cooking fever

— Ты слышал? — Феликс подорвался со стула и уже хотел было вернуться в подсобку, но Сынмин остановил его. Выставил руку и уперся в его судорожно вздымающуюся от волнения грудь. Пальцы слегка надавили на темную футболку, подталкивая сесть обратно, а мягкое возражение на его лице так ненавязчиво переубедило Ли, что он тут же плюхнулся обратно, лишь испуганно взметнув брови вверх. — Он кричал. Только что. — А кто бы нет, — Ким беззлобно хмыкнул, складывая руки на груди и вставая рядом с входом, чтобы не впустить внутрь слишком импульсивных переживателей. — Хенджину нужно выпустить пар. Чан единственный из нас, кто к этому привык. — Тут не поспоришь, — Минхо сидел рядом с кассой, бесцельно буравя взглядом одну точку где-то на полу. — Но я все еще недоумеваю, почему ты позвонил именно ему. — Потому что им давно нужно было поговорить, — Сынмин развел руками в стороны от искреннего непонимания, как это может быть не очевидно. — Они друг друга за километр обходили. — Я про это и говорю, — Хо поднял на него глаза и задумчиво склонил голову на бок. — Думаешь, разговор с ним сделает ситуацию лучше? — Чан больше не хочет причинять кому-либо боль, — Ким грустно нахмурился. — Удивительно, что вы этого до сих пор не заметили. — Я понимаю, почему ты так говоришь, но, — взгляд Минхо посуровел, хотя Сынмин видел, что он явно не хотел этого говорить. — Тебя не было тогда, чтобы судить о наших чувствах сейчас. Он много кого обидел своими страхами и резкими словами. — И сколько еще вы собирались морозить его? — Ким лишь устало выдохнул. — Полгода? Год? Вы сами не устали от этого постоянного напряжения? — Не моя вина, что яиц у Чана оказалось гораздо меньше, чем у того же Чонина, — фыркнув все презрение в эту фразу, Хо отвернулся от него и схватил телефон. — Подождите, — Феликс нахмурился, смотря то на одного парня, то на другого. — О чем вы вообще говорите? — Так ли это важно, — Минхо отмахнулся от вопроса, откидывая свою отросшую челку назад. — Ты сам меня спрашивал, — Сынмин уже не скрывал раздражения в голосе. — Все равно ли мне? И я тебе ответил. И то, что ты сейчас видишь, это последствия моего выбора. Последствия моего ответа на твой вопрос. Потому что Чан не лишний. И мне на него не все равно. — Я и не говорил, что он лишний и что нам на него все равно. Ни разу не было, — потерев виски, Минхо протяжно выдохнул. — Мы не один раз делали попытки все исправить, давали ему уйму шансов, потому что видели, что он идет против себя. Но он каждый раз упрямо плевал на нас. И это больно. И неприятно, — однако Хо хмыкнул, коротко взглянув на Сынмина. — Но кажется теперь я понимаю, почему Чан так поступал. — Да блять, объясните уже в чем дело? — Феликс раздраженно пропищал неожиданно для них двоих, вызывая смешки и нежные улыбки. — Думаю, это не наша прерогатива. Если все сложится так, как сложится, — Ли хитро ухмыльнулся. — Чан во всех подробностях расскажет где и как проебался. Сам. Свое видение ситуации мы успеем рассказать, но познавательнее всего будет его искреннее и с повинным. — Я тоже не знаю всей истории, — Сынмин поджал губы, обдумывая слова, прежде чем ответить. — К сожалению. Но думаю, вы просто начинали не оттуда, — Минхо согласно кивнул, задумчиво смотря куда-то сквозь него. — Если учитывать количество травмирующего опыта с вами и Хенджином, ему легче и нужнее было начать именно с него. Все остальное остается на Джинни. Решит ли он простить его или нет. Только после этого можно рассматривать что-то более… — Я понял про что ты, — Минхо торопливо перебил его, часто моргая своими ресницами. — Нам правда не хватало кого-то вроде тебя. Всем нам. Сынмин смущенно улыбнулся, скрывая взгляд за челкой. Ликс неуверенно заерзал на стуле и подскочил буквально спустя мгновение, потому что из подсобки наконец-то вышел Хенджин. Он выглядел спокойным и опустошенным, будто был готов свалиться на пол в то же мгновение. Ким осторожно ухватился за его локоть, прежде чем парень успел бы пройти мимо него. Хван коротко дернул головой и поджал обкусанные губы. — Ты как? — он говорил шепотом, чтобы слышал только Хенджин. Парень слегка прикрыл немного опухшие глаза, перед тем как слабо улыбнуться. — Все в порядке, спасибо, — Хван скользнул своей ладонью по его и кивнул для убедительности. — Он сказал, что довезет нас с Ликси до него и… Я хотел спросить, можно я завтра… — Можно, я найду тебе замену, — Сынмин тут же прервал его, сжимая дрожавшие пальцы в