Я буду тебя беречь

Антон продолжает нависать над парнем и этого ракурса разглядывает след от пощечины на лице у парня. Красное слегка припухшее пятно с еле различимыми следами от пальцев располагалось ровно на щеке, заставляя шатена разозлиться — ибо кто посмел ударить его. — Кто это сделал? — рычит Шастун, нежно и невесомо поглаживая щеку Попова большим пальцем, почти не причиняя боли. — Алёна, девушка моя. Бывшая. — все ещё испуганно произносит Арсений, жмется к стене и опускает свои голубые океаны вниз, часто моргая. Такого чувства у Шастуна не было никогда. Ему хотелось не отыметь и выбросить, а прижать к себе крепко-крепко и не отпускать. Обычно нежности тошнили его, а тут, наоборот, все внутри затрепетало, будто сотни бабочек рвались из груди наружу, и парень осторожно шагнул к брюнету. — Ну ты чего, не переживай, слышишь, я тебя никому не дам в обиду. — смягчившись говорит Антон, аккуратно приобнимая Арсения за талию, дабы не напугать, и приоткрывает дверь, впуская последнего внутрь. — Проходи. Парень входит в комнату и, тут же смутившись от увиденного, поворачивается назад, утыкается лицом в грудь только что вошедшего, Шастуна и, покраснев ещё сильнее, прячет лицо в воротник своей толстовки. Антон легонько подвигает Арсения, чтобы увидеть то, что его так «удивило». — Черт! — он только сейчас вспоминает про ждущую его голую девушку. Вдруг внутри что-то всколыхнулось и Шастуну в голову пришла идея. Решив ещё немного посмущать подростка, он щелкает дверным замком, подводит упирающегося Арсения ближе к девушке и, встав рядом с ней, опирается руками на её плечи. — Как бы красиво эти вещи сидели на тебе, Арсюш… — сказал он перебирая ремешки портупеи. У парня заметно округлились глаза и он, боязливо оглядываясь, делает шаг назад. — А как бы хорошо ты смотрелся на её месте с заклеенным чёрным скотчем ртом, не находишь? — игриво стреляет глазами и продолжает Антон, разворачивая девушку к себе так, чтобы её лицо было на уровне его паха и, беря за цепь от ошейника, дёргает её на себя, вдоволь наслаждаясь переменами в выражении лица Попова. — Хах, не пугайся ты так. — бросает цепь, грубо отталкивает девушку и отходит. Девчонка кривится, брезгливо осматривая Арсения, и встаёт, грациозно вильнув бёдрами. Попов правда грации не замечает и впервые позволяет себе сдавленно хихикнуть. Брюнетка хочет что-то сказать, но поймав на себе тяжёлый взгляд Шастуна прикрывает рот ладошкой, и демонстративно задирает носик, видя в красивом парнишке потенциального соперника. — Давай я сейчас расскажу тебе про некоторые пункты, которые ты обязан соблюдать, находясь здесь. — Антон щурится и смотрит на нахохлившуюся девушку. — Её ты больше не увидишь. Шастун хлопает по кровати, приглашая сесть. Арсений боязливо садится на край и опускает глаза в пол. Шатен внимательно осматривает его и думает о чем-то. — Первое. Слушай меня и лишний раз не лезь к остальным. Поверь, это жуткие ребята. — наконец отмирает он и начинает перечислять. — Второе. Не забывай почему я оставил тебя. — усмехается Антон, устремляя свой пронзительный взгляд темно-зеленых глаз прямо в глаза напротив, заставляя брюнета отвернуться. Он медленно ведёт рукой на покрывалу и накрывает ледяную руку парня своей. — Поэтому не советую меня провоцировать. И третье. Не заходи в мой кабинет. Никогда. И это не шуточки, — взгляд становится тяжёлым и заставляет сьежиться до размера атома. — Тебе не нужно видеть то, что там происходит. А теперь иди покушай, столовая на втором этаже, коричневая деревянная дверь. В этом заброшенном на первый взгляд здании была не только столовая, оно было похоже на старую гостиницу. Старую гостиницу, из номеров которой редко выходили постояльцы. Загляни сюда правоохранительные органы — они раскроют десятки, если не сотни, долгое время висящих дел. Само здание довольно большое, с обнаружившимся подвалом, который любопытный Антон осмотрел первым и узнал много нового. Как оказалось, гостиница только имела такой вид, а на деле в далёком двадцатом веке это была ловушка для жестоких семьянинов, поскупившихся на хороший и дорогой отель. 1997 год. На этом же месте. К красивому деревянному заборчику, увитому вьюнками подходит молодая семья с чемодами и ребёнком лет семи. Мальчик радостно бегает вокруг своих родителей, взгляды которых были устремлены на здание впереди. Женщина в длинной пестрой юбке усердно кутается в пушистую накидку, и мужчина, видя это, снимает свой пиджак и кладёт его ей на плечи, с нежностью смотря на жену. С покупкой собственного нового дома семье пришлось переехать из родного города и перевезти сынишку. То, что здание оказывается повидало многое они заметили однажды, когда мальчик, и следуя территорию обнаружил странную дверь и лестницу, ведущую вниз. Не пройдя и половины ступенек, он заметил странные очертания человеческой фигуры и с криками убежал прочь. Узнав об этом, родители сами спустились в подвал и убедились, что ребёнок ничего не придумал, как они решили изначально. На полу валялись бумаги, заляпанные уже давно оставленной на них кровью. Журналы конца девятнадцатого и начала двадцатого века. Их обложки пестрели именами Николая Радкевича, Якова Кошелькова и других не менее известных на тот период времени личностей. Нашелся журнал под названием «Утро» от 22 марта 1917 года, рассказывающий про убийство всей семьи богатого крестьянина Степаненко в Харьковской губернии. Здесь же молодая семья открыла для себя уродливые ржавые щипцы, ножи с полусгнившей деревянной рукояткой, пилы с кривыми грязными зубцами, ужасающие установки и механизмы с когда-то идеально заточенными острыми лезвиями, мясницкие крюки для подвешивания тушек животных и многое другое. Это большое помещение, примерно восемьдесят на шестьдесят метров, оказалось лишь своего рода кладовкой для инструментов, из которой дополнительно вели две двери. Одна была плотно заколочена и вмурована в стену, а обнаружилась из-за старого потрескавшегося бетона. Сам зал, судя по обрывкам обоя на стенах и краске на полу, раньше был вполне себе приличным помещением. Голубоватые остатки обоев и когда-то большие светлые окна, сейчас ушедшего под землю этажа — видимо в те времена дом строился в низине, а позже хозяева закопали ров вокруг, попрощавшись с залом, создавали впечатление, что комната у самых первых хозяев не была предназначена для преступлений, значит зверсим убийцей оказывается промежуточный хозяин. Исследовав не закрытую дверь, мужчина заметил бурые разводы, сделанные руками, на стенах комнаты, которую скрывает эта дверь, и на самой дверной обшивке, а также следы от ногтей и трупы. Очень много изощренно изувеченных тел, лежащих повсюду и даже друг на друге. Женщина ахнула и схватилась за сердце, увидев вместо какого-то очертания людей безвольные мешки