Зови меня своим капитаном

В нос ударяет едкий запах напоминающий смесь аммиака и моющих средств. Он забирается внутрь, в самую сущность, заполняет собой лёгкие, раздражает слизистые, а после также резко исчезает. Глаза распахиваются. Первое, что Джим видит перед собой — хмурое лицо лучшего друга. Серые глаза сужаются в едва заметной улыбке, отражающейся в небольших морщинках на их краях. — Ты знал, что смешав бензин с апельсиновым соком можно изготовить напалм?.. — ухмылка растягивается по губам доктора. Взгляд синих глаз рассеянно мажет по нему, осознавая сказанное. — Спасибо, Боунс. — приподнимаясь на локте, Джим одаривает друга одной из своих самых теплых улыбок, — Откуда такие знания у простого сельского доктора? — Смотрел много фильмов. Кирк протягивает окончательно садится, разминая затекшую шею. Они находятся в месте, что можно смело описать как большой заброшенный амбар, только вместо сена и прочей продукции для живности здесь повсюду разбросаны механизмы и различные запчасти: болты, ключи, перепачканные в машинном масле, винты. И конечно же, несколько небольших, всего около 5-ти метров в длину и 2-х в ширину космических шаттлов. Взгляд Джима замирает на связанной неподалеку фигуре. Маккой нервно мнется рядом, почесывая затылок рукой. — Я не знал, что с ним делать, поэтому оставил как есть, — начинает доктор, видя то, как дернулся, вставая Кирк, продолжает — Живой он, и здоров как бык, не переживай о своей спящей красавице. Они приближаются к слабоосвещенной фигуре. Джим хмурится, разглядывая железные цепи, затянутые вокруг торса и рук вулкана. Маккой пожимает плечами и получает безмолвный кивок, подтверждающий правильность действий. Пока он склоняется перед бессознательным телом, Джим осматривается на месте. — Что-нибудь интересное? — На верхнем этаже есть неплохой корабль. Помнишь, пару месяцев назад в новостях говорилось, что пропало одно из грузовых судов? Видимо он самый. — Вот же черти, — Кирк сплевывает на землю и засовывает руки в карманы. — И не говори. Их не могут вычислить уже несколько лет. И теперь не вычислят, ибо некого. Забавно.— видя взгляд Кирка, Боунс поясняет, — Каждый раз удивляюсь, как ты, Джим, находишь проишествия на свой тощий зад, а потом не просто выходишь сухим из воды, так ещё и приносишь пользу обществу. — Ничего он не тощий. — Ну конечно же, как я мог подумать, что тебя волнует что-то другое, — Кирк лишь смеётся в ответ на это, ничего не объясняя. Их дружеская перепалка прерывается лязганьем цепи. Распахнувшиеся черные омуты уставились на них немигающим взглядом. — Фу, аж до дрожжи, — Боунс отодвигается от греха подальше, не удостоенный и каплей внимания их пленника. Кирк тем не менее, подбирается, готовый отразить любую возможную атаку. — Итак, мистер Спок. Что вы ищете в этом захудалом местечке? Гробовое молчание в ответ. Лишь ветер пробирается в пыльный ангар, донося скрип петель и голоса снаружи. Джим начинает выкладывать карты на стол. — Я знаю, что вы, Спок, на протяжении нескольких дней появлялись в апартаментах адмирала Пайка в определенное время. Я также знаю, что вы пользовались его компьютером. Недавно он улетел на секретную миссию, не давая нам никаких объяснений. Или вы расскажете нам о том, что ищете здесь, или совсем скоро командование будет оповещено о незаконных действиях сына одного вулканского посла.— Кирк знает, как давить на больное. Если собственная репутация мало волнует Спока, то репутация семьи, его отца. он не может их подвести. Вулканец медленно кивает, прикрывая глаза. — Мне нужен корабль. Друзья переглядываются. Боунс подавляет зевок. Допрос вулканца обещает быть долгим, но Джим не привык отступать. Его глаза сужаются угрожающе, хотя угроза неспособна напугать вулканца. — Вот, что я тебе скажу, Спок. Адмирал Пайк стал для меня кем-то вроде отца. И если ты вдруг замешан в чем-то, что могло бы угрожать его жизни.— — Я должен его спасти, — Спок сдается под осознанием того, что если продолжит скрывать свои мотивы дальше, то отдалится от цели ещё на несколько шагов как минимум. Время — самое ценное, что у него есть, особенно, когда неизвестно, сколько его на самом деле осталось. — У меня есть небезосновательные подозрения, что на адмирала Пайка готовится покушение. — Что ж, это объясняет, почему даже о начале его миссии не было объявлено, за исключением необходимости, — вставляет реплику Доктор. Кончики перепачканных лекарствами пальцев задумчиво водят по поджатым губам. Кирк продолжал сверлить Спока взглядом, время от времени расхаживая из стороны в сторону по усыпанному песком полу. Было видно, что он обдумывает слова вулканца, внутренне приходя к каким-то своим выводам. — В этом как-то замешано то происшествие с зелёной слизью?.. — он щелкает пальцами, в тщетной попытке вспомнить наименование этой странной твари. — Рампаг. Именно так. Это могло бы быть просто