Everyone deserves a pleasant

Кассандра не сразу стала «Кэсси» для этих людей. Группа, на которую девушке в один из жарких солнечных дней посчастливилось выйти, без доверия встретила ее. Оно и понятно, столько всего пережить — А первые недели апокалипсиса кошмарами возвращались чуть ли не по сей день: паника, грабежи, разбои, бесчисленные убийства стояли перед глазами, — и продолжать верить каждому встречному это билет в один конец. Поэтому за что-то оскорбительное поведение новых «товарищей» она не принимала, лишь за настороженность, а настороженность — это уже хорошо, это поможет выжить. Лагерь довольно крупный, по сравнению с тем количеством людей, которое Кэсси встречала на дорогах. И вполне спокойный — не было постоянных криков, делёжек, были дети, старики и даже целые семьи. Надеждами, что когда-нибудь она вернётся и к своей, девушка себя не кормила. Обстоятельства их разделили ещё до катастрофы с, как называли их здесь, ходячими — Кассандра училась в другом городе, далеко от дома и сейчас просто успокаивала себя мыслью, что, в любом случае, погибли родители или нет, есть плюсы. Один давал стопроцентную гарантию на отсутствие у них переживаний за дочь, а второй… Второй был просто хорош, потому что быть живым хорошо. Первым, с кем Кэсси, кажется, и вправду поладила, стал старик в панаме и с вечным ружьём на плече — Дейл. Она тогда часто сидела с ним на крыше кемпера и высматривала мертвецов, болтала ни о чем и привыкала к новой обстановке в окружении гор. Длилась такая идиллия недолго, пока народ наконец не привык к ней и не начал доверять дела покрупнее: помочь с обедом или вытащить лодку на озеро, сходить с Лори и её очаровательным мальчуганом по имени Карл в лес, набрать там грибов или ягод, а, если не повезёт, то хотя бы хвороста для общего костра, развесить бельё, постоять с умным видом над душой у мужчин, что чинили машины. Вот и все дела. Жизнь налаживалась и большинство в группе прекрасно работали в команде. Большинство, но не все. Самым мерзким её новым знакомым стал Эд. Мужику, именно мужику, никак не мужчине, стоило бы навалять хорошенько, да так, чтобы он забыл собственное имя. Казалось бы, семейный человек — под боком жена и дочь, но нет, это лишь подобие на человека, без зазрения совести прожигающего пожитки со всего лагеря и сидящего на чужих шеях, откуда так удобно было подгонять к работе остальных, тех, кто по габаритам меньше. Конечно длилась вся эта дедовщина ровно до тех пор, пока рыба покрупнее не возвращалась с очередной вылазки. При других мужчинах Пелетье себе такого позволить не мог, но и того времени хватало — Эд распускал руки, язык и вообще все, что было при нём. *** В такой солнечный погожий день грех не искупаться в чистом озере, что пролегало так близко к их лагерю. Оно своим блеском слепило, манило окунуться. И пока Эми и Андреа рыбачили где-то на глубине, Кэсси, прямо так, в шортах и растянутой майке, лишь бы остудить нагретую кожу, плескалась у берега. Вода освежала, смывала грязь, накопившуюся за эти дни, успокаивала разум. Стоило сомкнуть веки и она уже забывала, в какое неспокойное время приходилось выживать. — А что, работа кончилась? — Послышалось позади, где только что выросла тень. Это Эд, он стоял у самого спуска и, упираясь в бока руками, жадно смотрел. То ли жадность эта была на свободное время, которое, в отличие от самого Пелетье, появлялось у девушки не так часто, то ли от чего-то совсем недоброго, отчего-то, чем горели его противные светлые глазенки. — Не твое дело. — Вырвалось следом. Девушка отжимала чистые, вымытые в озере волосы, уже намереваясь возвращаться обратно, в лагерь. Но стоило подумать, прежде чем говорить: грузное тело, не проронив и слова, уже спускалось к воде. Где-то в районе лёгких засвербило, появилась такая знакомая тревога. Семейство Харрисон на середине озера, лагерь так вообще в горах за деревьями, а на нее уверенным шагом идёт громоздкая туша, настроенная явно не на разговоры. Выходя, нет, выбегая из водоёма, хватая в кулак тонкую рубашку, скомканную до того на песке, Кэсси сорвалась к противоположному подъёму. — Тупорылая шлюха, — слышится практически в спину. Эд нагонял её. — Тебе Бог рот дал для другого… — Он прервался. И Кэсси остановилась, переводя взгляд выше. На вершине подъема стояли двое. Крепкие, загорелые и, по всему видимому, очень опасные. От одного в дрожь бросало по вине арбалета, вальяжно перекинутого через плечо, а другому, кажется, и вовсе ничего не нужно было брать в руки, только глядя на эту улыбку можно откинуться на тот свет и вернуться снова, чтобы получить пулю в лоб. Кэсси не нужно поворачивать головы, чтобы понять — Пелетье при виде них отступал назад, к лагерю, причём даже быстрее, чем гнался за ней. Когда Эд наконец скрылся за горизонтом рельефных гор, один из незнакомцев заговорил. — И что это за лялька тут гуляет? — Голос у него был подстать хозяину, довольно веселый и даже приятный, но совсем не добрый. Благо хоть стояли они все там же, на вершине, даже не думая приближаться, иначе бы Кэсси схватил инфаркт, сердце и так было не на месте. — Чего замерла? Дейл сказал, ты новенькая, — эти слова заставили мир перевернуться обратно, с головы на ноги. Все, что было связано с Дейлом, автоматически считалось для неё безопасным, даже если выглядело как наёмный убийца. Лёгкие снова могли вбирать воздух, внезапная тахикардия сходила на нет, а девушка наконец могла рассмотреть в мужчинах не только поводы для бегства, такие как арбалет, количество ножей на поясах и стёртые в кровь руки, но и вид в целом: испачканные в чем только можно, они были явно с дороги, может с длительной вылазки или с охоты, вот только шла уже вторая неделя её прибывания в лагере, а о мужчинах, ещё двоих членах группы — ни слова. — Меня зовут Кэсси, и… — Да по хренам, лягушонок. Заканчивай барахтаться в своём болотце и ступай приготовь че-нить пожрать, а то затрахался сырых сурков трескать, — второй, с арбалетом, закатив глаза, отступил, уходя в сторону лагеря, — да не обижайся, Дэрилина, нормальная из тебя кухарка! — Засмеялся ему в след мужчина и, поманив девушку рукой, развернулся. Кэсси, опомнившись, поспешила за удаляющейся фигурой, назад к их стоянке. Так ей не везло, наверное, ещё ни разу в жизни. Мало того, что кулаки Эда не нашли своего применения, так вдобавок ко всему, незнакомцы оказались одними из выживших их лагеря. Судьба просто улыбалась ей.