Когда встречаются противоположности (full)

Пятый день лагерной смены благополучно подходил к концу. От маршрута оставалась одна четверть пути. Ребята многое прошли, испытали на себе трудности походного образа жизни, начали ценить то, что у них было до этого. За костром девочки, вытирая скупую слезу, часто мечтали о том, чтобы поскорее вернуться и принять горячую ванну, а мальчики плакались об отсутствии Интернета и мобильной связи. Хоть не было особой критичности в этих лишениях, все всё равно вымотались и грезили о прибытии домой. Шестой день встретился ещё менее приветливо. Пройдя дневную норму, уставшие ученики 1-А вынуждены были снова отправиться на охоту и сбор съедобных трав. Вопрос еды вставал поперек горла. Несмотря на большой ассортимент водящихся в лесу животных, охотникам решительно тяжело давалась дичь. За время вылазок удалось достать лишь три тушки зайчатины, четыре куропатки и штук семь японских рябчиков, самые внимательные смогли принести несколько гнёзд с неизвестными яйцами серого окраса. Видя такое положение, на третий день сопровождающие начали выдавать пайки. Паёк представлял собой ряд различных консервов, но все это сводилось к сушёным или измельчённым в пюре овощам. К сожалению, солёнущие овощные рагу не вселяли особой приязни в ребят. Но интересный случай, позволивший наестся вдоволь, произошёл на четвёртый день. Вечером, во время возведения защитных рельефов пристанища, несколько человек забили тревогу, заслышав полу-лай, полурычание, вероятно, семейства псовых. Недолго рыская, на ребят вышла небольшая, но грозная стая волков. В стае было около семи-восьми особей, но это ничуть не напугало будущих героев. Метким ударом они расправились с вожаком стаи и особо агрессивными её представителями. Оставшиеся волчата попросту сбежали, поджав хвосты и жалобно поскуливая. Осознав свою победу, мальчики стащили четыре волчьих трупа в лагерь и жадно принялись их разделывать, а девочки готовили костёр и посуду. Ребята в мысленном предвкушении старательно занимались приготовлением ужина. К всеобщему разочарованию, мясо волков оказалось сухим и твёрдым. Зато пресности удалось избежать за счёт умелого комбинирования маленьких поваров мяса с пересоленными консервами. Сущий Мик тогда знатно приложил руки к готовке. После ужина, сырого мяса, к сожалению, оказалось слишком много, а хранить его было негде. На утро оно начало гнить и знойно пахнуть. Со скрежетом на душе ученикам пришлось закопать остатки в землю. Ягоды и грибы – это то, что не раз спасало ребят от муторного однообразного питания. Девчонки с удовольствием исследовали лесную местность в поисках вкусных лакомств, а вечером раздавали друзьям. Спасаться от скуки удавалось посиделками у костра. Девушки и парни делились своими искренними переживаниями и волнениями. Общие проблемы как никогда сближали, и это касалось всех без исключений. Безусловно, каждый проникся этим холодным воздухом, в котором витали звонкие голоса, рыжим огнём, где сипло похрустывали обугленные поленья, кислым морсом, сваренным на скорую руку, ночным звёздным небом, приятно забирающим ненужные мысли. Один день и всё закончится. Надо только подождать, пережить и выжить в конце концов! — Надеюсь, сегодня охотящиеся достанут хоть что-нибудь, — усердно укладывал бревна костровым шалашиком Мик. — Меня уже воротит от этих консерв! Черноволосый, подавая поленья, утвердительно мычал. — У-у-у, — провыл тихо Заши. — Домой хочется... Залезть бы ванну, а потом вкусно поужинать и прямиком под тёплое одеялко! — Соберись. Нашёл тут время раскисать, — цыкнул Айзава, закатывая глаза. Он был невозмутим, несмотря на то, что сам чувствовал