совпадением, если бы не смежная система вентиляции четвертых и пятых корпусов. Мы с вами находились в четвером. Апартаменты адмиралтейства и высших чинов в пятом. Если бы существо не почуяло нас — то направилось прямиком к адмиралу, именно в этот день освобожденному от занятий конкретно в этот промежуток времени. — Слишком много совпадений, — подмечает Кирк. На секунду в его голову закрадывается мысль, а не сам ли Спок готовил это покушение, но тут же отметается за необоснованностью. Спок оставил его, свидетеля, в живых. Куда проще и логичнее было бросить Кирка умирать, и никто бы не подумал, что они как-либо могут быть связаны. К тому же, у вулканца на тот момент совершенно точно не было с собой никаких перчаток, он оставлял отпечатки как и сам Кирк. Он складывает руки на груди и останавливается напротив Спока. В глазах будущего капитана плещется неукротимая решимость. Это был взгляд человека, который никогда не отступает от задуманного, насколько бы сложно, невыполнимо и безумно не было это самое задуманное, — Я позволю тебе лететь, Спок. С одним условием. Мы полетим с тобой. — В этом вовсе нет необходимости, кадет Кирк. Я способен справиться с управлением корабля с помощью продвинутой системы автопилотирования. — Но совершенно неспособен к межрассовым взаимодействиям. Вулканец открывает рот, но тут же закрывает, будучи прерванный Маккоем. — Не спорь с Джимми. Зря тратишь время.

~—~

— И за эту рухлядь ты был готов отвалить столько бабла?.. Кирк пинает сероватую обшивку отчего та издает противный, дребезжащий звон. Важно обойдя корабль со всех сторон, Джим приходит к неутешительному выводу — эта посудина едва живая. Любая непредвиденная ситуация, и они рискуют остаться в невесомости либо до тех пор, пока их не убьют, обозначив как пиратский корабль, либо пока не откажет система жизнеобеспечения. Сам корабль принадлежит к классу «Погрузчик» — минимальное количество орудий, большой, промышленный транспортатор, довольно неплохая обшивка и щиты. На этом плюсы заканчивались. Примитивные сенсоры, и такая же система вооружений неспособная тягаться ни с чем. Объёмы тоже не внушают особого доверия. Находящийся в постройке Энтерпрайз превышает его в раз в пятнадцать. Эта же посудина чем-то напоминает трейлер. Всего по-минимуму. Пара кают, отсек для груза, одна ванная и зал, совмещающий столовую и зону отдыха. Остальное — производственные помещения. — У нас нет времени искать другое судно, кадет Кирк, — Вулканец задумчиво склоняется над консольной панелью, изучая системы и проверяя на наличие ошибок, пробоин и любых других неисправностей. — Капитан Кирк. Отныне называйте меня только так. — Это моя миссия, логичнее будет, если я буду брать риски и нести за нее ответственность. — Ваше мнение не считается. Я захватил вас в плен. — Технически это сделал доктор Маккой.— — Ссоритесь, голубки? — вышеупомянутая персона возникает в дверях мостика. Руки сложены на груди, а в глазах играет неприкрытое веселье. Два напряжённых взгляда устремиляются к доктору и он поднимает руки в жесте капитуляции, на губах тем не менее продолжает играть ухмылка, — Вот что. Я проверил репликаторы. Проблем с провизией возникнуть не должно, за исключением того, что все меню запрограммировано на таурианскую расу. Аптечки стандартные, видимо, контрабандисты до них не добрались. — Тогда летим, — Джим хлопает в ладоши, теряя всякий интерес к своему предыдущему собеседнику. Маккой одаривает его напряжённым взглядом. — Джим, мы же не можем..— — Капитан. И мы можем, — Воодушевление струится буквально из каждой клеточки тела Джима. Действие — то, чего ему никогда не хватало в академии. Он устал сидеть, сложа руки, дожидаясь окончания курса, когда выучил всю программу ещё в первый месяц. Сейчас, когда у него появляется реальный, настоящий шанс дотянуться к звёздам. Когда есть быть может не самый лучший, но все же исправный корабль. нет, он не отступится. Он не может, не только потому, что Кристофер Пайк стал для него кем-то вроде отца, но также потому, что не простит себе потерянные возможности. Джеймс Т. Кирк не верит в беспроигрышные ситуации, и никогда не сдается, — этому научил его Тарсус. Джеймс Т. Кирк берет ситуацию в свой железный контроль и проворачивает под удобный для самого себя угол. Если смерть нельзя победить силой, то можно умом. Если не получается победить умом, то нужно создать силу, превышающую силы врага в сотню раз, — Наша сила в неожиданности. О нас никто не знает. Мы должны действовать сейчас. — Захватим Жемчужину, капитан Воробей? — Если я правильно вас понял, вы обозначили кадета именем самопровозглашенного несколько раз и захватившего судно пирата Капитана Джека Воробья?.. — черные, внимательные глаза вперились в фигуру доктора. Они моргнули и на секунду в них появился странный отблеск, почему-то показавшийся Джиму весельем. Вулканцы умеют шутить?..

