудь из экзорцистов или более значимых личностей, чтобы привести их в пример Чарли. — Ты же помнишь, как вел себя Адам, да? — судя по выражению лица Шарлотты, Самаэль попала в самую точку. — Хочешь сказать, его гордыня, похоть и невероятное обжорство — это прямо воплощение «праведности»? — Сильно в этом сомневаюсь, — поджав губы, пробубнила принцесса. — Надеюсь, этот мудак останется мертвым, — в отношении этого человека даже у Чарли засыпала её извечная миролюбивость. — И я о том же, — мягко улыбнувшись, сказала Самаэль. — И он такой не единственный. Лют и некоторые экзорцисты, которых я знаю, поглощены завистью, гневом и гордыней, но при этом они прекрасно себе живут на облачках, — на последней фразе ангел закатила глаза и обернулась к окну. После сказанного Самаэль принялась рассматривать город, над которым сегодня пролетала. Он был противным, грязным и отталкивал, но при этом здесь девушка видела отчаявшихся людей, которые просто пытаются выжить. Пролетая над некоторыми из них, она замечала, что кто-то спит на улице, кто-то выглядит как иссохшийся труп. Тут действительно не хватало порядка, но и Рай был другой крайностью, где за открытое непослушание тебя изгоняли. Такое строгое следование правилам лишь учило людей, живущих там, уметь грамотно их нарушать. Многие, кто попал в ад, она была уверена в этом, совершали дерьмовые поступки из тех же целей, из которых они совершают их и сейчас. Например, чтобы выжить. — Если ты хочешь, чтобы от твоего дома отвязались ангелы, то тебе стоит не отправлять на небеса своих людей, а сделать видимость для Рая того, что в Аду тоже есть что-то хорошее, что Ад не представляет опасность, — на последних словах, девушка грустно улыбнулась и обернулась к принцессе. Самаэль была уверена, что все её земные друзья отправятся в преисподнюю даже несмотря на то, что все они были прекрасными людьми. Алиса и Джек, с которыми девушка проучилась всю медицинскую академию, были прекрасными врачами, но оба любили выпить после работы. Алиса нередко напивалась до беспамятства, если на её руках умирали люди. И её стоит винить за то, что она пытается справиться с эмоциями даже пагубным способом? А её соседка Маргарет была доброй и милой бабушкой, которая подкармливала бездомных животных, хоть и грешила виски по вечерам, заглушая боль от утраты единственной дочери. Её лучшая подруга старалась дать своей дочери все, но при этом страдала от расстройств пищевого поведения, закуривая стресс ментоловыми сигаретами. И умом Самаэль понимала, что оправдывать потакание грехам даже близких ей людей это не есть хорошо, но она также понимала, что это просто люди. И всем этим людям суждено попасть сюда только потому, что они пытаются не сойти с ума от горя, психических проблем или стресса. И если она сможет сделать их жизнь здесь лучше, то она сделает все возможное, чтобы Ад был ничуть не хуже Рая. Встряхнув головой, она подошла к Чарли и широко улыбнулась. — А теперь, сестренка, я помогу тебе с улучшением твоего реабилитационного центра, — воодушевленно подбодрила ангел нефилима. — Давай начнем с простого. Что ты знаешь о психологии и психотерапии?