тоже самое. — Я держусь! — глубоко вдохнув, воскликнул Ямада. — Завтра мы уже будем дома. Я зайду к Гёку вечером? — Океюшки! Уверен, он по нам сильно соскучился. Айзава размышляюще хмыкнул, опустившись на колено и помогая другу конструировать костёр. — А ничего, что мы так сбросили его на твоих родителей? — Не переживай, моя мама всегда любила животных. Она уже прикипела к Гёку! К слову, он на удивление спокойный. Ни одна вещь в доме не пострадала. Вот Ная в отличии от него была такой непоседой! — Хм, твоя кошка? Какой она была? — О, у неё была короткая белая шёрстка с рыжими пятнышками и янтарные глаза. Безумно красивая, но сколько я с ней намучился! — Гиперактивная? — Агась! Своеобразный характер у неё был. То целоваться лезла, то кусалась ни за что! Как-то даже разодрала несколько томов моей любимой манги, представляешь? — Значит, ты ей где-то насолил. Поделом тебе, — усмехнулся Шота. — Спасибо, чёрт возьми, — Хизаши едко поморщился. — Но знаешь, я всё равно её любил. Ная была вредная, прямо как ты, но вспоминая некоторые моменты, мне кажется, что это её и украшало. Я помню, когда мне было плохо, она приходила ко мне и молча ложилась рядом, давая себя погладить. И мне становилось лучше. — В этом кошки и хороши. Они чувствуют больше, чем многие люди, — утвердил черноволосый, заканчивая подкладывать ветки. — Да, ты прав. Хей, тебе не кажется, что этого хвороста будет мало? — отряхивая руки, поднялся Ямада. — Пожалуй, — согласился Айзава. — Попросить бы кого насобирать, — Мик покрутил головой, ища помощников, но в поле своего зрения нашёл лишь пару девчонок, хлопочущих над палатками. Все остальные разошлись по другим поручениям. Что странно, ни одного сопровождающего Хизаши рядом не заметил. — Бли-ин, все снова заняты. Опять нам этим заниматься. Ладно, пошли. Покончим с этим поскорее. Айзава отстранённо пожал плечами и поплёлся за Ямадой. После полудня на небе возвысился белый диск солнца. Погода стояла безоблачная, а температура воздуха достигала 25°С. Вопреки среднему показателю термометра на улице по-настоящему жарило. — Духотища такая! Ну вот что за ерунда? Утром холодно, днём жарко! Погода, успокойся! — громко сетовал Хизаши, наблюдая, как Шота собирал хворост. — Будь тише, — сделал замечание Сотриголова, обламывая сучья деревьев. Тщательно осматривая ветки, он передавал их Ямаде. — Я стараюсь, — Мик легко постучал пальцем по своему кадыку. — За последнее время привык к своей системе. Она так славно калибрует мой звук! — Твой динамик выглядит неудобным. Я бы не смог такое носить весь день. — Да, но мне кажется, это лучшее, что можно было сделать для моей причуды. Я бы с удовольствием показал тебе возможности системы, но оставил её в лагере. — Поверь, я представляю какой функционал у твоей стереосистемы. — Не-е, ты видел только малую часть! Я сам с ней ещё до конца не разобрался, если честно. Знаешь, я мечтаю когда-нибудь использовать её на полную катушку. — Так в чём проблема? На практиках у нас вроде как свобода действий. — Ты что, это же опасно!! Я не хочу, чтобы куча людей оказалась по моей вине в больнице! — Что есть, то есть. — Слу-ушай, — Ямада лукаво отвёл взгляд, делая вид человека, который опять хочет сморозить что-то нелепое. — Я только и делаю, что весь день тебя слушаю. Что? — Может, сходим куда-нибудь на следующей неделе? Вдвоём! — Например? — Хм, что насчёт кафе или кино? — Почему бы и нет, — безразлично согласился черноволосый. — Круто!! — искренне просиял Заши, отметив галочкой выполнение первого пункта своего плана. — По какому поводу? — Отпраздновать то, что мы вернулись отсюда живыми! — Замётано, — уголки губ изогнулись в слабой улыбке. Странно, но Шота осознанно не желал отказывать другу. Последние дни он много думал и о Хизаши, и своих чувствах по отношению к нему. Смятенность никуда не ушла, но бежать от неё Айзава настрого себе запретил. Ни шагу назад. Не в этот раз. Но улыбка с губ Сотриголовы слетела так же моментально, как и появилась. Со стороны лагеря послышался крик. — Что это!?