Озаренный Звездой

— Ты должна рассказать сказку. — садясь рядом с Астрой, выпрашивал Соник.       Расположившись напротив ежихи, я завернулся в одолженное Ваниллой одеяло. Наклз сидел к ней боком, оперевшись спиной о дерево, напротив.  — Сказку? — удивилась девушка.  — Да. — подтвердил он.       Тихонько вздохнув, я плотней завернулся в одеяло. Последний раз я слышал сказку очень давно. — Ну ладно… — согласилась Астра. — Но о чём же мне рассказать сказку?  — Про ежа! — тут же отозвался синий.       Вздохнув, ежиха замолчала, наверно раздумывая.  — О, кажется, одну знаю. — наконец заговорила она снова. — Эта сказка про ежа Ганса.  — Ганса? — удивился сверхскоростной.       Ну конечно, разве могут звать ежа как-то, кроме как «Соник»?  — Да. Но это был необычный ёж…  — А какой? — продолжал встревать синий.       Неужели тот случай в лесу не дал ему понять, что Астра не любит, когда её допрашивают.       А, да, он сейчас об этом не помнит.  — Не перебивай меня. — мягко попросила она. — Ты будешь слушать или болтать?  — Он умеет только болтать. — пробурчал я.       Лежал я к ним спиной и реакции видеть не мог.  — Вовсе нет! — обидчиво возмутился Соник, а потом пообещал. — Я буду слушать. Мне никогда сказок не рассказывали. Только дядя Чак читал иногда, но…       Захотелось обернуться и проверить, не кривляется ли он, но я и так знал, что Соник с таким не шутит.  — А как же мама с папой? — глухо спросила девушка.       В груди сжималось от сострадания и какой-то застарелой тоски. Насколько мне известно, все из семьи Соника живы, но в последние годы столько бед свалилось на синюю геройскую голову, что их всех разбросало по миру.       И всё равно, иногда я завидовал ему — они всё ещё живы.  — Я… — начал мальчик, но словно споткнулся через слова. — …Давно их не видел. Но зато встретил брата и сестру. А потом… Ох, они живы, конечно, просто теперь редко видимся.       Ежиха облегчённо вздохнула.  — Хорошо, что они в порядке. — хрипловато порадовалась она. — Сначала я подумал, что ты, зная о моей семье, пытаешься обвести меня вокруг пальца, но потом подумал… Я, и вправду, мог стать чьим-то братом. Здорово, если у меня будут брат с сестрой рядом. Но почему ты не со своей семьёй? Их захватил Эггман? — беспокоился ёж.       Так и я подумал при первой встрече. К сожалению, всё гораздо трагичней.  — Нет. Они погибли. Кроме вас с Тэйлзом у меня никого нет. — сообщала Астра довольно спокойным голосом.       Они чуть помолчали. Судя по шорохам, они обнимались. — А где родители лисёнка? — прервал тишину сверхскоростной.  — Я не знаю. Даже не думала спрашивать. — ответила она и чуть повысила голос. — Наклз. А ты не знаешь, где семья Тэйлза? — Нет. — отозвался ехидна, видимо, тоже не спал. — Он никогда мне не говорил. А я не спрашивал.  — Их мог похитить Эггман. — предположил Соник.  — Мог. — согласилась ежиха. — А ещё они могли перейти в другое измерение, попасть в другое время, застрять на неизвестном невидимом острове… Да в этом мире с ними могло случиться что угодно. Хоть пришельцы их к себе увезли.       Кажется, с ними такое действительно случалось, а потом они вернулись. Но я только слышал об этом и точно не проверял. А расспрашивать Соника и Тэйлза не было потребности.       Синий хихикнул. — Скажешь тоже, «пришельцы».  — А что? Я уже ничему не удивлюсь. — ответила Астра.       Даже про пришельцев Соник забыл. Пожалуй, это к лучшему. — Ну ладно. — смирился ёж. — Так ты продолжишь сказку?  — Конечно. — согласилась она, а Соник отчего-то хихикнул. — Жил да был крестьянин. Всё у него было, и деньги, и добро, вот только детей не было. Другие крестьяне смеялись над ним из-за этого. Разозлился он и однажды говорит: «Хочу, чтобы у меня был ребёнок, пусть он будет хоть ежом!»…*  — А крестьянин не был ежом? — спросил сверхскоростной. — Нет, он был человек. — ответила Астра и продолжила сказку. — И вот, наконец, жена родила ему ребёнка. Был он от головы до пояса ежом, а дальше - мальчиком. Увидела она ребёнка, испугалась и говорит: «Видишь, это ты нас околдовал». А муж ей отвечает: «Ну что ж, теперь уже ничего не поделать». Жена на это говорит: «Да и имени ему другого не дашь, кроме как Ганс мой Ёж». Когда ребёнка крестили, поп заметил: «Его из-за колючек и в приличную постель не положишь»…  — Неправда! — воскликнул Соник. — Мы когда рождаемся, у нас иголки мягонькие.       А я не знал. Такими подробностями никогда не интересовался.  — Я знаю, но это сказка. — согласилась ежиха, а потом усмехнулась. — «Мягонькие». Ты ж мой пупсик. — шутливо посюсюкала она.  — Эй! — возмутился сверхскоростной.       Лисёнок залился звонким смехом.       Они теперь всю ночь шуметь будут? Я могу обходиться без сна несколько дней, без снижения сил, но лучше я пойду бродить по лесу, чем буду слушать болтовню Соника до утра.  — И вот, — начала Астра, возвращаясь к истории. — положили они за печкой охапку соломы, а на неё Ганса-Ежа. Кормиться грудью матери он не мог, а то поколол бы её своими иглами. Так он и пролежал за печкой лет восемь. На ту пору в городе ярмарка была, собрался туда крестьянин и спросил у домашних, чего бы им купить. Ганс-Ёж попросил: «Батюшка, привези мне волынку». — на это синий хихикнул, но ежиха его проигнорировала, продолжая. — Вернулся крестьянин домой, полез за печку и дал Гансу-Ежу волынку. А Ганс-Ёж на это говорит: «Батюшка, сходите теперь к кузнецу, да попросите подковать моего петуха, тогда»…       Петуха?  — Петуха? — перебил Соник.  — Да, петуха. — подтвердила она.  — Почему петуха? — удивился он. — И как можно подковать петуха?  — Откуда я знаю? Я что, живу в сказке? — возмутилась девушка. — Так мне продолжать?  — Продолжай. Просто ты такие странности придумываешь…  — Я не придумываю. Это сказка братьев Гримм, мне в детстве папа читал. — возразила девушка.  — Каких братьев? — не понял сверхскоростной.  — Братьев Гримм. Не слышал? Может, про «Красную Шапочку» или… «Золушку»? — предположила ежиха.       Ни имя, ни названия мне ни о чём не говорили, но я не читал сказок с самой колонии Арк. И слушая сейчас приятный голос Астры, мысли невольно проваливались в воспоминания. В светлую комнатку в синих тонах, где всегда мне рады, где угощают конфетками и читают перед сном чудесные истории, а в окно всегда заглядывают звёзды. Это воспоминание имело сладковато-горький привкус.  — Ну, так что там было дальше? Зачем Гансу подкованный петух? — поторопил Соник.  — Так. Ганс-Ёж попросил отца сходить в кузню, подковать петуха. И тогда Ганс-Ёж уедет и больше не вернётся. Обрадовался крестьянин, что сможет от него избавиться, ведь такой сын ему давно надоел. Велел он подковать петуха. Сел Ганс-Ёж верхом на своего петуха и уехал в лес. Велел петуху взлететь на самое высокое дерево и сидел на нём Ганс-Ёж, и пас ослов и свиней, которых взял с собой. И сидел он так много-много лет, пока его стадо не стало очень большим. А Ганс-Ёж всё сидел на дереве и чудесно играл на волынке, и музыка эта была просто чудесная…  — Что такое волынка? — на этот раз перебил Наклз.       Слово казалось знакомым, кажется, я что-то такое читал.  — Это такой музыкальный инструмент. — ответила ежиха. — Он похож на флейту, воткнутую в сумку, из которой торчит ещё много флейт. — добродушно описал сверхскоростной. — А звучит как утка, у которой простуда.       Кажется, это что-то народное. И ёж играл на таком инструменте. Невольно на месте Ежа-Ганса я стал представлять Соника. Синий клоун на огромном петухе, играющий на волынке… это в его стиле. — Так что же дальше? — поторопил ёж.  — Однажды через тот лес ехал заблудившийся король…  — Бурундук? — снова прерывает Соник.  — Нет, человек. Услышал король чудесную музыку и послал слугу посмотреть, в чём дело. Ганс-Ёж предложил королю вывести его из леса, а в награду попросил, чтобы король отписал ему первое, что увидит, когда возвратится домой. Король на словах согласился, но в записке написал, что ничего ему не должен, полагаясь на то, что Ганс-Ёж неграмотный.  — Вот урод. — буркнул Наклз, озвучив мои мысли.  — Ганс-Ёж проводил короля до его замка. Как только увидела издали принцесса своего отца, выбежала его встречать. Король рассказал ей о произошедшем и принцесса похвалила его поступок, потому что всё равно не пошла бы к диковинному зверю в лес.  — И эта, вся в папашу. — бубнил ехидна.  — А Ганс-Ёж сидел на дереве, верхом на своём петухе и играл на волынке, а стадо его всё росло и росло. Однажды ехал через тот лес другой король, потерявший дорогу. Услышал прекрасную музыку и послал слугу узнать, что там такое. Ганс-Ёж предложил вывести короля из леса, если в награду он отпишет ему то, что первое увидит, вернувшись в замок. Король пообещал и Ганс-Ёж вывел его к замку, а потом вернулся в свой лес. Увидев отца, принцесса выбежала его встречать. Рассказал король своей дочери о встрече с Гансом-Ежом. Расплакалась принцесса, но из любви к отцу пообещала выйти замуж за этого ежа, если он явится. В это время стадо Ганса-Ежа стало очень большим и занимало весь лес. Надоело ему жить в лесу и отвёл он своё стадо в родную деревню. Каждый получил себе вдоволь домашнего скота и устроили они пир на весь мир. Просил Ганс-Ёж отца снова подковать своего петушка и отправился в первое королевство. Но там король приказал страже, если увидят кого-то, похожего на Ганса-Ежа, напасть на него, проткнуть пиками и не пустить в замок. Но Ганс-Ёж ударил своего петуха шпорой, перелетел через ворота и оказался у королевского окошка. Крикнул он, чтобы король отдал обещанное или придётся ему с дочерью проститься с жизнью…  — Молодец! Не даёт наших в обиду. — тихонько одобрил Соник.  — Стал король свою дочь уговаривать, чтобы вышла она к Гансу-Ежу и спросила его. Вот оделась она во всё белое и дал ей отец карету, отпустил с нею добрых и надёжных слуг, и дал ей денег и много всякого добра. Села она в карету, а Ганс-Ёж со своим петухом уселся рядом. И король думал, что уже больше никогда её не увидит. Но вышло по-другому. Только они отъехали немного от города, раздел её Ганс-Ёж и стал колоть её до крови своими иглами и приговаривать: «Это тебе в награду за твою неверность, уходи от меня, жить с тобой я не хочу». И прогнал он её домой, и была она опозорена на всю свою жизнь…  — Чё за? — вырвалось у Наклза.       