с костями, обтянутые серой тонкой и местами разорвавшейся кожей. Муж только и успел подхватить её на руки и унести наверх. Она без чувств осела на пол и пришла в себя, когда к ним на дом приехал врач. Вскоре женщина начала бредить, просыпаться посреди ночи от кошмаров и сильно похудела, изводя своим состоянием мужа и сына. Доктора прогнозировали только ухудшения, которые в скором времени приведут к окончательной потери рассудка, и как один твердили раскрыть им причину такого состояния. Мужчина понимал, что сейчас — во времена СССР — лучше никому не доверять, ведь за такие «секреты» его же без суда и следствия тут же посадят. Следующую вылазку в подвал он совершил, когда сын ушёл в школу, а жена лежала в больнице и проходила обследование. Мужчина искренне загорелся желанием выяснить кто совершил все эти деяния и каковы были их мотивы. Покопавшись в шкафу с ржавыми металлическими инструментами, он нашёл несколько газетёнок того времени и, что более интересно, надёжно спрятанный за задней стенкой дневник. Надпись на первой странице пожелтевшей тонкой бумаги гласила «Здесь, в поместье дворянина Михайлова Петергофского уезда Санкт-Петербургской губернии, вершилось и всегда вершиться будет только правосудие во имя оклеветанного и подло униженного помещика Григория Михайлова». Копаем в прошлое. 1921 год. Недавно выкупленное из-под государственного влияния имение. Молодой студент обходит только что приобретенное поместье и его очень привлекает гостевую с нежными голубыми обоями и огромными по тем меркам окнами. Парень ухмыляется и куда-то внутрь дома кричит: «Смотрите же, чего я добился! Купил имение, закопаю эту яму вокруг него, а то к парадной не подобраться, и буду жить, как важный господин.». Бормоча себе под нос, что эти выродки поплатятся за свои деяния и что они не смеют больше его дразнить, он с грустью осматривает светлую комнату, которая вскоре скроется под слоем земли и камней. Убивать кого-либо студент по-началу не собирался, но молодая и горячо любимая гимназистка сама довела парня до этого. Прознав о его тайной влюблённости, девушка рассказала всему училищу. Строгие преподаватели возмутились, ибо как сопливый парнишка в таком возрасте посмел взглянуть на противоположный пол. Гимназисты принялись травить его за «глупые» чувства и парень сдался. Сначала он устроил погром в гостевой: разодрал обои и переломал деревянную мебель, а потом с горя ударил по бетонной стене и искренне удивился, увидев потрескавшийся тонкий слой бетона. Выкрав обидчицу, студент бросил перед ней старый матрас и приковал её правую руку к решётке на окне. Составив список тех, кто его унижал, были там и учителя, и и гимназисты и даже подруги девушки. Парень оглушал их по одному, подлавливая в тёмных уголках, и перетаскивал к себе. Было у него такое извращенное желание, доказать им всем, что он может любить кого хочет и когда хочет, поэтому прежде насиловал бедную девушку у жертвы на глазах, а потом расправлялся с ней, показывая пленнице, что это она виновата в смерти всех этих людей. Девушка заливалась слезами, видя выпотрошенных и обезглавленных друзей и преподавателей. Небрежно брошеные в соседнюю каморку ещё живые тела в последние минуты своей жизни видели гору гниющих трупов с закатившимися глазами, запекшейся в рваных ранах кровью, перебитыми костями и порезаными на части отделенными органами. Он макал палец в керосин и выводил жертвам на спине и животе рисунки, а потом поджигал, на живую вырывал огромными пасатижами зубы и вставлял иглы под ногти на ногах. Что ещё можно было ожидать от мальчика, которого все детство дразнили и обижали?.. Покончив со всеми, студент медленно опустился перед растрепаной и грязной девушкой, у которой за все это время уже случилось около восьми выкидышей. Парень применял ужасные и бесчеловечные меры, чтобы избежать появления ребёнка. Напоследок студент предложил ей самой удовлетворить его так, чтобы он сжалился и опустил её. Девушка ухватилась за это, как за спасительную соломинку, но мечте о свободе не было суждено сбыться. Парень ударил её по голове и принялся расчленять тело, пока она не пришла в себя. Самое страшное пришлось пережить родителям, разумеется для них это было самым ужасным из всего, что довелось увидеть. Им в нескольких коробках пришли части тела их горячо любимой и единственной доченьки. «Руки, которыми она меня касалась», «Ножки, которые я закидывал себе на плечи», и подобные надписи были в коробках с органами когда-то красивой девушкой… Сам студент, подробно расписав в своём дневнике убийство каждого человека, на последнем листке черкает: «Освобождая мир от насилия, унижений и жестокости, я сам не заметил, как стал таким. Такие, как мы, как я, не должны жить в этом чудесном и добром мире. Навеки помню те голубые обои в гостевой и тебя, любимая гимназистка.», навсегда покидает имение и сбрасывается с моста на Неве, унося с собой тайну Григория и Клавдии Михайловых. Перемещаемся ещё немного в прошлое. 1876 год. То самое поместье Михайлова. — Прошу поверь мне Гриша. — тянет худенькие ручки девушка. — Замолчи! — голос гремит на все имение. — Тебе мало цацок, которые я привожу тебе? Постыдись же! — ударяет её мускулистый мужчина раза в два больше самой Клавдии. — Принимать в подарок кольцо от молодого сопляка — это сты-до-ба. Меня вся губерния обсуждать будет, ибо жена у меня потаскуха! Может ты ребёнка ждёшь нагуленого? — Что ты, Гришенька? — ахает девушка, и прикрывает ручонками рот. — Он просто подарил… А чего добру-то пропадать? — Пропадать! — вревел он и стукнул кулаком по столешницей. — Как ты смела смотреть на него? У меня соседи подшучивают — женушка-то у тебя, Гришенька, на молодчика заглядывается, неужто гордости у тебя нету? Мужчина с криком «У-у-у стерва!» выскочил из дома и притащил за ухо упирающегося парня. Был в их имении подвал, хранились там овощи, компот и соленья, но сейчас тут сидят двое молодых. По-началу парень держится и не подаёт признаков страха, но, заметив дикий взгляд хозяина, его начало слегка потряхивать. — Надевайте. — сухо бросает Григорий и кидает им одинаковые серебристые колечки. — Убью обоих! Совратитель и наивная дура. — выплевает он. — Хоть бы вспомнила, чему тебя в гимназии учили, а не вгоняла всех вокруг в краску. Парнишка с Клавой сьежились, а мужчина прижал их по очереди к стене и начал избивать. Почувствовав, что им осталось недолго — парень отрывисто дышал и из его рта шла кровь, а жена корчилась на полу из-за резких болей в животе, он прекратил избиение и вышел. Придя через неделю проведать любовников, глава семейства застал два мёртвых тела, слившихся губами в поцелуе, что ещё сильнее разозозлило Григория. Выругавшись и плотно замуровав дверь в подвал, он переклеил обои на красивый нежно голубой цвет, обставил комнату мебелью, чтобы власти ни к чему не придрались и повесился в парадной. 