Блестящие дела ювелира Ричарда

Я напевал, готовя чай с королевским молоком, когда на кухню заглянул Ричард. Шкаф был забит под завязку, и лишь благодаря моему таланту раскладывать все по полочкам нас не завалило сладостями, стоило ему открыть дверцу. Сортировка напоминала игру в тетрис. — Спереди коробки, где поджимает срок годности. Бери те, что легко достать. — Я понял. В последнее время ты весь сияешь по субботам. — Правда? — Да. Без сомнения. У него действительно глаз-алмаз. Я не особый поклонник барбекю, но мне очень нравится тусоваться с Хасэ. Я словно вернулся в детство. — Ну, видимо, судьба серьезно решила снова свести меня кое с кем. Но ты-то откуда знаешь? — Ты витаешь в облаках. Смотри под ноги. — Да, я буду осторожен, — пообещал я, и тут прозвенел звонок. Клиент пожаловал. Нужно закончить заваривать королевский чай с молоком. Я как раз собирался достать молоко из холодильника, но слишком поспешил и ударился коленом о шкаф, отчего моя идеальная раскладка посыпалась вниз. Вот блин. Нужно все вернуть на место. Скрыть улики. Ползая на четвереньках по кухне и собирая коробки, я услышал, как в магазин вошел посетитель. — Добро пожаловать. Меня зовут Ричард, я владелец этого магазина. Чем могу быть полезен? — О, э-э, привет. Блин, я и не думал, что в этом магазине будет так пусто. Голос показался знакомым. Это, что, сэмпай? Да, нет, наверняка не он. Голос похож, но слишком мрачный. Я быстро принялся собирать коробки, однако просто запихнуть их обратно не получалось — они не помещались. Я попытался куда-нибудь временно их приткнуть, но на крошечной кухне не хватало места. Голос, подозрительно похожий на Хасэ, продолжил: — Я хочу продать один камень. Интересует? Опал. — Обычно мы не покупаем с рук, но я готов взглянуть на то, что у вас есть. — Спасибо. Продажа? Я думал, он хотел что-то купить. Кажется, Ричард предложил ему присесть. Обычно после этого я сразу несу чай, и я прямо чувствовал, как Ричард ждёт меня, но какое там. У моих ног все еще валялась груда коробок с печеньем. Нужно поспешить. — Похоже, у вас тут огненный опал. — Д-да, верно. Видите ли, я унаследовал его от бабушки. — Понятно. Ричард казался восприимчивым, поэтому история клиента полилась потоком из его уст. — Моя бабушка не отличалась крепким здоровьем и умерла, когда я учился в средней школе, но перед смертью оставила на память мне этот камень. Сказала, что… короче, он вообще-то не её, и она хочет, чтобы я попытался вернуть его законному владельцу. Конечно, не сразу, но я все же разыскал владелицу, она далековато забралась от Токио, но знаете, что она мне сказала? «Пожалуйста, оставь его себе». И, типа, ясное дело, я обрадовался, но что мне делать с этой штукой? Я ничего не смыслю в драгоценных камнях. — Какой интересный поворот событий. Не хочу совать нос не в свое дело, но не могли бы вы просветить меня, где живет владелец? — Она из Кобе, но больше я вам ничего не скажу. Невероятно, да? — засмеялся он. Я чувствовал себя ужасно странно. Словно стены моего разума медленно закрашивались белой краской. А внутренности скручивались и деформировались. Голова непонятно кружилась. Подарок от его покойной бабушки? «Пожалуйста, оставь его себе»? Это же моя история. Бабушка у меня во многих отношениях была непростой, поэтому я мало кому о ней рассказывал. И сэмпаю сказал только потому, что считал его искренним и верным. Ему можно доверять. Я даже не сомневался. Так почему же? Тон Ричарда был мягким и почти отстраненным в своей официальности: — Правда? На мой взгляд лучше сберечь то, с чем у вас настолько сильная связь. Это Ричард помог мне найти истинного владельца бабушкиного кольца. И этот человек говорил такое именно ему. Клиент хихикнул. — Ну и бизнесмен! Да и вообще, вам-то какое дело? Сколько он стоит? — Я не смогу дать вам оценку на месте. В конце концов, мой магазин не специализируется на покупках у третьих лиц. — Мне говорили, у вас намётанный глаз. — Если вас не