The Silver Trio

      Выпустив Мракса из объятий, Рейвен присела на диван с облегчением. Ей было тяжело носить в себе этот тяжёлый груз, потому она была очень рада, что у неё были те, с кем можно поделиться своими мыслями открыто. Но всё же слова Оминиса заставили её задуматься. Исидора нашла способ обуздать и использовать древнюю магию путём вытягивания из людей их боль. Девушка невольно вспомнила слова Ниов о том, что мир — хрупкий баланс добра и зла. Одно не может существовать без другого. Ведь лишить человека тягостных эмоций без последствий невозможно. Проходя очередное испытание Хранителей, Рейвен все больше осознавала, какая древняя магия опасная, неизведанная и непредсказуемая, именно поэтому в мыслях часто мелькало желание получше изучить её. Знания Исидоры были опасны для магического мира. Наиболее ярким доказательством этому служило восстание гоблинов. Возможно, Оминис был прав в своих сомнениях насчёт её затеи продолжить поиски. И все же девушку смущало, что сама Морганак так и не появилась на том портрете в крипте. От этой волшебницы доходили лишь смутное воспоминание и странные сновидения. Но её версию событий Рейвен не знала. Эти факты сами по себе вызывали у юной ведьмы любопытство и интерес. Листая потрепанные страницы, она указала пальцем на символ в виде отрубленной головы вепря с подписью «Ne Obliviscaris». Оминис осторожно провёл вдоль дневника палочкой, Себастьян задумчиво почесал затылок.       — От этой вещи исходит очень сильная магия, — произнёс Мракс после недолгой паузы.       — Я уверен, что ответы мы сможем найти лишь в одном месте, — добавил Сэллоу, намекая на библиотеку.       — Надеюсь, тебе не придётся снова устраивать мне экскурсию по Запретной секции, — усмехнулась Рейвен.       — Только в случае, если наши поиски не увенчаются успехом, — ответил слизеринец, в глазах которого блеснул очевидный азарт.       Оминис раздражённо вздохнул, не вмешиваясь в разговор. Напоминать этим двоим про правила было бесполезно. Лишь по голосам друзей он понимал, что им нравится искать неприятности и их не остановить, пока не достигнут своих целей. Раньше Мракс мог сдерживать порывы своего друга, но теперь, когда Рейвен оказалась такой же по духу, противостоять двум было уже сложнее. Но его отчасти радовало, что в девушке было то самое благоразумие, которое не хватало Себастьяну. Мраксу оставалось лишь оберегать их от возможных ошибок. Ему не нравилась затея подруги, об этом он заявлял открыто и прямо.       На этом порешив, друзья отправились по своим комнатам. Себастьяна тоже одолевали сомнения, но не помочь Рейвен он просто не мог. Зная немного об Исидоре, парня страшило то, что им предстоит найти. Древняя магия была неизведанна и опасна, тот, кто её касался, дорого платил. Раньше он наивно хватался за любую возможность исцелить Анну, даже убеждал Рейвен уговорить Хранителей обучить её, чтобы она могла так же, как Исидора, забрать всю боль и страдания своей сестры. Сейчас он осознавал, как был глуп, что такая магия могла лишить сестру всех эмоций, сделав её практически живым мертвецом.

