не загадывай, и сбудется

От невероятно влажного воздуха волосы Тэхена сильно пушились, становясь похожими на настоящее птичье гнездо. Хоть в чемодане и лежал привезенный с собой утюжок для их выпрямления — им никто не воспользовался, ведь при таком климате это было просто бесполезно. Выйдя из душа, Тэ просто насухо обтерся и надел летящий костюм белого цвета, а на нос нацепил прозрачные очки без диоптрий. Мазаться солнцезащитой тоже не стал — от нее на коже оставалось неприятное ощущение какой-то пленки. Да и немного загореть ему тоже не помешает. За ту неделю, что они уже находились здесь — на небезызвестном Бали в Индонезии, куда его увез Чонгук, взбесившийся от вечного нытья Тэ-Тэ по поводу декабрьского холода на улице — кожа рук и, в особенности, лица уже обрела приятный шоколадный оттенок. И это только за вечерние прогулки. Под палящее тропическое солнце днем они не выходили. Не сказать, что так выходило из-за нежелания обгореть. Скорее, из-за нежелания одной мясистой тушки пропускать “тихий час”. Для крепости здоровья и силы духа, как он говорил. И все бы ничего, если бы это действительно был лишь час — этот старый хрыч вот уже второй день дрых по три часа подряд! А потом еще бухтел, как наседка, что не выспался. Звенящая наглость. Тэхена часто спрашивали о сложностях в отношениях с большой разницей в возрасте. Долгое время он их просто не замечал, поэтому молчал вместо ответа. Оказывается, Чонгуку просто на отдых нужно было приехать!  Но на сегодня в их программу была включена поездка в тропики, о которой Тэ грезил чуть ли не с пяти лет. И автобус с туристами выедет туда уже через сорок минут. А им только до места сбора идти пятнадцать. Эх, сейчас этот полицейский у Тэхена получит по загривку! Взбешенной фурией парень вылетел из ванной комнаты небольшого номера для двоих, сразу же оказавшись в спальне. Окна были открыты нараспашку, поэтому всюду гулял мягкий ветерок, от которого на белых стенах покачивались деревянные и травяные украшения для антуража. Из телевизора доносился голос какого-то ученого, рассказывающего про животных на английском языке, а с левой стороны, от кровати, раздавался слоновий храп. Пиздец, он же 15 минут назад лишь дремал! — Чонгук! — вскрикнул парень, топая к боковой стороне кровати, — Просыпайся, ну же! Мы должны уже выходить! — Тэхен со всей силы тряс Чона за плечи и хлопал по оголенному торсу ладонями, в надежде разбудить олуха. Но тот не то, чтобы подать хоть какие-то признаки жизни, наоборот — захрапел еще громче, наверняка обгоняя по децибелам шум старого паровоза. Как гигантская труба, не меньше. Не удалось его поднять ни через минуту подобной процедуры, ни через пять. Он спал богатырским сном. Но к этому человеку всегда нужен был особый подход. И Тэхен его, конечно же, знал. Парень подошел к другой стороне кровати, на которой звездой раскинулся мужчина и пощекотал глядкую пятку. Да, несмотря на свою внешнюю суровость и такую серьезную работу, это чудо боялось обыкновенной щекотки. С резким вздохом Чонгук вздрогнул, открыв глаза. Ура. — Тэ-Тэ, — протянул он хриплым ото сна голосом, глядя с улыбкой на парня. Еще и лыбится, блять! — Идем ко мне, малыш, — похлопал по кровати рядом с собой. — Чонгук, вставай, нахуй! Мы сейчас опоздаем в парк из-за тебя! — пыша недовольством, топнул ногой Тэхен. Думаете, это хоть как-то подействовало? Ага.  — Я договорюсь на отдельную экскурсию, Тэ, — вновь закрыв глаза и обняв подушку, бормотал Чон, — ложись ко мне. Ну все, он доигрался.  