Действительно неясная неприятная история. Но достойная сказки — зло получает по заслугам. — А Ганс-Ёж поехал во второе королевство. А король тот велел, если явится кто, похожий на Ганса-Ежа, чтобы часовые перед ним на караул встали, пропустили его и чтобы все кричали «Ура!», и привели бы его в королевский замок. Как увидела его принцесса, испугалась, такой страшный он был на вид. Но подумала: «Что ж теперь делать, если я обещала отцу». Приняла она Ганса-Ежа ласково да приветливо, обвенчалась с ним и пришлось ему идти к королевскому столу. Вот наступил вечер и надо было им уже ложиться спать, и было ей страшно его игл. Но он сказал ей, чтоб она не боялась, что ей больно не будет. Попросил он стражу развести костёр, а когда пробило одиннадцать, снял он ежиную шкуру и положил у постели, и стража тут же её сожгла дотла. Так освободился он от чар. Увидела его принцесса и обрадовалась. Встали утром они радостные, стали есть и пить, а вскоре сыграли свадьбу. А старый король передал им своё королевство. — закончила Астра.       Повисла пронзительная тишина. — И как после этого я должен спать? — тихонько возмутился Соник.       Похоже, пока рядом Соник — никак.       Ежиха только усмехнулась.  — Просто завяжи ему рот. — тихо посоветовал я, даже не повернувшись.  — Закрой глаза и спи. — попросила девушка сверхскоростного.  — Нет. Ты должна спеть колыбельную. — потребовал синий.       Я мученически простонал. Это никогда не закончится!  — Колыбельную? Я не умею петь. — возразила ежиха. — Конечно, умеешь! Просто попробуй. — шептал синий.       Если он надеялся, что я не расслышу, то зря.       А может, он не хотел будить Тэйлза, если хотя бы он смог уснуть.  — Вовсе нет. — попробовала ещё раз ежиха.  — А я говорю - да. Пой. — настаивал неугомонный ёж.  — Но я даже не знаю колыбельных. — начинала сдавать позиции Астра.  — А ты подумай. — не унимался сверхскоростной.       Девушка тяжело вздохнула.  — Кажется, я вспомнила одну… Но как только я спою, ты ляжешь спать! — наивно попросила девушка, а потом, прочистив горло, начала напевать. — Край суровый, море льда,

Есть река там, помнит всё она. Засыпай скорей, мой свет,

      И в той реке найдёшь ответ.** — отдалённый тихий голос лился, словно холодный ручей по шлифованным камням. — Её воды, лишь нырнуть,

Всё расскажут и укажут путь. Так доверься глубине, Но лишний шаг — и ты на дне. Она поёт для тех, кто слышит, И волшебство та песнь таит. Лишь тем, кто страхов своих выше, Дано узнать, что река хранит. Край суровый, море льда, Есть там мама, помнит всё она. В час, когда домой придёшь, Утратив всё, ты всё найдёшь.

      Воцарилась тишина лесной ночи, только костёр уютно потрескивал, и это внушало надежду, что теперь мы сможем поспать. Только мысли зашевелились в голове. Эта песня походила на легенду. «Её воды, лишь нырнуть, всё расскажут и укажут путь» — словно это какое-то место, которое может раскрыть тайны, показать будущее, воскресить воспоминания…  — Ты красиво поёшь. — шептал Соник.       Мне хотелось сказать то же самое, но было как-то неловко — они все сразу уставятся на меня, Соник обязательно начнёт подшучивать.  — Ты обещал, что будешь спать. — упрекнула Астра.  — Говорил же, завяжи ему рот. — посоветовал я.  — Я могу это устроить. — обещает Наклз.       Я знал, что на этого парня можно положиться. — И почему ты вечно ворчишь? — возмущается сверхскоростной. — Мистер «не люблю веселье». Ты всё время корчишь из себя крутого и взрослого, а на деле просто не можешь, как все, расслабиться и порадоваться жизни, пока есть возможность!       Повисает неловкая пауза.       Я смотрел в пустоту ночи, обезоруженный осознанием его правоты. То чувство отчуждённости, что отделяет меня от остальных, оно лишь обострялось, когда все собирались для веселья.  — Может… ты и прав. — сглотнув холодный ком, признал я. — Мне кажется, всё немного проще. — непринуждённо-шутливо заявила Астра, потом зашуршала и я вдруг услышал, что она идёт ко мне.