Shall we play, Christopher Bang Chan?)

22.12.22

Уже утро. Будильник звонит так долго, что проснулась Рури в, довольно агрессивном состоянии. Первая мысль, которая посетила её сонную голову звучала часто, за последние дни, а особенно с утра...особенно тогда. [Курить…хочу курить] — мысль не давала покоя, каждый раз разносясь эхом и звоном. Рури смотрит под подушку и берёт из-под неё клубничную электронку, смотрит на вещь пару секунд и открывает уже тумбочку, в попытках найти что-то по эффективнее. И находит. Пачка мятных сигарет и зажигалка то, что нужно. Открыв пачку она с досадой обнаружила, что осталась всего одна… — Чёрт… — выругалась та себе под нос. Придётся просить кого-то покупать. Даже это казалось бы элементарное действие приходится делать с помощью кого-то…бесит. Не дай бог, кто-то увидит айдола, покупающего себе что-то из подобного…скандал, а то и вообще исключение из группы, ну или отстранение, что тоже не хорошо. Жаль, не все понимают, что айдолы тоже люди и да, у них действительно могут быть вредные привычки, НО это касается исключительно их личной жизни, только вот обсуждения от этого, как будто расти не перестают. Всем глубоко наплевать, что это личное дело человека, лишь бы засрать его…хах, ну конечно. Кан усаживается на подоконник, открывает окно и, довольно прохладный воздух, обдаёт её лицо. С неба размеренно летят маленькие крупинки снега. [Красиво…вот бы девочки это увидели] — думает она, а в руке прокручивает злосчатный стик. Рури берёт зажигалку и поджигает сигарету. Последнюю, мятную… Первая тяга «кислорода» моментально расслабляет её, да уж, с утра эффект, как никогда хорош… Сегодня день отдыха. Слава богу, с самого утра и по вечер у неё в общежитие не будет никого, боятся за то, что кто-то спалит за курением не стоит, сегодня она встала позже, чем обычно и дома никого уже нет. Хэён уже приглашена в гости. В коем-то веке им удастся провести время вдвоём. Данби не порадуется, если вдруг узнает о том, что она вновь взялась за старое…а, ещё более вероятно сильно разочаруется. Рури этого совершенно не хочется, она очень сильно ценит все старания старшей, но она не может. Ей нужно расслабиться. Проблему с закончившимися сигаретами надо решать, а на ум не пришёл никто более подходящий, чем… [Кан Рури, ты в своём уме сейчас?] — ругала она себя за тот вариант, что врезался ей в голову. — Так…нет, я не буду его просить, опасно, всё ещё не знаю его, как человека близко… — переубеждала себя в слух девушка, только вот толка это не предало, потому что диалог уже открыт, а пальцы не смело набирают сообщение.

Боязно. Очень. Вдруг он отвернётся от неё из-за этого? Вдруг напишет в прессу?

— Ну, была не была?.. — всё, сообщение отправлено, докурив сигарету девушка приняла решение пойти и привести себя в порядок.

|Хисон|

======================================

— Привет)

12.25

— Рури, привет, как ты? 12.26

— В норме, ты как?

12.26

— Отлично! 12.26

— Хисон, у меня к тебе есть кое-какая просьба, но о ней никто не должен знать и, если ты не сможешь, сразу скажи…

12.26

— Что случилось? Какова просьба? 12.26

— Мне очень нужны сигареты, мятные. Больше попросить мне некого.

12.27

— Сигареты? Ты куришь? 12.27

— Бросала, но опять начала...если не можешь, мы забудем об этой моей просьбе, ладно?

12.27

— Ты же в общежитие сегодня? 12.27

— Да

12.27

— Я заеду и привезу часика в 3, хорошо? — Если ты не против, я бы потом хотел обсудить это с тобой за кофе, что скажешь? 12.27

— Спасибо огромное, ты очень меня выручаешь, правда)

— Ох, хорошо

12.28

— Отлично! 12.28 Хух, ну, самая страшная часть была выполнена, да ещё и успешно, повезло…

