Я не гей

      Следующий месяц прошёл более-менее спокойно. На работе, правда, было всякое: и матерщина, и упрёки от покупателей. Но Денис терпел и привыкал. Он переосмыслил свои чувства к Саше, которые за месяц успели подостыть, ведь он её совсем не видел. На авторынке говорили, что она улетела отдыхать в Турцию, и Денис на какое-то время забыл о ней. Забыл, пока не пришёл день получать зарплату. Тогда он увидел её - слегка загоревшую, с перекрашенными в пепельный цвет волосами - и офигел от её красоты. Ух ты! Да это же настоящий Сатору Годжо из «Магической битвы»! Её серые глаза на фоне её пепельных волос отливали такой яркой небесной синевой, что это невольно приковывало и завораживало взгляд.       Её тело было скрыто под свободной серой рубашкой с длинным рукавом и высоким воротником, закрывающим шею. Ниже пояса — широкие чёрные брюки. На ногах — кроссовки. И это всё несмотря на тридцатиградусную жару. Может она одевается так, потому что в конторе заметно прохладней, чем на улице? Может и так, но Денис уверен, что дело вовсе не в этом. Летом женщины не оголяют своё тело по двум причинам: из-за религиозных соображений, или же, когда им есть, что скрывать. Это шрамы, родимые пятна, татуировки, которые были наколоты по глупости в молодости и за которые в зрелом возрасте становится стыдно. А может, у неё руки и ноги слишком волосатые, вот она и стесняется их оголять? А может (это уже крайний случай, но и его нельзя исключать), она такая старая, что у неё всё тело в морщинах? Молодость лица и рук она поддерживает с помощью хирургической пластики и косметики, а вот всё остальное тело омолодить невозможно. Потому-то она его и прячет.       — Ты чего на меня так смотришь? — Она замечает, что он дольше обычного концентрирует на ней взгляд. — Денис, алё! Не надо на меня так смотреть, говорю! — Ей это не нравится. Значит, ей действительно есть, что скрывать.       — Извините, Александра Вита… Вениаминовна. — Тьфу ты чёрт! Ещё бы выговорить без запинки её имя отчество. — Вы так изменились, я Вас не узнал.       Надо же было как-то выкрутиться. Не мог же Денис сказать: «Я смотрю на тебя так, потому что ты такая красивая, как Сатору Годжо»?       — Если это был комплимент, то знай: я не люблю комплименты. И ещё тебе на будущее: цветы, конфеты и тортики я тоже не люблю. И ювелирку. И парфюм. Ничего из перечисленного мне дарить не надо. Усёк?       Что это с ней? Какая турецкая муха её укусила? Денис и не собирался дарить ей подарки. С чего бы ему их дарить? Похоже, она сегодня не в настроении. Поди разосралась со своим хахалем, с которым ездила на юга.       Она почесала голову, как будто вспоминая о чем-то, а потом встала, взяла телефон и вышла из кабинета, сказав Денису, что сейчас придёт и бросив его одного с пачками денег на столе.       Вот шельма! До каких пор это будет продолжаться? Денис усмехнулся сам в себе. Наклонив голову, сделал вид, что занят прочтением сообщений в своём телефоне, а сам потихоньку начал рыскать глазами в поисках скрытой камеры. Её нигде не было видно. Где она могла её установить? Наверное, там, откуда хорошо видно стол с деньгами и того, кто сидит в кресле и не видит камеру. С большой долей вероятности, она установлена позади и снимает с затылка. Твоего лица в этом случае не видно, но зато его прекрасно видно, когда ты входишь в кабинет и садишься в кресло. У Дениса возникло довольно дерзкое желание: повернуться лицом к камере и показать ей фак. Или открыть Ватсапп и написать ей в сообщении «Саша, я тебя люблю! Можешь меня за это уволить!», но не отправлять, а сделать так, чтобы это сняла камера, которая за его спиной. Вот бы увидеть её лицо, когда она это прочитает! Но Денис всё же ограничился одними своими фантазиями.       Она пришла и выдала ему зарплату. За получение он расписался и хотел идти.       — Подожди-ка… — остановила она его. Несколько секунд сидела с понурой головой и, поставив локти на стол, массировала корни волос. Кажется, она была чем-то расстроена. — Помоги, пожалуйста, вынести эту хрень на улицу…       Она встала, подошла к окну и всучила Денису большой горшок с комнатным растением, похожим на пальму, килограмма эдак на четыре-пять. Только растением это назвать было уже нельзя, потому что оно увяло и засохло. Денис посмотрел на остальные растения, которые были на подоконниках и на полу на жардиньерке. Листья у них были коричневыми, а не зелёными. Она взяла другой цветочный горшок с засохшим растением.       — Загубили все мои цветы, ёбаный в рот! — На этих словах она треснула дном горшка об подоконник. Денис аж вздрогнул.       А говорила, что цветы не любит. Она стала снимать горшки с подоконников и с жардиньерки. Что делала она это «нервно» — не то слово. «Психованно» — вот это слово подходит. Земля сыпалась, листья осыпáлись, горшки стучали об пол и друг о друга, два горшка тут же лопнули, потому что она пнула их ногой, подвигая к стенке.       — Вынеси их на улицу! Все! Чтобы я их не видела! — прогавкала она и совсем не грациозно села обратно в кресло, откинулась на спинку и широко расставила ноги.       Женщины так не сидят. Даже те, что лёгкого поведения. Так сидят мужики с лишним весом, которым прямо сидеть мешает живот или те, которые слишком высокого мнения о себе.       Денис вынес на улицу первый — самый большой горшок с засохшей пальмой и стал думать, куда бы его поставить. Она не говорила, куда именно девать эти горшки. Может, их вообще надо выкинуть?       — Поставь рядом с крыльцом, — сказала какая-то женщина.       Денис обернулся и увидел бухгалтершу Ангелину Анатольевну. Она стояла за воротами, закрывающими въезд на территорию офиса, и курила.       — Как там Александра Вениаминовна? Сильно злая? — боязливым голосом спросила она.       Денис пожал плечами. Он ещё не знал свою начальницу настолько близко, чтобы определить, сильно она сейчас злая или нет. Но то, что она сегодня не в духе, это точно.       — Я же про её цветы забыла совсем. — Ангелина Анатольевна постучала себе ладошкой по лбу. — Она улетела и попросила меня их поливать. Те, которые на лестнице стоят я поливала, а про её кабинет забыла. Она утром как приехала, как их увидела, как стала на меня орать. Блин, я думала, что она меня убьёт. — Она стряхнула пепел с сигареты и вновь взяла её в рот, глубоко затягиваясь, как будто это была кислородная маска, а не сигарета.       Ангелина Анатольевна — единственная женщина на авторынке, про которую можно сказать, что она настоящая женщина. Миниатюрная, худенькая, стройная, одетая сугубо в женскую одежду — длинное в пол платье или юбку, всегда с макияжем, с причёской и с маникюром. Ножки маленькие, как у Золушки и на них туфельки с каблучками. От неё приятно пахло дорогим парфюмом. Одним словом — миловидная, ухоженная женщина лет так сорока пяти (свой точный возраст вам ни одна женщина не назовёт). И в общении она была приятной. Не материлась, не ругалась, не повышала голос, была весёлой, позитивной и, может, излишне сентиментальной, потому как чуть не расплакалась, когда рассказывала Денису историю с цветами. Она его видела всего-то раза два-три. Ей видимо было так плохо, что она выговорилась первому, кого увидела. Её было очень жалко.       — Может это можно как-то исправить? — решил поддержать её Денис.       — Извиниться перед ней, имеешь ввиду? Я всё утро прощение просила и плакала даже. Ей наплевать. Она кроме своих цветов никого не любит.       А вот это ценная информация. Если кроме цветов Саша никого не любит, значит ли это, что у неё нет парня?       — Александра Вениаминовна мне только что сказала, что она не любит цветы.       — Она готовые букеты не любит. Розы там, хризантемы всякие. А комнатные цветы в горшках она очень даже любит, — сделала акцент на «очень». — Блин, она же теперь всех нас задрочит. Всё лето нас будет дрочить из-за этих цветов. Скорее бы уже в отпуск уйти.       Что значит «задрочит»? О чём она говорит?       — А может, принести ей точно такие же цветы? У моей тёти дома много разных цветов. Я могу спросить у неё. Только, как они называются скажите, а то я не знаю.       Ангелина Анатольевна ахнула, и её глаза засветились светом надежды.       — Уай! Как ты классно придумал! Спроси у своей тёти пожалуйста! Я тебе названия этих цветов скину. Продиктуешь мне свой номер? Как тебя зовут? Я тебя знаю, но как тебя зовут забыла.       