Сезон 6

В подземельях замка Лектеров витал приятный цветочный аромат. Уюта атмосфере добавляли зажженные повсюду свечи. Ганнибал удобно расположился в кресле с бокалом вина в руке и наблюдал за тем, как обнаженный Уилл бьется в клубке щупалец-фибр. Длинные черные отростки чистой энергии выходили из спины и рук Ганнибала и тянулись к Уиллу, обвивая его кольцами и лаская. Они уже довели его до одного оргазма, но их хозяин не собирался останавливаться. — Прекрасное зрелище, — произнес Ганнибал. — Тебя никогда не завораживала ритмичная работа мышц? Уилл сдавленно вздохнул, слишком рассеянный из-за обилия раздражителей, и прошептал: — Сложно предаваться созерцаниям, когда работают именно твои мышцы. Пальцы Уилла крепко вцепились в окружающую его подвижную матово-темную материю, стараясь удержать тело хоть в какой-то позиции, но щупальца неизменно разворачивали его так, как хотелось Ганнибалу. — Ничего, отпусти эту ситуацию и просто существуй в ней. Щупальца вновь заскользили по бедрам Уилла, раздвигая их, разделяясь на множество маленьких и упруго обвивая его член, одновременно проникая в анус. Уилл вскрикнул от излишней чувствительности после прошлого раза и попытался больше сосредоточиться на приятных ощущениях. — Ты слишком много думаешь, — нахмурился Ганнибал. — Я помогу выбить из тебя эти мысли. Тьма обволокла Уилла почти полностью, интенсивно скользя по нему внутри и снаружи, устраивая сенсорную перегрузку и заставляя терять чувство реальности. Лишь где-то на периферии сознания он ощущал размеренное биение щупалец, с силой двигающееся вверх-вниз и раскачивающее его в клубке тьмы. В попытке хоть как-то удержаться в более удобном положении он выпустил из лопаток большие белые крылья, но они только беспомощно порхали в воздухе, немного светясь в полумраке. Ганнибал расслабленно откинулся в кресле, слушая словно музыку тихие напряженные стоны и любуясь выражением болезненного блаженства на лице супруга. Щупальца закружились активнее, сжимая и буквально выдаивая Уилла, безвольно повисшего прямо перед Ганнибалом. — Люцифер проявил извращенное чувство юмора, дав тебе «ангельские» крылья. — Ганнибал нежно провел пальцами по влажному лицу тяжело дышащего Уилла. — Не то чтобы мне не нравилась его работа… — Его, твоя… — устало пробормотал Уилл. — У вас обоих извращенное чувство юмора. — Такова наша сущность. — Но, знаешь, в последнее время мне кажется, что ты растерял свою чувственность. Ганнибал растерянно моргнул и обиженно произнес: — Неправда! — Ничего страшного, такое бывает, — сказал Уилл тоном одновременно ласковым и язвительным. — Мы давно в браке и у тебя много работы. — Ты бываешь невероятно жестоким. — Все для тебя. Уилл плавно опустился на колени Ганнибала, обнимая его крыльями и медленно целуя. Зло постепенно и неотвратимо росло. Люди и сверхсущества все чаще сталкивались друг с другом, не в силах ужиться вместе. И те, и другие выбирали разные пути для будущего, кто-то считал, что оппонентам нет места в этом мире, кто-то искал мирные способы существования, кто-то пытался скрыться от реальности и просто спокойно жить. Каждый из них был рабом иллюзии контроля над своей жизнью. В одну из темных туманных ночей Каллисто верхом на Цербере вылетела за пределы владений Лектеров. Они перелетели лес, сплошной стеной окружающий замок, и приблизились к небольшой деревне. Каллисто с любопытством заглядывала в окна, глядя на простых смертных и их обычную жизнь. Ничто здесь не казалось ей примечательным, она видела скучные непонятные оболочки и не могла постичь их суть. Поднявшись высоко в небо, Каллисто сжала маленькие кулачки, порождая пламя, и обрушила вихри огня на дома, бешено крича, словно ее саму жгло изнутри. Она спустилась на землю и продолжила испепелять все вокруг, внимательно наблюдая за процессом. Объятые пламенем дома постепенно рушились, деревянные, каменные, все сдавалось уничтожающему огню. Люди в панике метались внутри и умирали от удушья и пламени. Кто-то смог выбраться наружу и упал на дороге перед Каллисто, пытаясь отдышаться. Девочка направила в его сторону огненный вихрь и долго смотрела на то, как ссыхается и отлетает пеплом кожа на еще живом человеке, как испаряется жидкость из его мышц, сводя их вечной судорогой, а