1997 год. Услышав из соседней комнаты неоднозначные звуки, сердце мужчины сделало мощный кульбит. Он чуть не сошёл с ума следом за женой, узнав, что её изнасиловал временно проживающий у них человек. Незнакомцу некуда было идти, а их семья взяла его к себе, видимо так он решил отблагодарить их. Пройдя обследование, женщине назначили мощные успокоительные, чем гость и воспользовался — она находилась словно в тумане и не могла сопротивляться. В тот вечер муж окончательно смог открыть замурованную дверь и пройти внутрь. Заметив на двух смердящих останках парные серебряные кольца, мужчина снял их и принялся отчищать. Из головы вылетело даже то, что украшения когда-то были на двух трупах столетней давности, и муж подарил одно из них любимой. Тогда он и совершил своё первое убийство. Вместе с женой, которой он сам отменил приём лекарств и она стала проявлять признаки сумасшествия, мужчина зоколол насильника ржавым ножом и спрятал тело в подвале. Шальная мысль, перестроить дом под гостиницу и убивать всех неугодных постояльцев пришла в голову спонтанно. Получив разрешение на строительство и отдав все свои накопленные деньги семья отстроила свой отель и стала с интересом изучать людей. Тех, кто жил в гармонии и согласии, они не трогали, а, заметив блуд, рукоприкладство или насилие, усыпляли и ночью тащили в подвал с голубыми обоями или изощренно убивали прямо в комнате. В колокола забили постояльцы, почувствовав запах гнили. Убрав всех свидетелей, гостиницу пришлось закрыть, а потом и вовсе продать некому Зарецкому. Вырастив сына, муж с женой собрали вещи и добровольно поехали в психдиспансер. И вот, спустя несколько лет, в комнате на тумбочке у пожилой пары стоит одна единственная фотография. Любимый сыночка, Эмир. Навечно твои мама и папа. Наше время. Арсений чувствует что-то давящее и, поежившившись, выходит из комнаты. Внутри жуткий страх перемешивается с удивлением, поэтому он спешит найти лестницу на второй этаж. Было в этом месте что-то мрачное, скруживающее в жгут и будто выжимающее все силы. Попов на каждый шаг оглядывается, но так и не может понять, что среди коридора с заколоченными дверями так могло бы его испугать. Нарушать правила он не собирался, тем более даже не знал местонахождение кабинета так и не представившегося шатена. Парня терзала ещё одна проблема. Он никогда не думал о сексуальных ориентациях и не догадывался, что вот так однажды сможет понравиться человеку его пола. Мама с детства говорила маленькому Арсюше, чтобы он подальше держался от таких людей, и называла их ненормальными, а их любовь, лишь способом выделиться из толпы. На таких наставлениях, он вырос и продолжал считать ЛГБТ чем-то противоестественным, поэтому сейчас Арсения смущали намёки, мимолетные касания и он дёргался от каждого двусмысленного прикосновения. Поднимаясь наверх, он слышит сзади приглушенные голоса, которые постепенно усиливаются, и торопится найти столовую, мешкая у двери. До нужной комнаты остаётся только нажать на ручку двери, но тут его хватают за рукав толстовки и грубо прижимают к стене. Попов смотрит, как загнанный зверь, и боится пошевелиться. Вопреки страху он резко подаётся в сторону, но результат оказывается не совсем такой, какой ожидает брюнет. Вместо ослабления хватки, рукав его кофты звучно трещит и отрывается на половину. Из разорванного места на элементе одежды торчат нитки, а Арсений, глядя на всю ситуацию, прикрывает глаза с подрагивающими ресничками и судорожно выдыхает. — Ой, оторвался. — наиграно грустно говорит Эд, рассматривая парня. — Куда идёшь, малыш? Может тебя стоит проводить, — тянет он, наслаждаясь эффектом. — тут небезопасно — можно встретить злых взрослых дяденек. Рядом ржёт все тот же Лёха, у которого на щеке пририсовывается шрам от не глубокой раны, а Нурлан, на которого опирается Щербаков, лишь коротко улыбается, но блестящие от смеха глаза его выдают. Сабуров вдруг серьёзнеет и достаёт из кармана разрывающийся от вибраций телефон, мягко отстраняя от себя шатена, который уже с любопытством заглядывает в экран. Брюнет морщится, смотря на вызов, и бросает гаджет Лёше. Тот лишь закатывает глаза и отвечает. — Да, Ириш. — слушая девушку, он сначала мнется, а потом выдаёт. — Лучше бы Димке позвонила, ты же знаешь, что мы не запоминаем товар. — с той стороны доносится ещё что-то. — Хорошо. Нур, — Алексей строго смотрит на фыркающего друга, — лично принесет тебе досье на твою девчонку. В ответ слышится благодарность и звук отключения вызова. Сабуров смотрит «а-ля молодец — возьми с полки пряник. И подавись. Слушаться тебя я не собираюсь» и показательно отворачивается. Щербаков на это добродушно хмыкает и улыбается, перечисляя, какая информация должна быть упомянута в досье. Нурлан Кузнецову не любит — считает её чуть ли не падшей девушкой. При том, что он знает её горькое прошлое — за которое знающие люди её жалеют, ему мерзко рядом с Ирой. Забытый отвлекшимся на перепалку Эдом Арсений изворачивается, высказывает из его хватки и бежит прямо по коридору. Попов не замечает, как пробежал мимо столовой и свернул в какой-то коридор, где находится только две двери, одна из которых также плотно заколочена. Не задумываясь, он распахивает спасительную дверь и забегает в комнату. Эд заходить не решается, а просто молча набирает номер со странным ехидным взглядом. — Шаст? А ты занят. — на мгновение растерялся Выграновский, но в следующую секунду вернул себе лицо. — Как думаешь, что у тебя в кабинете делает твой мальчишка? — с усмешкой интересуется он и убирает телефон в карман, все ещё не заходя внутрь. Арсений запирает дверь и облегченно сползает по ней на пол. Осмотревшись, он видит перед собой массивный дубовый стол. Всё окна закрыты плотными шторами, отчего в помещении было темно. В углу кресло, рядом с которым небольшой столик со светильником. По бокам от парня параллельно друг другу стоят два шкафа со стеклянными дверцами, содержимое которых было различно. К шкафу возле кресла он подходить не стал, потому что в нем сквозь тёмное стекло просвечивали различного рода секс-игрушки, разложенными, как на ярмарке, а вот содержимое второго его заинтересовало. В нем лежит альбом с фотографиями множества совершенно разных людей. Причём все фото были сделаны на одном и том же фоне и люди на них, изможденные и усталые, держали одну и ту же плюшевую игрушку. «Этот мишка наверняка видел многое…» — почему-то думает Попов. На остальных полках горками лежали фото, прикреплённые на прозрачный пакет, в котором лежали небольшие предметы: украшения, банковские карты и какие-то мелкие безделушки. У Арсения проходят мурашки по всему телу и он спешит убрать все как было. Кстати, очень вовремя. В следующую минуту