своих ладонях. Хенджин в порыве стиснул его за плечи и крепко обнял, прижавшись губами к уху. Ким замер, трепетно окольцовывая его со спины и бросая испуганные взгляды на остальных парней, но те смотрели с нежными улыбками и умилением. Феликс не выдержал первым и налетел на них с правого бока, стискивая обоих железной хваткой. Сынмин с Хенджином протяжно взвыли друг другу в уши и попытались разлепиться, но Ли не давал им и шанса. Смотрел слезливыми глазами и цеплялся маленькими пальчиками за их одежду. — О боже, ну что вы за сырость тут развели, — Минхо закатил глаза, безуспешно прикрывая собственную улыбку ладонью. — Ну так присоединяйся, сухарь, — Сынмин насмешливо хмыкнул, чувствуя, как у него по щеке прокатилась одинокая слезинка. — Может так хоть немного размякнешь. — Как-нибудь в другой раз! — Хо поднялся со своего места и отряхнул ноги от невидимых крошек. — Пойду-ка я, пожалуй, домой. А то котов за сегодня нагладят настолько, что мне ничего не достанется. И в этот же момент у него зазвонил телефон. Минхо тут же ответил на вызов и что-то наигранно-возмущенно проворчал в трубку, улыбаясь так широко, что все становилось ясно с одного только взгляда. Чанбин на другом конце, не умолкая, верещал ему в ответ так громко, что обрывки слов были слышны даже с такого расстояния. Ким тихо посмеивался над ним и чувствовал, как собственное сердце закручивается в жгуты от переполняющей его нежности. Ему так сильно хотелось дарить всего себя, все свои чувства, что это уже становилось почти невыносимым. Феликс с Хенджином неторопливо оделись и еще пару минут стояли у выхода, ожидая, когда появится Чан. Но тот совершенно не спешил. Наматывал круги по подсобке, по-старчески охал и вздыхал над собственными мыслями. В общем и целом, выглядел очень взволнованным и испуганным. Сынмин застал этот момент, когда заходил за своей верхней одеждой. Решил не отвлекать и молча вышел, поправляя его пальто, которое успело изваляться на полу. Спустя минут пять, Крис сунул парням в руки ключи от своей машины и попросил отнести туда свое пальто. Попросил также дать ему еще немного времени и пообещал вернуться как можно скорее. Ким поставил сигнализацию и закрыл кафе, оставаясь стоять на крыльце вместе с ним. Они долго молчали, и вскоре, когда Чан выудил пачку сигарет из кармана брюк, первые слова за этот длинный вечер наконец-то прозвучали в уличной тишине. — Блин, — Чан разочарованно вздохнул и выкинул всю пачку в урну рядом с ним. Когда шорох пакета утих, он взглянул на лицо Сынимина. — Зажигалка в пальто осталась. — Курить вообще вредно. Ты бы завязывал, — поправив шарф на шее, Сынмин выдохнул маленькое белое облачко в воздух. Крис еще долго смотрел на него, прежде чем с выдохом признаться. — Наверное, мне вообще стоит тебя почаще слушать, — он перекатился с носок на пятку своих дорогих ботинок и закинул голову к небу. — Всего за пару жалких месяцев ты смог подтолкнуть меня к тому, на что я не решался намного дольше. — Всегда пожалуйста, — Ким хмыкнул и спрятал нос от кусачего мороза, который уже покрыл румянцем его щеки. — Я просто понял, что с таким человеком, как ты, проще будет не говорить, как это делали они, а просто ставить перед фактом. В условно критических ситуациях ты ведешь себя намного искреннее, чем если дать тебе хоть немного времени на подумать. — И вновь ты прав, — усмехнулся Чан и цыкнул от ощущения собственного поражения. — А еще ты слаб перед чужими слезами, — Сынмин коварно улыбнулся. — Может, мне стоило разреветься в самый первый день, чтобы выпросить себе зарплату побольше? — Ты бы и так ее получил, — отмахнулся от него Крис и довольно улыбнулся. — То, с каким усердием ты работаешь не только над нами, но и над «FAM»… Ты правда удивительный, Сынмин. Куколки бабочек стремительно полопались в его желудке. Ощущение было просто головокружительным, и Ким пытался удавить его, но улыбка расползалась на лице до того стремительно, что помимо бабочек полопались и капилляры на щеках, которые пекло так сильно, будто бы ошпарило кипятком. — Я тебе благодарен, — темная рубашка развевалась на ветру, но Чану совсем не было холодно, одна его улыбка грела будто июльское солнце. Так сильно, что сердце буквально плавилось, кровавым воском вытекая сквозь ребра. — Найти настолько проницательного и праведного человека в наши дни безумно тяжело. То, как ты самозабвенно отдаешь свои силы и чувства, не может не вызывать восхищения. — Пытаешься перевести тему