Хорошая девочка

— Так вот в Париже есть такой ресторанчик, я был там в две тысячи шестом году, потом вместе съездим и пообедаем там.       Андрей Павлович Жданов пропустил Пушкареву в лифт, заходя следом и продолжая ворковать. — Воду в Париже можно пить почти из любого источника. На улицах стоят фонтанчики. Кофе у них лучше, чем делают в Турции, возможно турки продают лучшее зерно именно туда, а нам так, остатки. — Может быть они оставляют лучшее себе? — Это не их менталитет, Катюша.       Катя попробовала переплести свои пальцы в пальцы мужчины, но те — крупные и жесткие, тяжело поддавались и растопыренная ладонь быстро устала. Терпя дискомфорт, она спросила: — Ты был в Турции? — Сто раз, — отмахнулся Андрей, — там уже нечего делать. Говорят саудовцы нашли нефтяной источник, начали строительства небоскребов, как наша Сити. Скоро все туда попрут. В Будай.       Атриум полный работников делового центра, встретил их шумом. Катя обхватила крепкую руку Андрея, шагая к выходу. — Может быть Дубай?       Андрей спустил на нее взгляд и обаятельно улыбнулся, что на щеке появилась притягательная ямочка. — Может быть.       Катя улыбнулась в ответ.       На скользкой дорожке перед дверьми башни, Андрей по-джентльменски придержал руку на узкой девичей талии, удерживая. Мороз на щеках, жар под пальто. Катя смущенно прижалась к крепкому телу. Мимо них на каблуках ботинок проехался мужчина, с руганью еле устояв на ногах. «Почему никто здесь не почистит пороги, бл?!» «И не говорите», — ответили ему.       Отвлекшись, Жданов и сам вздернул рукой, чуть не столкнув Катю. — Молодой человек! Вы что встали посреди дороги, не видите здесь гололед?       Катя подняла взгляд от блеска наполированных плит. Голубоглазый блондин приветственно кивнул ей, стоя в одном военном кителе и парадных туфлях, без пальто и шапки. Замерзшие уши краснели на фоне белой Москвы. — Что-то случилось?       Катя осторожно убрала руку с плеча Андрея. — Валерий Сергеевич приказал везти тебя в Розенталь. Будет… — Ты не познакомишь нас, Катенька?       Голос Андрея обжег ей ухо горячим дыханием. Катя отступила в сторону по скользкой дорожке, снимая с себя руку директора. — Андрей Павлович, это Николай Зорькин, офицер запаса и друг моей семьи. — Катя подобает этикету представила старшему младшего. — Коля, Андрей Павлович Жданов — президент компании Zimaleto.       Оба смерили друг друга неприязненными взглядами, не делая попыток пожать руки. Катя схватилась за пуговицу на пальто, расстегиваясь. Пульс забил в ушах и жар начал подниматься по шее к щекам. — Поехали. — выдавила из себя девушка, разворачиваясь к знакомой служебной машине. — Стоп-стоп-стоп! — Андрей схватил ее за руку. — Мы вроде как обещали не хранить друг от друга секретов, Катя, и тут объявляется какой-то Коля — «друг семьи». — Мужчина сыграл кавычки пальцами.       Из башни выходило все больше и больше людей, обходя сцену из троих актеров. Катя с ужасом заметила компанию женсовета, дымящих в стороне. Уютова наблюдала взглядом перископом. Маша ухмылялась. Любопытно выпучила глаза Пончева. Под слоями душной одежды Катю окатило холодом, следом ударил мандраж. — Андрей, меня вызывает папа, — Катя поморщилась от чужой силы, ее тянули за рукав и она уперлась каблуками в лёд. — Андрей… мне больно…!       И как по команде Николай Зорькин сторожевым псом вцепился в плечо Жданова, позорно натягивая его пальто в затылке и сильно ударяя по сгибу локтя, заставляя отпустить руку Кати. — Эй! Так, — Андрей попытался избавиться от захвата, широко махнув плечом, — Катя, что это такое?! — Коля, пожалуйста, поехали. Коля!       Парень перевел голубые глаза на голос, злые и пустые, и вернулся к гордо вытянутой фигуре Жданова. — Это называется долг. Вы, Андрей, про такое не знаете, а я о вас знаю все. — Ты на драку нарываешься?       