Твоя реальность

Моника с поклоном подала, а Семён принял обходной лист. – Что ж, ты выполнила план на 200%: не только всё обошла, собрала подписи, но и записалась в клуб! – Спасибо! – вставила Мику. Японка улыбнулась. – Теперь, думаю, пора и на ужин, – продолжил Вожатый. – Дельная мысль, – подбоченившись ухмыльнулась Алиса. – Я через домик: гитару занесу, завтра побренчу. Все покивали. В столовую успели в числе первых, так что заняли втроём свободный столик. Блюдо несложное и привычное – варёная курица с гречкой. – Что такое? – встревоженно спросила Моника у подозрительно довольного Семёна. – Что ты такое придумал? – Что нужно говорить в Японии перед едой? – отозвался он, всё ещё ухмыляясь. – Итатадакимас!* – тут же ответила Мику с улыбкой. Вожатый подмигнул. – Точно не «омае ва мо шиндеиру»? – с выражением невинности на лице уточнил он. Закрыв лицо руками, Моника рассмеялась. – Только если еда в ответ жалобно пискнет «нани?»!* Мику рассмеялась. – Кажется, это из «Кулак Полярной звезды»? Вы странные, но забавные, и… вам весело, и мне весело с вами, это так здорово! Наверное, это куда важнее, чем «правильно». – Оба кивнули и взялись за руки. – Нет, ну, теперь точно итадакимас! После ужина Семён и Моника остались на крыльце мирно смотреть на заходящее солнце и ждать Сыроежкина, который явился точно по графику. – Ну, ещё раз здравствуй, Эл, я Кира,* – зловещим тоном объявил парень, поймав руку, протянутую, чтоб потрепать его за плечо. – Что? – Вожатый лишь отмахнулся. – Слушай, мне помощь нужна: мы тут игру придумали… – В карты? Неплохая. Одобряю, – с кивком ответил Вожатый. – У Сергея округлились глаза. – К-как? Откуда? – Половина столовой могла слышать, как вы с Шуриком по этому поводу болтали. Блондин смущённо почесал затылок. – И то правда! Моника усмехнулась: правдой это не было, но почему бы не согласиться с ботом? – Да, я помогу – спрошу у Оли карты. Сыроежкин закивал, улыбаясь. – Что у вас такое? – спросила вожатая, подошедшая вместе со своей помощницей. На этот раз ответить решила Моника. – Общелагерное мероприятие придумали – турнир. Правда, нам потребуются карты. Лицо Ольги Дмитриевны выражало сомнение, а Славя просто выжидала. – Дело хорошее, – заявил Семён. – И игра, и развлечение для коллектива, и память с логикой тренируют, и инициатива от актива снизу. Женщина пожала плечами. – Ну, раз Семён одобряет… Так, карты у меня. Сам возьмёшь, или пусть Славя с тобой сходит? Вожатый улыбнулся. – Втроём сходим. – Ольга вопросительно посмотрела на Монику, и парень кивнул. – Продвигается на роль помощницы вожатого, – в выражении лица и кивке Ольги читалось что-то типа «хорошо сказал, но, вообще, я одобрю что угодно, только отвяжитесь». Уже в пути Славя ойкнула. – А карты же у меня в домике! Семён кивнул. – Тогда сходи принеси, а мне всё равно нужно у Ольги свою книжку забрать, а то или забуду, или не дойду. Пожав плечами, пионерка направилась к себе, а Моника вопросительно посмотрела на Вожатого. – Книга? Ты ведь придумал её, чтобы… Она прищурила один глаз. – Почему же? «Девять заветов настоящего пионера»* в шкафчике Ольги. Добыть её можно только в этот день, располагая ключами, не дав Славе шанса помешать. Что в ней примечательного? Легенда, что прочитавший её пионер станет сексуальным маньяком. Шурик вот нарядился в кожанку и сказал, что комиссар любви, а… Положив руку на плечо, Моника довольно резко остановила Семёна. – То есть это что-то типа того, чтобы поставить на мне опыт или накормить возбудителем, чтобы переспать? – Девушка зло смотрела исподлобья. Вздох, и голос смягчился. – Но ведь это не так? Иначе бы ты мне не рассказал? – Конечно! Если хочешь, я могу прочесть для тебя содержание: говорят, действует то ли обложка, то ли что, но не на Семёнов. – Ты ведь ещё ни разу не получал эту книгу сам, верно? – высказала догадку японка. – Возможно, даже эффект знаешь только со слов. – Кивок. – Даже самой книги на месте может не оказаться? – Спасибо, что понимаешь всё ещё до того, как я это скажу. Он положил руку девушке на талию. – И всё же: не надо меня подталкивать и принуждать – я сама многое хочу и шагаю неуверенно. Не сбей меня с ног. Прошу. Он поцеловались у двери домика и вошли. И если справиться с беззащитным замком запертого шкафчика было просто, то с разочарованием – нет. Внутри оказались лишь столовые приборы, фонарик, спички и немного белья. – Что ж, одной тайной «Совёнка» официально меньше, – Моника пожала плечами. – Я возьму этот купальник? Семён кивнул, попытался создать видимость того, что разорённое хранилище не открывалось, и с подпорченным настроением направился на выход. На опустевшем крыльце столовой Семёна поджидала Алиса. – Ну, привет. – И снова здравствуйте, – в тон ей ответил парень. – Что, и ты собираешься участвовать в этом дурацком турнире? – бросила пионерка с вызовом. Подбоченились синхронно. – А почему бы нет? И соревнование, и оказать кибернетикам гуманитарную помощь! – ехидно отозвался Семён. Алиса довольно ухмыльнулась. – А может, стоит сделать игру интереснее? – Это как? – Поднять ставки! Поспорим. Вожатый покачал головой. – Хочешь узнать, достаточно ли я крут для тебя? Что хватит духу поспорить и что хватит силёнок победить? Девушка фыркнула. – С чего бы это я для тебя… – Он отмахнулся, и Двачевская посмотрела исподлобья. – Типа крутой настолько, что даже на понт не взять? – Кивок. – А если я ещё подниму ставки? Если не выиграешь – я вожатой расскажу, что ты ко мне приставал! Семён хмыкнул. – С чего бы это? – нагло ответил он. – А мне с чего бы это знать: ты же домогался! Например… И тут Моника взяла руки Вожатого за запястья и положила себе на грудь. – Не представляю, с чего! – вырвалось то ли шипение, то ли визг. Та самая «бензопила», о которой говорила Маша. – Сиськи-то ему мои нравятся. – Алиса аж присвистнула. Наслаждаясь реакцией, японка жарко поцеловала Семёна. – Ваш намёк понятен – отчаливаю! – разведя руками, отозвалась Алиса и, развернувшись, поднялась по лестнице. Мимо, стараясь не дышать, проскочила Лена. – Не слишком ли круто и нагло? – тревожно спросил Вожатый. – Наглость – второе счастье, которое помогает защитить первое. И если мне что-то не понравится, ты узнаешь об этом вторым!