***

23.12.22

— Шань, почему ты забиваешь на своё здоровье! Совсем чёкнулась? — с повышенным тоном говорил Чонин. — Не повышай на меня голос, оппа! Я тоже кричать умею, — с таким же тоном проговорила девушка. — Ты не понимаешь? Я переживаю за тебя очень сильно, а ты портишь своё здоровье. У тебя прекрасная фигура, но ты всё равно не ешь и, возможно, даже специально вызываешь рвоту. Ты не понимаешь, как мне больно на это смотреть? Как другим больно? — Чонин, я сама разберусь, как, что и сколько мне есть. Понимаешь? Не нужно меня попрекать этим постоянно. — Я не могу смотреть, как ты себя медленно и верно губишь… — Можешь тогда не смотреть больше, никогда, — агрессия переполнилась через край и Шань просто развернулась и ушла. Благо, зашла она в свой подъезд и дальше она пошла прямиком домой. Когда она в тот раз пошла к «специалисту», ей он не помог и она перестала ходить через две недели. Он правда нёс полный бред, абсолютно несвязный с чем-либо, поэтому Шань долгое время лукавила, что ходит, но на самом деле занятия не посещала. А затем сделать вид, что тебе стало лучше и ты всё ешь, хоть это и было полной противоположностью правды, было не так уж и сложно.

Чонина просто не хотелось видеть, достал уже со своим питанием, не видит её многочисленных складок или просто издевается? Плевать. Сейчас ей нужно выдохнуть.

Каждую их встречу девушка слушает это…если раньше это не так сильно бесило, то сейчас это стало просто невыносимо. Ничего не будет, если она не поест лишний раз. Тот обморок на сцене был просто потому что она устала, не более…да не только Чонин её с этим достаёт. Менеджер, родители…боже, как же бесит! Либо они не видят её лишнего веса, либо они хотят поиздеваться…и, лично Шань считает, второй вариант самый верный из всех. Слава богу, сейчас парни уезжают на ближайшие дни и выслушивать ей это не придётся. Наверное, это хорошо…

***

Суэ сидит в ванной комнате. Прохладная плитка уже стала теплее, с учётом времени, которое девушка просидела на полу.

Тяжело дышит. Кристалики слёз застыли в уголках глаз, а неприятный вкус рвоты застыл на языке.

[Кажется теперь пусто] — подумала с облегчением та. Суэ наконец-то встаёт с пола и тут же чуть ли не падает. То ли от того, что ног она не чувствует, то ли от того, что в глазах темно, но это проходит и вот, она стоит уже перед зеркалом.

Лицо уставшее и обессилиное, но разве это важно? Важно то, что она всё ещё не в своей лучшей форме.

Девушка подходит к раковине и начинает полоскать рот, в попытках избавить себя от ужасно вкуса. Помогает плохо, поэтому почистить зубы отличное решение. — Суэ, всё хорошо? — очень неожиданно, за дверью встала, кажется, Джису? — Да, онни, всё супер, скоро выйду! — говорит та, на секунду в глазах темнеет. За последние три месяца, Суэ действительно сильно поправилась, ну, вернее ей так кажется.

После расставания с Мией прошло довольно небольшое количество времени, но у неё уже есть новая симпатия, это действительно радует…?

[Нет, Мия была права, я сильно поправилась…выгляжу отстойно, для айдола] — с каждой секундой сила в руке, где находилась щётка увеличивывалась. Вещь попадает по дёснам, разумеется, повреждая их, ну, а что поделать теперь, уже ничего не поделаешь. Агрессия и обида слишком сильны, чтобы пытаться контролировать. Она больше не может. Металлический привкус во рту появляется, почти сразу, это и заставляет девушку остановиться. Не любит она кровь, от неё воротит только так. Горячие слёзы потекли по щекам младшей после воспоминаний о бывшей. В ушах стоял лишь гул ужасных слов в её сторону от, на тот момент, её девушки. Так мерзко…

Почему же она не ушла при первых звонках? Всё просто. Любила.