***

После пренеприятнейшего разговора с Рози, которая, по мнению Радио-демона, лезла не в свое дело, Аластор вернулся в отель и был озадачен отсутствием Чарли в фойе. Обычно, девушка находилась на первом этаже в немногочисленной компании других жильцов, придумывая очередную сногсшибательную идею, как искупить всех мерзких и подлых грешников. Подойдя к бару, за которым стоял его извечно недовольный приятель, Аластор задал интересующий его вопрос: — Хаскер, приятель, а где наша обворожительная принцесса? Уставший бармен, как человек, выучивший предпочтения всех жителей отеля, налил в рокс немного виски и кинул туда пару кусочков льда. Судя по настроению его начальника, виски ему бы не помешал. Даже несмотря на то, что Радио-демон умело скрывал эмоции от окружающих, а самого Хаска душила гордость от того, что ему приходилось быть на привязи, он в какой-то извращённой манере переживал за оленеподобного. Несмотря на острозубую улыбку до ушей, что красовалась на лице давнего знакомого, от кошачьих глаз не скрылись мешки под глазами и ещё более бледный цвет кожи, чем обычно. — Выглядишь дерьмово, — решил все же сказать свое мнение бывший Оверлорд, ставя перед старым знакомым его виски. — Во что ты вляпался на этот раз? — схватив тряпку и сделав вид, что его это совсем не заботит, бармен начал натирать барную стойку. Пару дней назад, когда Люцифер решил выпить, он сел на барный стул и облокотился рукой на столешницу, из-за чего вляпался рукавом в какую-то липкую жижу, а его белый фрак в следствие этого был испорчен. Во избежание гнева местного царя, Хаск решил благополучно содержать свое рабочее место в чистоте и порядке. Кроме того, Люцифер был не единственным жильцом отеля, который любил ходить в светлой или яркой одежде. Терпеть очередную головомойку от Энджела за испорченные перчатки или шерсть ему также не хотелось. — Милый, милый Хаскер, я задал тебе вопрос, — все-таки взяв стакан и отпив из него, весело защебетал Аластор. Несмотря на веселье в голосе, в нем все равно слышалась угроза. — Отвечать вопросом на вопрос — дурной тон, если ты не знал об этом! Закатив глаза от явно ожидаемого ответа, Хаск показал когтем в сторону лестницы. — Блондиночки заперлись в кабинете принцессы и спускались сюда только за каким-то до жути приторным кофе с кучей льда, — недовольно пробурчал бармен, найдя под стойкой бутылку дешманского рома, от которого за километр разило спиртом. — Честное слово, я не видел такого количества сиропа в кофе даже в стакане Ниффти. Последнюю фразу Аластор благополучно пропустил мимо навострившихся от неожиданной новости ушей. «Ангелочек и принцесса решили устроить девчачьи посиделки?» — подумал Радио-демон и, допив стакан одним большим глотком, растворился в тенях и направился в сторону кабинета Шарлотты. Он был бы крайне расстроен, если бы пропустил что-то настолько интересное, как разговор этих двоих. Оказавшись около двери, он направил тень проследить за разговором девушек, а сам тем временем прислонился спиной к стене. Дурацкая непроходящая слабость делала его уязвимым, а его эго невероятно уязвленным. Использование магии, берущей начало из жертвоприношений и крови, при том, что он сам истекал ею, сильно изматывало его. Это была одна из причин, почему он предпочитал последнюю неделю не выходить за пределы отеля, а в лучшем случае и комнаты. Если бы кто-то из его недоброжелателей решил отомстить ему, то он сильно сомневался в своих возможностях дать отпор. Из кабинета принцессы послышалась возня, а из щели под дверью повалил черный дым, от которого неприятно защипало глаза. Сквозь выступившие на глаза слезы, Аластор заметил, как дверь в кабинет резко распахнулась, и из неё буквально вылетела Самаэль, размахивая крыльями и закрывая нос рукой. — Черт, Чарли, прости, я не ожидала, что огонь распространится так сильно! — в голосе ангела слышались тревога и сожаление. Взглянув за плечо ангела, Радио-демон заметил, как один из книжных шкафов и кресло были объяты золотистым огнем, причиной возникновения которого стала девушка, стоящая перед ним, и которая, очевидно, пока ещё не заметила его. Аластор решил, что лучше он так и останется незамеченным и, сцепив зубы, вновь растворился в тенях, догадываясь, что причиной, по которой девушка запустила огненный шар в стену, как было сегодня утром, стала его тень, которая, к несчастью, незамеченной не осталась. Очутившись в своей комнате и недовольно хмурясь, мужчина скинул с себя пиджак и расстегнул рубашку, чтобы осмотреть алое пятно на груди, которое разрасталось по бинтам, благополучно найденными Ниффти. Картина оставляла желать лучшего, так как рана вновь открылась. «Спасибо на том, что не харкаю кровью,» — на улыбающемся лице в зеркале напротив можно было увидеть крайнюю степень раздражения. Первые несколько дней после битвы были ещё хуже, из-за чего Радио-демон не мог даже заявиться в отель. Он не мог позволить, чтобы кто-то видел его слабым и избитым. Ему и без этого знатно проехались по самомнению этим поражением. Даже если проехался по нему он сам. В порыве злости Аластор стукнул кулаком по зеркалу, отчего по когтистым рукам и стеклу потекла кровь. Следующими попали под раздачу кресло и кофейный столик. Мужчина не мог использовать магию и пойти внушать страх в жителей города, но при этом Радио-демон хотел выпустить пар, но пока что все, чего он добился — это разрухи в комнате, разодранной кожи на руках, грязных перчаток и нарастающей слабости.

