Everyone deserves a pleasant

Больших усилий для Кассандры стоило не завизжать. Сперва от испуга, и после уже от великой радости; радости, что губы ее припечатала сухая ладонь именно Мерла Диксона. Она вдохнула — глубоко, полной грудью, носом вбирая воздух, и только затем прося похлопала по его руке — дескать все, успокоилась, можешь меня отпускать. Но как хотела, не получилось, чужая ладонь лишь сползла ей под челюсть и сжала пальцами желваки. — Что для твоей пустой черепушки есть не понятного в слове «жди дома»? — Это два слова. Дэрил, стоявший чуть позади них и все крутивший по сторонам своей густой гривой, прыснул смешком, тихо, но вполне разборчиво. Капкан разжался. — Боже, будь ко мне милостив. — Посмотрев с надеждой в темное небо воззвал старший реднек и неожиданно для Кэсси пихнул ее от себя вперед, — шевелись. Она не спорила, чуть поникла к земле для приличия и в скором темпе зашагала в сторону дома, боковым зрением все поглядывая, следуют ли Диксоны за ней. Следуют — мягкими шагами, не отставая и то и дело крутясь волчками по своей оси, будто ступают не по городской улице, обведенной высоким крепким забором, а по старой-доброй лесной чаще с повсюду шаркающими в ней мертвецами. Только ступив на крыльцо, заскрипевшее деревянными ступенями под общим весом, все трое выдохнули. Мерл тут же пошарился у себя в карманах, наскоро закурил и передал уже полупустую пачку сигарет младшему брату. — Я люблю тебя всей своей широкой душой, Кэсси, — вдруг заговорил он, стоя лицом к пустой улице. Кассандра в этот момент могла видеть лишь половину его лика, но вот различать — весь спектр сочащихся с него эмоций. Совсем не в той манере — любовно и ласково, изрекал сейчас мужчина. Он впервые назвал ее по имени. — Но еще один такой косяк за тобой, — никотиновый дым столбами вышел из его носа и Мерл, сродне быку, развернулся в сторону девушки, — я высеку тебя и с голой задницей выкину на улицу. Кассандра нахмурилась, зарделась. То ли от всей несправедливости, то ли от закипевшей в ней злости: — Ты говоришь как последний мудак…! Диксон старший за секунду навис над ней, но уже одергивался младшим братом за крепкое плечо: — не лезь. — Рыкнул он тому. — Наша графиня зубки показывает. — Кэсси почти видит, как глаза Мерла побагровели от внезапной к ней ненависти. — Только был бы я поумнее, выбил бы их к чертям собачьим еще с самого начала, для удобства. Хорошая была бы шл… Хлопок. Сначала один. По щеке, смачно, на сколько хватило ей сил. Затем другой — уже входной дверью. — Заслужил. — Пожал плечами младший из Диксонов. Мерл же ударил кулаком в стену. Вспылил, бывает. — Ничего, отойдет, — сам, правда, в это не верил. — Уже за пределами этого сраного Вудбери. — Долго же придется ждать. — Дэрил присел на перила и снова закурил. Сигарет в пачке оставалось на два раза. — Не долго. Завтра днем соберете из дома все, что гвоздями к полу не прибито, я захвачу карту и «здравствуй дом, прощай долговязый». Они уже обговаривали это по пути, час назад, план не строился на одних лишь фантазиях братьев. Мерл завтра на карауле, Дэрил должен сменить его ближе к ночи. А вместо этого по городу разойдутся живые трупы. Жутко. — Даю вам двадцать минут. — Хватит и десяти. — Самокритично. — По заросшему затылку тут же пришелся удар ладонью. — Иди уже. — Подбодрил его младший, и старший с горечью выдохнул, молча скрываясь за дверью и оставляя брата наедине с улицей, да горящей в небе луной. *** Кэсси скручивало от мыслей, она лежала, уткнувшись лицом в спинку потертого дивана, и сглатывая скапливающиеся в глотке комья, старясь те от себя разогнать. Получалось из ряда вон плохо. Ей не давали собрать вещи и уйти в никуда только глобальная катастрофа и непроходимый забор, возвышающийся по периметру всего города. Но что, если с побегом все срастётся. Стоит ли уйти уже тогда? Или может наоборот, остаться здесь. Где тепло, сухо, безопасно. Никогда бы она не подумала, что рядом с Диксонами ей вдруг станет не так, что когда-нибудь на нее посмотрят глазами, полными злости и желчи. И снова нахлынувают горькие слезы, крупными каплями скатываясь по лицу в затертую до дыр обивку. И снова она не может сдержать тихого воя, будто побитая собака, скулящая в будке. Обидно, до жути обидно слышать правду. Диван промялся под чужим весом и Кассандра вздрогнула. Рядом с ней уклалывалось горячее тело. — Хватит рыдать. Не помогло, сделалось только хуже. И девушка вот уже во всю скребется ногтями по шершавому дивану, стараясь подняться, только тяжелая рука, накинутая поверх, никак не дает. Тогда Кассандра решает зарыться поглубже в диван, закрывая ладонями уши. Мерл настаивать на другом не стал, смирился и сам уткнулся ей в затылок. Носом зарываясь в свежей копне волос. — Я тебе прощал все и всегда. Каждый твой косяк. — Начал Диксон в момент, когда девушка совсем затихла под ним. Тогда горячей пятерней он подлез под ее торчащие ребра и без препятствий подтянул к себе всю тушку, прижав ее к крепкому животу. — От безмозглого трупа я избавлю тебя всегда, от десятка таких, сколько бы ты не лезла к ним на рожон. Но не от человека…