— Хизаши испуганно обернулся, распознав голос Тсучикавы. — Что-то случилось, — хладнокровно просипел Айзава. — Скорее туда. Парни побросали хворост и рванули с места. Это была тревога. Кто-то напал на лагерь. Опять волки? Или кто посерьёзнее? Как хочется избежать встречи с более сильными хищниками! Чёрт, а ведь в убежище остались только девчонки! Они справятся до прибытия защитников? Но, увы, опасения мальчиков не только не подтвердились, но и превзошли самые страшные представления. Прибежав к девочкам, они увидели не диких зверей, а людей. Много людей. И не сказать, что особо хороших. Рюко, Сосаки, Томоко с ловкостью настоящих кошек отстаивали лагерные границы. Земля содрогалась и ходила ходуном под действиями причуд. — Помоги Рюко, а я девочкам!! — тяжело дыша, выкрикнул Ямада. Айзава быстро кивнул, торопливо нацепил очки и ринулся на помощь к однокласснице. Хизаши подбежал к Шино, которая, прикусив губу, телепатически звала на помощь сенсея и сопровождающих. — Сосаки! Что произошло!? — На нас напали, сам не видишь?! — Где все герои!? Где учитель?! — Я не знаю! Я уверена, что передаю им информацию, но никто до сих пор не пришёл!! Помоги Ширетоко и Нагасаве, пока я пытаюсь достучаться до кого-нибудь! — Понял! Мик обеспокоенно глянул на девчонок, а затем на палатки. Он кинулся к шатру, лихорадочно ища свою стереосистему. Вытащив её из сумки, блондин спешно закрепил динамик на шее и наушники на голове и выскочил, готовый принять достойный бой с врагом. Он приблизился к Томоко, пряча её за свою спину. — Томоко, где сенсей? — Уже идут! Будут на месте через минут десять! — Хорошо, иди к Шино, мы с Нагасавой разберемся, — фыркнул Ямада, увеличивая мощность колонки. — Хизаши, мы в тебя верим!! — отпрыгнула к подруге зеленоволосая «кошечка». Мик глянул на Нагасаву – одноклассницу с причудой управления растениями. Она хлёстко и на максимум использовала свои возможности, но всё было тщетно. Один из противников имел огненную предрасположенность. Её цветы мгновенно рождались и умирали, не успев прослужить и минуты хозяйке. Она была бессильна. Ямада нахмурился и, защищая свою одноклассницу, в порыве злобы оглушительной звуковой волной снёс четверть нападавших. Увидев блондина, Нагасава благодарно кивнула и продолжила взращивать огромные зелёные стебли, задерживающие злодеев. Ясно, как день, что после первой атаки Сущего Мика, злодеи переключили своё внимание на него. Громкая причуда привлекла интерес большинства нападавших. Хизаши, не жалея голосовых связок, отвечал обидчикам, заставляя их ушные перепонки буквально взрываться и истекать кровью. Это была своего рода детская месть за всех-всех героев, павших в бою с подобными отродьями. Ямада по-настоящему почувствовал себя героем, совершающим справедливость на благо мира. Ощущая своё превосходство, он опрометчиво закрыл глаза на осторожность, храбро выходя на амбразуру вперёд. Этого делать, пожалуй, не стоило. — ХИЗАШИ, ОСТОРОЖНО!! — послышалось обескураженное сзади. Ямада обернулся, но было поздно. Под ногами образовалась черная бурлящая слизь. Хизаши ошеломлённо попытался выдернуть ноги, но ничего не вышло. Всё бы ничего, если бы слизь просто его обездвижила, но эта чёрная непонятная жижа живо поглощала его в никуда. Ухватиться было не за