***

Самми знатно расстроилась пожару, который она сама же и создала. Но кроме расстройства её ещё и удивила реакция принцессы, когда огонь удалось потушить общими силами Самми, Чарли и прибежавшей на шум Вэгги, которая находилась в комнате этажом выше. Бывший экзорцист произвела на Самаэль приятное впечатление. Она чем-то напоминала ей её лучшую подругу с Земли. Джесс так же колюче общалась с незнакомцами, но была самым добрым и ласковым человеком со своей дочерью и близкими. После изучения психологии для девушки это перестало быть чем-то удивительным, потому что она поняла, что таким образом Джессика просто старалась оградить себя и свое окружение от кого-то, кто может им навредить. После того, как пожар, учиненный по вине паранойи ангела, был очень быстро потушен, Чарли попыталась успокоить Самми, объяснив, что тень за её спиной, скорее всего, послал Аластор. И что обычно он делает это чуть более скрытно, чем сейчас. — Он мог просто зайти, на кой черт ему понадобилось подслушивать через тень? — негодовала Вэгги, находясь в полете и открывая верхние створки окон, чтобы выветрить весь запах гари. — Ты же знаешь его, Вэгги, — развела руками Чарли, прекрасно понимая, что Радио-демону могло взбрести в голову что угодно. — Его ничему загробная жизнь не учит? — помогая Вэгги, бубнила под нос Самаэль. — Сегодня утром я чуть не попала огнем в него, когда он проигнорировал в выделенной мне комнате наличие двери, — уже громче пожаловалась ангел. — Я сомневаюсь, что он остался бы цел и невредим, если бы я все-таки попала в него. Вэгги и Самаэль спустились вниз и обе встряхнули крыльями, после чего блондинка спрятала свои три пары. — Что он хотел от тебя? — скрестив руки на груди спросила Вэгги. Её лицо скривилось в недоверии и недовольстве. Предотвращая начинающийся расспрос, Чарли встряла в диалог, объясняя причину появления Аластора в комнате их нового жильца. — Я попросила его поговорить с Самми насчет того, чтобы она осталась в отеле, — пояснила принцесса, смотря на свою девушку. — Но я не думала, что он бесцеремонно заявится к тебе в комнату, — переводя взгляд на ангела, развела руками нефилим, испытывая при этом неловкость за поведение своего друга и управляющего в одном лице. Вэгги этот ответ устроил, но недовольство с лица никуда не делось. Попрощавшись с девушками, ещё раз извиняясь за учиненный ею погром, Самми намерилась исследовать пространство отеля. Девушка решила начать с верхних этажей, где находилась комната Люцифера. «Возможно, дело в его репутации?» — подумала ангел про отношение Вэгги к Радио-демону, направляясь в сторону лестницы от кабинета принцессы. Девушка уже выяснила из разговора с Чарли о мироустройстве Ада, и поняла, почему от Аластора веет более мощной энергией, чем от других жильцов отеля. Оверлорды вызывали у неё вопросы, потому что в Раю праведников не допускали к власти, скорее всего опасаясь переворотов. Ей было крайне любопытно, каким образом простые смертные, при жизни не обладающие никакими силами, в Аду получали возможность влиять на души других существ. Поднявшись на верхний этаж, где находился кабинет Люцифера и его комната, которая снаружи напоминала огромное стеклянное яблоко, Самаэль направилась в правое крыло, желая посмотреть, что находится в более темной части коридора. Она находила забавным тот факт, что один этаж словно разделялся на светлые и темные оттенки красного. Подойдя к единственной бордовой двери, которая, очевидно, вела в пристройку, которую Самаэль заметила во время полета, девушка неуверенно постучала, желая узнать, кому принадлежит эта комната. Хотя, основываясь на цветовой гамме, она уже догадывалась о владельце апартаментов, но Самми предпочитала все-таки проверять свои догадки. На стук никто не откликнулся, хотя в щели под дверью было заметно, как что-то или кто-то ходит по комнате. Постучав ещё раз, надеясь все-таки застать за дверью управляющего, чтобы запросить у него экскурсию, раз по его вине Чарли разбирается с её погромом, Самми не услышала, чтобы кто-то подошел к двери, зато до её слуха донесся грохот за ней. Не долго думая, ангел открыла дверь, не дожидаясь приглашения и