Она действительно любила Мию, болезнено, до боли в грудной клетке…даже организм давал ей понять, что её состояние рядом с бывшей не нормальное и не адекватное, но Суэ любила…и любит. До сих пор. Как бы ужасно человек с ней не поступил такую, по истинне больную любовь тяжело забыть так быстро. Поэтому, где-то глубоко внутри Суэ понимает, что вся её симпатия это, с большой вероятностью, попытка забыть прошлые отношения. Пока не проработаешь прошлые, токсичные отношения лучше не лезть в новые и не портить нового человека. Нужно остановиться. Но Пэк этого делать не собирается, кажется, сейчас уж точно. Джису ей не раз предлагала обратиться для этого к специалисту, ибо сама увлекается психологией и может примерно понять, что да как, но младшая всё нос воротит. По одной причине. Она знает, что, если она пойдёт, то её с большой вероятностью рано или поздно отправят к психиатору. Всё же, она осознаёт иногда, что нельзя худеть такими способами, но продолжает…ибо не может нормально смотреть на себя в зеркало, плохо становится от того, что она в него «не помещается» и, абсолютно всё равно ей, что в том зеркале спокойно поместиться три её.

Собственное изображение настолько искозилось в голове, что воспринимать себя адекватно казалось чем-то невозможным.

Девушка выходит из ванной и направляется в гостиную. Там уже сидит Джису и Хэён и о чём-то мило беседуют. Лёгкая улыбка появляется на личике Суэ, картина очень милая, как по ней. — Суэ, малышка, всё впорядке? — ещё раз спросила Джису, в её голосе можно было разобрать беспокойство смешанное с…напряжением? Джису всё поняла. От неё так и исходила эта аура…сильная, подавляющая и заботливая. Удивительное сочетание… Пазл в её голове сложился ещё в момент, когда она пошла за Суэ, а в итоге услышала кашель и тихие маты, а потом, кажется, повтор того, что она не услышала изначально. Суэ специально вызывала рвоту. Блять. Сказать, что слёзы быстро скопились из-за переживания за свою младшенькую, не сказать ничего. Пара секунд буквально и всё. Слёзы застелили все глаза, но надо было успокоиться. Попозже, она придёт попозже… Флэшбэки возникшие моментально морально убивали девушку. Когда Суэ только-только присоединилась к ним в группу, она была куда худее, что совершенно не являлось нормой для её возраста и пропорций. Тогда ещё никто не знал о её проблемах, Джису была одна из первых…по той же причине, что и сейчас, она просто слышала происходящее в ванной несколько раз и каждый из которых был после приёма пищи…пазл сложить было нетрудно, а вот поговорить — ещё как. С горем пополам всё же поговорила и выяснилось, что и у Шань есть какие-то проблемы с этим. Потихоньку они стали с этим бороться, не без помощи специалистов, но как результат — эти две девушки вновь к этом вернулись и это правда очень пугало. В один из разов Джису пришла домой раньше остальных и увидела Пэк без сознания валяющеюся на полу в гостиной. Страх охватил её быстро, но панике она поддаваться не стала и быстро вызвала скорую, собственно, это и стало причиной похода к специалисту в тот раз. У Хан определённо есть предположения из-за чего Суэ могла вновь взяться за старое. Хэйт в её сторону после первого совместного концерта. Феликс неудачно её взял, поэтому получилось не так чисто, как могло бы быть, а нитейзены решили конечно же обвинить во всём девушку. Якобы, она слишком тяжёлая и вообще сильно поправилась (хотя это было вовсе не так, но их же это не волнует). Суэ могла это увидеть и всё, крыша поехала вновь… Но конечно же, не одну Суэ хэйтят за абсолютно не лишний вес, наоборот, очень даже нужный, и Шань тоже досталось. Причём, довольно нехило. Ситуация примерно похожая с ситуацией Суэ, просто один промах и всё. Люди начинают додумывать себе лишние и уж точно не правдивые причины произошедшего. Шань, на самом деле Джису напрягает куда больше…потому что ведёт она себя хуже. Грубит, часто срывается на всех и агрессирует. Все понимают, что это не свойственно Шань, да и сама девушка это осознаёт, но в моменте просто не может контролировать срывы. И вот, Суэ стоит и хлопает глазами. Привкус крови всё ещё остался на языке. Неприятно. Кажется, молчит она уже неприлично долго, для такого вопроса. Ощущение, что это риторический вопрос. Джису всё знает, ей не нужен ответ, она всё поняла. — Ёни, отойди пожалуйста в комнату, — обратилась старшая к младшей и та мигом ушла с места, даже вопросов у Хэён не возникло. [Чёрт] — единственное, что проскочило в мыслях девушки, теперь уж точно стали понятны мотивы такого вопроса. Даже находится сейчас рядом стремновато. Джису не злится, нет, но атмосфера моментально сменилась, стоило только Хэён покинуть комнату.