в кабинет влетает, срывая замок, злой, растрепанный и вспотевший Антон с незастегнутыми рубашкой, ширинкой и ремнем на джинсах. И со стояком. Видимо ещё не успел потрахаться — делает вывод брюнет. Одним рывком он разворачивает и подхватывает Попова под мышками, усаживая на свой стол. В тишине комнаты кажется оглушительным звук застежки наружников. Арсений, выпучив глаза, смотрит на шатена, и до него наконец доходит на столе какой комнаты он сидит. Мысленно перекрестившись и дав себе пару оплеух, он шумно сглатывает и, закусив губу, осмеливается взглянуть в глаза парню напротив. — Я смотрю, тебе захотелось проверить, что будет, если нарушить правила… — хрипит Антон и внимательно осматривает не менее взъерошенного мальчишку. Его несколько раз спрашивали, зачем тебе, Тоха, на столе два стальных кольца? Видимо, чтобы приковывать наручниками к ним маленьких непослушных засранцев. — Отвечай же. — подходит он вплотную, кладет руку на стол рядом с Поповым и, приподняв подбородок, припадает губами к его шее. Арсений пытается оттолкнуть шатена, но рука только сильнее надавливает ему на грудь, удерживая на месте. Брюнет от неожиданности ойкает, когда кожу на шее больно кусают и тут же несколько раз влажно лижут. Шершавый язык нарочито медленно проходится по нежному участку тела, заставляя краснеть и рвано дышать, и оставляет за собой потоки слюны. Вскоре Антон отстраняется, осматривает красноватое пятно и отходит вне видимости Арсения. Сказать, что голубоглазому не понравилось, означало приврать. Почему приврать? Тут все ясно, как солнечный день — тело расслабилось только под конец и тогда парень прислушался к себе и почувствовал приятные ощущения, что его пугает сильнее зубов и горячего языка на шее. Проходит несколько минут, как Шастун не говорит ни слова и просто стоит из-за чего Арсений начинает нервничать. В голове красочными картинками описывается то, как расчленят, выпотрошат или, что ещё похуже, оставят тут, чтобы насиловать. Решив не изводить себя раньше времени, голубоглазый осторожно поднимает взгляд вперёд и, взяв быка за яйца, спрашивает: — Что вы молчите? — голос предательски дрожит. А вы что хотели? Попову сейчас в пору писать книгу «Тысяча и один способ меня убить». — Думаю. — смеется парень и резко оказывается около брюнета. — Нагнуть тебя сейчас или подождать. Ты меня секса лишил, принцесса. — шепчет он, обдавая ушную раковину горячим дыханием, и, снова подойдя в плотную к столу, с силой тянет за бёдра Арсения ближе к себе. Попова начало потряхивать от страха — настолько близко с мужчиной он ещё не был. Соприкасаясь пахом с незнакомцем, он пытается отодвинуться назад, но только сейчас понимает, что просто трется о эрегированный член шатена. Взглянув в зелёные глаза напротив и заметив в них непонимание смешанное усмешкой, да-да, знаете это выражение лица, будто Арсений ему предложил за пять минут до наступления Нового года, пойти и мёртвую змею палкой тыкать, Попов густо краснеет и принимается рассматривать свои кроссовки. Ну вот и все, думает он, но Антон, помучав его ещё немного, отстраняется. — Чтож ты какой трусишка?.. — говорит парень, отцепляя его руки от стола, и спиной облокачивается на стол рядом. — Как ты оказался здесь? — Это тот парень с татуировками, — закусывает губу Арсений. — он подловил меня здесь недалеко, но я вырвался и забежал в первую попавшуюся дверь. А что это такое? — с лёгким испугом вспоминает и спрашивает он, указывая на левый шкаф. — Чем вы занимаетесь? — Эд?! Пизда тебе, Выграновский. — взрывается Антон, а потом долго молчит, но все же продолжает, стараясь преподнести все помягче. — Я не хотел, чтобы ты это видел. Здесь мы не убиваем. Знаешь, я долго думал, почему оправдываюсь перед тобой и так себя веду… — отталкивается от стола Шастун и подходит к шкафу. — Ты мне понравился сразу и я не могу навредить тебе. Почему? Незнаю. — Арсений недоверчиво смотрит на спину шатена, но ничего не отвечает. — Раньше такого не было. Я незнаю, как себя теперь вести и, если напугаю — ты скажи, хорошо, принцесса? — Попов коротко кивает, видя усталый взгляд и нервно бегающие глаза собеседника. — Мы просто так зарабатываем. Обещаю, ты не увидишь этого. Брюнет продолжал молчать, переваривая информацию. Он понимает, что дальше его ждёт нечто страшное и леденящее душу, иначе парень, имя которого он до сих пор незнает, не отводил бы глаза. Антон же незнает, как вскрыть правду и не перепугать этого невинного и наивного ребёнка, каким кажется Арсений. Скрывать, разумеется, было что и это заставляло нервничать. Больше дискомфорта Шастун доставляет только новое и совсем не знакомое чувство заботы и привязанности. Это как серийный маньяк подберёт на улице бездомного котёнка и приютит у себя. Шатен с первого взгляда в эти невозможно прекрасные лазурные глаза ощутил мощную волну, раскатившуюся по всему телу, и понял — без него никак. Не зная имени и буквально ничего, он решил, что по уши втрескался. Влюбился с первого взгляда, как сопливая девчонка. — Думаешь, что я монстр?.. — разочарованно тянет Антон, перебирая многочисленные кольца на своих руках. — Хотя в какой-то мере это и так… Иди сюда. — хлопает он по своим коленям. — Не бойся. Я ничего тебе не сделаю, слышишь? — и, когда парень осторожно подошёл, Шастун усаживает покрасневшего от стыда мальчишку к себе на колени, осторожно убирает торчащую чёлку и продолжает. — Просто не обращай внимания на всё, что здесь происходит. Это сложно, но попытайся. Я правда не хочу, чтобы тебе было плохо, но и отпустить тоже не могу. Запомни я не сделаю ничего против твоей воли. И постараюсь, чтобы Эд не трогал тебя больше. Антон понимает, что никогда не сможет навредить ему и полностью уверен в своих словах. Это один из немногих случаев, когда хочется оберегать человека. Быть рядом и чувствовать взаимную поддержку, опору и, кажется, любовь. — Пойдём провожу тебя в столовую. — поднимается шатен и расправляет помявшуюся безразмерную толстовку. — Я приду чуть позже надо с Выграновским поболтать. Пройдя один коридор и оставив парня у нужной двери, он выходит и отправляет Эду короткое сообщение «Жду у себя». СМС улетает мгновенно и тут же загорается фиолетовыми галочками — прочитано, будто его ждали. Выграновский же представляет скривившееся лицо Антона, отправляющего короткое и лаконичное сообщение, и смеётся. Смеётся, но знает — в случае чего с шатеном шутки плохи и перегибать палку не стоит. Шастун в гневе не тот плюшевый медвежонок, каким кажется из-за огромной оверсайз одежды и забавных кудряшек. Придя к нему, Скруджи отхватывает по полной программе. Антон напоминает ему про деньги, свою очередную ошибку, хотя ошибку ли, может — судьбу, и отправляет обозлившегося Выграновского на поиски ещё одной жертвы. Арсений оглядывается и смущаясь