заметила неприятную глазу картину. Аластор стоял в центре комнаты, повернутый к ней спиной и ссутулившийся, в расстёгнутой рубашке, а рядом с ним валялось перевернутое кресло, кофейный столик демонстрировал трещину на столешнице, а около стены блестели осколки чего-то прозрачного. Около самого грешника, разукрашивая пол и пострадавшую рубашку, виднелось кровавое пятно. Самаэль не сомневалась, что эта красная жидкость была именно ею. — Какого черта?! — воскликнула она, захлопывая за собой дверь. Поднимать шумиху среди других жителей отеля Самми не хотела. — Это я должен спрашивать, если учесть тот факт, что ты вломилась ко мне в комнату, дорогуша, — оглядываясь через плечо и скалясь, ответил на вопрос грешник. Выглядел он сейчас не таким веселым и открытым к общению, как сегодня утром. Самаэль, рассудительность которой благополучно покинула свою хозяйку, подошла ближе к Аластору. Мужчина лишь сделал шаг в сторону от неё, отчего у девушки складывалось впечатление, что она собирается разговаривать с загнанным в угол зверем, который, ко всему прочему, готов был защищаться до последнего. Даже несмотря на явно плохое самочувствие, которое выделялось кругами под глазами и опущенными к голове оленьими ушами. — Я хочу помочь тебе, — после стадии шока, к девушке пришел её врачебный опыт. Иногда ей приходилось работать с людьми, чья психика была далека от идеальной. И первое, что она решила сделать — это объяснить свои намерения. — Я могу вылечить тебя, если ты дашь мне хотя бы посмотреть. На лице стоящего напротив человека проскользнуло ничем нескрываемое недоверие. Самаэль решила, что Чарли может расстроиться, если этот горделивый придурок все-таки откинется от кровопотери, поэтому выдала один из своих секретов: — Ангелы не могут лгать, — подходя ближе к мужчине, объяснила девушка. — Так что меньше сомнений. — Крайне любопытный факт, моя дорогая, но какая тебе польза от помощи мне? — всё же разворачиваясь лицом к Самаэль, спросил Аластор. — Не могу отказать себе в удовольствии помогать другим, — крайне неприятная рана, которая красовалась у Радио-демона на груди, заставила вытянуться лицо девушки в удивлении. — Какого черта ты все ещё живой?! Самаэль прекрасно понимала, что эта рана оставлена ангельскими силами, и что ранение подобной глубины смертельно для демонов. «Да у него просто неубиваемая тяга к жизни, судя по другим шрамам,» — девушка разглядывала худощавое тело, которое частично скрывалось рубашкой. — Честно говоря, весьма сомнительный вопрос от той, кто только что предлагал мне помочь, — улыбка Радио-демона немного дрогнула, а глаза сощурились в недоверии. Ассоциация с опасным раненным зверем все не хотела уходить у Самми из головы. Иронично, если учесть, что олени, вообще-то, травоядные. Однако вместо ответа на вопрос ангел схватила мужчину за здоровую руку, которая не кровоточила, судя по быстрому осмотру, и резким движением усадила Аластора на диванчик, который стоял немного криво. Сев рядом, она приблизила руку к ране и принялась шептать заклинание на незнакомом Радио-демону языке, которое смогло бы помочь ей вытянуть чужую ангельскую энергию. Она нашла его в архивах суда, в записях о вынесении приговора Люциферу, которого при слушании сильно ослабили, вытянув таким образом из него часть сил. В живом организме эта магия бы со временем восполнилась, но Самаэль, чья голова работала в ускоренном режиме в стрессовых ситуациях, предположила, что раз Аластор не является источником этой магии, то с большей долей вероятности она мешает заживиться ране. Словно это был ангельский яд против демонов. — Что ты де… — хотел было спросить Аластор, но резко замолк, когда девушка покрутила головой, продолжая что-то шептать себе под нос. Самаэль знала, что заклинание, которое она использует, подразумевало наличие сосуда, но не имея ничего другого и не придумав ничего умнее, в качестве сосуда она решила использовать себя. Она надеялась, что ангельская магия на другом ангеле будет действовать менее болезненно, как и быть при этом менее ядовитой. Не говоря уже о том, что иммунитет ангелов позволяет им быть не восприимчивыми к большинству ядов и болезней.