Напряжение выросло в секунду. Глаза опущены в пол, поднимать не хочется.

Ей стыдно… Суэ очень стыдно перед старшей, она обещала ей и она не сдержала обещание. Она обещала ей рассказать, но вместо этого молчала… — Иди сюда, — нежно подозвала та и младшая пошла в тёплые и нежные объятия. — Милая моя, как давно? — всё так же нежно вопрошала та. — Давно…онни, очень давно, прости, прости пожалуйста. Я обещала рассказать, но не сделала этого, прости пожалуйста, — крах. Это полный крах.

Суэ не может сдерживать в себе примерно ничего сейчас. Она так устала от этого. Она так устала ненавидеть своё тело. Она так устала голодать. Она так устала от этих навязчивых мыслей…устала, очень…

Слёзы. Горячие слёзы бесконечно текли по розовым от стыда щёчкам.

— Милая, всё будет хорошо, знаешь? Мы справимся. И ты, и Шань-и. Все справимся. Один раз побороли и второй поборем, только раз и навсегда. Пэк оторвалась от девушки и посмотрела в глаза. Заботливые глаза, которые полны нежности и любви. — Спасибо тебе, я очень тебя люблю, — произнесла та и вновь уткнулась в девушку. — А я-то вас как…вы, наверное и так все знаете, как мы любим вас всех с Данби, потому что мы это показываем. Просто хотим, чтобы рядом с нами вы ощущали себя комфортно и доверяли нам. Это правда единственные вещи, которые мы хотим видеть. И каждый раз наши глаза горят искрами счастья, когда мы получаем что-то чуть больше от вас. Поэтому мы иногда такие прилипчивые. — Иногда? — усмехнулась Суэ. — Ну ладно, Данби всегда, но ты её знаешь, ей просто в кайф вас побесить, — посмеялась Хан. — По этой причине ты отказывалась от походов к психологу? — спросила Джису, хотя обе и понимали, что это, скорее риторический вопрос. — Я очень не хочу, чтобы дело дошло до психиатора, — призналась девушка наконец, и себе в том числе. Страх диагноза был сильнее всё это время. — Милая, далеко не факт, что до этого дойдёт, правда, не нужно бояться, мы рядом. Этот шаг очень важно сделать, чтобы потом у тебя не было проблем ещё более усложнённых. — Страшно… — Давай, мы спросим у Рури контакт её психолога, помнишь какие хорошие вещи она говорила о ней? Думаю, с ней тебе будет легче. — Да, можно будет, наверное, — проговорила тихо та. Ей правда нужна помощь. Очень. Иначе, она погубит себя же и свою карьеру, она не готова потерять всё, к чему так долго шла. — А что с Шань-и? — спросила девушка, только сейчас до неё до конца дошли слова старшей. — Предполагаю, что она тоже наступает на те же грабли. Думаю, не одна я это заметила. Данби тоже косо посматривает в вашу сторону и Кюрин вместе с ней. А ещё… — А ещё пантера точно будет вновь себя винить в том, что дошло до подобного, хотя никак бы не смогла помочь. Она ведь не всемогущая, — договорила мысль старшей Суэ, смотря в одну точку. — Да, не всемогущая, но даже если она никак не может повлиять на ситуацию, всё равно будет винить себя. А конкретно в этом случае, будет думать, что, если бы она заметила это раньше она бы и присекла бы это раньше. — Но это так не работает… — А ты попробуй ей это докажи…я знаю, что не работает, с таким надо к специалисту идти. На длительное время, а не как в прошлый раз было, да? — Эй, онни, мне и так стыдно за то, что я тогда никому ничего не сказала и сама же перестала ходить, не напоминай. — Дело, тем более связанное со здоровьем нужно всегда доводить до конца. Нельзя забить в самом начале или на пол пути, толка от этого будет мало, если будет вообще. В данном случае, хватило ненадолго… — Ты права, я невероятно хочу с этим покончить и нормально есть и воспринимать своё тело, правда, но это кажется невозможным, я так устала, онни…очень устала. — Не могу понять, что ты ощущаешь, но ты с этим справишься, хорошо? Но есть одно «но»… — Нужно рассказать Кан Соку и Ши Янсу, — вновь продолжила за старшей Суэ. — Схватываешь. — Конечно, вот тут-то тяжело нить не уловить, — проговорила девушка. [Шань…я даже не видела, что она тоже мучается] — думала Пэк. После их разговора проходит буквально пять минут и в квартиру заходит Шань, явно не в настроение. — Шань-и, приветик, ты чего такая? С Йеной же была? — спросила, только что вышедшая из комнаты Хэён. — Не говорите о нём и вообще не трогайте меня, я хочу побыть одна, — произнесла грубо та и быстро ушла в комнату, сильно хлопнув дверью, что аж все девушки дёрнулись. — А…это что сейчас было? — хмуро спросила Хэён, вопрос был в тему, но ответа не находилось ни у кого. — Позвоните Чонину пожалуйста, спросите, далеко ли он ушёл, — попросила Джису и удалилась из комнаты. Хэён моментально нашла контакт друга и нажала кнопку вызова. Ответил парень сразу же, как выяснилось, далеко уйти он не успел, а когда спросил что нужно, уже подошла одетая Джису. Дальше всё пронеслось со скоростью света и вот, она уже стоит у подъезда и разговаривает с Яном. От того, что её предположения оказались правдивыми по спине пошли мурашки, а губы были поджаты. Что делать девушка не понимала, собственно, как и парень. Ощущение, что они в лабиринте без возможности выбраться из-за грёбанного тупика. — Не раскисай ты так, решим всё, — подбодрила старшего Джису. — Я правда надеюсь что то, что ты сейчас сказала даст свои плоды. — Даст, я уверена, что даст. Самое главное помни, Шань должна всё обдумать. Всё, что она наговорила всем, тебе в первую очередь. — Будем надеяться, пока! — Хорошего полёта вам, передавай всем привет, особенно Ли старшему, — хихикнула та и ушла за дверь. Ничего криминального и сложного она не придумала. Просто знает Шань, и знает, что та будет прокручивать все моменты за сегодняшний день и не только, включая то, что она наговорила всем.

