не загадывай, и сбудется

Кошмары. Страшные видения одолевают сознание. Вот он сидит на спине своего главного мучителя и отчаянно колотит по ней кулаками. Отлетает в сторону, окончательно обессилев. С залитыми яростью глазами над ним возвышается отец. Он заносит руку для удара. Это конец. Тело не выдержит больше ни капли насилия. Он не сдерживается и начинает кричать от страха.  Картинка размывается, а на плечо ложится что-то большое и теплое. Похоже на ладонь. — Тише, тише, малыш. Ты в безопасности, — сквозь еще стоящий в ушах собственный крик прорезается бархатный голос. Прикосновения на плече перерастают в легкие поглаживания. Тэхен открывает глаза. Прямо сейчас он едет в машине. В ней тепло, сумеречно, и пахнет табаком. К черному кожаному креслу тело надежно прижимает ремень безопасности. Первое ощущение — чувство снижающейся скорости. Но даже несмотря на это, авто едет очень быстро. Дорога практически пустая. Парень поворачивает голову влево и думает о том, что все еще спит. На водительском кресле сидит тот большой мужчина. На нем черное худи и, вроде бы, джинсы. Он выглядит взбудораженным, хотя и старается казаться спокойным, — черные волосы немного растрепались, а на губах и подбородке размазалось что-то похожее на засохшую кровь. Ран под ней Тэ не заметил, словно она была лишь отпечатком, зато глаза быстро сфокусировались на одном важном элементе. — Колечко, — во рту пересохло. Даже самые мельчайшие движения челюсти вызывали простреливающую все тело боль, поэтому сказать получилось только шепотом. Но его услышали и тепло улыбнулись. Бесконечная тревога в глазах напротив начала уходить. Мужчина, не отводя взгляда, продолжал вести машину одной рукой. Вторая с припухшими костяшками — увитая вязью темных чернил — лежала на хрупком плече, а большой палец мерно поглаживал ключицу, даря ощущение спокойствия.  Тэхена словно отбросило в другое измерение. Там, где не существует ничего, кроме них двоих: ни страхов, ни боли, ни рычащего двигателя, который прямо сейчас продолжал снижать обороты. Вокруг летало необъяснимое чувство безопасности и уюта. Никаких вопросов задавать не хотелось. — Вы снова пришли, — ничуть не громче прошептал парень, — Гук~и, — вырвалось неосознанно. В чужую улыбку захотелось завернуться, как в плед.  — Все-таки знаешь мое имя, — как-то надсадно хмыкнул мужчина. Что-то не так? — Можешь еще немного поспать, мы практически доехали до больницы, — сказал он, убрав руку с плеча. Незнакомец отвернулся к рулю и вжал педаль газа в пол. На месте теплой ладони сразу же стало холодно. Как будто на него направили кучу жидкого азота. Стоп. Больница? Воспоминания шквалом обрушились на успокоившееся ото сна сознание. Парень из клуба. Капот. Отец.  Мышцы всего тела пронзила режущая боль, а голова слово за секунду налилась каким-то токсичным ядом. Особенно сильно заныла правая бровь и затылок. Складывалось ощущение, что там были не просто ушибы, а настоящие разрезы от скальпелей.  В ушах зазвенело, и Тэхену показалось, что он начал сходить с ума. Глаза намокли, а тело мелко задрожало от накрывшего озноба, не поддаваясь контролю. Изо рта вырвался хриплый болезненный стон. Почему он не чувствовал всего этого, когда проснулся? Тэ сжался на кресле, зажмурив глаза. Высокая машина вновь начала притормаживать, а слева послышалось шевеление. Еще через пару секунд Тэхена накрыло что-то объемное и теплое. Запах такой знакомый, яркий, но не вызывающий желания отвернуться. — Солнце, прошу, потерпи еще буквально пять минут, — приблизился мужчина, накрывая Тэ своим пуховиком. Точно такой же лежал у него дома, — Разомкни губы, я дам тебе обезболивающее, — голос стал звучать в отдалении, а по машине раздался какой-то шелест.  Обостренный из-за последних событий инстинкт самосохранения подал в голову Тэхена единственный сигнал — ему вновь хотят причинить боль. Прежде чем-то напичкав. Он дернулся в сторону, отчего боль в конечностях и голове превысила ранее не достигнутый максимум. Господи, его будто пережевали в мясорубке. — Пожалуйста, посмотри на меня, — машина полностью остановилась, а низкий голос прозвучал неожиданно близко, опаляя своей мягкостью левое ухо.  Тэхен хотел бы себя спросить, почему все сомнения испарились в одно мгновение, стоило ему услышать чужую просьбу. Но болезненные ощущения усиливались со скоростью деления ядерных частиц, поэтому он становился согласным на что угодно, лишь бы эти мучения хоть немного ослабли. Парень распахнул глаза и вздрогнул от близости чужого лица. Темные омуты пристально разглядывали его, делая взгляд все суровее. Но страшно не было. Сфокусироваться Тэ не мог — из правого глаза скатилась крупная слезинка, а взгляд остался мутным.  И вновь лицо напротив пронзила какая-то болезненная искра. Прямо как в прошлый раз.  