от себя? — Сынмин пристально взглянул ему в глаза и, заметив, как тот резко замер, усмехнулся. — Как бы сильно мне самому не хотелось отдавать или получать, я понимаю, что для этого еще рановато. Знаешь почему? — Чан не отрывал своих глаз от его, упрятав руки в карманы. — Потому что пока ты не станешь частью, я просто не имею права влазить в это все. Не буду тебя жалеть или осуждать, это успели сделать все, кто только мог до меня, просто… Тебе и правда пора взять яйца в руки и разгрести эту кашу. Крис рассмеялся, впервые за долгое время показывая свои милые ямочки на щеках. Его глаза скрылись за сильным прищуром, но даже так он продолжал смотреть на него. И в этот момент пошел первый снег. Сынмин завороженно выдохнул очередное облако пара, перебивая пару белых крупинок. Они растворились в горячем дыхании и будто бы никогда не появлялись. Однако спустя пару мгновений засеменили другие — много и больше. Снежинки были пушистыми и большими, медленно оседали на чужой рубашке, оставляя после себя мокрые капли и едва ощутимое чувство восторга. Его как будто было почти видно, если немного скосить глаза и попытаться разглядеть самый кончик носа. Оно искрилось и струилось куда-то под кожу, сводя челюсть от безудержной улыбки. И холод приятным туманом остужал горящие щеки, пока чужой взгляд так и продолжал прожигать насквозь. — С твоей поддержкой я готов сделать что угодно, — тихо сказал Чан, игнорируя каждую снежинку, которая проносилась мимо его лица. Просто потому что не было больше чуда чем то, что сейчас стояло перед ним. — Если бы не ты, Хенджин бы не сидел сейчас в моей машине вместе с Феликсом. А Минхо бы не кивнул мне на прощание впервые за долгие месяцы. Не знаю почему… Не понимаю, как ты это делаешь со мной, но я правда… Безгранично тебе благодарен за все, что ты сделал. — Прекрати, боже, — Сынмин отчаянно отмахнулся от него, отворачивая голову в сторону, чтобы Крис не видел, как смущенно бегают его зрачки из стороны в сторону. — Ты даришь мне смелость в признании своих ошибок, — упрямо продолжил Чан едва дрожащим голосом. — Это правда очень много значит для меня. Знаешь, — он нелепо хихикнул. — Ты будто неиссякаемый источник света для каждого из нас. В тебе я вижу то, чего нам всем не хватало. Твое ясное видение и открытость в самовыражении. Прямота. Просто умопомрачительная улыбка. Природное очарование. Все это бьется в тебе так живо и неотделимо, что хочется получить хотя бы малую часть. Хочется быть нуждающимся эгоистом рядом с тобой, но… Ты оборачиваешь это так, что все получается с точностью наоборот. И я так рад знать, что ты стал частью нашей команды и помог заработать этому механизму. — Неправда, — тихо шепнул Сынмин и переступил с ноги на ногу, невольно подступая к Крису еще ближе, касаясь подолом шарфа его брюк. — Механизм еще не движется. — Почему? — Чан нежно улыбнулся и склонил голову ниже, заглядывая ему в самые глаза. — Потому что… — голос неумолимо дрожал от ощущения влажного дыхания на губах. — Потому что последняя деталь еще не встала на место. — И что для этого нужно сделать? — сухие и теплые ладони трепетно коснулись сынминовых щек, разглаживая по розовой коже следы былых снежинок. — Не знаю? — Ким наконец-то посмотрел ему в глаза, растворяясь в водовороте собственных чувств. — Я знаю, — уверенно сказал Крис, слегка прикрывая веки и едва заметно приближаясь к губам напротив. Сынмин ощущал, как кровь отхлынула от лица, чтобы в следующее мгновение разорвать его бешено забившееся сердце. И пока снежинки путались в чужих волосах и орошали пустынную улицу, Чан приближался к нему все ближе и ближе, пока наконец-то мягко не коснулся его губ своими. И та нежность, которая зажмурила Сынмину глаза со всей силы, та нежность, которая бурлила в нем уже давно, наконец-то вырвалась наружу. Вырвалась в судорожном вздохе в горячий и мокрый рот, пока Крис скользил большими пальцами по щекам, разгоняя промозглые мурашки до самого позвоночника. Вырвалась в его ладонях, скользнувших по холодной и мокрой рубашке, только чтобы притянуть как можно ближе, пока не получишь каждую частичку тепла чужой души. А губы на губах почти не шевелились. Только снежинки таяли на их ресницах, опадая на побелевший асфальт фальшивыми слезами. И первые удары его сердца после того, как Чан отстранился с самым влюбленным выражением лица, что Сынмин только у него видел, дали толчок. Шестеренки уверенно проделали первый круг, цепляясь одна за другую.