***

22.12.22

15.00 Долгожданный звонок в дверь наконец-то раздался, Рури идёт открывать. Ей больше хотелось увидеть парня за дверью, чем получить сигареты. От осознание этого факта её передернуло. [Что за чёрт?] — непонимание своих же мыслей заставило всё внутри трепыхать. Что-то неизведанное окутывало девушку почти полностью, но это вопрос времени всё же. Дверь открывается почти сразу, и Рури видит впереди парня. В деловом наряде, который ему очень даже шёл и поверх него было бежевое пальто. — Привет! — проговорил он, заходя в квартиру, в которую девушка его любезно пропустила. Быстрые обнимашки и парень начал разуваться.

Да, они приняли решение, что попьют кофе и поедят у них в общежитие. Раз никого нет, почему бы и нет?

Хисон принёс с собой ароматное, тёплое кофе для них, ну и поесть тоже захватил. Кан уже пыталась отнекиваться от его вполне удачных попыток купить что-то ей, но мужчина слишком напористый. Особенно, перед девушкой, которая ему симпатична. Да-да, он-то, запреметил Рури давненько, год-два как, если добавлять больше конкретики. Его отец и отец девушки были и остаются хорошими друзьями и партнёрами, и мужчина уж больно расхваливал свою дочь и её достижения, вот парню и захотелось узнать о ней побольше и когда он услышал то, как хорошо младшая читает рэп, мягко говоря, был в шоке. Ну, а дальше стал следить за продвижением группы и за успехами Рури в том числе, она действительно его заинтересовала, но дабы не пугать ту, не стал лезть или ещё что-то типо того. Поэтому, разумеется, ему снесло крышу, когда он увидел того уёбка нагло лаповшего оцепеневшую девушку. А сама группа, концепт и творчество восьми девушек нереально ему нравится. Он, можно сказать, стэнит их с самого дебюта, а то и раньше. А когда он узнал, какая группа хочет арендовать их площадку моментально согласился. Во-первых, из большого уважения, во-вторых, лишний раз посмотреть на их выступление будет очень классно, ну, а в-третьих, разумеется, увидеть Рури. Если бы он знал, при каких обстоятельствах он её встретит лично…как же он рад, что тогда очень вовремя зашёл, словами не передать. Поэтому ему крайне нравится ухаживать за Рури, да, пока что это проявляется всего в оплате еды и всяких джентельменских жестах, по типу придерживания двери, но Хисон хорош во многом. За девушкой ухаживать умеет лучше, чем просто «хорошо». — Итак, ты обещала мне рассказать, — проговорил парень, доставая пачку. — Да рассказывать нечего, на самом деле. Мне было пятнадцать, травма руки и уход из киберспорта, сильный стресс и я нашла, как себя расслабить. Потом бросила, спустя три года, вместе с Данби, а сейчас…опять почувствовала надобность, — проговорила кратко девушка. — Из-за стресса? — Скорее всего. — И кто знает про это? — Ты и Хэён, остальные не вкурсе и хорошо. — Планируешь рассказать? — Нет, не к чему. Потом опять будут лекции читать. — Как знаешь, но всё же, лучше рассказать. Она должна знать, как лидер, да и чтобы в случае чего помочь, понимаешь? Подумай. — Думаю, она сама поймёт это, если не уже… — задумчиво проговорила Рури.

