Блестящие дела ювелира Ричарда

Наступило воскресенье. 10:30 утра, полчаса до открытия магазина. День визита владелицы рубина. Я прошел квартал Тюо и поднялся по лестнице на второй этаж, но к двери подойти не смог. Ее перекрывали два человека. Одним был Ричард, которого грубо схватил за воротник и прижал к двери второй. У него были длинные волосы и черная кожаная куртка. Попытка ограбления или просто нападение? — Эй, ты кто такой?! Я вызываю полицию! — Заткни пасть! — Сейги, стой. У меня глаза на лоб полезли от ответа Ричарда. Человек в кожаной куртке уставился на меня. На нем были узкие джинсы и армейские ботинки. Я спустился по лестнице и приготовился к бою. Когда нападавший медленно сошел по лестнице на залитую солнечным светом дорожку, я понял, почему сначала решил, будто ослышался — нападавшим была женщина. Еще и гораздо меньше Ричарда. Ее светлый конский хвост, собранный на затылке, на концах отливал фиолетовым. На губах блестела ярко-красная помада. Взгляд был острым. — Ты тоже работаешь здесь? Кто из вас тот мерзкий ублюдок, который уводит женщин? Выглядела она чуть старше двадцати и явно смотрелась бы уместнее в Харадзюку, чем в Гинзе. С какой стати эта девка напала на Ричарда? Ричард поправил свою растрепанную рубашку и спустился вниз. Неотъемлемая часть — чемодан — был в порядке. Кажется, цель нападения — не драгоценные камни. — Милые бранятся? — Не говори глупостей, я в жизни не встречал эту женщину. Очевидно, она набросилась на Ричарда при входе в магазин. Странно. Незнакомка хмуро смотрела на меня под тусклым сиянием затянутого тучами неба. — Рвешься в бой? Валяй, повеселимся. Решил, я пигалица? Сейчас пожалеешь об этом. — Я не бью женщин. Пожалуйста, объясните, в чем дело. О каком «ублюдке, который уводит женщин» вы с таким жаром говорили? И кто вы вообще такая? — Тацуки Акаши. Двадцать семь лет. Я басист, работаю студийным музыкантом в Сибуе. Акаши? Она открыла свой бумажник и достала фотографию. На ней были две женщины в каком-то баре. — Она вам знакома? Расскажите все, что знаете, даже самую пустяковую ерунду. У меня свои причины спрашивать. С фотографии широко улыбалась Тацуки Акаши, одетая в форму японской национальной футбольной команды. И, надо же, она обнимала ту самую Мами Сасу. Не успел я оправится от шока, за моей спиной кто-то что-то уронил. Коричневую наплечную сумку. А рядом с ней стояла женщина с длинными волосами. Мами Сасу. Тацуки отреагировала первой. Мами попыталась сбежать, но та рванула за ней и схватил за руку. — Мами! Наконец-то я нашла тебя! — Отпусти! Я больше не хочу иметь с тобой ничего общего! — Ты хоть представляешь, как я волновалась?! Как ты смеешь вот так просто взять и исчезнуть! И женщины сцепились прямо посреди улицы. Плохо. Даже можно сказать, хреново. Но не успел я додумать свою мысль, перед зданием остановилось черное такси. Из него выскочил сильно взволнованный Такаши. — Ты что творишь?! Отойди от Мами! — А, вот, значит, любовничек?! Наконец-то мы встретились. Записывайся к протезисту, козел! — Не смей! Он мой жених! — крикнула Мами. И время словно остановилось для этой троицы. Они резко замерли посреди Гинзы. Ситуация была взрывоопасной. На улицу выскочили шокированные соседи Ричарда с первого этажа. Район состоял в основном из офисов; почти все рестораны открывались в полдень. Ближайшая кофейня тоже находилось довольно далеко. Хотя было одно место, которое вполне сошло бы за кафе. Его потрясающе-красивый владелец бросил на троицу ледяной взгляд. — Я позволю вам воспользоваться моим магазином для урегулирования этого спора при условии, что вы не устроите мне погром. Ясно? Все трое посмотрели