Денис сказал своё имя и телефон. Потом пошёл за остальными цветами. Вернее, за их останками. Остальные горшки были небольшими и их можно было выносить по два. Саша так и сидела в кресле за компьютером и на Дениса, снующего туда-сюда с горшками, внимания не обращала. Когда он пришёл за последними двумя, она разговаривала по телефону. Отвлекать её от делового разговора, чтобы сообщить, что он всё сделал, было смерти подобно. Так что он не стал ей ничего говорить и ушёл, взяв в охапку последние лопнувшие горшки. С них сыпалась земля, и он, чтобы не засыпать пол, завернул их в подол своей футболки. Сухая земля не пачкает. Ангелина Анатольевна отправила ему ватсапом названия цветов. Но не всех. Она написала, что некоторые из них она сама не знает. Постарается найти в интернете и, когда найдёт, тогда напишет.       После работы Денис поехал к тёте Свете. И, о боги, он нашёл у неё почти все эти цветы, за исключением двух, названия которых Ангелина Анатольевна отправила ему позже. На счёт этих цветов, тётя Света сказала, что спросит у своих соседок и подруг. Вот только полностью весь цветок никто не отдаст. Можно взять только отросток. Срываешь отросток, ставишь его в воду, и когда он пустит корешки, только тогда садишь его в землю. Весь этот процесс занимает примерно 3-4 недели. Так долго Денис ждать не может. Ему нужны эти растения прямо в горшках и как можно скорее. Тётя Света сказала, что их можно купить в цветочных магазинах или на Авито. Денис тут же просматривает объявления и находит несколько нужных видов. Но стоят они недёшево. Денис недоумевает, что такая хрень, как комнатное растение, может стоить так дорого. Тётя Света обижается. Цветок — это вовсе не хрень. Нужен немалый труд, чтобы вырастить его из семечка или из отростка. Многим комнатным цветам нужны годы, прежде чем они зацветут и порадуют своего хозяина. Некоторые цветут очень редко — один раз в несколько лет и только при идеально созданных условиях. Отсюда и цена.       На вопрос тёти Светы «зачем ему столько комнатных растений?», Денис ответил, что у него на работе погибли все цветы в кабинете у его начальницы, и она очень расстроилась. Подробности он рассказывать не стал, но тётя Света сама догадалась, что Денис неравнодушен к своей начальнице. Иначе он не стал бы так суетиться из-за каких-то цветов и спускать на них свою первую зарплату. А Денис уже собирался так поступить и прикидывал во сколько ему обойдётся покупка цветов в горшках. Тётя Света втайне порадовалась за него. За то, что у него возможно вскоре начнутся отношения с этой девушкой, они поженятся и у них будут детки. Тётя Света ведь не знала, что Денис влюблён вовсе не в девушку, а в мастера спорта по боксу, которого даже с натяжкой нельзя назвать женщиной.       Тётя посоветовала Денису не покупать готовые цветы, а принести своей начальнице отростки. Если она любит выращивать растения, то она будет больше рада отросткам, нежели взрослым растениям. Цветовод получает удовольствие, когда сам взращивает растение с пелёнок и видит результат своей многолетней работы. Так что лучше Денису сделать так, как она говорит. Денис долго сомневался и в конце концов написал Ангелине Анатольевне, что лучше: готовый цветок или отросток? Та ответила, что лучше, конечно, готовый цветок. Но если достать его не представляется возможным, то подойдёт и отросток.       Из-за отростков, Денис остался ночевать у тёти. А утром списался с Ангелиной Анатольевной и, встретившись с ней у здания офиса, передал отростки, бережно завёрнутые тётей в мокрую хлопчатобумажную ткань, а затем в целлофановые пакеты. Сказал, что их нужно срочно поставить в воду. Ангелина Анатольевна ответила, что всё сделает, кроме одного: она скажет Александре Вениаминовне, что эти отростки принёс Денис. А то та из вредности может не принять их от неё. Вчера она весь день на неё злилась и ворчала. С каким настроением она придёт сегодня, неизвестно. Денис сказал «ладно». Пусть она скажет, что отростки принёс он. Женщина поблагодарила его, и они быстренько попрощались. А то вот-вот должна была подъехать Саша. Въезжает она как раз через эти ворота, у которых они стоят и шушукаются.       