Broken

Когда перрон скрылся из вида, Ригель отлип от окна и, поправив накрахмаленную рубашку, откинулся на спинку кресла. Кружащая голову эйфория, подобная ощущению первого полета на метле, не давала легкой улыбке сползти с лица. Он ехал в Хогвартс! От одной мысли о том, что совсем скоро он окажется в замке, все внутри трепетало. Ригель, наслушавшись рассказов Драко, уже предвкушал отбор в квиддичную команду, уроки с дядей Северусом, бессонные ночи и безграничную свободу. Ему также не терпелось узнать больше о Сириусе Блэке — человеке, которого тетя Нарцисса назвала его настоящим отцом. Ригель был уверен, что в Хогвартсе найдутся доказательства этих слов, и на рождественские каникулы он приедет с четкими претензиями к матери и заставит ее все рассказать. Отчего-то ему представлялось, что отец оставил большой след в истории школы. Как будто тот, о существовании кого вся семья пыталась забыть, и выжечь не просто портрет с гобелена, а испепелить все воспоминания о нем, не был просто рядовым волшебником. Мальчик чувствовал, что его настоящий отец — великий человек, и готов был сделать все, чтобы доказать это. В вагоне было шумно — в соседнем купе старшекурсники из Гриффиндора пели дурацкие маггловские песни, поэтому старший Блэк поморщился и отвернулся к окну. Городской пейзаж быстро сменился пустынными желтыми полями, среди которых, как грибы после дождя, изредка вылезали одинокие домики с серыми черепичными крышами. Поезд набирал ход, по коридору носились школьники разных возрастов, постоянно задевая своим багажом дверь купе. Неумелые завывания соседей под аккомпанемент красивой гитарной мелодии заполнили весь вагон, из-за чего Ригель нахмурился и, скрестив руки на груди, откинулся на спинку кресла. — Это идиоты Уизли, семейка рыжеволосых нищих придурков, — фыркнул Драко, заметив дискомфорт друга. Ригель театрально скривился и закинул ногу на ногу. — Они вообще-то наши дальние родственники, — оторвав взгляд от книги, бросил Деймос, который сидел прямо у двери. — Дальнее родство с Блэками отменяет тот факт, что они нищие придурки, Дей? — Ригель повернул голову в сторону брата и положил ладонь на худую коленку, обтянутую черной тканью классических брюк. — Не отменяет, но… — он замолк на полуслове, заметив, что в дверном проеме появилась девушка с огненно-рыжими волосами-пружинками. Неловко улыбаясь очаровательными розовыми губами, она обвела темно-ореховыми глазами всех сидящих в купе и остановилась на скучающем Ригеле. — Ты, кажется, Ригель Блэк, — ее голос, звучащий как перезвон колокольчиков, заставил щеки Деймоса покрыться пунцовыми пятнами. Он неловко кашлянул и опустил голову в книгу, пытаясь скрыть красноту лица за белыми локонами. — Единственный и неповторимый, — хохотнул старший Блэк и подмигнул девушке, на что она скривилась и неодобрительно поджала губы. — Профессор Снейп просил передать, что ждет тебя и твоего брата, — она перевела взгляд на уткнувшегося в книгу Деймоса, который, кажется, даже перестал на мгновение дышать, почувствовав, что на него пристально смотрят, — после распределения в своем кабинете. Не знаю, что вы оба уже успели натворить, но профессор Снейп очень строгий, и вам точно хорошенько влетит от него. — Нашла кого пугать, Риццо, — фыркнул Драко и откинулся на спинку кресла. — В отличие от тебя, Ригель и Деймос чистокровные волшебники, которых профессор Снейп обучал до поступления в школу. И, поверь, если бы это было наказание, он не посылал кого-то вроде тебя. — Следи за языком, Малфой, — скрестив руки на груди, прошипела девушка. — Если бы мы были в Хогвартсе, твой факультет лишился бы парочки баллов. — Не хочешь снять их с Уизли, которые мешают всему вагону своими завываниями? — огрызнулся Драко, заметив напряжение на лице собеседницы. — Спасибо, что