~—~

— Капитан, правое шасси отказало в управлении. Грохот двигателей заглушает их речь, делая едва слышимой. Они едва поднимаются над крышей здания. «Жемчужина» едва поддается управлению. Все, о чем может надеяться капитан — что это лишь последствия неприспособленности таких кораблей к земной гравитации. Их наклоняет в сторону и Кирк едва удерживается на месте, мертвой хваткой вцепляясь в кресло рулевого. — Поясните!..— он пытается перекричать рев турбулентности, быстро нажимая кнопки и дёргая рычаги — корректируя равновесие массы с учётом неработающих частей. — Его.. нет, Капитан. У них отвалилось шасси. Кирк смотрит на своего помощника широко распахнутыми глазами. Адреналин начинает преобразовываться в злость, что медленно, словно яд растекается по груди. Он кричит: — Вы сказали, что все системы в норме!.. — Они были. — в голосе вулканца звучит сталь, но он все также не громче необходимого. Лишь глубоко в глазах можно заметить мерные огни, которые в будущем обещают перерасти в настоящий пожар, который поглотит все вокруг с особой жестокостью. Идеальная прическа растрепалась. Кадетская форма содрана в клочья в районе ног. Пятна грязи, машинного масла, песка. Кирк представляет, как хватает его за волосы. Как смотрит в эти черные омуты. Как сжимает эту хрупкую на вид шею и как из губ поверженного вулканца срываются едва слышные вздохи. Как вся его маленькая, ничем ни для кого не примечательная жизнь принадлежит ему. Он может сломить ее в любой момент. Заставить зелёную кровь оросить собой палубу корабля. Как много трупов здесь уже побывало?.. Никто не заметит пропажу одного вулканского полукровки. Группы поиска его не найдут. Кирк слишком хорошо знал, как прятать трупы. Особенно, когда они в открытом космосе. Наваждение рассеивается столь же резко, как и появляется, выкидывая капитана в реальность. — Я отправил вам формулу расчета массы.— Его невольный помощник выглядел все также. Джим окидывает фигуру с неким недоумением, адресованным, прежде всего к собственным мыслям. Почему. почему секунду назад ему хотелось убить этого вулканца?.. В груди что-то сжимается в тугой клубок и поднимается к горлу. Джим не может говорить. Во что он превратился?.. Он ведь сам, перепроверил все данные. Шасси отвалилось совершенно случайно и в этом нет ничьей вины. По телу расползается холод, перерастающий в лёгкую дрожь, отражающуюся в кончиках пальцев. Он сжимает их в кулаки. Темные глаза выжидательно смотрят, и все, на что Джим способен — кивнуть, и подойдя к креслу рулевого упасть в него, перестраивая управление по новым данным. Корабль стабилизировался. Спустя несколько минут они уже наблюдают Землю с орбиты. Трепет поселяется в груди Джима, перекрывая собой холодный ужас его недавних. мыслей? Это был третий раз, когда ему удается побывать в космосе. И сейчас, он чувствует то же благовение, что и в первый, и во второй разы. То самое чувство, когда кажется, что там, вдали все будет иначе. Начало новой жизни. Надежда. Кулаки сжимаются. Моргнув, он погружается в те же чувства, что и 7 лет назад. Он, хмурый, вечно всем недовольный подросток, наконец вырывается из оков скучной жизни, неблагополучной семьи, местных реалий к своей доброй тёте. То, что ему предлагают кажется ожившей мечтой. Освоение новой колонии, исследование другой планеты, другого мира, что может быть лучше?.. Другие люди, другая жизнь. Он почти верит в чудо, но чудес не бывает. Джиму приходится осознать это меньше чем через год, когда неизвестный до этого планете грибок уничтожает большую часть провизии. Подпространственная связь долгая, пройдут недели, месяцы, прежде чем прибудет помощь. Голод порабощает этот некогда яркий, солнечный мир, окрашивая в серые краски безвыходности. Здесь выращивали всего несколько видов культур, по большей части зерновых. Овощи и фрукты исчезли за одну неделю. Грибы, съедобные корнеплоды, кора некоторых деревьев, трава. исчезли за вторую. Тарсус изначально не представлял собой сильно плодородную почву. По большей части здесь преобладал пустынный климат. Растения в основном представляли собой твердые деревья и