Не прошло и двадцати минут, как Денис на рабочем месте получает от Ангелины Анатольевны сообщение: «Прикинь, она сама эти ростки в воду поставила. По банкам разложила. Ещё раз спасибо тебе! Ты меня спас!» В конце сообщения — смайлик, посылающий воздушный поцелуй в виде сердечка. Денис ответил скромно улыбающимся смайликом и с приятным ощущением в животе принялся за работу.       Где-то через час ему приходит звонок от НЕЁ. Приятные ощущения в животе сменяются беспокойным подныванием. Сейчас либо отругает, либо…       — Привет! Слушай, а спроси у своей тёти, есть ли у неё сансевиерия трёхполосная? А то я её давно ищу и никак не могу найти. — Вот так просто. Ни спасибо тебе за ростки, Денис, ни тебе, ни твоей тёте. — Только там их много видов сансевьер, а мне именно трёхполосная нужна. Запомнил?       — Саси… Как? — Это ещё сложнее, чем автосленг.       — Сан-се-вие-рия трёхполосная. — По слогам повторяет она. — Ща, погоди, я тебе ватсапом скину. Ты только сразу тёте своей позвони, спроси у неё. Всё, давай, я жду. — И она кладёт трубку.       Супер! Манера общения просто отпад! Он должен всё бросить: покупателей, разгрузку товара и должен срочно звонить тёте спрашивать у неё про растение, потому что Саша видите ли ждёт! Как в этом случае поступит мужчина? Правильно: бабский цветок может и подождать, а вот работа не ждёт. А как поступит влюблённый мужчина?       Денис всё бросает и звонит тёте Свете. Перед ним стоит покупатель и просит показать ему автомобильные чехлы из экокожи. Но сначала ему придётся пополнить свои знания в области ботаники и послушать про сансевиерию трёхполосную. А уж потом, если нервы у него не сдадут, Денис покажет ему эти чехлы.       Сансевиерия трёхполосная у тёти Светы тоже нашлась. Денис только с третьего раза выговорил это название. Тётя Света удивилась к чему такие сложности с произношением, если по-простому это растение называется «тёщин язык» или «щучий хвост». Сказал бы «щучий хвост» и любой цветовод бы его понял. Да, любой цветовод, конечно, бы понял, но вот только Александра Вениаминовна — это не любой цветовод, раз она любит всё усложнять.       На другой день Денис пришёл в офис с щучьим хвостом. Вернее, с одним его корешком, который тётя Света пожертвовала ради своих будущих внуков. Саша сегодня была куда любезнее со своими подчинёнными, чем вчера. Успокоилась. А ещё, она, наконец, заключила с Денисом трудовой договор и попросила временно помочь ей в офисе. Сезон продаж автомобилей в самом разгаре, и нужно своевременно распечатывать объявления об их продаже. Этим занимаются ребята на контрольно-пропускном пункте, но так как половина из них сейчас в отпусках, рук для бумажной волокиты катастрофически не хватает. Ещё и принтер у них там сгорел. Перегрелся. А в её кабинете есть и компьютер, и принтер, и даже ламинатор. Денис мог бы до обеда сидеть, распечатывать и ламинировать объявления, а после — работать у себя на запчастях. Это только временно, пока часть основных сотрудников не выйдет из отпуска. После Денис вернётся к себе в магазин.       Ну если она просит, Денис не видит причин отказываться. Тем более, что Саша предоставила ему для работы отдельный кабинет. Тот самый, на который Денис думал, что это тамбур. В нём был стол с компьютером и принтером, тумбочка с ламинатором и стопками бумаги А4, кресло и окно. Этот кабинет был как бы продолжением кабинета директора. Только располагался он в самом начале, а не в конце, и чтобы попасть к директору, нужно было сначала пройти через «кабинет» Дениса. Поначалу он переживал, что не сможет качественно выполнять свою работу, будет волноваться и тупить, когда Саша буквально сидит у него под носом. Немного спасала планировка. Его кабинет и кабинет Саши располагались буквой «Г» по отношению друг к другу и сообщались через одну межкомнатную дверь. Попросту, Денис и Саша не видели друг друга, даже если эта дверь была открыта. Но они друг друга слышали. Дверь в свой кабинет Саша никогда не закрывала, что говорило об её доверии к Денису. Это не могло его не радовать. Он слышал всё, что происходит в её кабинете: её деловые и личные телефонные разговоры. Разговаривала она напористо, но вежливо, без матов. Иногда повышала голос, когда у неё имелись претензии, но не выходила за рамки культурного общения. В принципе, она Денису не мешала, да и в кабинете у себя сидела редко. В основном, она ходила где-то на улице — на территории рынка, решая те или иные вопросы. Денис тупо сидел за компьютером, корректировал и распечатывал объявления, которые приходили на электронную почту автокомплекса. Объявление о продаже авто оформлялось примерно так (где V — это объём двигателя, а л.