помогаешь мне исполнять обязанности старосты, Малфой, но я сама как-нибудь разберусь, — парировала она и, бросив неодобрительный взгляд на хихикающего Ригеля, скрылась в коридоре. Деймос незаметно поднял глаза и с мечтательной улыбкой на губах еще несколько секунд смотрел на то, как девушка, закрыв глаза, стоит у окна в коридоре и крепко держится за поручень. Он задержал взгляд на яркой коричневой родинке, выделяющейся на оливковой коже шеи. Рыжие кудри подпрыгнули, когда ей на талию легли руки темнокожего парня с черными дредами. Они о чем-то тихо несколько минут переговаривались, а потом он, сжав руки в кулаки, дернулся в сторону их купе, из-за чего младший Блэк испуганно отвел глаза и, дернув головой, прислушался к разговору брата и Драко. — Мой первый год в Хогвартсе был невыносимо скучным. Надеюсь, этот будет намного лучше. По крайней мере, я точно стану членом факультетской сборной по квиддичу. Отец закупил для команды новые Нимбусы. Думаю, эта деталь заставит Маркуса Флинта пересмотреть политику набора, — ухмыльнулся Драко и лукаво посмотрел исподлобья на довольного Ригеля. Парни продолжили разговаривать, шутить и смеяться, а Деймос, бросив взгляд на опустевший коридор, погрузился в чтение книги. Точнее, попытался сделать вид, что читает. Буквы то и дело разбегались со страниц. Он снова и снова перечитывал одно и то же место, и не мог понять, о чем идет речь. Громкий смех брата отвлекал не меньше. Мальчик шумно сглотнул и искоса посмотрел на играющих в волшебные карты Драко и Ригеля. Раззадоренные и раскрасневшиеся, они со всем неистовством азартных людей метали колоду на стол. Деймос немного завидовал брату — у него построить таких же тесных отношений с Драко не получилось. На самом деле, не только с братом, но и с другими чистокровными ребятами. Виновата ли в этом была его природная робость или тот факт, что все дети вокруг него были куда менее образованы, чем он, — младший Блэк не мог сказать точно. Необъяснимое чувство тревоги заставило внутренности скрутиться от напряжения. Все эти одиннадцать лет они с Ригелем жили в уютном домашнем мире, где не существовало скандалов и ссор, где все относились к ним хорошо и не смотрели косо. Покидать этот ставший привычным кокон было… страшно. Раньше они не общались с другими детьми — теми, кого в доме, скривившись, называли «грязнокровками». А Хогвартс кишел ими. И не только ими. И со всеми этими людьми им с Ригелем предстояло найти общий язык. Или даже… поконфликтовать? А что, если кто-то начнет спрашивать о семье? А что, если… Этот миллион возможных «если» закружил Деймосу голову. Страх подступил к горлу, сковал цепкими лапами грудь, не давая вздохнуть. Деймос отложил книгу и, резко выпрямившись, вылетел в коридор. Он схватился за грудь и, пальцами пытаясь отцепить внезапно прилипшую к телу белую рубашку, шатающейся походкой пошел к туалетам. Он часто дышал, пытаясь наполнить легкие спасительным кислородом, но тот никак не хотел просачиваться сквозь щелочку приоткрытого рта. Мимо ходили другие дети. Их голоса и смех сливались в голове Деймоса в безумную какофонию звуков, похожую на рой жужжащих пчел. Он не видел лиц, не различал тембры и не понимал, кто и зачем бредет. Ему казалось, что коридор превратился в бурную реку, в которой он сам, как упавший в воду жучок, пытается выплыть на берег, цепляясь за камни и проплывающие листья. А они вероломно раз за разом скидывали его с себя. — С тобой все в порядке? — чьи-то пальцы ощутимо сжали плечи. Деймос остановился, продолжая пальцами комкать рубашку, и поднял глаза. На мгновение паника отступила, уступив место шоку. Смугловатая кожа. Круглые очки. Ярко-зеленые глаза. И шрам в виде молнии, рассекающий лоб. — Ты же… Гарри Поттер? — выдавил Деймос, не веря своим глазам. Он слышал от