обезумевшее от мучительной боли сознание навсегда угасает. — Каллисто! Рядом с ней появились ее родители. Уилл присел перед ней, глядя в глаза, и строго спросил: — Зачем ты сделала это? Девочка задумалась над явно неожиданным для нее вопросом и неуверенно пожала плечами: — Просто. Захотелось. Подавив недовольный вопль, Уилл терпеливо произнес: — Мы же умеем думать о причинах и следствиях, так? И если мы что-то делаем, значит это зачем-то нужно, да? — Наверно. — Каллисто растерянно посмотрела на родителей, на бушующее вокруг пламя и спросила: — Можно я пойду в свою комнату? Мысленно выругавшись, Уилл поднял дочь на руки. Каллисто прижалась к нему и слабо прошептала: — Я чувствую внутри огонь. Он должен что-то сжигать, чтобы продолжать жить. Такова его сущность. Она провалилась в сон. Уилл и Ганнибал переглянулись. — Чем вы занимаетесь на тренировках? — злобно прошипел Уилл. — Примерно тем же. — Ганнибал задумчиво окинул взглядом догорающие окрестности. — Но она действует крайне неаккуратно, придется изменить тут кое-что, чтобы создать видимость случайного возгорания. — Он снова посмотрел на Уилла. — И, пожалуй, надо поработать над ее самоконтролем, иначе может случиться что-то слишком непоправимое, например однажды она просто взорвется или угаснет. — Заткнись, — сказал Уилл тихо, чтобы не разбудить девочку. Ганнибал и Каллисто подошли к полуразрушенному храму Артемиды. Ганнибал провел рукой над поверхностью земли и открыл тайный проход в подвал. Он взял Каллисто за руку, помогая ей пробираться по заброшенному темному помещению, освещаемому только огненными сферами, создаваемыми девочкой. Вокруг было много старого холодного оружия, как самого простенького, типа грубо наломанных луков и стрел, так и разнообразие разукрашенных доспех и мечей, демонстрирующих возможности и фантазию своих бывших владельцев. Ганнибал рассказывал: — Энергия — субстанция не слишком стабильная. Мы можем управлять ей вручную, можем собирать в сгустки, но это не надежно. Намного удобнее концентрировать силу внутри вещей. Ну а если такая вещь эстетически привлекательна, то обладать ей еще приятнее. — Он взял из короба с доспехами пару кованых наручей и протянул ей. Они были слишком большими для рук девочки, так что понадобилось подложить под них несколько слоев толстой кожи, расписанных поблекшими чернилами. — Ты сможешь копить в них свои силы. Так ты не только не потеряешь излишки, но и сохранишь запас на крайний случай. — Это как батарейки? — Каллисто смотрела, как по наручам и коже расходятся светящиеся узоры, впитывая ее силы. — А у меня правда могут закончиться силы? — Всякое возможно, на этот случай нам и нужны артефакты. Кстати, помимо них есть еще и человеческие технологии. В чем-то они примитивны, а в чем-то более надежны, поскольку развиваются очень скрупулезно и учитывают каждую деталь, в то время как наши возможности более гибкие. Сейчас ты освоишь свои магические способности, а после посмотрим, что нам может предложить человечество. В любом случае ты будешь всем этим обладать. — Я? — Каллисто впилась в него взглядом, и он почувствовал, как его обожгло внутри. — Или ты? — Мы семья, — как ни в чем не бывало объяснил Ганнибал. — Мы вместе делаем одно дело, помогаем друг другу. Немного помолчав, Каллисто спросила: — Папа Уилл меня не любит? — Он беспокоится о негативных последствиях, это нормально. Поэтому мы должны предусмотреть все возможные ситуации и тщательно все спланировать. Уилл старался научить Каллисто быть в гармонии с собой. Он обучал ее декоративно-прикладным искусствам, в которых можно было делать что-то неспешно, свободно творить и создавать то, на что была способна ее фантазия и детские руки. Довольно часто девочка не понимала, зачем ей делать определенные вещи. — У нас дома полно ложек, — сказала она, когда Уилл предложил ей вырезать ложку из дерева. — Но ты сможешь сделать особенную ложку для себя и украсить ее как хочешь. Каллисто осторожно покрутила в руках горелку для выжигания по дереву. — И выжигать я могу сама. — Будет лучше, если ты сможешь использовать и свои способности, и инструменты. Это даст тебе больше возможностей и лучшее понимание работы и того и другого. — Уилл выпустил из пальца острый белый коготь и провел по деревянной