с. — лошадиные силы): TOYOTA VITZ, 2014 г.в. V 1,3 л., 99 л.с. Аукцион 4 балла Таможня июнь 2019 г. Один хозяин Передний привод Кнопка Start/Stop Камера заднего вида Сигнализация Pandora Пробег 93000 км Цена 670000 АВТОКРЕДИТ Тел: ................       Потом это нужно было заламинировать, чтобы не промочил дождь. Объявление крепилось на лобовом стекле автомобиля при помощи стеклоочистителей (дворников). Ближе к обеду приходила Саша, забирала у Дениса стопку готовых объявлений и снова уходила. Свой кабинет она не закрывала, что также говорило Денису о том, что она ему доверяет. В общем, тест на честность и порядочность он прошёл успешно. Кроме Дениса и Ангелины Анатольевны (Саша называла её Линой), в офисе больше никого не было. Кафе на первом этаже имело отдельный вход и с остальными помещениями конторы не сообщалось. Охранник заступал на дежурство только вечером. Так что всё двухэтажное здание было в распоряжении Дениса и Ангелины Анатольевны. А раз в неделю по понедельникам до обеда — в распоряжении одного лишь Дениса, потому как у Ангелины Анатольевны понедельник был выходным. Три раза в неделю, после обеда в офис приходила уборщица — пожилая женщина, которая с таким же успехом прошла тест на воровство, и потому могла заходить к Саше в кабинет мыть пол, когда её не было на месте.       Через домофон могли заходить в офис и другие люди. В основном по работе. С ними разговаривала Ангелина Анатольевна. Денис к этому отношения не имел, так что он сидел у себя и спокойно работал с девяти до двенадцати часов. После двенадцати, если Саши не было, он закрывал кабинет на ключ, отдавал его Ангелине Анатольевне и уходил в кафе обедать. После шёл во второй бокс работать на запчастях. До обеда в его отделе работал Дима. Крутился мужик, как белка в колесе. А что поделать, если работников на авторынке не хватает? И дело наверное было несколько в сезоне отпусков, сколько в самой Саше.       С виду она была хорошим, грамотным управленцем. Она не лезла в чужую работу, не поучала, не стояла над душой, не придиралась к недоработкам. Так считал Денис. Как она относилась к остальным своим «ребятам» он ещё не знал. Но лично к нему она относилась хорошо, уважительно. Бывало так, что Денис не успевал распечатывать все объявления к её приходу. Это происходило не по его вине, а по техническим причинам. То компьютерная программа подвиснет, то принтер перегреется и затугодумит. Саша не ругалась, а просто забирала то готовое, что было у Дениса, и убегала. Лишний раз прибежать в офис за какой-нибудь бумажкой для неё было не проблемой, как для основной массы людей, которые будут ныть и стонать, если забудут какую-нибудь вещь и за ней снова нужно будет тащиться туда, откуда они только что пришли. Когда Денис увидел ту лестницу, по которой Саша каждый раз спускалась и поднималась, чтобы попасть на второй этаж, он офигел. Он спускался по этой лестнице всего два раза: первый — когда Саша показывала ему авторынок, и второй — когда они с ней ходили разбираться с мужиком, который назвал его тупорылой бабой. Эта лестница была узкой и крутой, и закрывалась двумя железными дверьми — на входе и на выходе. То есть, чтобы по ней спуститься, нужно было открыть сначала первую дверь на втором этаже, а потом, спустившись на первый этаж, — вторую. И в обратной последовательности, если тебе нужно подняться. Без освещения на лестнице была тьма тьмущая. Поэтому пока Саша была на работе, там всегда горел свет. Спускаться и подниматься по этой лестнице с пустыми руками ещё куда не шло, а вот если руки были заняты (а у Саши они вечно были чем-то заняты) — это было довольно рискованным занятием. Одно