мамы и брата, что знаменитый Гарри Поттер в прошлом году поступил в Хогвартс, но не верил… что он действительно существует. Мальчик, который выжил, казался давно забытой легендой, придуманной для того, чтобы пугать детей вредом Темной магии. Но вот он сейчас, хлопая пушистыми ресницами и улыбаясь во все тридцать два, стоял перед ним. Единственный человек, который выжил после Авады Кедавры. — Я Гарри, просто Гарри, — мальчик протянул худую ладонь для приветствия. Деймос, замешкавшись на секунду, неуверенно отцепил мраморные пальцы от рубашки и слабо пожал руку Поттеру. — Ты так и не сказал, все ли с тобой хорошо. — Да… я думаю… да, — пробормотал Деймос, все еще не веря в реальность происходящего. — И не представился, — хохотнул Гарри, весело смотря на покрасневшего Блэка. — А, да, — Деймос кашлянул и выпрямился. — Меня зовут Деймос, Деймос Блэк. На лице Гарри промелькнуло секундное удивление, а потом он взял мальчика за руку и повел за собой в купе. Деймос сначала упирался, но вскоре сдался под давлением Поттера, который хотел познакомить явно одинокого мальчишку со своими друзьями. Они прошли несколько вагонов, прежде чем оказались на месте. На мнущегося у порога Блэка тут же уставились две пары глаз — девочка с пышными вьющимися каштановыми волосами смотрела с интересом, а растрепанный рыжий мальчик вмиг ожесточился и сжал кулаки. Конечно же, Уизли его узнал. — Знакомьтесь, ребята, это Деймос Блэк, он первокурсник, — Гарри легко ткнул Блэка в плечо, подавая сигнал того, что уже можно начать общение. — Ты из того самого рода Блэк? Я так много читала о вашей семье! — ореховые глаза девочки загорелись любопытством. — Я Гермиона Грейнджер, и мне ужасно хочется с тобой поболтать, — она тут же наклонилась вперед и протянула свою руку для рукопожатия. Деймос неловко поджал губы и, немного испугавшись такого напора, легко пожал руку Гермионы. — Не скажу, что рад тебя видеть. — Рон! — шикнула Гермиона, бросив на рыжеволосого мальчика испепеляющий взгляд. — Он облил меня горячим шоколадом на рождественском приеме в Министерстве несколько лет назад. Я что, должен об этом забыть? — негодующе нахмурившись, протянул Уизли. — Это было случайно, и я извинился, — спокойно начал Блэк, пытаясь не выдать внутреннее раздражение. В чем-то Драко был прав. — Зачем нам вообще общаться с этим змеем? Вы знаете хотя бы что-то о его семье? Да они все… — он застыл, не договорив. Рон шумно сглотнул и уставился на дверной проем. Деймос вздрогнул, когда теплая ладонь легла ему на плечо. — И почему ты замолчал, Уизли? — тяжелый голос Ригеля разрезал образовавшуюся тишину. — Боишься? Рон начал что-то мямлить. Деймос опустил глаза в пол и послушно отодвинулся, уступив брату место. Стыд захлестнул с головой, когда он мельком взглянул на напрягшегося Гарри. Кажется, ему не стоит заводить знакомства с кем-то, кроме тех, кого он знает. — Древнейший и благороднейший род Блэк взрастил множество поколений великих волшебников. И я не позволю никому говорить о моей семье плохо, тем более такому жалкому оборванцу вроде тебя, Уизли, — выплюнул Ригель и рассек палочкой воздух. Рон замычал, почувствовав, что губы слиплись. — Пойдем, Деймос. Ригель подтолкнул брата к выходу и, жестко взяв того за руку, потянул в другой вагон. Деймос молчал, не решаясь что-то сказать явно разъяренному Ригелю. Когда они оказались уже в своем купе, старший Блэк крепко обнял дрожащего Деймоса и погладил по шелковистым волосам. — Я переживал, когда ты так резко ушел, — прошептал он. — Держись меня и Драко, и никому, тем более поганым грязнокровкам и предателям крови, не давай плохо говорить о нашей семье, понял, Дей? — Ригель отстранился и посмотрел на бледное лицо брата. Тот медленно кивнул и опустил голову. — Я люблю тебя, Дей, больше всех на свете.