в разные стороны и кивнули. — Скажу сразу: я никого тут, кроме Мами, не знаю, и ни на кого не точу зуб. И я не прикалываюсь. Я привыкла ругаться, так что, уж извините. Из песни слов не выбросишь. Я не выбираю выражения, особенно, когда злюсь, — первой прервала молчание Тацуки. Я наскоро приготовил четыре стакана ячменного чая из наших запасов. Хотя они явно не были клиентами, я подумал, что напитки на столе немного смягчат ситуацию. Впрочем, это скорее успокаивало меня, а не их. Тацуки и Такаши сидели друг напротив друга. Ричард снял пиджак и сел рядом с Тацуки, а Мами Сасу устроилась напротив. Мне кресла не досталось, поэтому я просто стоял у стола. Отсюда я хорошо видел лица всех собравшихся. Мами пялилась на свои руки, стиснутые на коленях. Они, как и лицо, выглядели почти неправдоподобно бледными. — Мы с Мами встречаемся уже семь лет. Мы даже жили вместе до зимы позапрошлого года. — Зачем ты все это говоришь? — Потому что ты взяла и ушла, не сказав ни слова! — Сбавьте тон, пожалуйста. Вы у меня в магазине, а не в тюремной комнате для свиданий. Тацуки, пристыженная, слегка опустила голову, затем продолжила свой рассказ. Зимой позапрошлого года Мами, с которой она жила до этого, внезапно исчезла. Ее телефон был отключен, вся контактная информация изменилась, вещи тоже пропали. Тацуки отчаянно искала ее, но безрезультатно. Она уже решила, что та уехала из города, но тут одногруппник упомянул, что видел в Гинзе женщину, похожую на Мами. Тацуки не удержалась и бросилась на поиски. События сошлись в череду совпадений и привели сюда. Ужасных совпадений. Тацуки сказала, что они «встречаются» семь лет. Такое не говорят жениху своей подруги, если вы просто соседки по квартире. Более того, атмосфера между ними определенно не была дружеской. Так что, вероятно, это были... ...те самые отношения. Тацуки, казалось, начинала успокаиваться. Она бросила взгляд на Ричарда. — Прости, что пыталась надрать тебе зад. Мне просто сказали, что «невероятно сексуальный мужик управляет каким-то странным магазином», в который ходит Мами. Я погорячилась. Ты и правда невероятно сексуальный, но в твоем магазине нет ничего странного. — Я польщен, что вы так думаете, но на будущее, советую сначала попробовать поговорить, а не хватать кого-то за шиворот. — Хм, госпожа Акаши, о чем вы? Что у вас за отношения с Мами? Такаши бросил прямой мяч, хотя у меня возникло ощущение, что он и крученый не умел бросать. На фоне Ричарда, он казался самым спокойным, даже если это была всего лишь видимость. Тацуки пристально уставилась на него. — Ты бы спросил то же самое, будь я мужчиной? Такаши покраснел и смущенно опустил голову. Прежде чем она продолжила тему, Мами пробормотала: — Я влюбилась в мужчину. Поэтому порвала с тобой. Атмосфера в комнате понизилась до нуля. Мы с Ричардом молча обменялись взглядами и сосредоточились на реакции Тацуки. Я правда не хотел разнимать мордобой. — Ты что несешь? Думаешь, можешь просто отшвырнуть меня, как игрушку, и быть с ним? Чушь собачья! — Я пыталась реально смотреть на будущее. — Ты всегда путала пессимизм с реализмом. Ты просто трусиха. Или вернулась старая добрая «нормальная» Мами? Я совсем не скучала по ней. — Мы не можем и дальше жить так, словно старость не наступит. Я нашла новую работу. Теперь все идеально. Ты больше ничего для меня не значишь. Я хочу начать все сначала. Просто забудь о нас и живи дальше. — Давайте на этом и закончим, — прервал Ричард. С каждым словом Мами выглядела все хуже. Она до сих пор ни разу так и не взглянула на Тацуки. С широко открытыми глазами Тацуки выдавила сквозь стиснутые зубы: — Ну понятно... Значит, я для тебя