затруднит, не могли бы вы назвать мне имя человека, который направил вас ко мне? — Затруднит. Это личное. — Тогда приношу свои самые смиренные извинения. С моим сердцем творилось что-то странное. Аритмия, что ли? Чай. Точно, мне нужно подать чай. В конце концов, это моя работа. Чай. Руки дрожали, а ноги, казалось, налились свинцом. Какого хрена? Тащи этот чай немедленно. Только я закончил готовить две чашки чая, несостоявшийся клиент убрал опал и вышел из магазина, на ходу отвесив Ричарду комплимент: — Вы, конечно, ужасно красивый, но вы и правда продаёте тут драгоценные камни? Мрак. Я чувствовал себя ужасно. Можно было и не проверять записи с камер наблюдения, я и так знал, что это был мой сэмпай. Мог бы, по крайней мере, уйти с достоинством, а не усугублять ситуацию. Я наконец-то вышел с чаем. Ричард встал со своего кресла и взял у меня поднос. Видимо, я выглядел так, словно сейчас упаду. — Я… прошу прощение за задержку. — Постарайся в следующий раз быть порасторопнее. — Непременно, — тихо ответил я. Ричард больше ничего не сказал. Он, наверное — нет, точно — уже во всём разобрался. И понял, что этот клиент как-то со мной связан. Он даже насчёт Кобе уточнил. Ричард не столь наивен, как я, и ни за что не поверит в такое совпадение. Но у него были свои принципы при работе. Не задавать вопросы, на которые собеседник, возможно, не захочет отвечать. И я очень этому рад. Я так ему благодарен за эту чуткость. До смерти благодарен. Мне казалось, будто в горле застрял какой-то ком. Я ощущал раздражение. Просто, задай он хоть какой-то вопрос, я сразу бы всё объяснил. Но это так эгоистично с моей стороны, да? Я просто хочу сбросить этот груз со своих плеч. Хотя, что бы я ему сказал, даже если бы он спросил? «О, помнишь, я рассказывал тебе о своём школьном друге? Так вот, мы с ним всё же встретились, и я недавно рассказал ему историю о кольце. Понятия не имею, зачем он пришел сюда, выдавая мою историю за свою, и у меня был такой шок и так дрожали руки, что я не смог заварить чай. Прости-прости, мне очень жаль». Вот, что я должен ему сказать? Зачем сэмпай это сделал? Какой вообще в этом смысл? На кухне больше нечего было убирать, и я просто замер, цепляясь за столешницу. Сегодня суббота. Позже я должен встретиться с Хасэ. Можно будет спросить его об этом. Если, конечно, он вообще появится у билетной кассы. Хотя, вряд ли мне полегчает, если он не придёт. А если придёт, что мне ему сказать?

***

Сэмпай выглядел и говорил, как обычно. Хотя, какое «обычно»? Я не общался с ним более пяти лет. И понятия не имел, чем он все это время занимался. На прошлом ужине он сказал, что работает в агентстве недвижимости, но и словом не обмолвился о желании продать какой-то драгоценный камень. Хотя, вряд ли он стал бы рассказывать мне о чем-то таком. Особенно без повода. Как есть люди, которые просто так покупают драгоценные камни, я почти уверен, что еще больше их просто продают. Дело времени и подходящего случая. Я был слегка шокирован, когда он использовал историю моей бабушки, но, что ж, если ему это как-то поможет, да будет так. Но как же больно, когда чувствуешь, что человеку нужна помощь, но он совершенно этого не показывает, и выходит, у тебя связаны руки. Я не мог сосредоточиться — снова и снова думал, что наверняка хоть чем-то, но могу помочь. — У тебя, что, болит живот? Давай, съешь еще рёбрышек. Или ты стесняешься? — Нет, конечно. Я понятия не имел, как затронуть эту тему. Вряд ли он испытывал финансовые трудности, хотя, он же пытался продать драгоценный камень, может, проблема все же в деньгах? Несмотря на всю его щедрость ко мне. С другой стороны, я до сих пор помню, как он из кожи вон лез, чтобы купить мне газировку на свою последнюю сотню йен. — Эм, я так радуюсь нашим с тобой посиделкам и общению… эм, почему бы нам на этот раз не поделить на двоих? — Хм? — Я имею в виду, э-э, счет. — Не зазнавайся, студентик. Его голос был тихим, а взгляд — ледяным. Я застыл. Именно