***

— Джи, у тебя что-то случилось? — интересовался Сынмин у девушки.

Последнее время она действительно стала странной. Более замкнутой и тревожной?

— Мини, думаю, нам стоит расстаться, — серьёзно произнесла Джи. — Джи? Постой, ты сейчас серьёзно? — Угу… — опустила взгляд девушка. Выговорить подобное было очень тяжело, потому что не хотелось… — Из-за чего, Джи? — Ты, кое-что не знаешь о моём прошлом, а если узнает кто-то из твоей семьи, нас ждёт такой же конец. Тебе не разрешат даже близко подходить ко мне, понимаешь? Да и сам, навряд ли захочешь, — проговорила та, а руки начало трясти. — Джи-Джи, пожалуйста, поделись со мной, я не отвернусь от тебя из-за прошлого, обещаю. — Мин-и, не могу так, это очень мерзко… — Если ты переживаешь за мою семью, то они очень понимающие, а ещё, если мне правда понравился человек, никто не повлияет на моё мнение о нём. Девушку потряхивало, а парень сидел и обнимал, поглаживая холодные, трясущиеся руки младшей. Она ещё не рассказывала никому о том, что произошло. Разумеется, об этой части прошлого знают девочки и всё. Больше никто не осведомлён и слава богу. — Моя бабушка ужасная женщина, которая не любит, когда делают что-то, что не по её велению, — начала девушка, — А ещё, в моём подростковом возрасте, она меня устроила на работу, тогда, я и понятия не имела на какую… Мягко говоря, я обслуживала очень важных дядей, работала официанткой в кафе для взрослых, будучи четырнадцати летней девочкой. Форма была, слишком сексуальной, а моей бабке слишком нужны были грёбаные деньги. Там меня могли спокойно лапать те самые дяди и никто бы ничего не сказал, ведь, они платят очень большие деньги, да и чай оставляют большой… Слёзы потихоньку начали стекать по щекам от ужасного воспоминания, события которого произошли в один из последних дней работы.

<…>

Короткая юбка и более менее длинный, облегающий топ, чулки и туфли. Вся одежда надетая на девушку была не то чтобы не по-возрасту, а вообще выходила за все рамки приличия. Опустошённый взгляд был направлен на зеркало. Каждый божий день девушка ненавидела себя всё больше и больше. Ненавидела своё тело и лицо. Ненавидела свою бабку. Ненавидела мать, которая не может и слова ей возразить. Ненавидела грёбанных одноклассников и школу в целом. Школа и дом не отличались никаким образом. Везде её травили. Везде. Не было покоя нигде. Не хочется жить. Хочется просто подохнуть и чтобы от тебя все отъебались.

Это разве нормальные мысли, для подростка у которого вся жизнь впереди? Разумеется нет.