Тэхен схватил мужчину за ногу и начал яростно стаскивать того с кровати, вспоминая при этом настолько изящную брань, что Чонгук лишь смеялся. А Тэ, как бы не упирался, не получил никакого результата, вспотев зазря. Эту тушу хуй сдвинешь с места! — Чон, мать твою, Чонгук! — уже натурально кричал парень, откинув конечность обратно на кровать, — Если ты сейчас же не проснешься, то будешь сидеть без секса весь оставшийся отдых! — поставил ультиматум. Знал, что сработает. Мужчина, все так же не прекращая давить лыбу, открыл глаза и, выдохнув, начал вставать. Ну, слава Богу!  Он сел на кровати, очаровательно потянувшись, а потом резко схватил Тэхена и вместе с ним повалился назад, нависнув сверху. Тэ вскрикнул и притаил дыхание, оказавшись полностью подмятым под мужчину.  — А что, если меня не устраивает такой вариант? — томно спросил Чон, опустив руку на мягкое бедро. Сердце Тэхена ухнуло вниз, а внизу живота раздался тягучий спазм. Крепкие мышцы были так близко. Чужое дыхание обожгло мочку ушка и перешло на шею. По телу начала расходиться мелкая дрожь. Может, и в правду, парк подождет? — Ну нет, Гук-и! — попытался он оттолкнуть Чонгука, выставив ладони. Чужая рука перешла на внутреннюю сторону бедра, — Ну я очень-очень хочу на эту экскурсию! — не задевая промежности, мужские пальцы залезли под белую футболку, щупая впалый живот. Чон нежно вцепился в его губы, продолжая поглаживания. Тэ разрывало от нахлынувшей волны возбуждения, так резко граничащей с сильнейшим желанием посетить эти дурацкие тропики. С громким звуком Чонгук завершил короткий поцелуй, чмокнув напоследок. — Ладно, Тэ-Тэ, — мягко погладил скулу, — поехали в твой парк. И быстро ретировался в ванную, сверкнув прокаченными мышцами спины.  А Тэхен так и остался сидеть на кровати, как котенок в своей же луже. Как обычно, бляха-муха!  Чонгук, и нервы потрепал, и возбудил, и не дал, объясняя это желанием угодить парню. Да пошел он в жопу!  Так, а вот это позже. *** В Балийском национальном парке птиц было волшебно. Из-за того, что тургруппа была небольшой, люди не создавали лишнего шума, давая хорошо расслышать звуки природы.  Невероятной высоты деревья с листьями разных форм создавали внизу приятную тень. Оказывается, некоторые виды представленных здесь растений были настолько древними, что время, в которое они появились, даже представить было сложно. Сопровождающий туристов гид увлеченно рассказывал про каждую попадающуюся на глаза колючку. И даже ни капельки не злился, когда Чонгук или Тэхен задавали ему уже, наверное, миллионный по счету вопрос. Оба они ходили по лесу, будто два маленьких ребенка. Рот и глаза просто не могли принять обычное положение при виде очередной невиданной ранее частички природы. Оказалось, что длинная аллея, по которой они сейчас шли, была лишь входом в птичий парк — настолько он был огромным. Выйдя на зеленую лужайку с аккуратно подстриженной травой, экскурсовод предложил группе зайти в небольшой ларек и купить прохлаждающих напитков, еды или корма для ручных птичек. Наперегонки Тэ с Чоном побежали к приветливой женщине-продавцу, чтобы взять воды. Пить хотелось просто невероятно. — У нас также продаются сувениры, — сказала она по-английски, — Вот, например, парные колье, браслеты… — Крылышки! — перебив женщину, воскликнул Тэхен. На верхней полке маленького магазинчика висели детские крылья бабочки, увешанные тонкими оранжевыми перьями, похожими на нитки. На одном крючке болтались две игрушки — чуть большего и чуть меньшего размера. Тэхен сам не знает, чем они ему так приглянулись, но он сразу же представил, как они с Чонгуком мило бы смотрелись в них. — Нам, пожалуйста, две лаймовых газировки, вишневое мороженое и крылья, — где-то за спиной сказал Чон, — Двое. Парень повернул голову влево и поймал влюбленный взгляд мужчины. Он лучший!  — Спасибо, Гук-и! — с небольшого разбега запрыгнул Тэ в чужие руки.  Чонгук лишь мягко посмеялся, перевесив его на правую руку, а левой приложил карту к терминалу. Так как в магазин они залетели в числе первых, пришлось немного подождать, пока остальные тоже купят себе чего-нибудь экзотического.  — Как мороженное? — спросил Чон, пока вдвоем они присели в тенек на большой камень.  — Очень вкусное! — облизнувшись, ответил Тэхен. Наверное, и правда неплохо, ведь парень так увлеченно ел этот рожок, что испачкал себе не только весь рот и губы, но и нос умудрился извозить. Своей же рукой мороженное заботливо вытер мужчина. Кажется, сейчас в глазах Чонгука прыгали сердечки, насколько бы сопливо это не звучало. Его Тэ-Тэ был таким милым, что хотелось никогда в жизни больше не отводить от него взгляда. Закончив со сладким лакомством, Тэхен вспомнил про купленные крылья и начал упрашивать мужчину надеть их. А тот и вовсе был не против. — Они тебе малы, здоровяк! — заливался Тэ, смотря на жалкие попытки Чонгука поймать рукой тонкую резинку сзади.  При помощи гида, подоспевшего так вовремя, Чон все-таки натянул эту злосчастную нитку на плечо. Та ужасно неприятно впивалась в кожу даже через облегающую черную футболку. Но это быстро забылось — справа продолжал во все горло хохотать маленький засранец. С крылышками. — Ну, держись, птенчик! — громко крикнул мужчина и понесся вдогонку за своим парнем. Играя в только им понятную игру, Чонгук с Тэхеном бегали, высоко подпрыгивали, падали и вставали, веселя выходящих из магазинчика туристов все оставшиеся полчаса.  Наконец, гид объявил о старте экскурсии. В этот момент Чон кружил запыхавшегося Тэхена на руках, поддерживая за талию. — Давай приезжать сюда каждый год, Чонгук-а, — пищал от радости Тэ, раскинув руки в стороны. Ради такого Чон готов таскаться сюда хоть каждый месяц. Лишь бы видеть его мальчика таким счастливым. Удержаться от легкого поцелуя в кончик носа была просто невозможно. Вот так, взявшись за руки, парочка побрела за остальными — в глубь тропического леса. — Боже мой! Они будто нарисованные! — восхищался Тэхен живописной красотой очередной маленькой разноцветной птички. Действительно, все они были словно написаны искусной рукой самого талантливого в мире художника. Самой Природой. Их тонкие, громкие, высокие и низкие голоса сплетались в единую какофонию звуков, погружая ходивших далеко-далеко внизу людей в удивительный мир. Тропические пернатые летали на уровне крон деревьев, периодически спускаясь на низкие ветки, чтобы рассмотреть очередных гостей. Они были такими свободными, такими очаровательными в своей индивидуальности, что глубоко внутри, что у Тэхена, что у Чонгука зарождалось какое-то вдохновляющее чувство. Казалось, что сейчас они и сами смогут взлететь и парить, парить, парить. Парить где-то под солнцем, прорезая крыльями жаркий, влажный воздух.  Три часа тура пролетели слишком быстро. Несколько раз Чонгук замечал в глазах Тэ-Тэ слезы, которые нежно смахивал большими пальцами, оставляя на губах невесомые поцелуи. Так произошло и сейчас — Тэхен расчувствовался от вида небольшого, но высокого водопада, к которому они вышли. Журчащие потоки воды резво спускались откуда-то с высоты, с силой разбиваясь о гладкие камни. Освежающие брызги игриво разлетались прямо на их группу, смешивая стекающую из глаз влагу с собой. Люди загудели, начали фотографироваться, громко делились впечатлениями, стараясь заглушить своими голосами шум воды.  