так он всегда выглядел во время матчей. Взгляд Короля Резни. Наш тренер всегда говорил нам, что в бою мы должны меняться до неузнаваемости. В повседневной жизни мы обязаны быть вежливыми и обходительными, а вот в бою — максимально жестокими. Мы сами выбираем себе цель в жизни, но наша единственная цель в бою — победить. Когда я рассказал об этом бабушке, она улыбнулась и похвалила моего тренера. С тех пор я выжег эти слова в своем сердце. Ну, или собирался, но в последнее время почти забыл о них. В конце концов, я уже давно не участвовал в спаррингах. Итак, какую сторону себя Хасэ показывал мне прямо сейчас? — Прости. — Да расслабься ты. Чувак, я просто прикольнулся над тобой! По правде говоря, мне кажется немного странной твоя забота обо мне. Ешь! Не парься и наедайся! Я поблагодарил его и склонил голову. Если, наевшись досыта, я сделаю его счастливым, значит, без разговоров накинусь на еду. Но почему тогда я чувствую себя скотом, которого откармливают для продажи на рынке? В тот вечер мы не слишком много разговаривали. Он постоянно менял тему и расстраивался, когда я не поддавался, поэтому в конце концов рассказал, как недавно получил странное прозвище: «Кролик». Когда я усмехнулся и спросил, кому взбрело в голову так его называть, он выглядел немного смущенным и сказал, что это кто-то с работы. И примерно на этом разговор снова зашел в тупик. Всего на секунду мне показалось, будто я увидел на его лице крайне измученное выражение, но, наверное, мне просто почудилось. Оно ведь исчезло, как только я заметил, поэтому я не стал развивать эту тему. Когда принесли счет, Хасэ, как обычно, расплатился своей карточкой. Я вспомнил, как на днях он отшучивался и говорил, что не носит с собой наличные, потому что ему лень сводить доходы с расходами, гораздо проще держать деньги на карте. Будь я Ричардом, мог бы сказать, что не требовал у него объяснений в силу своих принципов, но на самом деле, я просто был трусом. — Сэмпай, у тебя сейчас… какие-то проблемы в жизни? — Хм? О чем ты говоришь? — Да так, ни о чем. Я понятия не имел, какое у меня было выражение лица, но заставил себя улыбнуться, и лицо Хасэ тут же смягчилось. Он с такой нежностью смотрел на меня, что я чуть не заплакал. — Вижу, ты как всегда корчишь из себя защитника сирых и убогих. — Как всегда? — Я имею в виду, ты действительно не изменился со времен школы. Хотя, знаешь. Меня действительно кое-что гложет. — Выкладывай! — Ты когда-нибудь слышал о такой вещи, как «кайноси»? — Хм? Кайно чего? — Кайноси. Я тут услышал эту странную фразу, и меня беспокоит, что я не знаю, что она означает. Смеясь, он рассказал, что гуглил в Интернете, но ничего не нашел. Выглядел он так же, как и всегда. Это был мой сэмпай — откровенный, прямолинейный и немного вспыльчивый. Но чистосердечный. Я покачал головой и посетовал, что тоже понятия не имею, о чем речь. Он положил руку мне на голову и погладил меня, словно какую-то собаку. Мы подошли к вокзалу, и он исчез за дверями. Мне так и не удалось заговорить с ним об инциденте в магазине. Стоило мне попасть на линию Яманотэ, я разослал сообщения всем ребятам, которых встретил на соревнованиях. Я спросил, знают ли они, чем занимался Хасэ в последнее время. Такое не спросишь в групповом чате, поэтому я лично написал пятнадцати парням, но откликнулись только трое. Двое сказали, что не знают, но беспокоятся о нем. А третий, Уэмура, который учился вместе с Хасэ, упомянул, что выпивал с ним в баре с полгода назад. Ему действительно пришлось бросить учебу из-за какой-то проблемы, и очень трудно было найти работу. Уэмура слышал, как он жаловался. Вроде он устроился в агентство недвижимости и должен был работать там риэлтором, но в итоге его отправили ухаживать за больными. Хотя он никогда раньше не занимал руководящих должностей, в том месте он был единственным сотрудником. Ну и тому подобные жалобы о том, как он попал в лапы черной компании. В заключении Уэмура