подходит к девушке, сидящей за столиком в углу. Девушка с высоким пучком на голове выглядит очень мило и брюнетка не сразу верится, что она связана с криминалом. Она сидела и задумчиво смотрела в окно, то и дело поправляя платьице. Попов не знает, как привлечь её внимание, и только собирается кашлянуть, девушка поворачивается и скользит по нему внимательным взглядом. — О, так ты тот парень, которого Тошка у нас оставил. — радостно вскрикивает она и встаёт с кресла. — Меня зовут Оксана. Можно просто Окси. — улыбается русая. — Очень приятно, Арсений. — в ответ расплывается в улыбке Попов. Оксана с виду довольно приятный человек, но больше его сейчас интересует то, что кудрявого незнакомца на самом деле зовут Антон. Фролова подходит к барной стойке, выставляет на стол два коктейльных стакана и подходит к холодильнику. Достав яблоки, сливки и карамель, она нарезает фрукты и закидывает в блендер. Растапливает ароматную карамель и, перемешав её с яблочным пюре, держит смесь на плите. Выключив газ, перекладывает яблочно-карамельное пюре в миксер и взбивает вместе со сливками, разливает по стаканам и, добавив лимонный сок и корицу, ставит перед Арсением. — Ты не бойся Антошку, раз уж ты ему понравился, то он тебе ничего плохого не сделает. — говорит Оксана, вставляя в коктейли трубочки. — Чем вы занимаетесь? — потягивает напиток парень и перекатывает его на языке, оценивая вкусовые качества. — Зачем это всё? — Это бизнес… — грустно сообщает девушка. — Всех людей, которых ты видел продадут. Но я тебе ничего не говорила. — быстро одергивает себя Фролова. — Нам всем тут нужно как-то зарабатывать, а это довольно простой способ. Хочешь открою тайну? — наклоняется она к Арсению и тяжело вздыхает. — Я устала от этого всего, боюсь мертвецов и смерти, но тут либо мы их, либо они нас — третьего не дано. Мы все здесь отбросы. Катя Варнава, Эд, Лёша и Нурлан на самом деле из детского дома, где над ними в детстве много издевались. Я кстати незнаю ни одного живого из тех моральных уродов. — горько хмыкает Фролова. Конечно же ей их не жалко, просто одно упоминание смерти навевает страх. Уже даже неважно чьей смерти. Здесь она слышала многое, но при ней не совершалось ничего. Шастун знает и бережёт Оксану. Увидь девушка подвалы и людей в них, шатен бы никогда себе этого не простил. Он видел её состояние, когда они привезли сюда первую партию, — она была жутко подавлена, потом всё стало немного проще. Механические движения на автомате, спокойная езда без нервных дерганий. Только глаза полные печали. Парень бы все отдал, чтобы не видеть грусти в этих прекрасных глазах. — С Антоном они познакомились в техникуме. Шаст тогда только поступил, у него начались проблемы дома и спустя какое-то время он даже бросает учёбу. Дима, отучившись на it-шника, начал подрабатывать на курсах, написании отзывов и резензий, дипломных работах, рефератах и курсовых. Они с детства с Тошкой знакомы, как и мы. Добрачёву Катю я знаю мало, но могу сказать, что она первоклассный врач и классная девушка. Про себя Антон сам расскажет, если захочет, и Ира… Ира сама по себе очень интересная. Заносчивая, азартная, местами грубая, настырная, а переубедить её, кажется, невозможно. — Оксана слышит звонок телефона и виновато улыбается. — Ой, прости, нужно ответить. Девушка вытаскивает из сумочки гаджет в нежно розовом чехле и прикладывает к уху. Услышав знакомый голос, она чуть заметно грустнеет, но бормочет скомканое «Алло». — Да, Лёш… — отвечает Оксана, не заметив в дверях Антона. Кивает и угукает, соглашаясь. — Хорошо, я приеду. Она сбрасывает и начинает собираться. Закинув в сумочку косметику, ключи, кошелёк, салфетки и блокнот, Фролова оборачивается и сдавленно охает, видя в дверном проёме Антона. Парень стоит и строго смотрит прямо в глаза, заставляя отвести взгляд. Знает, что ослушалась и виновата. Стыдливо прячет глаза. — Я сказал тебе не отвечать на его звонки. — злится Шастун и перекрывает ей выход из комнаты. — Антош, это не… — лепечет девушка и массирует виски. — Пусти пожалуйста. — Я надеюсь, ты всё понимаешь и знаешь, что я не хочу, чтобы ты однажды совершила ошибку. Сделала выбор в пользу его «хотелки». Хочу думать, что ты здраво оцениваешь эти отношения и сделаешь всё правильно, а иначе я помогу и не обвиняй потом меня. — вздыхает парень. Шастун ещё со школы заботился о девочке и считал её своей младшей сестрёнкой. Он защищал её, провожал вечерами домой. Однажды даже ушёл вместе с ней с уроков, потому что у девушка не заметила, что у неё начались месячные и она испачкала светлые брюки. Она тогда жутко стеснялась, когда Антон изнутри запер кабинет и мыл грязный стул, отдал ей свою рубашку и бегал в магазин за прокладками. В тот день Оксана поняла — этот парень её самый лучший друг. Несмотря на ливень, они бежали к Шастуну домой, где весь вечер провели за просмотром «Гарри Поттера и узника Азкабана». — Ксан, есть что покушать? — плутовато смотрит Антон, давая подруге право самостоятельного выбора своей жизни. — Хитрец. — улыбается девушка и взъерошивает ему пшеничные кудряшки. Только он заставляет её улыбаться. Антон рядом с ней тоже невероятно солнечный. Не трудно провести границу между шатеном, тяжело вздыхающим в углу комнаты и не спящим тёмными ночами, и светящимся Шастуном, с какой-то жадностью рассматривающим друзей: неосознанно смотрит прямо в глаза рассказчику, будто говоря, ты продолжай, продолжай, а я внимательно тебя слушаю. Он залипает, когда ему что-то рассказывают, психологи назвали бы такое состояние дефицитом внимания в детстве и своеобразное его восполнение. Мама вся в работе, а отец, ему, кажется, вовсе было не до него. Не стоит в разбираться отношениях между Оксаной и Антоном. У них особая, своя «химия», которую не поймёт, наверно, никто. — Там есть котлеты с пюрешкой. — заглядывает в глаза Шастуну и смеётся. Ох уж эти глаза. Зелёные, цвета молодой весенней травы, с загадочным блеском. Они всегда сводили девушку с ума. — Вижу тебя это не впечатлило. Шкафчик внизу. Там коньяк. — Воу, придержи коней, мажор, а что старой доброй водки уже нет? — фыркает парень. — Ты бы ещё красное вино или ром предложила. — Обойдешься. — хихикает Оксана. — А водку каждый день хлестать тоже тебе не дам. Ну всё, — невесомый поцелуй в гладко выбритую щеку, — я побежала. — и выпорхнула из столовой. Арсений продолжает стоять у столика. Ему не понятно, почему у этого Антона есть такая хорошая подруга, а он мотается по незнакомкам и, как оказалось, по незнакомцам. Хотя с другой стороны у него тоже есть Сонька, но жениться на ней он не собирается. Всё ещё страшно, что же с ним сделают. Если разобраться, то зачем его оставили? Для роли подстилки. Почему не использую для этого? Потому что жалко. И главный вопрос: как скоро с ним расправятся, если