***

Аластор не ожидал, что процесс так называемого «лечения» будет проходить так долго. Он сидел и смотрел, как маленький, по сравнению с ним, ангел кропотливо и медленно уже на протяжении получаса выкачивает из него какую-то золотистую энергию, направляя при этом её в себя. Радио-демон лишь мог предположить, что именно эта субстанция и являлась причиной его слабости и заторможенной регенерации. Кроме явно ощутимого облегчения, он также к концу процедуры начал замечать сонливость. «Возможно, так действует ангельская магия?» — подумал мужчина, несколько раз моргнув, после чего перевел взгляд на учиненный им погром. — Будь добр, не двигайся, — его уши дернулись, когда он услышал более громкое обращение к себе, чем ожидал. Золотистой нити, которая до этого связывала их, больше не было, однако ангел стала выглядеть заметно хуже и… недовольнее? Она отняла руку от его груди, но в месте, где она прикасалась, чувствовалось легкое жжение. — Тебе лучше лечь, потому что сейчас может быть больно, — в голосе Самаэль слышалась усталость. Однако рана на груди перестала ныть и кровоточить. — Я способен вынести немного боли, — снисходительно улыбаясь, Аластор перевел свой взгляд на руки ангела. Тощие, длинные пальцы, на одном из которых красовалось обычное серебряное колечко с небольшим количеством драгоценных или полудрагоценных камней. — Милое колечко, — решил перевести тему мужчина. — Подруга подарила на окончание медицинской академии. — Училась в медицинском, пока была на Земле? — в его время женщинам разрешали работать только медицинскими сестрами, но никак не врачами. — Да, но сейчас не об этом, — на ангельском лице было хмурое выражение, тонкие брови съехали к переносице, а в золотистых глазах можно было заметить неприкрытое ничем недовольство. — Эту рану, чтоб его растерзали на всех кругах Ада, оставил тебе Адам, а наша с ним магия плохо совместима, — пояснила девушка, вставая с дивана, придерживаясь за его спинку. — И я хочу побыстрее закончить. — Мы можем закончить в другой раз, Самаэль, — сказал Аластор, запахивая рубашку. Ему не нравилось, что кроме обычного для него раздражения в чужих глазах, во взгляде девушки мелькала жалость, когда она рассматривала его. — Не думаю, что наша дорогая Чарли обрадуется, если её новый постоялец будет лежать при смерти от переутомления. — Радио-демон так же встал с дивана, теперь сильно возвышаясь над ангелом. — Какая интересная формулировка для понятия «интоксикация организма», — улыбнулась девушка, абсолютно верно поняв намек на то, что об их небольшой встрече не должно быть никому известно. — Может быть, ты не откажешь мне в удовольствии выпить кофе? — он понимал, что ему ещё предстоит уборка, перевязывание раны на руке и просмотр отчета от его подопечных из Пентаграмм-сити. Кофе ему бы определенно не помешал. — Не в этот раз, — на губах Самаэль расцвела немного виноватая улыбка. — Что ж, тогда спасибо за помощь, — немного наклонив голову, хищно улыбнулся демон. «Если у меня будет под рукой собственный магический лекарь, то это будет намного лучше, чем бинты и магия Вуду,» — абсолютно алчное восприятие девушки было перебито её фразой. — Считай, это была благодарность за завтрак, — ангел отступила от него, потянулась и слегка пошатнулась. Как только девушка подошла к двери и уже схватилась за ручку, до Аластора дошло, что девушка, скорее всего, зачем-то его искала. Он уже хотел было открыть рот и спросить об этом, но передумал. «Если ей будет что-то нужно, может прийти ещё раз,» — подумал мужчина, недовольно рассматривая последствия своей несдержанности. «Матушка была бы вне себя от злости, если бы увидела это,» — мелькнула в голове Радио-демона мысль, после чего он начал возвращать мебель на место. К счастью, теперь использование магии не приносило неудобств.