ничего не значу, да? Отлично. Но послушай меня, Мами, я злюсь совсем не поэтому. Мы встречались. У нас были отношения. Припоминаешь? Целых семь лет. Почему ты ничего не сказала — ни слова! — перед тем, как взять и исчезнуть? Я думала, тебя и в живых уже нет. Может, ты впуталась в какую-то фигню и валяешься мертвой где-нибудь в канаве. Я ходила в полицию. Обошла всех твоих друзей и знакомых. Я потеряла покой и сон. Сводила себя с ума мыслями, что же сделала не так. — Это твои проблемы. — Успокойтесь обе. Пожалуйста. Я пытался быть посредником, но думал совершенно о другом. Часть истории Тацуки, казалось, не сходилась. Мами познакомилась с Такаши весной прошлого года. Если они с тех пор встречались, тогда Мами ушла бы от Тацуки накануне, зимой. Но почему же она пришла в магазин под фамилией «Акаши» вместо «Сасу»? Ричард, видимо, тоже это заметил, но вежливо промолчал. Если я собирался исправить свою ошибку, когда ляпнул лишнее Такаши в университете, сейчас был мой единственный шанс. Но стоило подумать об этом... — Мами, почему ты пришла сюда под фамилией «Акаши»? — опередил меня Такаши. На лице Мами отразилось полное отчаяние. Она побелела как полотно. Взглянула на Ричарда, потом на меня и поморщилась. Она не знала, кто же из нас ее сдал. Вероятно, сейчас я бы ничем не смог заслужить ее прощение. Тацуки явно была сбита с толку. — Что? Акаши? О чем он говорит, Мами? На фото Такаши Мами совсем не выглядела счастливой. При всем желании. А вот на фотографии Тацуки от нее веяло здоровьем и радостью. Словно два разных человека. — Кажется, разговор вышел сложнее, чем я думал, поэтому позвольте и мне кое-что сказать. Мы помолвлены уже год, свадьба назначена на август. Но у меня есть предложение. — Да заткнись ты. Просто женитесь уже, нахрен. — Мами, я не против, если ты будешь мне изменять, — закончил Такаши. Сначала я подумал, что Такаши сошел с ума. У Тацуки, похоже, была такая же реакция. Мы сидели в состоянии безмолвного шока. Мами подняла голову, ее лицо ничего не выражало. Такаши улыбнулся, как молодой папаша, пытающийся успокоить свое дитя. Хотя, судя по глазам, улыбка была натянутой. — Меня печалит, что ты никогда не говорила со мной о своем прошлом, но я все понимаю — значит, на то были свои причины. Но у меня есть предложение: тебе не кажется, что любовь и брак — разные вещи? Как бы то ни было, я люблю тебя. Ты можешь выйти за меня замуж и при желании продолжать встречаться с госпожой Акаши. Тогда все будут довольны. От его улыбки у меня мурашки побежали по спине. Он предлагает своей невесте отношения на стороне? Что же для этого мужчины женитьба на Мами Сасу? Отчего он так на ней зациклен? Тацуки прищелкнула языком, нарушая тишину. — Кто, мать твою, вообще этот богач? Охренеть просто, ты вообще соображаешь, что говоришь? — Да. Я могу счесть роман с другой женщиной как весьма тесную дружбу, а не романтические отношения. Я не стану переживать. — Зато я стану! — По-моему, Мами уже сказала, что ты больше ничего для нее не значишь. — огрызнулся Тацуки. Ричард вмешался после того, как Такаши получил удар в челюсть. Он собирался сцепиться с ней, и если бы мы позволили, ситуация полностью вышла бы из-под контроля. Я заломил ему руки, но Такаши все равно бушевал и сопротивлялся. Не успел я отреагировать, Мами вскочила и схватила свою сумку. — Мами! Подождите! Она свирепо посмотрела на меня в ответ и сбежала вниз по лестнице. Пока кошка дралась с мышью, сыр сбежал. Кажется, в детстве я смотрел такой мультфильм. Магазин превратился в полицейский обезьянник в разгаре задержания. Дежурили только мы с Ричардом. Драка закончилась весьма внезапно — Такаши