Большим пальцем левой руки мужчина смахнул с щеки растекшуюся влажность. Тэхен уже приготовился к неприятным ощущениям от прикосновения, но оно было настолько невесомым, что ощущалось больше как легкое касание перышка. Мужчина еще раз оглядел лицо Тэ и сглотнул, задержавшись на брови. — Открой рот, — голос его, видимо, так же, как у Тэхена, решил дать сбой, превратившись в жалкое сипение. Правой рукой он поднял на уровень глаз Тэ какую-то продолговатую узкую упаковку. Иногда в таких продавали даже кошачий корм.  — Это обезболивающее. Оно быстро поможет, обещаю, — зачем-то начал оправдываться мужчина, положив свою большую и теплую руку на левую сторону головы Тэхена. Большой палец оставался в районе скулы, а четыре остальных аккуратно запутались в кудрявых волосах.  Казалось, дрожь в теле Тэ все продолжала усиливаться. Его натурально колотило, хотя накрывавший его пуховик грел, как самая теплая шуба. Сомнений больше не было. Мужчина смотрел в глаза так искренне, словно умоляя довериться, что в груди что-то екнуло. Не от возможной трещины в ребре.  Крайне медленно Тэхен разомкнул сухие губы и слегка наклонил голову назад — прямо в большую ладонь. Удивительно, но по ощущениям она была не хуже его домашней подушки. Мужчина поднес к углу распахнутых губ уже открытый пакетик с лекарством, начав выдавливать его из упаковки. Ужас! У Тэ аж челюсть свело от того, насколько эта дрянь была горькой! Хотелось обплевать тут все вокруг, лишь бы перестать чувствовать на языке эту гадость. — Давай, мой хороший, ты сможешь, — вновь начал нежно поглаживать его щеку большим пальцем незнакомец, — Закрывай глаза и постарайся не концентрироваться на боли, — сказал он, выдавив последнюю каплю, и слегка улыбнулся одной стороной губ. Почему он о нем так заботится? Тэхен не понимал причину — видимо, так влиял пережитый стресс — но внутри с умопомрачительной скоростью начинал зарождаться настоящий тайфун из разных чувств. Ему хотелось улыбаться, рыдать, биться в истерике, рассыпаться от боли и прыгать от какой-то глупой радости одновременно. Почему этот мужчина уже дважды спасает его жизнь? В то время как даже кровные родственники лишь уничтожают ее. Почему его до сих пор никто так и не полюбил? Почему вокруг только боль? Почему он никому не сдался, кроме, как в роли привлекательной дырки на ночь? Почему все стараются лишь воспользоваться им? Почему?!  И вот новая партия слез была уже на подходе, и вот из груди, наплевав на боль, хотел вырваться отчаянный плач. Осуществиться этому не дал все тот же мужчина. Видимо, заметив зарождающуюся панику, он поправил съехавший с тела Тэ пуховик, ограждая от всего плохого, и ни на секунду не прекратил аккуратные поглаживания. Только сейчас в них участвовала вся рука. — Все будет хорошо, Тэ, — собственное имя из чужих уст прозвучало так уютно, что резануло по слуху, — Закрой глазки, — полушепотом попросил мужчина, погладив Тэхена по макушке. В груди разразилось какое-то слишком приятное тепло от одно взгляда в обеспокоенные глаза. Он обратился по имени. “Тэ” — эхом продолжало звучать в голове.  Парень решил довериться и, действительно, прикрыл глаза. Меньше минуты прошло до того момента, как в сознание поглотила темнота. Тэхен отключился, успокоенный мерными, нежными касаниями.  И крепким снотворным, которое используют медики для уменьшения мучений пациентов с серьезными показаниями. Конечно, лекарство было и у полицейских. Но Тэ-Тэ вреда оно не причинит.  Чонгук не мог выносить изувеченного лица своего маленького ангелочка. Эти ужасные синяки, рассеченная бровь, чуть ли не вывернутая наизнанку, и разбитая губа резали его сердце на сотни маленьких частиц. Он обязательно заставит гнить в тюрьме всех, кто к этому был хоть на толику причастен. Они не заслуживают ходить по земле, наряду с другими людьми. Но это позже. Сейчас он собирался как можно скорее добраться до хорошей больницы, где Тэхена обследуют высококлассные врачи.  Убедившись, что лучик уснул, Чонгук правда изо всех сил старался оторвать себя от мальчишки и вернуться к управлению стоявшей на месте машиной. Это невозможно. Ему проще будет умереть, чем отойти от Тэхена хоть на шаг. Пухлые губы вновь ощутили под собой одуряющую мягкость. Только в этот раз кровь была уже засохшей, поэтому следа она не оставила. Подбородок красные мазки тоже не дополнили.  Это безвозвратно. Чонгук окончательно потонул в крошечном чуде, разрушившись о него, как Титаник об айсберг.  Теперь ни одна чужая рука не позволит себе причинить боли малышу. Иначе она превратится в жалкие щепки меньше, чем за миг. Улицу пронзил грозный рык австрийского демона. Но разгоняться до предела Чон не будет. Сейчас в машине сидит слишком драгоценное сокровище — его Тэ-Тэ.