добавил, что с тех пор ничего о нем не слышал, поэтому предположил, что жизнь у сэмпая наладилась. После чего быстро свернул разговор, сказав, что время позднее и ему пора спать. Полгода назад его наняли риэлтором, но работал он какой-то сиделкой? Бессмыслица. Это точно звучало не совсем законно. Возможно, с тех пор он сменил работу и теперь действительно риэлтор в агентстве недвижимости? От термина «черная компания» у меня скрутило живот. Их было так много. Даже слишком. Какого черта? Доски объявлений пестрели сообщениями разных людей, жалующихся на компании, в которых они работали. Как их доводят до депрессии, как они «выживают» в черных компаниях. Конечно, я знал об их существовании, и из-за лавины постов с трудом верилось, что черные компании не заполонили собой каждую отрасль. Почему бы просто не уволиться оттуда? Нет, конечно, был насущный вопрос с доходом, но разве нельзя подыскивать другие варианты в процессе? Чем вообще занимается Министерство труда? Не я один так думал. Блоги работников таких компаний забрасывали комментариями, где им предлагали просто уволиться. И те отвечали, типа: «Будь у меня было время искать другую работу, я бы не жаловался» или «Когда каждый день пашешь до изнеможения, то сил остается только для одного — спать». Это лабиринт, из которого нет выхода. Неужели ничего не остается, только ждать, пока тебя перетрут в пыль? Я отложил телефон и отправился в душ. Не нужно слишком зацикливаться на этом. Я всегда лезу напролом и в конечном итоге приношу людям одни неприятности. Что бы ни происходило с Хасэ, это его личное дело. Но правда ли мой друг, который каждую субботу угощал меня ужином, работал в черной компании? Он явно располагал свободным временем, так что вряд ли. Даже опал легко объяснить какими-нибудь семейными обстоятельствами — может, его попросили продать камень, или возникло еще какое-то сложное личное дело. Я решил попробовать как бы невзначай упомянуть сэмпаю о том, что Уэмура рассказал мне об их последней встрече. Вдруг он просто рассмеется и скажет: «О, да я давным-давно уволился с той работы». Но было еще кое-что… Кайноси. Весьма загадочная фраза. Он сказал, что ничего не нашел в Интернете. Выйдя из душа, я взял свой телефон и попытался погуглить. Погребальный костер из ракушек. Вырванная из контекста фраза? Или какая-то загадка. Погребальный костер из ракушек. Если это какой-то исторический термин, то я пас. Хотя, постойте. Может … Я колебался и решил пока размяться. Разминка не очень помогла, поэтому я снова схватил свой телефон и набрал сообщение. Ричарду. Я впервые писал ему по поводу чего-то, не связанного с работой. да еще и посреди ночи. «Ты знаешь, что такое «кайноси»?» Пожалуйста, не злись на меня. Боже, пусть этот белокурый иностранец, который говорит на японском как носитель, и знает все что угодно о различных культурных явлениях, окажется в курсе значения этой загадочной фразы. Я попытался отвлечься и глянул пару видео-роликов, но, в конце концов, заснул. Суббота не была для меня особенно напряженным днем, но именно сегодня мой желудок и настроение были тяжелыми. В итоге мне приснился странный сон, и я проснулся в четыре часа утра. Я встал, чтобы выпить немного воды, и краем глаза заметил уведомление на своем телефоне. От Ричарда. «Ты не ошибся номером?» Нет, ну что за человек! Хотя, примерно такого ответа я и ждал. Но время меня удивило. Он отправил его всего пятнадцать минут назад. Чем он занимался в такое время? Судя по его идеальному лицу, недосыпом он не страдал, но с трудом верилось, что он не любитель поспать подольше. Интересно, он уже заснул? На секунду меня одолел порыв позвонить ему, но я быстро передумал. Это было более, чем просто невежливо. Он все-таки мой босс, а не «некий синий робот в форме кошки». «Прости, да, ошибся». Отправив ответ, я почувствовал облегчение и снова заснул. Три часа спустя я открыл глаза и вспомнил, что сегодня воскресенье, а значит, я увижу его на работе.