он постоянно будет отказывать? А тут два варианта. Либо очень скоро, либо Антон заберёт свои слова про неприкосновенность, почему-то кажется, что обещание этот дьявол воплоти нарушить может, как моргнуть, а это даже у обычного человека выходит самопроизвольно. Вы бы видели этот хищный пожирающий взгляд, бр-р-р-р. Кудряшки и мешковатая одежда делают из него мальчика-тихоню, но лукавый прищур заставляет собеседника забыть, о чем он говорил. Только представьте, вы рассказываете что-то человеку, а он пристально смотрит вам в глаза и старается поймать ваш взгляд. А в глазах бесенята смеются, так и говорят: а ты докажи. На лице ни тени улыбки, ни намёка на шутку, зато глаза играют озорными огнями — тронь обожжешься. — Ну садись, чего хочешь? — плюхается он на кресло. — Пюрешку или мне что-то другое приготовить? Я умею. — будто хвастается — я шью, вяжу, вышиваю крестиком, а ещё стираю, убираю и готовлю вкусно. — Нет, нет. Не надо ничего готовить, буду это. — смущается брюнет. — А у вас есть морковный сок и медовые пряники с варёной сгущёнкой? — робко интересуется Арсений, зная, что скорее всего таких необычных продуктов он не найдёт. Ну, а что? От жизни нужно брать всё — а вдруг любимые вкусности где-то завалялись. Позже приходит мысль, что можно было попросить икры и ещё каких-нибудь деликатесов — один раз ведь живём. За пару часов пребывания в этом месте чувство жуткого ужаса сменилось на лёгкий страх неизвестности и дикое смущение. Кто бы мог подумать, что без пяти минут жертва, сейчас просто мнется рядом с креслом, а не бьётся в истерике от кошмара, куда его в любой момент могут отправить. По сути, любой человек, попавший сюда лишается «себя». Их не зовут по имени, не различают по каким-либо признакам — отныне все здесь равны. Они, как страницы старых учебников, на которых написана разная информация, но печник без разбора закидывает эту бумагу в топку, даже не интересуясь буквами и словами. В мире всё относительно. То, что важно одному другому может быть безразлично. Возьмём ту же самую бумагу. Одни упорно читают книги, пропадая в библиотеках и получая новые знания, а другие забивают эти листы в обувь, чтобы не мялась, делают самолётики или, как уже говорилось, топят печи. Вместе с этим можно сказать, что у каждого свои ценности. Государство ценит жизни людей и ставит их на первое место, уважая каждую личность, а некоторые не заботятся о том, кого убивают, похищают, насилуют. Им просто это нравится. — Ничего себе у тебя запросы. — хмыкает парень. — Везёт тебе: Ирка только такой сок и пьёт, а Окси просто обожает эти пряники. И кстати, давай на «ты» и называй меня просто Антон. — Хорошо, Антон. — говорит он, пробуя имя и растягивая его на языке. — Расскажи что-нибудь о вас. Оксана мне рассказала про некоторых. Правда, не про себя, не про тебя и не про Иру. — говорит парень, удивляясь своей смелости. Как уже было сказано, он вдруг перестал бояться. Прикинув, что для матери и знакомых, он в любом случае пропал без вести, страх смерти испарился. Переживать сильнее никто уже не станет — почему-то кажется, что они и не узнают о его смерти. Пытки тоже не пугали, жизнь показалась очень реалистичной игрой. Теперь дело за главным — кто сыграет лучше. Страх остался только лишь перед чувствами. Арсений никак не мог смириться с тем, что может симпатизировать парню и это вновь и вновь выбивало из колеи. — Про Ирку скажу только одно, не пытайся с ней контактировать, пока не узнаешь получше. Не спрашивай ни о чём — это тоже ни к чему хорошему не приведёт, тут уж поверь на слово. — фыркает Антон, вспоминая проделки девушки. — А Оксана училась вместе со мной, она моя лучшая подруга. Очень нежный и ранимый человечек, кто посмеет обидеть — убью лично. Её отец, когда был жив, набрал кредитов, а она теперь расплачивается и пытается сделать так, чтобы её мама ни в чём не нуждалась. Это очень сильный и достойный поступок и я ей горжусь. Я обещал ей, что она закроет кредиты, поэтому продолжаю это дело. — тяжело, словно выдавливая их себя, говорит Шастун. — Ксана очень хорошая, правда, она даже не прикасается к этим деньгам, называя их грязными. А недавно к ней привязался парень, Оксанка влюбилась в него, а этот урод её использует. Припугнуть его, она не разрешает, а я считаюсь с её мнением. Она хорошая девчонка, умная, добрая и немного наивная… Никак не могу смириться с тем, что она уже не маленькая… — грустно вздыхает он. — А что про себя рассказать? Не знаю даже. Спрашивай. — А вдруг что-то слишком личное? — тормозит Попов, прежде чем засыпать вопросами. Антон мельком смотрит на часы и присвистывает. Они близились к девяти, а Арсений все еще не кормленый и не выспавшийся. Расставив тарелки и разложив на скатерть приборы, Шастун призывает пускающего на жареную картошку слюни брюнета к еде. — Ой, засиделись мы. Завтра всё спросишь, — жуёт шатен, похрустывая солёными огурчиками. Покушав и убрав за собой посуду, они выходят из столовой и через некоторое время подходят к незнакомой комнате. Попов делает удивлённые глаза и переводит взгляд на кудрявого похитителя. Тот лишь заливисто смеётся, прикрывая один глаз, глядя на недоумение на лице Арсения, и снова смотрит с тем хитрым прищуром. — Не удивляйся ты так, я подумал, что тебе не понравится спать ни в кабинете, ни в той комнате, где я, пусть и не успел ту девку, но разложил многих других. — взгляд серьёзнеет и Антон добавляет. — Ты не такой, как все они, поэтому прошу. — он открывает дверь в более светлую комнату. В ней были зеленоватые обои и, чуть темнее их, шторы, не закрывающие окна и пропускающие внутрь свет. В этой комнате было уютней, чем во всех здесь. В углу стояла кровать, к досаде Попова, снова одна, в другой части комнаты был диван, а напротив него телевизор. Весь пол был устлан мягким ковром. По одной из стен рядом друг с другом стояли два шкафа, на этот раз, один с одеждой Антона, а другой пустой. Здесь царил покой и уют, будто не за стенкой обшарпаные стены, запах сырости и плесень, и не этажом ниже жалобные крики людей. Парень раскрывает рот от удивления, неужели, у Антона, любящего строгость и чёрные с красными цвета в интерьере, есть комната в нежных тонах. У главаря жестокой банды, возможно, убийцы, свой уголок выглядит так. — Подбери челюсть. — усмехается Антон. — Это Оксана тут все обустраивала. Надо будет как-нибудь походить по магазинам и прикупить тебе одежды, — придирчиво осматривает Шастун толстовку и брюки мальчишки. — а сейчас, если ты еще не хочешь спать, можем фильм посмотреть. Бля… — тянет он и хлопает себя по лбу. — Мы коньяк и твой сок забыли. Шастун достаёт телефон и набирает Кате Варнаве. Девушка в это время как раз приходит ужинать, после того, как проверит всё своё оружие. Она тщательно чистит тяжёлый револьвер и несколько