***

Когда Деймос увидел огромный замок с воды, у него перехватило дух. Он бывал во многих старинных замках, особняках и родовых поместьях. Но ни одно из них не могло сравниться с величественностью и красотой Хогвартса. Из возвышающегося на склоне каменного замка торчали луковки башенок. Под покатыми черепичными серыми крышами выделялись округлые порталы, венчали которые остроконечные вимперги. Пинакли, пронзающие то тут, то там воздух, своей красотой притягивали взгляд. Большую часть поездки Деймос шел с открытым ртом, а оказавшись в Хогвартсе, шел, крепко держась за брата. Потому что, закинув голову, рассматривал устремленные ввысь своды и широкие пролеты, будто какой-то маггл. Их вела к Большому залу строгая женщина в темно-зеленой бархатной накидке. Ее седую голову венчала черная остроконечная шляпа, а круглые зеленые глаза были скрыты за стеклами узких овальных очков. — Сейчас начнется церемония распределения по факультетам. Всего их в Хогвартсе четыре: Гриффиндор, Когтевран, Пуффендуй и Слизерин, — она обвела взглядом толпу первокурсников и поджала губы, когда увидела Ригеля. Она попыталась скрыть свое волнение, но от Деймоса оно не укрылось. Он прищурился и отметил, что надо будет узнать причину такой реакции. Может, она узнала в Ригеле их настоящего отца? Может, она что-то знает? Фокус внимания Деймоса тут же сместился на эту женщину и тот факт, что она что-то знает о Сириусе Блэке. Или маме. Он не мог отделаться от этих мыслей не тогда, когда они вошли в залитый светом шумный Большой зал, не тогда, когда та самая женщина внесла старую коричневую остроконечную шляпу, не тогда, когда ее надели на голову первого студента и она громогласно объявила факультет. — Блэк, Деймос, — отчеканила женщина, и только тогда, когда его пихнул в бок Ригель, ему удалось выплыть из пучины собственных мыслей. Он неуверенно дернулся вперед и сел на неудобный стул. В следующее мгновение на его белую макушку опустилась шляпа. Деймос вздрогнул и вцепился пальцами в стул, когда услышал у себя в голове ее задумчивое мычание. — Давно я не видела Блэков, — протянула она, — веками отправляла твоих предков на Слизерин, не сомневаясь в правильности своих решений. Но с тобой… все сложнее, как было и с твоим отцом. — Вы знали моего отца? — Деймосу потребовалось немало сил, чтобы послать ментальный импульс. В телепатии он был не так хорош, как Ригель или мама. — Все здесь знают и помнят твоего отца, — хохотнула шляпа. — Забыть Сириуса сложно. Но ты на него совсем не похож, тебе важны ум и честь. И у меня нет никаких сомнений, что ты… КОГТЕВРАН! Деймос побледнел, услышав свой факультет. Он опустил взгляд на галстук, сменивший цвет на серебряно-синий, и на синюю нашивку с вороном, которая теперь украшала его грудь. Потом перевел глаза на ошарашенного брата. Он застыл, удивленно смотря куда-то за спину Деймоса. Когда Деймос на негнущихся ногах встал и подошел к столу когтевранцев, на стуле уже сидел Ригель. Шляпе потребовалось всего несколько мгновений — и на весь зал раздалось СЛИЗЕРИН! Он, оглянувшись через плечо на одиноко сидящего за столом брата, поплелся к слизеринцам. Темно-зеленый галстук на груди задорно качался из стороны в сторону при каждом движении. И выглядел так… правильно. В отличие от сине-серебряного на груди Деймоса.