кустарники, что плодоносили мало и редко. Сладкие красные фрукты сохли прямо на ветках, сморщиваясь от недостатка воды. Быть может, именно из-за своей развитости, отличий созданного искусственно климата, город и поразила эта напасть. Едва ли хоть одно растение могло бы распространиться столь быстро в засушливом климате с жаркими днями и холодными ночами. А грядки, принадлежавшие федерации имели автоматический полив а также систему ночного подогрева. Почему бы привыкшему к засухе грибку не мигрировать на столь хорошую почву?.. Из воспоминаний выдергивает какое-то шарканье. — Ну что, мы уже поднялись в этот чертовый космос?.. — сдавленно говорит бледный, слегка зеленоватый доктор, придерживаясь за стену, пока поднимается на мостик, — В аптечках нет средств против кинетоза. А я не могу даже взять апельсиновый сок. Если кто-то из вас не перепрограммирует репликаторы, то лишится одного из талантливейших хирургов. Я в конце концов врач, а не космонавт.— — Случаев смерти от неправильной работы вестибулярного аппарата не зафиксировано, не имеет смысла ставить задачу в первостепенное…— — Да что ты вообще можешь знать об этом, остроухий ублю.— вмир раздражается доктор. — Тише. — В этом несомненный плюс вулканской физиологии, наши, как вы выразились острые уши неспособны к проявлениям кинетоза и.— — Я сказал хватит, — Кирк ударяет кулаком по приборной панели, но тут же жалеет о содеянном, когда металл прогибается, оставляя под собой вмятину. — Да, капитан. — холодный, бесстрастный тон. Спок мажет по ним неодобрительным взглядом, разворачиваясь обратно к прибороной панели. Со стороны Боунза слышится то ли вздох, то ли стон: — Что ж… я пошел умирать. Шаги удаляются. Кирк смеривает Спока продолжительным взглядом. Тот, как ни в чем не бывало продолжает производить расчеты, никак не реагируя на присутствие капитана. — Спок, — он приближается, становясь позади вмиг напрягшегося вулканца. Казалось, тот перестает дышать, ожидая чего-то, словно готовясь отразить атаку. Горячая ладонь капитана ложится на плечо Спока. Мышцы под ней вздрагивают. Кирк продолжает говорить тихо и вкрадчиво, — Мы теперь одна команда. Вражде здесь не место. — Разве кто-то враждует? Напряжение, повисшее между ними можно прощупать пальцами. В данном случае — в прямом смысле. Кончики оглаживают напряжённую спину, ощущая едва заметное тепло кожи сквозь тонкую ткань. Кирк вздыхает, прикрывая глаза. И как столь живое существо может быть эмоционально схожим с камнем?.. — Нет. Никакой вражды. Мне жаль, что мы познакомились так. Ты, наверное, не лучшего мнения обо мне и я не виню тебя, — Джиму и вправду жаль. За все то, время, что он следил за вулканцем — тот казался сосредоточением спокойствия, упорства и профессионализма. Он исправно выполнял все свои обязанности, параллельно проводя свое расследование. Джим же, в свою очередь изначально показал себя не с лучшей стороны. Наверняка Спок думает, что он какой-то торчек, или что-нибудь похуже. Неудивительно, что отказал тогда. Ещё вся эта слежка. Они ведь действительно взяли вулканца в плен, лишая права выбора, пусть это и было необходимостью. Укол вины пронизывает сердце, словно стрела Купидона. Рука, до этого медленно поглаживающая плечо замирает. А ведь он даже не спросил результаты расследования, просто. — Адмирал Пайк, выражаясь человеческой терминологией был для меня другом. Единственный, кто в первую очередь акцентировал внимание на том, что я представляю, а не на принадлежности к виду— осторожно прерывает затянувшуюся тишину вулканец. Он все также не смотрит на Джима, будучи повернутым к приборной панели, но Кирк чувствует, что плечи под руками слегка расслабляются. — Это в его духе, — на губах капитана расползается мягкая, едва заметная улыбка. — Каков курс? — Дельта-квадрант, нейтральный кластер, планета Октопус 9, класс М, массой 4.5836 к 10²⁴кг. В сравнении с Землёй имеет повышенное содержание кислорода на 6,7%.— — Справитесь с управлением? Темно-карие глаза смотрят так, словно их оскорбили самым ужаснейшим образом. Джим, улыбаясь поднимает руки, прежде чем словно бы нехотя покинуть мостик.