Гид поднял вверх палец правой руки, призывая к тишине. Все замерли, а Тэхен даже прижался к Чонгуку, обхватив на уровне ребер руками. — Прислушайтесь, — вкрадчиво начал экскурсовод.  В отсутствии человеческого улюлюкания шум воды вновь стал ярче. Где-то от земли шел стрекот и жужжание насекомых, к которому все уже привыкли. Что же должно произойти? С высоты донесся тонкий голос. Он совершенно не был похож ни на один из тех, что они уже слышали сегодня — звук был гораздо более мягким, певучим, воздушным. Создавалось впечатление, что он исходит от какого-нибудь изящного музыкального инструмента, например, флейты. Но тот был еще невесомее.  — Это Райская птица, — заметно тише, чем ранее пояснил гид, — Она забирается на самое высокое дерево, откуда своим уникальным тембром зовет свою пару. Птицы моногамны. Встретив однажды своего избранника, они просто перестают чувствовать что-либо к другим, — аккуратно шагая, мужчина раздал каждому из присутствующих маленький бинокль. Все заинтересованно слушали рассказ, прислоняя увеличители к глазам. — Вон, присмотритесь, — продолжал голос. Как в сказке, — на верхушке той банановой пальмы, — гид протянул руку вправо, направляя, — сидит Райская птица. Видите? Ее ярко оранжевый окрас контрастирует с зелеными листьями. Особенностью ее является длинный хвост, состоящий из тоненьких и длинных перьев. Они развеваются в полете, как след от горящей кометы в темном космосе. Вокруг раздались восторженные вздохи. Птица действительно отличалась восхитительной, нереальной для этого мира красотой. — Тэ, — не меньше удивляясь способностям природы, обратился к засмотревшемуся парню Чонгук, — я уже видел эту птицу, — Тэхен медленно убрал бинокль от лица, — В тот день, когда ты впервые остался у меня. Тогда они мне приснились. — Гук-и, — широко распахнув в недоумении теплые глаза прошептал Тэ, — я тоже тогда их видел. Их было две, и они кружились возле водопада… До людей вновь долетел голос экскурсовода. — Загадывайте желания скорее, — улыбаясь, сказал мужчина, — Существует поверье, что Райская птица обязательно их осуществит, — загадочно закончил он свой рассказ. Тэхен практически не слышал того, что говорит мужчина. Как такое вообще возможно? Они с Чонгуком видели один и тот же сон? Еще тогда? Это невероятно. Шквал эмоций от всего увиденного сегодня, кажется, никак не мог найти выхода, скапливаясь в горле большим комом. Картинка вновь расплывалась из-за скапливающихся слезинок.  Сейчас он видел лишь глаза его Гук-и. Глаза, которые успели стать самыми красивыми и родными на всем белом свете. Чонгук вновь тепло улыбался, обхватив лицо напротив большими руками. — Солнце, если уж у меня есть такая возможность, то я хочу загадать, чтобы мы всегда были вместе, — его голос дрожал, — Чтобы ни одна проблема не смогла нас разлучить. Ты подарил мне самый ценный подарок во всей чертовой жизни — свою любовь, — мужчина нежно водил большими пальцами по мокрой коже, — И я обещаю, что взамен буду радовать тебя и отдавать свою до конца своих дней. — Не загадывай, и сбудется, Гук-и, — прошептал Тэхен, чувствуя, как чужие губы утягивают его в самый сладкий на всем свете поцелуй. И пусть жизнь действительно не принесет им ни одного разочарования. И пусть их души сочетаются, как сочетаются цвета абрикоса и желтой японской розы. И пусть они парят над водопадами, слово Райские птицы, даря друг другу лишь любовь. Вовек.