***

После ужина профессор Снейп выцепил братьев Блэк из толпы первокурсников и, сказав несколько слов старостам, повел их в подземелья. Ригель о чем-то мило беседовал с ним, — хотя профессор его энтузиазма не разделял — а Деймос молчиво шел, смотря себе под ноги. Отчего-то ему было стыдно за то, что он попал не на Слизерин. Он думал, что теперь все возложенные на него родителями и бабушкой надежды, не оправдаются. Он станет позором семьи и его обязательно выжгут с семейного древа. Потому что каждый Блэк знает: все Блэки попадают на Слизерин. А он не такой Блэк. Бракованный. Неправильный. И поэтому от него избавятся, как от ненужной игрушки. С этими мыслями он вошел в просторный кабинет профессора Снейпа, в котором пахло, как в лаборатории мамы — травами и плавленым воском. Деймос застыл, когда увидел у стола, стоявшего на возвышении, маму. Она, прислонившись поясницей к столу, с легкой улыбкой посмотрела на появившихся в комнате детей. Ригель тут же подскочил к ней и обвил руками талию женщины, а Деймос, опустив глаза в пол, остался стоять на месте. Глупое чувство стыда захлестнуло его с головой. Он боялся посмотреть на маму и увидеть на ее лице разочарование. Ведь он был рожден слизеринцем. А стал жалким когтевранцем. Что может быть хуже? — Дей, ты чего? — спросила она, обратив внимание на сына. — Мам… я… — начал было он, но не смог договорить, и горько всхлипнул. — Деймос, моя любимая звездочка, — Октавия подлетела к сыну, который отчаянно тер глаза, чтобы ни одна слеза не успела скатиться по щекам, и крепко обняла. — Почему ты плачешь? — Я говорил, что твое появление здесь негативно скажется на психике детей. Им бы вообще отдохнуть от твоей навязчивой заботы, Октавия, — буркнул Снейп, который с недовольным лицом наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой. Октавия бросила на него злобный взгляд и ласково погладила сына по волосам. — Прости, что я попал на Когтевран. Мне так стыдно… я недостойный наследник рода Блэк, — сквозь рыдания прошептал он. — Ах, как давно я не слышал этих слов, — до слуха Октавии донеслась реплика довольного Северуса, и она вновь угрожающе посмотрела на него исподлобья. — Малыш, все хорошо. Твои предки учились на Когтевране, многие. Также мой брат учился на Когтевране. Это хороший факультет, и никто тебя за него не будет выгонять из семьи. Блэки не выжигают своих детей с семейного древа по такому пустяковому поводу, — успокаивающе водя руками по дрожащей спине Деймоса, сказала Октавия. — Я тебя люблю, и папа тебя любит. И мы любили бы тебя, даже если бы тебя распределили на Пуффендуй. Ты же наше солнышко. — Заканчивайте свои телячьи нежности, скоро отбой, детям нужно спать, Октавия, — увидев, что Деймос успокоился, скомандовал Снейп. Октавия послушно кивнула и, обняв сыновей на прощание, передала их в руки старосте Слизерина, которому Северус пугающим голосом приказал отвести Деймоса в башню Когтеврана. Когда дверь за мальчиками закрылась, Октавия прислонилась к парте спиной и накрыла глаза руками. — Только не разводи мокроту, Октавия, многие ингредиенты не терпят этого, а я не хочу сушить их только потому, что тебе захотелось поплакать от переизбытка чувств. Твои дети в полном порядке, ты хорошая мать. Все замечательно, можешь идти домой. — Боюсь, что Деймосу придется сложно… Он такой ранимый мальчик, — прошептала она и вытерла ребром ладони слезу. — Под моим присмотром с ними ничего не случится, — тихо ответил Снейп и встал рядом, невесомо положив ладонь на плечо женщины. — И тем более… он не попал на Гриффиндор, самое страшное позади. — Да, еще одного гриффиндорца Вальбурга бы не пережила.