любимых ножей. Один — идеально острый, с узким и длинным блестящим лезвием. Второй — короткий, с утолщенным лезвием и именной гравировкой на рукоятке. А третий — с острым кончиком, но неровным и зубчатым лезвием, оставляющий на теле рваные раны, которые заживают и становятся белым уродливый рубцом на нежно-розовой коже. — Ты на базе? Можешь кого-нибудь напрячь или сама заскочить и принести к сто двадцать седьмой комнате напитки на столе. Хорошо, спасибо, жду. — Кате объяснений не нужно, она понимает с полуслова. Через пять минут раздаётся стук в дверь и на пороге комнаты появляется металлический блестящий поднос с двумя бокалами. Антон в скором времени осушает свой и начинает наблюдать за Арсением, который вдруг начинает странно смотреть на свой сок. Парень болтает напиток в руках и хмурится. — Там что-то есть. — бормочет он и протягивает сосуд с содержимым и странным предметом. Шастун забирает у него бокал и видит в нём небольшой полиэтиленовый пакетик. Вытерев его, смог рассмотреть записку, герметично упакованную в пакет — это ещё нужно было додуматься. На такие затеи способен только один «креативный» подлец. На обрывке бумаги корявым почерком выведено «Вкусный сок?)». Антон комкает кусок бумаги в руке и отбрасывает в сторону, после чего поднимается с места. — Сука, Выграновский! — выплевывает он. — Я ж тебя за человеком отправил, как ты сумел мне сейчас-то напакостить?! Он подходии к Попову, прикладывает ладонь тыльной стороной к его лбу и, спросив, как он себя чувствует, набирает уже знакомый номер. За всё время случалось множество подобных выходок и, в очередной раз звоня Эду, шатен буквально сверлит взглядом каждую цифру, прочно отпечатавшуюся в памяти. — Что было в соке, шутник ебаный? — шипит Антон. — Твои проблемы если с ним что-то случится. — Ничего опасного не переживай. — хмыкают на той стороне провода. — Считай это маленькая месть за то, что ты отобрал его у меня. Ну а ещё тебя ждёт сюрприз, приятного вечера. Парень быстро бросает трубку, на что Шастун швыряет телефон на диван, считая про себя до десяти и обратно. Удивительно, как Выграновскому всегда удаётся вывести его на эмоции одним только своим наглым видом. Успокоившись, Антон берёт в руки побитый гаджет и принимается писать сообщение на счёт акций фирмы своего отца. Долго ждать ответа не пришлось.

Антон Андреевич Ш. 21.36 Доброй ночи, Константин Викторович. Мои знакомые посоветовали мне вас, как хорошо разбирающегося в экономических делах и делах юриспруденции. Моё имя Антон Андреевич Шастун. Вы сможете дать мне консультацию по поводу ценных бумаг?

Константин В. — юрист. 21.41 Здравствуйте. Думаю вы уже успели догадаться, что я не работаю бесплатно. Шастун хмыкает и заходит в платёжную систему, переводя сумму. Константин В. — юрист. 21.45 И снова здравствуйте, Антон Андреевич. Какой у Вас вопрос? Шатен кривится. Как за деньги можно купить хорошее расположение человека. Заплатил — перед тобой чуть ли не красный ковёр готовы разложить, не дал денежку — окинут презрительным взглядом и пошлют домой.

Антон Андреевич Ш. 21.46 У моего отца есть крупная фирма, оперирующая большими суммами денег. У меня есть несколько именных акций на эту фирму. Как много я могу с них получить и возможно ли получить больше?

Константин В. — юрист. 21.52 Дело в том, что акция означает, что Вы внесли в капитал акционерного общества, в Вашем случае — фирмы, определённую часть и имеете право на часть прибыли. Эти суммы уже должны вам начисляться. А что насчёт второй части вопроса. У Вашего отца, наверняка, есть определённое количество акций. Могу предложить только перекупить их у него.

Антон Андреевич Ш. 21.54 А просто забрать их у него не выйдет?

Константин В. — юрист. 21.55 Акция именная — в ней числится имя Вашего отца. С ним свяжутся и Ваши махинации тут же вскроются. Нужно получить официально заверенный документ о передаче, но я понимаю, Вы не хотите посвящать отца в курс дела. Я конечно могу подсказать, как можно вписать Ваше имя в акцию… Антон снова переводит деньги — на этот раз немногим меньше. Константин В. — юрист. 21.59 Остальные акции находятся у Вашего отца. Переписав их на себя Вы обанкротите фирму, забрав у неё все доходы. Владелец даже не сможет выплатить зарплаты рабочим. Если же Вы решились на это, то я направлю Вашу просьбу одному моему хорошему другу и он заменит имя в электронном варианте ценных бумаг. От Вас же требуется уничтожить все до единой бумажные акции. Поблагодарив юриста за услуги, Шастун довольно улыбается и предвкушает будущую прибыль. За пятнадцать лет её накопилось достаточно, пусть и меньше, чем шатен ожидал. Годовой доход фирмы около миллиона евро, что почти в три раза меньше зарплаты Шастуна-младшего, значит за всё время ему выплатят чуть больше пятнадцати миллионов евро. Вот в банке удивятся — не сравнить с их нищенской зарплатой. Антон был доволен, когда от изрядно покрасневшего Арсения донесся тихий голос. — Антон, тут очень душно, можно воды?.. Лицо Шастуна вдруг вытянулось от смутно догадки и взгляд непроизвольно упал на ширинку мальчишки, где его ждало красноречиво подтверждение. Проследив за взглядом шатена, Арсений густо краснеет и сводит руки на выпуклости брюк. Попов прислушивается к новому. Чувствует болезненные и прошибающие безумно приятной дрожью ощущения. От малейшего движения тазом отдаёт в пах и чуть ли не сводит ноги. Брюнет ещё никогда не ощущал такого — максимум ткань брюк немного натягивалась, но парень по-началу списывал это на духоту в комнате или на нервы. Потом понял, что к чему, но уже не было объекта обожания, да и само возбуждение он не считал чем-то космическим и даже не пробовал притронуться к себе там, не имея представления, как это делается. «Черт, афродизиак. — проносится в голове Антона. — Хорошо хоть доза вроде не большая» — Слушай, Арсюш, я думаю ты тут справишься. Ванной предложить не могу, поэтому воспользуешься салфетками в нижнем ящике тумбочки. Я лучше выйду, чтобы тебя не смущать. — мягко произносит Антон, чтобы не смущать парня, желая Выграновскому всех благ. — Какие ещё салфетки?! Объяснить можешь? — подскочил парень, но тут же, тяжело охнув, сел, почувствовав, как возбужденный орган трется о ткань брюк. Попов ещё сильнее залился краской, услышав свой протяжный и немного громкий стон с придыханием и равными вздохами после. Казалось, что кожа головы уже красная, как спелый томат, потому что уши уже вовсю пылали так, что от них можно зажечь огромное пламя, в котором к чертям сжечь всю прошлую жизнь Арсения. — Ты правда ничего не понял? — недоверчиво смотрит Шастун, а после фыркает. — Или ты ещё и не дрочил не разу? — Нет… — смущаетя от одного слова Арсений и ещё тише добавляет. — Я вообще ещё ни разу... Антон думает. Думает долго. Ведь если сейчас, как