И с проблемами

Что-то пошло не так… Впервые Реджина задумалась об этом через пару лет после наложения проклятия. Но мысль мелькнула и пропала, а она снова погрузилась в игру, постоянно издеваясь над своими врагами, которые даже сопротивляться не могли. Истинное наслаждение. Жаль, убивать нельзя, «куколки» не восстанавливались. А терять их совсем не хотелось. В следующий раз ведьма поймала себя за обдумыванием этой фразы лет через пять, сидя в гостиной и наблюдая за дождем. Тонны воды непрерывно падали с неба, превращая землю в огромное грязевое море. Реджина смотрела, и смотрела, и смотрела… Кажется, она тогда целый день не ела и не пила, только наблюдала за буйством природы. Но все заканчивается, и дождь стих. А она, уже с некоторым трудом выбросив из головы глупости, с новыми силами пошла играть со своими «куклами». Сразу после завтрака, да… Однако любое удовольствие, любое наслаждение, которое повторяется изо дня в день, когда-нибудь приедается. За это время чего она только не делала, как только не издевалась. Реджина использовала свою фантазию и даже пошла по второму кругу, а потом и по третьему. То, что когда-то заставляло расплываться в улыбке и смеяться, теперь стало опостылевшей обязанностью. Но она отказывалась признавать, что что-то сделала не так! Они, все они… Эти чертовы гномы, феи, Белоснежка и Прекрасный Принц… Они должны были быть наказаны! Она была в своем праве, когда прокляла их. Ей просто нужно что-то новое… Что-то только для неё… Всего один взгляд, брошенный мимоходом в сторону прачечной. Как много он может изменить. Жадно уставившись на живот Эшли Бойд, Реджина, наконец, поняла, что ей нужно. Ребенок! Она хочет ребенка. Договорится с Румпельштильцхеном или, как его тут называли, мистером Голдом оказалось относительно легко. И вот, она держит на руках свое сокровище, маленький и хрупкий комочек счастья, только её. И она никому его не отдаст! Городок зажил спокойной проклятой жизнью. Жители даже не знали, какую большую услугу оказывает им младенец, просыпаясь и крича каждую ночь, раз по пять. Новоявленной маме было не до своих обязанностей мэра. И не до «куколок». Тут бы выспаться немного… Но, тем не менее, ведьма была абсолютно счастлива. Целых пять лет Реджина жила как будто самой обычной жизнью. Она и её сын. Да, иногда было сложно, но она Злая Королева! Нет ничего, с чем она бы не справилась! Так ведьма думала… После пятого дня рождения сын, которого Реджина назвала в честь отца, чьё сердце вырезала, начал задавать вопросы. Очень неудобные вопросы. Вопросы, на которые она не хотела отвечать. Почему тот дядя каждый день делает одно и то же? Почему всегда рабочий день, ведь должны же быть выходные? Почему в садике постоянно дают одно и то же задание. Почему другие не растут?.. Игнорировать данную ситуацию было нельзя. Но как объяснить пятилетнему ребенку, что все это сотворила его мамочка, чтобы поиздеваться над врагами? У Реджины идей не было. Решил все случай. -… Мэр Миллс? Мэр Миллс! — задумавшуюся прямо посреди дороги женщину слегка тряхнули за плечо. — А? Мистер Хоппер! Что вы делаете?! — Реджина недовольно посмотрела сначала на руку, лежащую на её плече, а потом на её хозяина. — Извините, извините, пожалуйста, — доктор мгновенно отдернул нелишнюю конечность, — Просто вы стояли на проезжей части и не реагировали на гудки, — ведьма оглянулась. Машин не было, — Уже уехали, — пояснил доктор. — Спасибо, — выплюнула Реджина, и хотела было пойти дальше, но её снова окликнули. — Мэр Миллс, если возникла какая-то проблема, вы всегда можете прийти ко мне, — ей протянули визитку, — Обследование бесплатно. Хорошего дня. Когда доктор ушел, женщина уже хотела выкинуть несчастную картонку, когда зацепилась взглядом за фразу: «… работаю с детьми от трех лет…» — А это идея… — визитка отправилась в сумочку, а Реджина поспешила домой. Но то, что тогда показалось выходом, оказалось ошибкой, хотя ведьма отказывалась это признавать даже мысленно. Генри перестал ходить в садик и начал посещать доктора Хоппера. Вот только от неё он отстранился. И все становилось только хуже. Психолог не понимал в чем дело, а вот Реджина знала. Знала, но отказывалась говорить на тему временной петли с сыном. После девятого день рождения сына, ситуация достигла пика. Он отказывался слушаться, прогуливал занятия, психолога, то и дело сбегал и даже начал говорить про проклятие. Реджина чувствовала отчаяние, ведь она теряла свое сокровище, счастье покидало её. И вдруг, все переменилось. Сначала он без скандала пошел в школу, и не один раз, а неделю к ряду. Потом стал ходить на какие-то дополнительные занятия, кажется, танцы. Сначала она почувствовала облегчение, но его тут же сменила настороженность. У всего есть причина. Она билась больше четырех лет. Почему сейчас он так переменился? Реджина продолжала отвозить и забирать ребенка с учебы и факультатива, но следила за развитием ситуации с большим подозрением. Слишком мало в ее жизни было хорошего, чтобы она верила в приятные сюрпризы. По итогу наблюдений, она решила, что все дело в учительнице, которая вела факультатив. Она же, скорее всего, выдала идею с подработкой, которой в последнее время бредил Генри. В Реджине взыграла ревность, более того, она