погнался за Мами, но догнать не смог. И вернулся обратно с угрюмым выражением лица. На телефон она не отвечала, так что делать больше было нечего. Он потерял терпение и поехал к ней домой. Позже Ричард получил сообщение, вероятно, от Такаши. Не удивительно, что соперники не обменялись номерами, а в итоге выбрали Ричарда третейским судьей. — Похоже, домой она не поехала. — Она всегда так делает, когда нервничает. Наверное, отсиживается в каком-нибудь парке или на пляже. — Вы знаете, куда именно она может пойти? — Я предполагаю, где она может быть. Уверена, я смогу ее разыскать. — Пожалуйста, скажите и мне. Я хочу помочь. — Сейги, — мягко пожурил Ричард. Меня спасло лишь то, что в тот день больше у нас встреч не было. Я с опозданием признался, что назвал Такаши ее имя, когда тот подкараулил меня в университете. Казалось, Тацуки и мне двинет, но она просто была ошеломлена. — Ричард, мне так жаль. Я знаю, что ты доверяешь мне. Вычти штраф из моей зарплаты или уволь — как сочтешь нужным. Я сделаю все, чтобы извиниться перед Мами. Телефон Ричарда завибрировал. Я думал, что пришло еще одно сообщение, но вибрация не прекращалась — телефон звонил. Он ответил по-английски, затем перешел на японский. Я слышал голос Такаши в динамике. Бросив несколько слов, Ричард повесил трубку и повернулся к Тацуки. — Господин Хомура говорит, что госпожи Сасу пропала и дальше он намерен прочесывать соседние районы. — Что? Что это значит? РедактироватьРичард попросил ее сохранять спокойствие и слушать. Я заметил, что его необычайно красивое лицо стало еще бесстрастнее, чем обычно. — Господин Хомура объяснил ситуацию ее домовладельцу, своему давнему другу, и получил ключ от ее квартиры. Судя по всему, она уже несколько дней не была дома — все аккуратно прибрано, а на комоде лежат конверт со словами «спасибо», и арендная плата за три месяца. Мы с Тацуки одновременно выбежали из магазина. Когда мы спустились вниз, она бросила мне какую-то карточку. С логотипом басового ключа и контактной информацией. — Я обыщу Сибую. Ищи везде, где только можешь. Даже там, куда, по-твоему, в жизни не пойдет девушка в одиночку! Если Мами умрет, я убью тебя, этого Хомуру и твоего босса! Тацуки проскользнула на парковку за зданием и промчалась по улице перед магазином уже на мотоцикле. Я посмотрел на магазин Ричарда, молитвенно сложил руки и склонил голову, прежде чем рвануть к станции метро. Я проверил везде: турникеты, зоны ожидания, кафе и заведения быстрого питания на станциях Синдзюкуген, парк Йойоги и парк Тояма. Это все, что я смог сделать за два часа. Тацуки и Такаши обменивались сообщениями с Ричардом. Похоже, они обыскали станцию Сибуя и район вокруг ее работы. Тацуки сказала, что станет искать недалеко от Сангенджаи, а Такаши решил поспрашивать у нее в отделе — вдруг она обмолвилась там о своих планах. Он уже передал полиции ее фотографию, но, похоже, его не восприняли всерьез. Он сказал, что дальше проверит Токийский вокзал. Искать там же, где они, не было смысла, и беготня наугад тоже не принесла бы никакой пользы. Конечно, я знал, что просто ходить и искать — бессмысленно, особенно, если она села в такси или в метро Синкансэн и укатила далеко-далеко. Могло быть и так, но как и Тацуки с Такаши, я просто не мог ничего не делать. Я хотел божественного вмешательства. Или, в крайнем случае, просто ангела напрокат или зоркие глаза снайпера. Я написал Танимото. Кратко и расплывчато, чтобы не волновать ее. «Мне нужен совет. Я играю в прятки со взрослым. В игре есть границы, и я — эта граница. Пожелай ты побыть одна, куда бы пошла? У меня закончились идеи». Я нырнул в круглосуточный магазин за