Есть лишь один человек, что в целом её любит и защищает от противный бабки, только живёт он, к сожалению, далеко и приезжает редко. Брат девушки единственный, кто заботиться о ней и действительно переживает. Знал бы он, в каком дерьме его младшая…но не знал. И навряд ли узнает когда-нибудь. Бабка только об этом и печётся, он ведь, буквально единственный, кто может дать ей отпор и забрать Джи к себе. — Ён, ты скоро там? Гости пришли, — слышится голос администраторши за дверью. Сегодня девушка обслуживает VIP-зал. Отвратительно. Просто ужасно. Она ненавидела всё в своей жизни. И выбрать что-то одно, к чему ненависть была больше, казалось чем-то невозможным. У неё действительно была мечта, о которой она могла в целом забыть, ибо, из такого дерьма выбраться unreal, как думала Ён. Поэтому оставалось лишь смотреть на выступления айдолов по телевизору и томно вздыхать, однако их музыка действительно лечила. Мечта Джи была стать айдолом и дарить улыбку людям, а не обслуживать похотливых и до ужаса мерзких старпёров, но судьба распорядилась иначе. Жестоко. Вот, девушка стоит у комнаты и уже стучится. Сегодня там двое мужчин. Для випки очень мало и девушку это очень напрягало. Вот, мужчины делают заказ и при этом оценочно разглядывают Ён. Мерзко. Как же, сука, мерзко и отвратительно. Всё идёт, как обычно: забивает заказ, накрывает на стол и относит блюда. Скоро закрытие и хорошо, хочется провалиться в сон, желательно, навсегда конечно, но это мы опустим… Джи уже хочет забрать грязные тарелки и протягивает руку, но её перехватывают. Страх охватывает моментально, разум так и кричит: «БЕГИ!», но она не успевает. Мужчина силой сажает её на место рядом и держит руки так, что вырваться девушка не может. Испуганные глаза хлопают со скоростью света. — Зайчик, ну ты чего, помоги нам снять напряжение, которое сама же и учинила, а потом мы тебя щедро наградим, ладненько? — омерзительно облизывая губы проговорил один из тех мужчин. Они были изрядно пьяны. Даже сидя на одном месте покачивались, а язык заплетался через слово. — Отпустите меня, это не законно, — произнесла Джи, но конечно же, это никак не повлияло на уёбков, лишь рассмешило. — Ты смешная, об этом никто не узнает. Камер, тут нет, да и мы ненавредим тебе никак. Всё, что тебе надо делать это сидеть смирно и смотреть на нас, трогать мы тебя не будем, лишь себя, — удивительно, как при степени их опьянения они вообще могли толкать такие речи. — Не хочу я этого делать! Отпустите, — последнее, что сказала девушка, потом ей просто затянули рот, заранее подготовленным кляпом. Из-за страха она сидела и смотрела за омерзительной картиной…блевать хотелось невыносимо. Но, ей повезло. Волшебным образом, в тот вечер ей повезло. Бармен из этого же заведения, с которым она общалась зашёл, как нельзя кстати. Не трудными манипуляциями он вызволил девушку из комнаты, а те мужики тупо отрубились от выпитого алкоголя, позже их выдворили. В тот вечер она плакала много, и на следующий день, и через два дня, и через неделю… Слёзы не заканчивались, так плохо ей ещё не было. Брат тот, кто спас её от этого образа жизни и увёз из Гонкога, где проживала девушка, в Сеул. Оплатил психолога и делал всё для сестры, а то, что он узнал потом от Джи повергло его в дикий шок и вывело на агрессию. С того момента, девушка начала приходить в себя, а бабку и младшую сестру та не видела и не хочет, мама же изредка приезжает к ней и на пути айдола действительно очень помогла всем, но обида на неё всё же была огромная и до сих пор есть.

<…>

— Блять, малышка… — проговорил явно шокированный Сынмин, после всего выслушенного за пол часа, — Я тебя не брошу, слышишь? Это не помеха, ты не виновата ни в чём произошедшем и это совсем не поменяет моё мнение о тебе. Ни-за-что! Я тебя очень люблю, ты даже не понимаешь насколько. Моя семья к тебе из-за этого хуже относится тоже не будет, они у меня мудрые. — Точно? — всхлипывая спросила Джи. — Конечно, не буду же я тебе врать, ну! А почему ты вообще об этом вспомнила вдруг? — Бабушка была против моего становления айдолом. Она грозится слить всю эту информацию в сеть и подставить меня. Брат не вкурсе…как и никто… — Вот скажи мне, вы от Данби понахватались что ли все? Зачем о таком молчать? Нужно решать. За такое и сесть можно легко. — Я правда не знаю…проблем у всех и так много. Да и новый год скоро, вы ещё уезжаете… — Пообещай мне, что расскажешь остальным…пожалуйста, Джи, — нежно просил старший. — Обещаю…за что мне вот такой золотой парень, м? — наконец улыбнулась девушка и чмокнула того в губы, что разумеется вызвало улыбку.

