Walk the Line (I Hate that Line)

      Джей наконец приходит в себя, будучи уверенным, что мертв.       Глаза распахиваются в кромешной тьме, он уверен, что находится в чистилище, ожидая, пока все его грехи будут взвешены, прежде чем его приговорят к тому или иному кругу ада, к которому приговаривают киллера с его репутацией.       И, по правде говоря, он принимает смерть. Даже приветствует её. По крайней мере, это означает, что ему больше не придется разбираться со всякой ерундой, которую он оставил неразрешенной, будучи живым и здоровым.       Отвлекшись от размышлений он, наконец, улавливает медленные, ритмичные гудки.       До носа доносится стерильный, нервирующий антисептический запах, который всегда ассоциировался у него с больницами. Джей внутренне вздыхает, молча оплакивая обещание вечного сна и приподнимается, чтобы глаза получше привыкли к темноте, но останавливается на полпути, когда резкая боль пронзает его бок и из горла вырывается шипящий звук.       — Что…? Боже мой, ложись, идиот! — чья-то рука несильно упирается ему в грудь, заставляя упасть обратно на подушку, и ещё больше усиливая боль. — Держись, держись, ага! — зажигается свет, ослепляя Джея флуоресцентным светом, отражающимся от ярко-белого потолка, стен и пола.       — Господи, мать твою! — выругался он, зажмурив глаза от боли. Господи, как же он ненавидел дурацкие больницы.       — Упс, — хихикает Сону, сидящий рядом с ним на голубом пластиковом стуле. — Здорово, что ты вернулся к нам в страну живых, солнышко.       — Уф, — стонет Джей. — Лучше бы я этого не делал.       — Ладно, эджелорд. Хочешь воды? — Сону смеется, нагибается и достает бутылку с водой.       Джей кивает, чувствуя вялость и сонливость. Сону подносит бутылку к его губам, медленно опрокидывает её и позволяет ему выпить столько, сколько нужно.       — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Сону, когда Джей заканчивает пить, убирает бутылку с водой и закрывает её.       — Чувствую усталость, — вздыхает Джей. — И тревогу. Как долго я здесь нахожусь? — спрашивает он, заметно нахмурившись.       — Пока что четыре дня.       — Четыре?! — кричит Джей, едва не вскакивая с больничной койки, но Сону крепко прижимает его, не давая пошевелиться. — Я спал целых четыре дня?!       — Не спал, а был без сознания, — поправляет его он. — Но да, ты был в отключке четыре дня, не то чтобы я удивлен, ты потерял много крови. Очень много. Я был уверен, что ты умрешь по дороге сюда.       Джей глубоко выдыхает, откидываясь на неудобную жесткую подушку.       — Я тоже думал, что умру, — признается он, снова обводя взглядом комнату и убеждаясь, что они в ней одни. — Неужели, — прочищает он горло. — Только ты остался рядом со мной?       В глазах Сону появляется знающий и, откровенно говоря, дразнящий блеск, но, как ни странно, он улыбается и кивает.       — Ага, — произносит он. — Только я, ты и медсестры, которые время от времени приходят, чтобы выгнать меня.       — Ах, — хмыкает Джей, разочарование захлестывает его грудь. — Спасибо, что остался.       — Если тебя это утешит, то это я отправил его домой, и он, наверное, остался бы, если бы я ему позволил, — Сону нежно похлопывает его по плечу.       — Ты действительно так думаешь? — спрашивает Джей, совсем не уверенный в его словах.       — …нет. Не совсем, — вздыхает Сону.       — Я так и думал. Неважно, мне всё равно, — дуется, как ребенок, Джей.       — Ты не умеешь врать, — спокойно говорит Сону. — Он видел тебя до того, как Чэвон отвезла его на самолет, недолго, но он навестил тебя, — он предпочитает не упоминать о том, что Джейк, похоже, хотел видеть его только тогда, когда Джей был ещё без сознания.       — Ох… — Джей говорит, не в силах придумать, что ещё ответить.       — Он, кажется, беспокоился о тебе, — пожимает плечами Сону, слегка сжав руку Джея в своей. — И виноватым тоже. Думаю, всё будет хорошо, вам двоим действительно нужно просто сесть и поговорить обо всем.       Джей фыркает, вырывая свою руку из ладони Сону, не обращая внимания на легкую боль.       — Как будто мне есть до этого дело. Мне всё равно, — Сону закатывает глаза, легко распознав ложь.       — Даже если бы тебе было всё равно, разве у вас нет общего ребенка? Мне кажется, что часть совместного воспитания — это возможность существовать рядом с другим родителем.       Джей замирает, встречаясь взглядом с Сону, который забавно наблюдает за его тихой паникой.       — …Я не понимаю, о чем ты говоришь, — спохватывается он.       — Прикидываться дурачком уже поздно, — прищелкивает языком Сону. — Ты ведь понимаешь, что мы с Чэвон видели его в тот вечер? Очевидно, что я видел твоего внебрачного ребенка.       — Он не мой внебрачный ребенок, — ворчит Джей. — Просто мой ребенок.       — Это было бы очень мило, если бы я не считал тебя самым тупым человеком на свете, — улыбается Сону, чуть устало. — Ну, вторым самым глупым. Он тот секрет, о котором ты не мог мне рассказать? Потому что если да, то я говорил тебе, что рано или поздно всё узнаю.       Навешивание на Ники ярлыка «секрет» оставляет у Джея неприятную горечь во рту, напоминая ему о том, как относились к нему его родители: ошибка, что-то, что нужно скрывать в тени, чтобы никто не узнал о его существовании и не опозорил тем самым одного из его биологических родителей. По правде говоря, он мало что помнит о них, ведь в раннем возрасте его отправили жить к бабушке, но уверен, что первые несколько лет своей жизни он провел без присмотра и заботы в своей маленькой спальне. Он не любит думать об этом, но именно в такие моменты он осознает, насколько они с Ники (к сожалению) похожи.       — Не называй его так, — тихо говорит Джей. — Ты же не собираешься нас сдавать?       — Конечно, нет, — Сону машет перед собой рукой. — Не сомневайся, я считаю вас обоих идиотами с четвертью мозговых клеток на двоих, но, в конце концов, он не моя проблема. Делайте, что хотите, только не попадайтесь больше, чем уже попались.       — А Чэвон? Ты сказал, что она видела Джейка и подвезла его. Она ведь ничего не скажет? — спрашивает он, с тревогой пожевывая внутреннюю сторону щеки.       — Не скажет, — успокаивает Сону. — Она не из нашего отряда и не обязана докладывать Чонвону о каких-то вещах. К тому же у неё есть ребенок. Она не лицемерка.       — Правда? — удивляется Джей.       — Похоже, никто из вас не знает наших коллег поближе, — Сону озорно улыбается и пожимает плечами.       — Итак, — меняет он тему. — Когда я смогу покинуть это место?       — После того как доктор осмотрит тебя, мы ждали, когда ты очнешься, чтобы легче было улететь домой, — Сону достает телефон. — Точно, я должен сказать Хисыну, что ты очнулся.       — Ох, он спрашивал обо мне? — в шутку спрашивает Джей.       — Ну, конечно. Ты чуть не умер, — говорит Сону с искренностью, к которой Джей не был готов. — Очевидно, что все дома беспокоятся о тебе. Чонвон всё время настаивал, чтобы я оставил видеоняню и он мог следить за тобой из своего офиса. Пришлось убедить его, что всё гораздо страшнее, чем он думает.       — Боже. Это жутко, спасибо, что остановил его, — морщится Джей.       — Не за что, — хмыкает Сону. — Он хочет как лучше, они все. Мы просто не знаем, как относиться к тому, что один из наших лучших людей чуть не погиб за столько километров от дома. По словам Хисына, Сонхун весь следующий день злорадствовал по поводу того, что его вложения в контракты с больницей наконец-то окупились.       — Он бы нашел способ позлорадствовать над моей скорой смертью, не так ли?       — Пусть будет по-твоему, Чонвон всё время поносил его за то, что он настаивал на необходимости этих контрактов, — Сону хихикает.       — Да какая разница… — Джей закатывает глаза, но ему становится немного теплее на душе от того, что коллеги так о нем беспокоились. — Кто-нибудь из них задавался вопросом, почему Джейк… ну, ты понимаешь…       — Не справляется со своей работой? Плохой партнер?       — Да, — Джей не может сдержать смешок, сорвавшийся с его уст.       — Нет, я сказал им, что он тоже ранен, только не так сильно, как ты, — объясняет Сону. — Я, может, и злюсь на него, но знаю, что ты бы не хотел, чтобы остальные устроили ему разнос из-за этого.       Нет, он этого не хотел, но тем не менее, Джейк заслуживал разноса.       — Ты не можешь быть настолько уверенным в этом. После всего, что случилось, он заслужил, чтобы его отчитали.       — Ладно. В любом случае, он не получит за это, думаю, у него сейчас отпуск. Я даже не знаю, в курсе ли остальные, что он уже вернулся в Корею, — смеется Сону.       — Ради его блага, надеюсь, что нет, — хмыкает Джей. — Не могу дождаться, когда вернусь домой.       — Как только мы вернемся, я угощу нас самым вкусным блюдом, которое только можно купить за деньги, мы оба этого заслуживаем.       — Мы? Чем это ты заслужил? — возмущается Джей.       Сону шлепает его по боку, прямо над огнестрельным ранением, заставляя вскрикнуть от боли.       — Потому что я заслуживаю всего, придурок, — он встает со своего места. — Я пойду скажу медсестре, что ты очнулся. Не умирай, пока меня нет.       На это Джей только и может, что закатить глаза.