MGPD Preferences

Ты даже не предполагала, что так произойдет, но одним свиданием у вас с Лерой дело не ограничивается. За одной встречей следует другая, и еще, и еще… Впервые вы целуетесь после третьего свидания. Тогда вы доходите до твоего дома, и Лера, быстро оглядевшись по сторонам, чмокает тебя в губы. Поцелуй получается совсем коротким, но внутри тебя словно что-то взрывается, и ты понимаешь, что готова отдать все, чтобы это мгновение повторялось как можно чаще. С Лерой целоваться приятно. Никогда прежде ты не испытывала ничего подобного, но когда Лера тянется к тебе, накрывает твои губы своими, сердце стучит быстро-быстро, а перед глазами словно фейерверки взрываются. А потом она приглашает тебя к себе. Тебе немного неловко, когда ты переступаешь порог ее квартиры, ты мнешься у входа, прислушиваясь и пытаясь понять, будет ли кто-нибудь дома, кроме вас двоих. И Лера, словно заметив твое напряжение, успокаивающе говорит: — Мама с папой на работе, а брат опять шатается где-то, не волнуйся. Ты киваешь и наконец проходишь за ней, оказываясь на небольшой кухне, совмещенной с залом. Лера отодвигает для тебя стул, ты улыбаешься и садишься, а девушка подходит к светлому гарнитуру и открывает один из шкафчиков. — Хочешь чай? — спрашивает она, оборачиваясь к тебе. — У нас есть черный, зеленый, какой-то ягодный чай, улун… — Зеленый, — спешишь сказать ты. — Принято, — улыбается Лера, доставая небольшую светлую упаковку. Ты внимательно следишь за ее действиями. Движения Леры четкие и уверенные, и даже сейчас, просто заваривая чай она словно танцует давно отработанный танец. Несмотря на всю свою силу, мощь, уверенность, она умудряется оставаться элегантной и мягкой. Лера — вообще человек противоречие, и это именно то, что так тебя очаровывает. — У меня, вроде, какие-то пирожные в холодильнике были, — объявляет Макарова спустя некоторое время, когда перед тобой оказывается большая кружка, полная приятно пахнущего чая. — Хочешь? Ты пожимаешь плечами, и Лера, кажется, восприняв это как согласие, в два шага преодолевает расстояние до холодильника, вытаскивает маленький контейнер и возвращается к тебе. — Угощайся, — говорит она, и ты благодарно киваешь. Тебе по-прежнему немного неловко, ты медленно пьешь чай, ерзаешь на стуле, иногда поглядывая на пирожные и ожидая, когда Лера первая их возьмет. Но она не торопится сделать это, молчаливо разглядывая тебя. — Что? — нервно усмехаешься ты, не вытерпев пристального взгляда Леры. — У меня что-то на лице? — Ты красивая, — просто говорит она, и ты, кажется, краснеешь. По крайней мере, в комнате становится заметно жарче. — Ты тоже, — выдыхаешь ты. Постепенно напряжение спадает. Стоит одной из вас нарушить тишину, как темы для разговора сами находятся, и уже скоро вы общаетесь так же, как и всегда. Ты рассказываешь какие-то истории с учебы, Лера смеется и отвечает тебе рассказами про ее семью, непутевого брата и даже упоминает какую-то загадочную работу, о которой не говорила прежде, и ты даже заинтересованно подаешься вперед, надеясь услышать больше, но Макарова быстро переводит тему. Ты же делаешь для себя мысленную отметку разузнать об этом побольше. — Пойдем ко мне в комнату, — вдруг предлагает Лера, когда ты наконец допиваешь чай, и ты согласно киваешь. Комната Леры оказывается совсем небольшой — почти все место занимает полутороспальная кровать и рабочий стол. Сесть здесь почти негде, поэтому Макарова указывает на кровать, и ты садишься на нее, а Лера занимает место на стуле перед компьютером. — И кем же ты все-таки работаешь? — интересуешься ты, но Лера этот вопрос игнорирует, словно не услышала. А может, и правда не услышала. — Чем хочешь заняться? — спрашивает она, оглядываясь по сторонам. — У меня, вроде, карты есть, можем фильм на компьютере посмотреть. А так