Брак во имя королевства

Слуги внесли свадебный торт, словно это был дракон, чья спина была украшена золотыми чешуйками и алыми каплями, напоминающими кровь. Огромный, он занимал половину длинного стола, заставляя гостей восхищённо перешёптываться. В зале царил блеск, но в его тени затаилась тревога, которую никто не осмеливался озвучить. Боррос Баратеон встал, подняв кубок. Его громкий смех разлетелся по залу, как раскат грома: — Это пир, достойный Таргариенов! — прогремел он, подходя к торту. К нему приблизился один из его рыцарей, рослый мужчина с лицом, потемневшим от походного ветра. — Мой лорд, позвольте мне попробовать его первым, — сказал он, наклонив голову, его голос был слишком мягким для человека такой комплекции. Боррос усмехнулся, отрезал щедрый кусок и протянул его: — Угощайся. И если умрёшь, скажи нам, стоило ли это того. Гость рассмеялся вместе с другими, но смех быстро оборвался. Мужчина взял кусок, откусил — и через мгновение закашлялся. Его лицо исказилось от боли, хрип смешался с криком, и он рухнул на пол. Рейнира вскрикнула. В зале поднялся шум. — Что это значит?! — рявкнул Боррос, бросая взгляд на стол Таргариенов. — Это было для меня! Эйгон, ещё не успевший полностью протрезветь, отшатнулся от стола, не находя слов. Алисента встала, её лицо было бледным, но голос оставался твёрдым: — Успокойтесь! Это несчастный случай. — Случай? — Боррос нахмурился, его взгляд стал ледяным. — Или предупреждение? В этот момент со стороны главного стола раздался хриплый стон. Визерис, осунувшийся и едва держащийся на ногах, вдруг потерял равновесие и начал оседать на пол. — Отец! — закричала Рейнира, поднимаясь к нему. Слуги бросились к королю, поддерживая его с обеих сторон. — Уведите его, — приказала Алисента. — Пусть мейстер осмотрит короля. Рейнира хотела пойти за ним, но её остановил Эйгон, крепко взяв за плечо: — Не сейчас, сестра, — сказал он тихо, глядя ей в глаза. Она замерла, чувствуя напряжение в его пальцах, но не проронила ни слова. Боррос Баратеон, гневно раздувая ноздри, поднялся из-за стола: — Я забираю свою жену, — бросил он, кивнув в сторону Хелейны, которая, как тень, стояла рядом. Слуги помогли подняться Хелейне, и она ушла вместе с мужем, не глядя ни на кого.

***

Свадебный пир был окончен. Гости покидали зал, переговариваясь вполголоса, их лица были мрачны. Алисента раздавала приказы, её голос звучал резко и громко: — Никто не покинет Красный замок, пока мы не выясним, что произошло! Рейнира стояла у колонны, пытаясь осмыслить случившееся событие. Внезапно она почувствовала движение рядом с собой. — Ты хотела что-то сказать? — раздался тихий голос за её спиной. Она обернулась и увидела Деймона. Его лицо было спокойным, но в глазах блеснуло что-то острое, как сталь. — Я… — начала она, но не закончила. Из тени вышел Эйгон. — Рейнира, иди сюда, — сказал он, протягивая руку. Она взглянула на него, затем снова на Деймона, но всё же последовала за братом. Деймон остался стоять в одиночестве, его взгляд был тяжёлым, но он ничего не сказал. Когда он развернулся, на его пути оказался Эймонд. — Как думаешь, для кого был этот торт? — тихо спросил племянник, его голос был ледяным, но без лишнего гнева. Деймон на мгновение замер, затем улыбнулся уголками губ: — А ты как думаешь? Их взгляды встретились, но ни один не отвёл глаз.

***

Пиршественный зал был пуст, только свечи медленно догорали на столах. Деймон вернулся, словно хотел что-то забрать, но на самом деле он просто искал уединения. Принц взял кусок мяса с тарелки и сел за стол, устало опустив голову. — Ты всё ещё здесь? — раздался голос. Деймон поднял взгляд. Перед ним стояла Алисента, её лицо было бледным, а взгляд напряжённым. — Не думал, что ты останешься, — сказал он с лёгкой усмешкой. — Ты всегда слишком уверен в себе, — ответила она. — Это не моя вина, — сказал он, делая маленький глоток из кубка. — Это просто… привычка. Она подошла ближе, её руки дрожали, но голос оставался твёрдым: — Я видела достаточно, чтобы знать, что ты не просто наблюдаешь. Ты всегда играешь. — Все играют, Алисента, — тихо произнёс он, вставая. — Ты тоже. Их взгляды встретились, напряжение повисло в воздухе, как натянутая тетива. — Если ты знаешь что-то о сегодняшнем дне, — продолжила она, — тебе лучше сказать мне. Он улыбнулся, но в этой улыбке не было тепла: — Может быть, я скажу. Когда ты будешь готова услышать. И он ушёл, оставляя её одну в тени свечей.