неверное движение на крутых железных ступеньках, и ты даже не успеешь схватиться за перила, которые, - о чудо! - на этой лестнице с одной стороны всё же имелись. Железные двери ведущие на лестницу (что одна, что вторая), открывались очень туго. Насколько? Это можно было судить по тому, что Саша подпирала их двенадцати килограммовой гирей, когда ей надо было что-то поднять или спустить по лестнице. Какой-нибудь спортивный инвентарь для своего зала или мешок с землёй для цветов. Один раз она взобралась по лестнице с бутылём питьевой воды объёмом в двадцать литров. А это больше двадцати килограмм, если считать массу самой бутыли! Саша просто закинула её себе на плечо и поднялась. Не смогла она пройти мимо этой бутыли, которую служба доставки питьевой воды бережно поставила у гаража. Грузчик поднял бы её на второй этаж через центральный вход — это его работа. Но пока Ангелина Анатольевна расписывалась ему в бумажке о доставке воды, Саша попутно сделала его работу.       Работа в офисе была несложной. Дениса она больше всего напрягала, когда шёл дождь. Саша тогда не выходила на улицу и сидела у себя в кабинете. Когда ей было скучно и не с кем было поговорить, она приставала к Денису с расспросами. А сколько ему лет? А где он учился? А на кого он учился? А умеет ли он плавать? А кататься на коньках? В какие игры он играет? Какую музыку слушает? Какие фильмы смотрит? А присмотрел ли он себе машинку? Ходил ли он в автошколу? Узнавал ли сколько стоит сейчас выучиться на права? Хорошо хоть в личное она не лезла: есть ли у него девушка и когда он в последний раз занимался сексом.       У Дениса порой возникало ощущение, что её вообще не интересуют его ответы, а она просто спрашивает от нечего делать. Этим она его не раздражала, но постоянно держала в напряжении. Из-за шума принтера Денису нужно было всё время прислушиваться, о чём она там его спрашивает. Не хотелось бы её нервировать и переспрашивать: «Что?», «Что Вы сказали?». Вдруг, её бесит, когда её переспрашивают?       Ещё хуже становилось, когда она начинала разговаривать по телефону. Тогда Денис не всегда понимал, спрашивает она о чём-то у него или у того, с кем она говорит по телефону. Она могла, например, спросить: «Завтра-то придёшь?» А завтра четверг — рабочий день. Конечно, Денис придёт на работу. Он так и отвечал: «Да, приду». Но оказывалось, что она спрашивала не у него, а у какой-то своей знакомой на другом конце провода. Денис в этом случае чувствовал себя глупо, чувствовал себя дураком. А ещё она часто отправляла голосовые сообщения. И поди разбери кому она говорит: ему или не ему. Приходилось напрягаться и обдумывать каждое её слово. Не ответишь сразу, будет ведь нервничать.       «Алё, Денис!» — это её коронное выражение, когда она его спрашивает, а он не отвечает. А дальше начиналось что-то по типу разговора двух глухих тетерь:       «Что?», «Повторите пожалуйста, я не расслышал», «Я вас не слышу, у меня принтер шумит».       «Что-что?», «Я тебя не услышала», «Что говоришь?» «Бля, ты заебал уже, иди сюда!» — это когда у неё совсем было плохо со слухом. Тогда Денис всё бросал и врывался к ней, чтобы узнать, что ей надобно. А ей надобно было просто попиздеть. Ни о чём. Денис не обижался, когда она материлась. Она делала это не из озлобленности и вредности, а наоборот, чтобы разрядить напряжённую обстановку, или перевести в юмор нелепо складывающийся диалог:       — Погода сегодня хреновая, правда?       — Это Вы мне?       — Да нет, это я сама с собой, как дура разговариваю.       Саша была очень шустрой, энергичной и подвижной. Про таких людей говорят, что они гиперактивные. Она ни минуты не сидела без дела, не сидела в тишине и одиночестве. Похоже, она вообще не переносила тишину и одиночество, и в целом спокойную жизнь. Ей постоянно нужно было куда-то ходить, куда-то ездить, что-то делать, с кем-то болтать или на кого-то орать.       Денис её не боялся. Он не воспринимал её ор и нецензурную брань. Тем более, что на него она ещё ни разу не орала. А если бы и наорала — ничего. Поорёт и успокоится. Рецепт его бесстрашия был прост: чтобы поладить со своим начальником, нужно в него влюбиться.