что. — Чёрт! Чёрт!! ЧЁРТ!! Что это такое!? — всячески силясь выбраться, кричал блондин, направляя звуковую волну себе под ноги. В иных случаях таким действием он мог сломать их, но сейчас эта жижа сжирала всё, не давая ни одного шанса. Хизаши уже ушёл в пустоту по голень. — Ямада! — подбежала Нагасава. — Хватайся! — она бросила толстую лозу. — Спасибо, — крепко ухватился блондин. Что есть сил Хико старалась вытащить товарища из ловушки злодея, но это не принесло никаких результатов. Её стараний было недостаточно. Тем временем Хизаши увяз по колено. — Томоко, где герои!?!? — кричала Хико, глядя, как её одноклассник невозвратимо уходил под землю. — Идут-идут!! Миленькие, продержитесь ещё, пожалуйста! — У нас нет времени! Ямаду сейчас полностью поглотит эта жижа!! — рычала в ответ одноклассница. Ширетоко тревожно грызла ногти. Они с Шино были сейчас так бесполезны. — Я позвала Айзаву! — заявила Сосаки. — Хизаши, держись!! — А что мне ещё остаётся делать? — возмутился Ямада, по пояс уже не чувствовавший своего тела. — Шота, милый, давай быстрей... Услышав мысли Шино, Айзава вздрогнул. — Тсучикава, Хизаши в беде, — внезапно произнёс он. — Что!? — Одна справишься? — Я думаю, я смогу их сдержать! Иди и помоги своему бестолковому парню!! — Чего!? Аргхм, неважно! — Айзава махнул рукой и, отбив стопой очередное лицо злодея, кинулся в сторону Шино и Ширетоко. — Шота!! — с чаянием воскликнул Мик, увидев приближающегося Сотриголову. — Стой! Не подходи близко! Иначе тебя тоже затянет! — Идиот, твою налево! Как ты мог так попасться!? — теряя спокойствие, вертел головой по сторонам Айзава. Он поочередно стирал причуду каждого злодея, чтобы найти нужного врага и аннулировать действие ловушки. — Меня застали врасплох! Но всё в порядке! Я уверен, через минуту сюда явятся про-герои!! — А у тебя есть эта минута? Что за чёрт, чья эта причуда!? — Спокойно, не теряй самообладания, Шота, — нравоучительно посмеялся Хизаши, хотя сам внутри сгорал от страха. Жижа поступала к груди, и становилось тяжело дышать. — Хизаши, несмешно!! — Айзава вцепился лентами в руки парня, не бросая надежды вытянуть его. Черноволосый врезался ногами в землю, норовя замедлить процесс поглощения, но стремления уходили понапрасну. Кроссовки скользили по твёрдой почве вслед за лентами. — Заши, не смей!! Не смей оставлять меня, слышишь?! — неистово противился такому исходу Сотриголова. Динамик Сущего Мика захлебнулся. — Не прощу! Я тебя не прощу, помнишь!? — сквозь зубы рычал черноволосый. Всё бесполезно! Он не видит человека с этой причудой. Глаза Айзавы высохли, покраснели. Он озлобленно перевёл взгляд на Ямаду. Тот же непроницаемо улыбнулся и прошептал губами что-то безумно значимое, неминуемо адресованное только ему, Шоте.

...

Пара мгновений и Шота Айзава неизбежно потерял самого близкого человека. Бурлящая жижа впиталась в почву и бесследно исчезла. Сотриголова упал на колени, не веря глазам. Внутри него что-то надломилось, треснуло, согнулось пополам и болезненно разошлось по швам. — О Боже, — Томоко с ужасом прикрыла рот. — Как же так... — не доверяя этому, прошипела Сосаки. Дальше Шота не помнил, что происходило. В ушах стоял белый шум. Он не двинулся с места с тех пор, как Хизаши покинул его. Он просто не верил в это. Скорее всего после этого на место происшествия прибыли герои и сенсей, всех неудачников-злодеев отловили, а ученикам провели медицинский осмотр и тщательный инструктаж. Случай с Ямадой оказался единственной серьёзной потерей. Все ребята крайне волновались и негодовали. Каяма, Ширакумо и Тсучикава не находили себе места, а Айзава... нечего и говорить. Он был глубоко повреждён эмоционально.