***

Такое ощущение, что все проблемы специально свалились на ребят прямо перед новым годом.

Дел слишком много. Завтра день рождение Данби…что ж, двадцать два года уже, надо же, а недавно шестнадцать исполнилось. Честно, без парней праздновать не хочется совсем, мало того, так она ещё и не увидится с любимым ближайшие недели. Ужасно, просто ужасно. Фанкол прошёл просто ужасно, во всех смыслах. Количество неадекватных фанатов в этот раз превысило все нормы, насколько мерзко при общении с фанами Данби и остальным не было давно. Девушки как могли тянули время, чтобы звонок можно было завершить, правда старались, но толка было маловато…мягко говоря. — Блять, — томно выдыхает Данби, — Почему в этот раз настолько много таких неадекватов? Вы слышали? Она, блять, просила назвать себя «мамочкой», извращение какое… — Пиздец, меня просили помяукать и всё бы ничего, если бы не то, в какой форме это было сказано, — выдыхала Джи. Было тяжело понять, кого эта ситуация выбесила больше. Шань, Суэ и Джису просто сидели и отходили от количества извращенецев сегодня. Причём, оба пола проявляли неадекватное поведение, которое конечно же приходится терпеть. Такие моменты немного тригерили Джи, поэтому возможно, её реакция на происходящее была острее остальных. Остальные же просто очень сильно высказывали своё негодование. Настолько на взводе добрая часть группы не была давно. — Они как будто взъелись все перед моим днём, — взвыла Данби. Мысли Рури, кроме лёгкой агрессии были наполнены желанием от неё избавиться. Опять хотелось курить. Так ещё и постоянный вопрос: «стоит ли рассказывать об этом девочкам?» довольно сильно надоедал. Ну и не одну Рури мучал данный вопрос, Джи тоже переодически прокручивала его у себя в голове, только вот, сейчас этому явно не место. Нужно рассказать хотя бы через два дня после дня рождения Данби, портить праздник старшей не хотелось вовсе. Шань, из-за всех сил сейчас пыталась не взорваться от эмоций. От негативных эмоций. Сейчас, она вообще почти ни с кем не общается из команды, да и в целом, к ней никто не лез. Как бы она не пыталась сдерживать себя от всплеска агрессии в сторону старших, у неё не выходило. Вообще. Она всякий раз срывалась и не понимала причину, которая была, на самом-то деле на поверхности, только признавать не хочется. Чонин не писал с того момента, как она ушла в тот день. Точнее писал, но девушка решила оставить его сообщения не прочитанными. Извиняться она не хочет, тем более, вины своей совершенно не видит. Ну, или не в состоянии принять её…по крайней мере сейчас точно. Суэ же просто сжирает себя мыслями разного характера. Она хочет покончить с этим раз и навсегда, но голосок, мерзкий такой, в её голове вечно останавливает. Не слушать его, кажется, чем-то невозможным. От собственного бессилия хочется рыдать. Джису же наоборот, вкрадчиво наблюдает за всеми. Она видит, как: Шань глубоко дышит, Суэ, очевидно нервно кусает щёку изнутри, Джи поджимает губы и немного хмурится, Рури трясёт ногой непереставая, Хэён, наверное, единственная вместе с Джису, кто прибывает в более менее спокойном состоянии, потому что Данби и Кюрин прямо сейчас хотят разнести всё вокруг от того, насколько их раздражает вся сложившихся ситуация на фанколе, они тоже заложники ситуации и ничего не могли сказать, к их огромному сожалению… Только вот, многозадачность Данби её поражает, как всегда. Невзрачно, лидерша кидает взгляды на других участниц, вероятно, оценивая их состояние и когда дело доходит до Джису пантера впервые за долгое время после фанкола улыбается. [Как облупленную знает] — думает она, натыкаясь на слегка хитрый взгляд Су. Прежде чем уйти из здания проведения мероприятия, девушки обмениваются многозначительными, для них, взглядами и обычными для остальных.

Значение их, в общем переводилось одинаково: «надо поговорить».