дощечке, создавая узор в виде вьющейся лианы, а затем сделал такой же с помощью ножа. — Примерно так. Красиво? — Наверно. — Девочка зачарованно наблюдала за его работой. — А как понять, что красиво? — Если нравится, значит красиво. Помимо этого, они много бродили по лесам вокруг и рыбачили на местной реке. — К каждой рыбе требуется особый подход. — Уилл показывал девочке разнообразные блесны. — И это только речные рыбешки, а видела бы ты охоту на обитателей морских глубин! Мы обязательно поохотимся на них позже. — Зачем? Можно просто поймать любую рыбу одним движением руки. — Смысл не только в результате, он и в процессе. В том, что ты чувствуешь, когда находишься здесь. Каллисто вопросительно осмотрелась, не понимая. Уилл терпеливо объяснял: — Сейчас теплый приятный день, нас обдувает легкий ветерок и вокруг поют разные птицы. Слышишь? Прислушавшись, Каллисто действительно услышала птиц, на которых до этого ей было все равно, но только теперь, обратив внимание, она почувствовала красоту их пения. Уилл протянул ей удочку, продолжая: — Ты можешь управлять этой удочкой не только силой мысли, но и своим телом. Понимание физических процессов помогает заземлиться и лучше чувствовать реальность, в которой ты находишься, и твое собственное состояние. Уилл помог ей закинуть приманку, отмечая, какое усилие нужно приложить для закидывания на определенное расстояние. Девочка села на складное кресло и спросила: — Мне просто ждать? — Любоваться окружением. Неспешно вдыхать свежий воздух. Отдыхать. И запоминать эти чувства. Она долго и сосредоточенно смотрела на воду, иногда нетерпеливо дергаясь и порываясь использовать сверхсилы, иногда вспоминая совет отца и пытаясь обращать внимание на окружение, пока, наконец, поплавок не задергался, потянувшись в сторону от них. — Получилось! — Каллисто в замешательстве застыла, глядя на удочку, и Уилл помог ей достать рыбу. Не слишком большая, но округлая рыбка забилась по траве и быстро была отправлена в ведро с водой. — Поздравляю, это твоя добыча. Каллисто восторженно смотрела на сверкающую чешую плавающей по кругу рыбы. — Мы съедим ее? — Да. Ты можешь рассмотреть ее и подумать, в каком виде ее было бы лучше приготовить. — Увидев непонимающий взгляд, он уточнил: — Посмотри на текстуру ее мяса, жирность, запах… Впрочем, это уже Ганнибал объяснит тебе лучше. После рыбалки все собрались на кухне чтобы приготовить несколько свежепойманных рыбин. Каллисто осторожно разрезала свою рыбу ножом, чтобы не повредить ее кости. — У рыб красивые скелеты, — пояснила она. — А скелеты людей мне не нравятся. Уилл улыбнулся: — Они пока слишком громоздкие для тебя. Поначалу в любом деле чувствуешь себя неуверенно, но с опытом к тебе придет и спокойствие. — И безграничная власть, — добавил Ганнибал. За ужином все отлично проводили время, наслаждаясь прекрасными блюдами и планируя новую охоту. Пока что за рыбой. На Небесах Джек понуро сидел в кресле, смотря через множество окружающих экранов на происходящие на Земле события. Рядом с ним Белла тренировала удары длинной боевой косой и скучающе поглядывала на мужа. — От твоих переживаний ситуация не изменится, — сказала она. — От информированности изменится моя готовность к любым событиям, — сухо парировал тот. — Например? — Угроза Абсолютного Зла, дорогая. — Все главные игроки нам известны, ну и каковы же будут наши действия? Джек задумчиво посмотрел на нее. — Когда ангелы вернули мне тебя, я решил, что сделаю все возможное, лишь бы мы и дальше могли быть вместе. — Даже если это убить ребенка. — Белла внимательно посмотрела на него. Он отвел взгляд, вспоминая, как Уилл был готов убить дочь Джона Ватсона в ответ на угрозу Джека убить Ганнибала. Отчаянный поступок для спасения любимого человека, но все же это сработало, а Джек проиграл, получив пулю в лоб и отправившись на стол мужей-каннибалов. — Каллисто — необычный ребенок, не стоит руководствоваться здесь человеческими понятиями. — Верно. — Белла взмахнула косой. — Может, человеческие понятия перестали быть правильными, как и само человечество? Джек устало откинулся в кресле. — Может быть. Ладно, поступим так, как нам выгодно. Как нам выгодно — поймем в процессе. Белла улыбнулась и нежно чмокнула его в щеку. — Люблю тебя.