делать тут особо нечего. А ты вдруг не сдерживаешь ехидной ухмылки. Ты хочешь просто пошутить, посмотреть на то, как отреагирует Лера, поэтому быстро говоришь: — У меня есть идея получше. Макарова поднимает бровь, глядя на тебя с непониманием, а ты подходишь к ней, наклоняешься и целуешь. Тебе кажется, что Лера сейчас оттолкнет тебя или начнет смущаться, внутри разгорается огнем озорства, и ты отстраняешься, глядя на ее растерянное лицо и стараясь не засмеяться… А потом удивленно ахаешь, когда Лера вскакивает на ноги и целует тебя, напористо, настойчиво. — Я не против, — шепчет она, подталкивая тебя в сторону кровати. Ты, если честно, от такого напора даже теряешься. Все мысли испаряются из головы, остается только Лера, ее сухие губы и руки, пробирающиеся под твою кофту и мягко касающиеся кожи. Очень скоро вы обе оказываетесь раздетыми. Ты смеешься, нависая над Лерой и не прекращая ее целовать, а она шумно, выдыхает, когда ты касаешься ее обнаженной груди. Ты коротко сжимаешь сосок, а затем опускаешься к нему лицом, обхватываешь его губами, обводишь его языком и переходишь ко второму. Спускаешься еще ниже и проводишь языком от лобка до груди. Лера вздрагивает и хватает тебя за волосы, теряя самообладание и пытаясь направить тебя чуть ниже. — Ты мне очень нравишься, Лер, — тихо говоришь ты. Она открывает рот, чтобы ответить, но ее слова теряются в стоне, когда ты широко проводишь языком между половыми губами. Она выгибается, до боли сжимает твои волосы, не давая отстраниться. Ты и не пытаешься вообще-то, снова и снова повторяя свои движения и чувствуя солоноватый привкус на языке. А затем ты снова отстраняешься, утягивая ее в новый поцелуй, и не сдерживаешь стона, когда она находит твой клитор, проводит по нему пальцами, а затем погружает их в тебя. В этот момент ты отдаешь инициативу ей, потому что ничего больше не остается в голове, кроме ее пальцев, которые погружаются в тебя не больше, чем на две фаланги, потому что под таким углом неудобно. Ты поддаешься, когда Лера переворачивает тебя, нависая сверху, выгибаешься, когда ее пальцы погружаются глубже в тебя, шипишь, когда большим пальцем она снова и снова касается твоего клитора. — Перевернись, — шепчешь ты, стараясь не растерять остатки самообладания. — Что? — тихо отзывается Лера, чуть резче загоняя в тебя пальцы и выбивая из тебя несдержанный стон. — Перевернись, — ты почти задыхаешься. — Чтобы я тоже могла… Когда она переворачивается так, чтобы ее бедра стояли по обе стороны от твоей головы, и снова погружает в тебя пальцы, ты стонешь на выдохе, а после снова на пробу проводишь языком между ее половых губ, а затем принимаешься действовать увереннее. Ее движения на миг замирают, и ты довольно улыбаешься, хватая руками ее бедра и опуская ее ближе к себе, чтобы было удобнее. Ты теряешься в ощущениях от того, как уверенно действует Лера, и лишь на одном упрямстве продолжаешь облизывать ей, теперь еще и погружая в нее то один, то два пальца, а стоны Макаровой только сильнее тебя распаляют. Она кончает первая, сильно зажав твою голову между бедер, а тебе не требуется очень много времени, чтобы ее догнать. Лера переворачивается, тяжело дыша, падает рядом с тобой и, кажется, даже немного смущается, когда ты с довольной улыбкой вытираешь губы. — Это было… хорошо, — тихо говорит она, и ты усмехаешься. Какое-то время вы лежите в полном молчании, а затем она, выдохнув, тянется к тебе с поцелуем. Он чем-то похож на ваш первый поцелуй — такой же короткий и быстрый, но теперь ты испытываешь совсем другие ощущения. — Хоть подождала бы, пока я умоюсь, — улыбаешься ты, поворачиваясь на бок и обнимая ее. — Стесняешься? — смеется она. — Еще бы. Ты смотришь на то, как она смеется, а в груди распространяется приятное теплое чувство. Любовь. Это определенно она.