почувствовала, что у неё отнимают сына. Переводить ребенка в другой класс сейчас она не стала, лучше в конце учебного года, а вот факультатив… Естественно, она не стала просить Генри бросить его, он же назло ей начнет на него сбегать из дома. Следовало действовать через учителей. Придя в школу в обед, она уточнила в учительской, где найти того, кто ведет злополучный факультатив… Искать не пришлось. И вот это дрожащее недоразумение ему понравилось? Аделина Гарднер. Серая мышь. Тьфу! Хотя… Что-то… А мышка-то наглая… И не только мышка. Ну, от мисс Бланшар она иного и не ожидала, но директор! Ей, хозяйке этого города, отказали! «Нет оснований для отстранения от факультатива». Да как это возможно?! Еще и те слова… Неужели, дело не в факультативе, а в том, что ее сын влюбился? Пока сидела и ждала Генри, она мысленно билась в истерике. «А что вообще в таких случаях делают? О чем говорят? Предохраняться? Реджина, ты спятила?! Ребенку девять лет! Но что сказать-то? И надо ли вообще что-то говорить? А что мне говорили в этом возрасте? Тупица… Я же росла в сказочном средневековье! Там до восемнадцати, только дышать рядом можно было… Черт! Что делать-то?!» Наконец, ребенок вышел, и они поехали домой. Реджина, несмотря на свои метания, все же решила попробовать завести разговор с сыном. Прощупать ситуацию, вот только зря она решила это сделать в дороге… — Как прошел день? — краем глаза отслеживая реакцию ребенка. — Нормально, — качнул головой Генри, настроенный вполне миролюбиво. — Ты у меня молодец. Исправился, стал ответственно относиться к учебе. А вот твои одноклассницы такие легкомысленные. Слышала, учителя жаловались на них. У всех ветер в голове. Совершенно безголовые, — аккуратно продолжала оговаривать бедных девочек Реджина, — В один день им нравится одно, а на следующий — уже другое… — Ты права, есть у нас одна. Её все знают, она прямо такая, как ты описала. Бррр! — женщина с облегчением вздохнула, на губах уже почти расплылась улыбка, — Из-за этого, мне больше нравятся девочки постарше. Они и красивей, и умней. С ними разговаривать интереснее… Женщина буквально окаменела от слов сына, не замечая ничего вокруг. — Мам, осторожно! — закричал мальчик, дергая руль. Тут Реджина опомнилась и повернула машину, объезжая столб. «Черт! Это было опасно! Но…» — женщина посмотрела на соседнее сиденье, — «Что еще за девочки постарше?!» — Извини, я немного задумалась. Молодец, что следишь за дорогой. Так ты говоришь, девочки постарше интереснее? Хм, а мне в детстве больше сверстники нравились, — безбожно врала она, ведь из-за матери ни с кем не дружила, — Те, кто старше постоянно разговаривали о непонятных вещах, да еще не звали с собой играть… — Нет, сверстницы глупые. Мне лучше с умными. И все равно насколько девушка старше, на десять или двадцать лет, если она сообразительная и добрая, какая разница? Мне нравятся именно такие, — мечтательно протянул мальчик, что-то вспоминая. У Реджины волосы встали от ужаса, а все тело свело судорогой. «Девушка?! Десять-двадцать лет?! Мы вроде о девочках говорили?! Девочках! Школьницах! А он… На десять лет старше… Да, где он мог ее встретить?! Это что?! Педофилка какая-то?!» В этот момент раздался пронзительный гудок. Ведьма обнаружила, что умудрилась выехать на встречку, и уже два раза чуть с кем-то не столкнулась. На автомате вернувшись в свою полосу, она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Впереди показался светофор. Встав на красный, Реджина взяла себя в руки и продолжила разговор: — Знаешь, мне, кажется, что десять лет — это многовато. Разные поколения, разные интересы… Вы некоторые вещи даже по-разному воспринимать будете, — Генри, который до этого сидел, напряженно вцепившись в сидение, отмер и посмотрел на нее немного недоуменно. — Но ведь если это истинная дружба, ее ничто не сможет разрушить! Так во всех фильмах и книгах говорят! Я думаю, что наша дружба истинная! Реджина смотрела на это наивное дитя и думала что делать. Как она могла не уследить за ребенком?! Сзади уже начали гудеть машины, а она все металась, пытаясь найти решение обнаруженной проблемы. — Мам, зеленый, — протянул мальчик и покрепче вцепился в кресло. — А? Да, точно, — они медленно двинулись дальше, — И что? Значит, тебе все-таки нравится какая-то девочка? Как ее зовут? — осторожно спросила ведьма, уже планируя, как будет ее пытать. — Да я же говорю, девчонки дурочки. Мне одна девушка нравится, она очень умная и красивая. Уже давно закончила школу. С ней интересно разговаривать… Мам, мы поворот к нам проехали… — Я просто решила другой дорогой поехать, — придумала оправдание женщина, до этого притворяющаяся статуей, — Там яма большая, неудобно. — А, понятно, — недоверчиво протянул мальчик и вцепился в кресло еще сильнее. — Так как ее зовут? Девушку, которая тебе нравится? — Это пока секрет. Возможно, потом расскажу… «Секрет?! Потом?! После чего потом?!» — мысленно билась в истерике Реджина. Наконец, они подъехали к дому и остановились. Женщина собралась с силами и задала последний вопрос, больше она сегодня не выдержит: — А вы общаетесь с этой девушкой? — Общаемся? Нет, конечно, — спокойно заявил мальчик и, отстегнувшись, вышел из машины. Реджина в облегчении растеклась по сиденью.