зарядным устройством, когда батарея моего телефона начала садиться. Пока я разглядывал толпу перед главным входом на станцию Уэно, пришел ответ. «Прятки, да? Это что, клубная штука? Может, поищешь в парке или храме? Не сдавайся!» Спасибо, Танимото. Я не сдамся. Когда знаешь, что человек, который тебе нравится, верит в тебя, просто вырастают крылья. Если бы тогда я ничего не сказал Такаши, такого бы не произошло. Конечно, сожалениями горю не поможешь, но я отчаянно хотел получить шанс все исправить. Я спрашивал людей, видели ли они женщину с длинными черными волосами и слегка нездоровым видом, но остался ни с чем. Пока я пытался понять, что же делать дальше, пришло сообщение от Тацуки. «Храм Асакуса. Мы все время ходили туда на первое посещение святыни в году. Если ты близко, осмотрись, пожалуйста, там. В Сангенджае произошла авария, дорогу перекрыли. Так что выехать пока не могу». Асакуса. Можно добраться по линии Гинзы. Такаши, вероятно, обыскивал Токийский вокзал. Я ответил, что поеду экспрессом из Уэно, и поспешил спуститься в метро. В субботу днем Асакуса была переполнена туристами, собиравшимися посмотреть на Небесное дерево. Я проскользнул под массивный бумажный фонарь. У киосков было столько народа, что казалось, будто это тематический парк. Магазины кимоно, киоски с Нинге-яки, засахаренными фруктами. Я вернулся в главный зал Сенсо-дзи. Сразу же справа от него находилось святилище Асакуса. Территория была такой мирной и тихой, даже не верилось, что совсем рядом такая суета. Статуи хранителей львов-собак словно живые развалились на белом песке, а на скамейке, удобно вытянув ноги, сидела женщина с длинными черными волосами. Она держала в руках что-то похожее на пакет молока. Заметив меня, она махнула рукой. — Мами! — воскликнул я не своим голосом. Я бежал по территории храма, и ноги мои утопали в белом песке. Какая жестокая шутка. Я сел рядом с ней, и Мами поставила коробку, из которой пила, к своим ногам. На ней было написано «саке», и она была почти пуста. — Тебя Тацуки сюда прислала? Вы, ребята, и правда понятия не имеете об уважении частной жизни. — Простите. Правда, мне очень жаль. Это все моя вина. Ричард тут совсем не при чем. — Я знаю. Но честно говоря, мне уже все равно. Она рассмеялась. Она выглядела отчаявшейся. Наверное, ей не хотелось, чтобы Тацуки или Такаши видели ее такой. — Я помню, как на Новый год тут всегда было полно народу. Семья Тацуки шьет кимоно, поэтому мы всегда наряжались и приходили сюда. Нам часто говорили, какие мы красивые, или спрашивали, не сестры ли мы. Конечно, Тацуки злилась. Она может быть такой забавной... Ты ведь знаешь об отакиаге, да? Люди приносили сюда талисманы, которые хранили дома в течение года, и сжигали их на поминальной службе. Всегда найдется целая куча амулетов и талисманов, которые нужно сжечь... — Я позвоню им. Тацуки и Такаши очень беспокоятся о вас. — Дай мне еще немного поговорить. Позвонишь после. Честно говоря, это совсем не важно. — Еще как важно! Они оба отчаянно ищут вас! — Каждый раз, видя эту кучу, я ловила себя на желании, чтобы кто-нибудь сжег и меня. Мами кашлянула. Я собирался набрать номер, когда она потянулась к моему телефону и остановила меня. Я знал, что на самом деле она не хотела говорить со мной. Она вообще ни с кем не хотела разговаривать. — Значит, собираетесь просто сидеть здесь и пить вечно? — Нет. Я хотела, наконец, принять решение. Она продолжала говорить, словно во сне. И даже не смотрела на меня: — Я думала, что смогу заставить себя, но, наверное, ошиблась. Умом я понимала, что нужно делать, но не могла заставить свое тело подчиниться. Я лишилась сна. Пыталась