обухом по голове, выложить мальчишке то, что нужно сделать, он, наверное, сойдёт с ума. А тут уже два варианта: либо от страха, либо от смущения. Либо и от того и от другого. А пугать его совсем не хотелось. Удивляло то, что на упоминании дрочки, Попов затих и засмущался ещё сильнее, а это ещё далеко не предел пошлостей, которые может наговорить шатен. Порой Антон думал, как он — убийца, насильник, мастер описать секс настолько грязно и влажно, что даже опытный в этом деле будет смущённо топтаться рядом и отводить глаза, дьявол во плоти с чарующим взглядом, смог по уши втрескаться в этого чистого и безгрешного ангела с мягкими белыми перышками. — Чтож, значит будем действовать старыми методами. Старыми, но действенными. Знаешь что такое минет? — Шастун удивляется сам с себя. Такого рода разговоры он не с кем ещё не заводил, поэтому решает скорее закончить это, чувствуя некую неловкость. Как говорится, дарить нежность нужно ещё научится. С другой стороны какя нежность голодному до секса парню? — Сейчас просто расслабься и отдайся ощущениям. Арсений, пусть и не пробовал, но знает, что это такое. Стоило представить, как его член берет в рот незнакомый и, мать его, симпатичный парень, как тело само по себе вжимается в кресло, будто готово в него врасти. — Сегодня я намерен сделать тебе только приятно. — аккуратно касается его бёдра Антон. — Позволишь? Парень зажмуривается и, неожиданно для себя, легонько кивает — больше его сейчас начинает волновать возбуждение внизу живота, которое не намеревается никуда исчезать. Узкие джинсы уже до боли сжимают напряжённый орган и все здравые мысли выходят вон из головы. Завтра утром он, наверняка, не захочет даже просыпаться и выбираться из-под одеяла, чтобы случайно не встретиться взглядом с Шастуном, который сейчас возится с его ширинкой. Антон аккуратно стягивает с Арсения брюки и откладывает их в сторону. Оглядывает открывшийся вид, под отрицания и смущение снимает бельё с влажным пятнышко смазки. Попов тянет край толстовки вниз и сцепляет руки в районе паха. Шастун хочет стащить с него эту злосчастную толстовку и переместиться на кровать, но не позволяет себе зайти дальше. Шастун просто не имеет права. Разве раньше его это волновало спросите вы. Раньше в моей жизни не было голубоглазого брюнета, ответит вам шатен. Он осторожно отодвигает руки, которые ещё пришлось расцепить, и смотрит в глаза мальчишке. Тот отводит взгляд и закусывает губу. Ему безумно хочется, но ровно на столько страшно. Антон смотрит на пах брюнета, от чего ещё сильнее зажимается. Взгляд скользит по средним размерам члену с красной сочащейся смазкой головкой. Шатен наклоняется и проходится языком по тазовым косточкам. Арсений сильнее сжимается в кресле и стискивает зубы. На лице играет румянец, уши пылают, а Шастун в это время медленно опускается к внутренней стороне бёдра, выписывая узоры и оставляя подтеки слюны, приближается его к члену. Мальчишка напрягается, но не отводит глаз от лица своего похитителя. Тот, в свою очередь, проводит по члену ладонью и коротко лижет головку. Попова подбрасывает в кресле. Антон же поочерёдно втягивает в рот яички, поглаживая бёдра, щекочет горячим языком уздечку и проникает им в уретру, от чего парнишка прогибается в спине. Он всхлипывает, комкая в руках ткань на подлокотниках кресла, и, не контролируя свое тело, подается бёдрами вперёд. Антон едва заметно ухмыляется и резко берет член на всю длину, одновременно проезжаясь языком по стволу и начиная двигаться вверх — вниз. Парень выгибается без перерыва. Он протяжно стонет, всхлипывает и мнет в тонких пальцах светлую ткань подлокотника. В один момент полностью вспотевший Попов начинает мелко дрожать. — Я… — слышит Шастун, когда втягивает головку в рот, сминая губами и лаская языком.- Антон… Это было, кажется, самое пошлое, что шатен слышал в своей жизни. Никто до этого не произносил его имя так. Протяжно, с придыханием, жадно глотая воздух. У него самого стоял так, что брюки были нестерпимо узкими, а от вида беззащитного сейчас мальчишки он готов был кончить ещё в начале сладкой пытки. Дойдя до разрядки, Арсений, с пеленой в глазах и торчащей влажной чёлкой, выгибается всем телом, вбиваясь глубже в чужой, доставивший столько удовольствия, рот, который охотно принимает его, и с громким стоном изливаясь прямо в горячий рот Шастуна. Антон, не задумываясь, всё проглатывает, чувствуя солоноватый привкус белёсой жидкости, встаёт за салфетками, отодвинув влажную от пота чёлку парня, и целует того в лоб. — Поверь, принцесса, только тебе такие удовольствия. — мягко шепчет Шастун, вытирая сонного мальчишку, который не в силах сам пошевелиться, разморенный от недавних ярких ощущений. Достав из шкафа свои боксеры и пижаму, не понятно как появившуюся там, Антон осторожно одевает Арсения и переносит на кровать. Накрывает его одеялом, а сам идёт в туалет. В раковине моет шею и свою бедовую кудрявую голову, и расстегивает тесные джинсы, наслаждаясь рваными движениями по стволу. Закончив с водными процедурами, шатен ложится рядом, прижимая парня к себе. С одной стороны приятно, что он может прикоснуться к этой пугливой колючке, но с другой грустно, что взаимности добиться будет сложно, а сейчас Антон просто пользуется ситуацией и беспомощным мальчишкой. Шастун понимает, что с этим мальчиком он за несколько часов необратимо изменился, стал другим, более мягким. Он не смог бы даже повысить голос на него. Разумеется из головореза в невинную овечку не превратился — слишком много людей полегло и жизней загублено, но банально испытывать мягкость и снисходительность к другому человеку он научился. Антон понимает, что по-настоящему влюбляется в этого скромного, постоянно смущающегося парня. Цель, конечно, выбрана заоблачная… Но чем чёрт не шутит? Особенно, когда этот чертенок — ты, и всех вокруг ведёт от одного твоего взгляда. Приподнявшись на локтях, шатен осматривает это детское и наивное личико, осторожно, чтобы не разбудить, и убирает тёмную и всё ещё влажную чёлку в сторону. Целует свои указательный и средний пальцы и касается ими нежно розовых пухлых губ Арсения. — Я буду тебя беречь, принцесса. — тихо шепчет Антон и ложится рядом, ещё не зная, что Попов затаил дыхание, а теперь пытается его выровнять, потому что проснулся от возни рядом. Порой хочется услышать не «Я люблю тебя», а «Я доверяю тебе» или «Я буду тебя беречь». Доверять и беречь, гораздо важнее. Любить можно вкусный плов, модную юбку или красивые цветы, а доверять только дорогому сердцу человеку. Берегут тоже только самое дорогое. И как же охота людям на всей земле быть этим — самым дорогим. Когда сердце пропускает, кажется, миллион ударов в минуту только от одного взгляда полного нежности и теплоты. Взаимного счастья. Лишь от того, что вы вместе.