Странная дружба.

На следующий день Алон проснулся в прекрасном настроении, словно лучи солнечного света щекотали его лицо, пробиваясь сквозь занавеси. Это было странно и необычно — впервые за долгое время он не чувствовал усталости, казалось, что сон наполнил его энергией. Он соскочил с кровати, потянулся, ощущая, как мышцы, наконец, расслабляются, а в голове наконец-то проясняется. «Сегодня будет другой день», — подумал он. Недолго думая, он решил, что раз уж он проснулся раньше всех, то стоит воспользоваться этим моментом. Алон вышел в общую душевую и включил воду. Холодный поток обмывал его лицо, приятно струился по коже, смывая остатки усталости. Чистя зубы, он поймал себя на мысли, что, возможно, вчерашние события с принцем действительно произвели на него большое впечатление — он все еще чувствовал лёгкий трепет в груди. Внезапно ему в голову пришло воспоминания: он забыл принять душ после встречи с принцем и решил, что сейчас — как раз самое время. После душа, который оказался для него знатным освежением духа, Алон услышал, как остальные его товарищи начали просыпаться. Главнокомандующий задал вопрос: «А этот Алон где?». Его голос был полон недоумения и некой злости, и это подстегнуло Алона выйти из душевой. В тот момент, когда он шагнул на свет, главный командир, подошёл к нему с улыбкой, положив руку ему на плечо. «Вот, берите пример с вашего товарища!» — произнёс он с лёгкой иронией, и Алон почувствовал, как стыд пронзает его, смешиваясь с гордостью. Ему хотелось закричать от радости или вскрикнуть в ответ, но он просто кивнул, подавляя прилив эмоций. Весь оставшийся день Алон продолжал действовать с изобилием энергии, стараясь не отставать от своих товарищей. Каждый подход к работе он сопровождал улыбкой, и его старания были замечены. Он получал короткие похвалы от главнокомандующего. Алон чувствовал, как растёт его уверенность, и даже не замечал, как пролетает время. В конце рабочего дня, неожиданно, его отпустили пораньше. Слыша это, он расплылся в широкой улыбке, словно солнечный лучик, и поспешил вернуться в комнату. Но, войдя внутрь, он резко вспомнил о вчерашнем вечере. В его голове зажглась искра вдохновения. Шаря по столу в поисках чего-то подходящего, его пальцы наткнулись на листок бумаги и пару простых карандашей. Это было как находка потерянного клада: в душе он радовался, с детства он обожал рисовать, и теперь, погружаясь в воспоминания, он решил создать подарок на память принце. Он сел за стол и с сосредоточенной улыбкой начал рисовать. Линии на бумаге складывались в черты лица принца — лёгкие, уверенные движения карандаша воплощали в себе его восхищение. Когда рисунок оказался завершён, Алон был поражён тем, насколько он оказался живым. В какой-то момент он взглянул на работу, и ему показалось, что он запечатлел не только внешность принца, но и его внутреннюю сущность, ту благородную аурy, которая его окружала. Сердце заколотилось от гордости. На другой странице он аккуратно написал мини-поздравление: несколько искренних строк, полных благодарности и восхищения. Держа его в руках, он направился в комнату к принцу. Но внезапно его охватило волнение. Двигаясь по должным коридорам, он обдумывал отговорки на случай, если его поймают. — Но даже это не успокаивало его. Он сумел пересилить страх, хотя постоянно дрожал, наблюдая за мимо проходящими фигурами и заранее готовясь к любому вопросу. Когда он наконец добрался до двери комнаты принца, нерешительность охватила его с новой силой. Он остановился на мгновение, прислонившись лбом к двери, прислушиваясь к звукам внутри. Осторожно постучал, стараясь не выдать своего волнения. Но тишина за дверью затянулась. Он постучал более уверенно, но ответ всё равно не последовал. В груди у Алона заколола тревога, и он потянулся за ручку двери. Она была заперта. «Наверное, принц ушёл», — пронеслось. Алон стоял, держа в руках недооткрытку, его сердце колотилось, как будто время вокруг вдруг замерло в ожидании. Он не знал, что делать с этой неожиданной находкой. Вернуться обратно? Мысли метались в его голове, словно метелица в бурю. «А вдруг найдут и накажут?» — размышлял он, прижимая к себе бумагу, готовый в любую минуту отвинтить её от своего груди. — «Бумага и карандаши были не его.» Он ненавидел ощущение, что его осудят. В его воображении их недоброжелательные взгляды, полные злобы и насмешки, словно ожили. Он вертел в руках открытку, её края ощутились колючими и холодными, словно предостережение. Смять и выбросить? Эта мысль тоже показалась соблазнительной, хотя мучила его как свет дневного света в самые темные часы. Он чувствовал, что может избавиться хоть от этого бремени, но в то же время ему было жаль. Вдруг эта открытка — что-то большее, чем просто кусочек бумаги? Могла стать началом чего-то важного, может, даже целой истории. И вдруг, словно отключив себя от реальности, он принял решение. Он присел на корточки рядом и глубоко вдохнув, аккуратно засунул открытку через щель внутрь. Его рука дрожала, а сердце колотилось, но он чувствовал, что так делает правильно. Однако в тот момент, когда открытка скрылась от его взгляда, в Алоне словно что-то щелкнуло. Он вдруг понял, что натворил, и волна стыда накатила на него, как бушующее море. «Как я мог так поступить?» — мелькнула мысль, которая врезалась в сознание, словно осколок стекла. — «Всего лишь вчера познакомился с принцем, а уже раздаю ему подарки! Что он подумает обо мне? Что я за человек, если позволяю себе такое?» Его мысли тревожили его, как комары в тёплой летней ночи, и он чувствовал, как обжигают жгучие упрёки совести. «Он ведь меня засмеет! Или посмотрит на меня с презрением?» Алон начал нервно вытаскивать руку из щели, но не смог — открытка надежно засела, словно там притаилась, чтобы напомнить ему о неловкости момента. Он снова попытался вытащить её, но тщетно. Отчаяние нарастало, когда ему вдруг стало страшно — что если всё это обернётся против него? Его тело напряжённо дрожало, и вскоре он просто замер, смирившись с выбором, который сделал. В конце концов, тихо поднявшись, он пошел, оставив за собой весь этот хаос мыслей и эмоций. Каждый шаг к выходу казался ему чрезмерно долгим, а эхо его шагов ударялось о стены, как противоречивые чувства внутри него. Вернувшись в комнату, он обнаружил, что товарищей еще нет. С тоской посмотрел на пустые стены, полные ожидания и печали — у каждого из них были свои переживания, свои тайны. И как будто стены молчаливо осуждали его. Быстро приняв душ, он старался смыть с себя не только физическую грязь, но и неловкость момента, как будто потоки воды могли унести все его тревоги. Наконец, он улегся в постель, и его мысли снова вернулись к принцу. Как он отреагирует? Его предвкушение смешивалось с страхом. Что скажет? В этих мыслях он постепенно погружался в сон, где всё-таки надеялся, что его поступок не останется без космического ответа. Сны кружились вокруг, натягивали понимающую улыбку принца и трепет надежды. Алон, укрывшись одеялом, искал ответы на вопросы, которых боялся. Словно в этом призрачном мире он мог изменить всё, и когда вдруг свет заполнил его внутреннее пространство, он ощутил — это не конец, а еще один шаг в неизвестное будущее.