есть, но все выходило обратно. Похудела до ужаса. Такаши такой милый человек... Наверное, я просто не способна выйти замуж за мужчину. Я ненавижу себя. — Ну и что в этом такого? Вам не обязательно заставлять себя выходить замуж! Кроме того, отношения, основанные на выгоде, — самая далекая вещь в мире от романтики — по крайней мере, так думает мой босс. — Думаешь, я этого не знаю? Впрочем, не важно, что говорят другие. Я сама себе не нравлюсь, и уж точно не понравлюсь. Я всегда хотела быть нормальной женщиной, которая выйдет замуж за любимого мужчину и будет жить долго и счастливо. И всегда презирала себя за то, что не была такой. Она вскрикнула, а затем сдавленно рассмеялась, словно хохотала над собой. От этого звука у меня защемило сердце. Примерно в конце апреля прошлого года я видел большой парад на главной улице Синдзюку. Дико ряженные люди размахивали радужными флагами и обнимали за плечи своих однополых партнеров. Кто-то сказал мне, что это гей-парад. Они выступали за прекращение дискриминации и предрассудков в отношении женщин, которые любят женщин, и мужчин, любивших мужчин. Мне кажется, борьба Мами отличалась от демонстрантов на параде. В каком-то смысле, мне были близки ее чувства. — Интересно… есть ли люди, которые за всю свою жизнь ни разу не почувствовали себя «нормальными»? Я имею в виду, ты не выбираешь, где родиться, или у кого и какими будут твои предпочтения, верно? Все мы разные, и есть вещи, которые, как ни старайся, просто не изменить. Однако нас мучает идея «нормальности». — Ты когда-нибудь думал стать психотерапевтом? — Пожалуйста, постарайся сосредоточиться! Разве у тебя нет любимого человека? — Неважно, Тацуки... Мами снова странно закашлялась на полуслове. Она казалась слишком заторможенной. — Прости за все эти неприятности. Ты тут вообще не при чем, но другого выхода я не видела. — Другого выхода?.. Не успел я договорить, она рухнула на белый песок. Пустая бумажная коробка беззвучно опрокинулась, а из коричневой сумки Мами выпал пакет, полный пустых упаковок от таблеток. Алкоголь и таблетки. Таков был ее план. — Мами! Я кричал на нее и бил по щекам, но она не реагировала. Я не знал, что делать. Вызвать рвоту? Но как? Я понятия не имел. Больница. Я должен отвезти ее в больницу. Скорая помощь. Я побежал, на ходу вызывая скорую. В ближайшем храмовом павильоне не было никого. Тогда я рванул к первому попавшемуся продуктовому киоску, где мне сказали, что сзади есть больница. Сзади? Где тут это «сзади»? Кругом было полно святынь для оплакивания умерших — Каминаримон, сад, пагода, храм Каннон, святилище. Умереть в таком месте — совсем не смешно. Где же находится больница? Я побежал обратно в святилище, где стояла невероятная тишина, хотя прямо на земле лежал человек без сознания. Не стоило надеяться, что скорая успеет. Как только я взвалил ее себе на спину и собрался идти, рядом пронзительно просигналили. На большой автобусной стоянке за главным зданием храма стоял спортивный автомобиль цвета зеленого металлика. На капоте сверкал серебристый значок с каким-то животным. Тигр? Нет, ягуар. Мотор работал, и стекло со стороны водителя опустилось. Меня окликнул по имени какой-то блондин. Быть этого не может. — Ричард! Я крикнул, что Мами приняла снотворное, и Ричард открыл дверь на заднее сиденье машины. Блеснула серая кожа. Автомобиль являлся воплощением своего владельца. Ричард ждал, пока я пристегну ремень безопасности, поправляя зеркало и переключая передачу. — Будучи иностранцем, я не очень хорошо разбираюсь в японских дорожных знаках. Задние колеса автомобиля покатились по белому песку, когда железный конь сорвался с места.