***

      На следующий день ребята отправились в Центральный Зал. Это помещение всегда было заполнено студентами, которые либо беседовали, сидя на краю зачарованного фонтана, либо учились, уткнувшись в учебники или собираясь компаниями. Нередко здесь можно было услышать местные сплетни или как родители отчитывают провинившегося ребёнка с помощью письма-кричалки. Прямиком под огромной картиной, на которой красовался белый дракон, находились две двери, ведущие в библиотеку. На период каникул здесь было непривычно тихо и спокойно, лишь издали слышно, как поэт на картине играет спокойную и расслабляющую мелодию. На Себастьяна нахлынула волна ностальгии, он невольно вспомнил их первую ночную вылазку с Рейвен в Запретную секцию, как они незаметно прошмыгнули мимо старост, как выудили заветный ключ у строгой библиотекарши, как миновали бдительных привидений. Впервые за долгое время он пришёл сюда не за знаниями избавления от проклятий. Эту территорию Сэллоу знал, как никто другой, будучи частым посетителем. Поднявшись на второй этаж по винтовой лестнице, Себастьян привёл друзей к высоким стеллажам.       — Есть что-то на примете? — спросил Оминис, исследуя пространство палочкой.       — Словосочетание в дневнике напомнило мне кое-что, — предположил Себастьян, увлечённо рассматривая полки. — Похоже на девиз какого-то именитого дома. Думаю, что символ рядом — это изображение герба.       — Значит, имеет смысл поискать книгу, где перечислены фамилии выдающихся волшебников? — поддержала рассуждение Рейвен. — Таким образом, мы найдём фамилию.       — Не понимаю, почему Исидора оставила свою девичью фамилию, если была замужем. Это противоречит законодательству, — высказался Оминис.       — Думаю, она пыталась это скрыть, чтобы обезопасить своих родных, ведь знания, которыми она пользовалась, не нравились Хранителям, — пожала плечами девушка, всматриваясь в названия множества книг.       Себастьян подвинул стремянку на колёсиках и полез вверх по ступенькам. Усмехнувшись, он победно вытащил одну из толстых книг. Немного спустившись, он спрыгнул, показывая друзьям находку. Положив огромный том на стол, друзья закашлялись от столба пыли и открыли его. Обладая быстрым анализом, Себастьян быстро перелистывал страницы, чётко зафиксировав символ, который ранее видел в дневнике, пока не остановился.       — Кажется, он, — заключил Сэллоу, подзывая остальных.       — Кэббел, — прочитала юная ведьма и нахмурилась. — Эта фамилия мало известная, не слышала раньше о подобной.       — Я бы не был так уверен, Рейвен, — Мракс помрачнел. Девушка недоуменно повернулась на друзей, ожидая ответов.       — Однажды, я прочитал о том громком деле про жёсткое убийство целой семьи, — подтвердил Себастьян с ноткой сожаления в голосе. — Мой отец любил коллекционировать различные журналы и газеты, они с матерью были учёными, часто фиксировали свои исследования, которые потом публиковались. По понятным причинам у нас хранились все выпуски Ежедневного Пророка. Мы с Анной часто их читали в тайне от родителей, когда были детьми. Очевидно, что их жажда знаний передалась и нам. Это был очень старый выпуск Пророка, где на первой полосе фигурировала эта фамилия. К сожалению, все это сгинуло в пожаре, мы с Анной едва успели вынести все самое ценное для нас.       — Какой кошмар, — произнесла девушка, поникнув.       — По крайней мере мы знаем фамилию. Но у меня есть очень неприятное предположение, — сказал Оминис.       — Будь так добр поделиться, — попросил Себастьян.       — Возможно, эта семья была связана с Исидорой. Не является ли этот факт причиной их гибели? Не спроста же она упоминается в её дневнике.       — Эту теорию может подтвердить лишь один человек. Рут Сингер — констебль должна об этом знать, — ответила Рейвен, задумавшись.       — Ты уверена, что она раскроет тебе все детали расследования? Это ведь запретная информация, — спросил Оминис с иронией.       — Она должна мне. Мы с Себастьяном спасли деревню от тролля, я разобралась с Руквудом, с Натти остановила Харлоу, — парировала девушка, настаивая на своём. — Отправлять ей сову глупо, необходимо поговорить с ней лично и наедине.       — Составить тебе компанию? — спросил Себастьян. — Одну тебя теперь точно не отпущу. Ты ведь просто магнит для неприятностей.       — «Тебе ведь это и нравится во мне», — хотела ответить Рейвен, но решила смолчать. Кокетничать в открытую с ним не хотелось при Оминисе. Хоть они и были вместе, как пара, афишировать отношения не спешили, наслаждаясь друг другом наедине. Вместо этого она ответила:       — Не откажусь, тем более Шарп запретил мне посещение Хогсмида в одиночку, — чуть улыбнулась девушка, слегка смутившись.       — В таком случае я побуду здесь, может повезёт обнаружить ещё что-нибудь интересное, — ответил Мракс, взяв книгу с собой.       Вернувшись в гостиную, змееуст сел за изучение книги. Палочка нередко помогала ему считывать информацию не только вокруг, но и облегчала учёбу. Правда сейчас замысловатые слова из книги не хотели даже задерживаться в голове Оминиса. Большую часть времени он проводил в раздумьях. Общество Рейвен и Себастьяна было для него особенно приятным, но ему очень не хватало Анны, с которой он танцевал в «Трёх мётлах». Все краски его мыслей стали серыми и безжизненными после того, как её проклял Руквуд. Без неё жизнь утратила смысл, Мракс все время просто существовал с тех пор, как с болью принял тот факт, что девушку невозможно излечить. Он никогда не чувствовал себя так одиноко, даже Себастьян отстранился от него, обращаясь к нему, только когда было что-то нужно, будь то влияние его семьи или поиски Скриптория. Новость о том, что Анне стало лучше, была для Мракса глотком свежего воздуха. В душе зародилась тень некоей надежды, хоть она была и слабой. Он часто вспоминал, как они медленно покачивались в такт расслабляющей мелодии, как практически обнимал её. Такую одновременно сильную и хрупкую. Оминис слышал, как тяжело она дышит, как хрипит её милый тёплый голос. Станет ли она его когда-нибудь? Возможен ли такой шанс? Оминис тоскливо вздохнул от своей очевидной мысли. Они оба были прокляты, и что-то большее невозможно.       Себастьян и Рейвен вернулись довольно быстро, к удивлению Мракса. Он было предположил, что дело оказалось провальным. Но, почувствовав явную победную радость в голосах друзей, улыбнулся. Очередной раз его удивляла Рейвен. Её красноречие явно было необыкновенным даром. Он даже чуть не влепил себе по лицу от мысли, что посмел в ней засомневаться, учитывая то, сколько раз ей удавалось его переубеждать.       Втроём они расположились на длинном диване, Себастьян рассказывал, а Рейвен подозрительно молчала, о чём думала девушка Мракс и не догадывался. Юная ведьма поёжилась после неприятного разговора с Констеблем, когда они с Себастьяном прибыли в участок. Воспоминания не отпускали, как бы она не хотела их забыть.       Остановившись около стойки, она попросила аудиенции у Рут Сингер. Нехотя, работник правопорядка проводил их до кабинета. Когда они остались втроём, Рейвен решилась попросить посмотреть дело об убийстве многолетней давности. Как и ожидалось, они получили отказ, но девушка, не привыкшая отступать, настояла на своём, упомянув подвиги, совершенные во имя спасения деревни. Сингер была непреклонна, не желая слышать больше ни о чем. Рейвен разозлилась. Какая несправедливость! Пока они просиживали штаны, она одна с Натти противостояла бесчинствам Харлоу и Руквуда. Пришлось прибегнуть к последнему аргументу, который девушка не хотела использовать.       — При всём уважении, Констебль, но мне приходится вам напомнить, что Виктор Руквуд поймал меня в Хогсмиде около лавки Оливандера. Никто не помог его остановить, пока он угрожал мне, прежде, чем схватить, — начала Рейвен и запнулась, не желая вспоминать о том ужасном дне. — Знаете, что он делал со мной? Часами пытал заклятием Круциатус, часами жёг мою кожу заклинанием Инсендио, а когда он захотел «развлечься» со мной, я воспользовалась его беспечностью и вырвалась. Благо, браконьеры не владеют защитными заклинаниями отпирания дверей. Билась со всеми ними в одиночку. В силу моего уважения к вам, я не доложила об этом в Министерство Магии.       В комнате повисло неловкое молчание. Себастьян выглядел шокированным, откровение Рейвен он слышал впервые. Реальную правду. Сингер вздохнула, сдавшись через мгновение. Безопасность деревни была её ответственностью, и то, что ученицу похитили на её территории, было ошибкой именно Рут. Это было похоже на некую угрозу и манипуляцию, но ей пришлось подчиниться. Через время Констебль вернулась и дала детям ознакомиться с делом, попутно выдав список потомков этой загадочной фамилии, о котором дополнительно потребовала Рейвен. Когда они покинули участок, девушку остановил Себастьян.       — Как ты? — спросил он с заботой.       — Отвратно, — коротко ответила она, повернув голову в сторону.       — Почему не рассказала? — спросил Сэллоу.       — Ты не спрашивал, да и я не хотела рассказывать. Некогда было страдать, Ранрок подбирался к хранилищу, — прошептала Рейвен. — Хочу забыть этот ужас, но не выходит.       Себастьян без слов прижал девушку к себе, позволяя ей выпустить всю боль, которую она так долго копила в себе. Она чётко помнила каждый момент, невыносимую боль, запах жжёной плоти, обнажённое плечо, спущенные штаны Руквуда и неконтролируемую ярость. Хотелось исчезнуть, перестать чувствовать, забыть. Но Рейвен понимала, что это останется с ней навсегда, даже после того, как она своими руками уничтожила Виктора.       — Я всегда буду рядом, больше не дам причинить кому-либо тебе боль. Обещаю, — прошептал Себастьян ей на ухо, выпустив из объятий.       Обещание немного успокоило девушку, но переживания никуда не делись. Сидя рядом с Себастьяном и Оминисом на диване, она, наконец, почувствовала себя в безопасности. Рейвен не хотела рассказывать об этом снова, а Себастьян понимающе опустил детали для Мракса.       — Пока вас не было, я кое-что нашёл, — сказал змееуст, раскрыв книгу, где лежала закладка.       Себастьян и Рейвен увлечённо взглянули на страницу, на которой было подчёркнуто: «Ne Obliviscaris». Девушка незамедлительно достала дневник Исидоры и список, который ранее показывала им Констебль, и сравнила. Сэллоу хитро присвистнул.       — Всё таки стащила, молодец, — хохотнул он, откинувшись на спинку дивана.       — В дневнике Исидоры упомянут девиз семьи Кэббел, – заключила Рейвен, постучав пальцами по буквам. – А в книге говорится, что эти слова высечены на одной из скал, ограждающих замок, который в свою очередь принадлежал этим волшебникам.       Себастьян подскочил со своего места и побежал в сторону спален. Через некоторое время он вернулся, удерживая свиток в руках. Друзья развернули его, положив на стол и удерживая руками края бумаги. Перед их глазами показалась карта окрестностей Хогвартса. Сэллоу активно вглядывался в изображение, пока его рука не остановилась.       — Когда я добирался до горы, где мы нашли триптих, заметил похожее заброшенное строение. Посмотрите, — указал он на карту. — Вполне подходит: окружён скалами и водой, как сказано в книге.       — Что думаете? — спросила Рейвен, обрадовавшись находке и отодвинув свои мрачные мысли назад.       — Путь неблизкий. Шарп ясно выразился о том, чтобы мы не покидали территорию Хогвартса, — сказал Оминис. — Мы же не можем просто отправиться туда, а если заметят?       — Значит нам нужно вернуться до заката и показаться в Большом зале перед учителями, чтобы не вызвать подозрений, — пожал плечами Себастьян. — Но как нам это провернуть за такой короткой срок? Калиго слишком приметный.       — А если Фестралы? Их видят только те, кто видел смерть, мы будем менее заметны, — предложила Рейвен, задумавшись. — К тому же необходимо вылетать перед рассветом, люди в это время спят, а ночью плохая видимость.       — Только если у тебя с собой не завалялась парочка этих животных, — со скептицизмом произнёс Оминис, отмахнувшись.       — А вот и есть. В начале года профессор Уизли показала мне Выручай комнату, а домовик Деек помог создать виварии. Там я развожу магических животных, которых спасаю от браконьеров, — рассказала девушка с гордостью.       — А я тебе говорил, что она у зам директора в любимчиках, — усмехнулся Себастьян. — Нам все равно придётся делать остановки, едой из Большого зала не наберёмся.       — Тебе лишь бы поесть, — хихикнула Рейвен.       — Мы можем проникнуть на кухню, взять еды там, если тебе это так важно, друг, — поддержал Оминис, чуть улыбнувшись. — Я слышал, что она находится около гостиной Пуффендуя за картиной с фруктами.       — Надо найти её до отбоя, — добавила девушка и усмехнулась. — Сам того не ведая, подписал себя на ещё одно приключение.       — Вы оба оказываете на меня дурное влияние, — ответил Мракс в шутливой манере.       Вечером друзья отправились искать кухню, где готовили всю еду, которая появлялась на столах Большого зала. Они подошли к винтовой лестнице, украшенной каменными листьями. Спускаясь вниз, до них доносились различные запахи выпечки. Друзья убедились, что идут в верном направлении, когда заметили пьедестал с поваренной книгой. В подвальном помещении было множество огромных бочек, это место настраивало на тёплую атмосферу. На стенах виднелось множество картин с двигающимися портретами, и лишь одна из них выделялась на фоне остальных. Это была вытянутая до пола картина с изображёнными на ней фруктами. От неё пахло ароматной едой, и, казалось, за ней что-то грохотало.       — Что теперь? Смею предположить, что это та самая картина, — спросила Рейвен, осматривая изображение.       — К счастью, пуффендуйцы бывают очень болтливы. Как-то я услышал, что кто-то из них почёсывал грушу, как бы это нелепо не звучало, — ответил Себастьян и достал свою палочку.       Направив кончик на фрукт, один из них задёргался. Сэллоу усилил магию, груша на картине ожила, она захохотала миленьким голоском. Оминис и Рейвен тоже выпустили смешок. Вдруг картина щёлкнула и отодвинулась, служа дверью в тайный поход. Ребята с азартом зашли внутрь. Перед ними возникла интересная картина: повсюду были эльфы домовики. Кто-то отбивал мясо, прыгая на нем, кто-то усердно протирал пол, кто-то нарезал овощи и кидал их в кастрюлю. Кое-где на столах красовалась недавно приготовленная выпечка, запах которой друзья уловили, пока спускались. Слева возвышался огромный котёл высотой до потолка, рядом столы, над которыми висели засушенные травы и чеснок. Справа же в ряд находились несколько пустых столов, очевидно, на которых эльфы выкладывали готовую еду. Маленькие работники кухни не обратили на студентов никакого внимания, словно проникновение в это помещение для них было обычным явлением. Себастьян взял одно из пирожных и быстро с жадностью съел его, томно вздыхая от удовольствия. Взяв ещё одно, слизеринец протянул его Оминису. Пока парни занимались поеданием сладостей, Рейвен подошла к одному из домовиков.       — Мы завтра хотели устроить с друзьями пикник утром, у вас не найдётся подходящей еды?       Эльфы удивлённо уставились на девушку и добродушно улыбнулись. С большим удовольствием они стали предлагать различное множество блюд, спрашивали, что они могут для них приготовить. Но Рейвен скромно попросила пирожных, несколько сэндвичей и два кувшина тыквенного сока. Подойдя к парням, она легонько ущипнула их за бока, те едва подпрыгнули.       — Наелись? — хихикнула она. — Нам любезно предложили паёк.       — Хорошая работа, Рейвен, — ответил Оминис, утаскивая несколько пирожных с тарелки.       — Мне не хочется уходить, — сглотнул Себастьян, разглядывая помещение.       — Придётся, — улыбнулась девушка и, взяв друзей за руки, повела их к выходу.

***

      Будучи в постелях, парни готовились ко сну. Необходимо было лечь пораньше, чтобы до рассвета отправиться в очередное приключение. На тарелках, которые были пусты со дня начала школьных каникул, красовались пирожные, которые они были не в силах доесть. Оминис откинулся на подушку, но разные мысли не давали ему уснуть. Он решил поделиться своими переживаниями с другом. Так как они находились здесь вдвоём, можно было говорить открыто.       — Всё равно мне не нравится эта затея, Себастьян, — сказал он и вздохнул.       — Предлагаешь отговорить её? Она так же упряма, как и я, — ответил Сэллоу.       Мракс удивился его ответу, ожидая, что друг будет его упрекать и убеждать в обратном. Если Себастьян так же сейчас сомневался, как и он, то ситуация становилась все более пугающей.       — Поддержим её, даже если она рискует погрузиться во тьму, как ты? — спросил Мракс, приподнявшись.       — Почему ты так считаешь? Ты становишься параноиком и везде видишь Тёмную магию, Оминис, — раздражённо буркнул он.       — Рейвен видит следы Древней магии, Исидора посылает ей видения, истребление целого семейства волшебников Кэббел, и её созвучная фамилия наталкивает на определённые мысли.       — Думаешь, здесь есть связь? — с ноткой тревоги спросил Себастьян.       — Уверен, — твердо ответил Мракс.       — Завтра узнаем.