Катя схватила Зорькина за плечи. — Уважаемые! — Огромные лапы охранника раскинули мужчин по разные углы треугольного ринга. — Либо вы прекращаете девиантное поведение, либо я вызываю полицию. Вы не первые здесь такие, — мужчина выдержал паузу, глянув на Катю, — бизнесмены. — Не надо полиции, господин, — Зорькин прищурился, — Потапкин.       Коля оправил свое пальто и вытащил из нагрудного кармана удостоверение. Охранник склонился к документу, нахмурился и кивнул. Зорькин вернул корочку в карман.       Машина успела остыть, но Катя с облегчением стянула с горячей шеи платок. Красных ушей коснулась прохлада. Зорькин быстро обошел машину усаживаясь на водительское сидение. — Зачем надо было делать все так…?       Мотор взревел. — Нужно было позволить ему сломать тебе руку? — Ничего бы он мне не сломал! Не строй из себя ангела! Мне ты разбил сердце!       Катя ударила ладонью по бардачку. — Ты добился чего хотел, молодец! Продолжай в том же духе!       Загнанно дыша, Катя дернула ремень безопасности, застегнулась и отвернулась к окну. Щеку прожигал чужой взгляд.       Наконец Зорькин начал движение. Аккуратно, по зимним дорогам и обеденным пробкам. Молча.       В ресторане Катя неприветливо кивнула давно знакомому администратору за стойкой и позволила Николаю стянуть с себя пальто. «На имя Пушкарев», «Следуйте за мной». Катя окинула взглядом зал. Белые скатерти, на столах маленькие вазочке с трогательными цветами, бокалы, три ряда приборов. И люди. Катя усмехнулась, возвращая взор в прямую спину «друга семьи». — Мы приехали раньше?       Зорькин пожал плечами, отодвигая стул для Кати, и следом придвигая его. К столу тут же подкрался официант с двумя формами меню. — Тогда нужно заказать все заранее, я знаю что нужно.       Закусив щеку изнутри, Коля послушно кивнул, пряча глаза за кожаной папкой. — Будьте добры мясную нарезку, оливки, сырную нарезку, бутылку белого вино, желательно двухтысячного года, — молодой паренек сложил пальцы под блокнотом для опоры и торопливо начал записывать, — сейчас пожалуйста принесите для меня бокал красного полусладкого, лучшее что у вас есть.       Официант счастливо разулыбался, перетараторивая заказ. Зорькин молчал. — Почему такой маленький столик? Сколько будет на встрече людей? Когда они приедут?       Катя рефлекторно пригладила выбившиеся из пучка пряди. — У нас есть время, Катя, я бы хотел поговорить, — Коля развел руки в стороны, — раз подвернулся случай.       Вернулся официант с темной бутылкой вина. Галантно продемонстрировав этикетку с золотистой гравировкой, он принялся снимать колпачок, покрывающий горлышко, а затем ловко вытащив пробку налил вино в подставленный бокал. Катя сделала быстрый глоток и кивнула. Официант наполнил бокал еще раз. Зорькин туго сглотнул. — Итак. — Он подался вперед к столу. — Мы с тобой знаем друг друга всю жизнь. Валерий Сергеевич, заменил мне отца, Елена Александровна стала моей крестной, мы семья, и я люблю тебя как сестру. И я скучаю по тебе.       Катя выгнула бровь, медленно раскачивая вино в бокале. Красная жидкость блестела в свете люстр. — Да, я скучаю. Ты единственный человек, кому я могу доверять свои мысли и… чувства, несмотря на то, что я военный у меня есть чувства. В том числе чувство тревоги за тебя. Особенно сейчас, когда ты вышла из-под крыла родителей. — И поэтому ты докладывал обо всем, что бы я не делала отцу? Из тревоги?       Коля нахмурился. — Что значит докладывал, Катя, я делился с ним как с отцом.       Усмехнувшись, Катя немного пригубила вина. Аромат раздражал нос и сводил нервы, вкус бодрил. Посреди рабочего дня. — Решил поделиться с отцом своей подруги, с кем она заговорила в школе, кто ее обидел. Как мило. Потом, кто и как посмотрел в универе, куда собралась вечером, с кем говорила по телефону. Какие у нее планы, желания, мысли, любовь. Да?       В голубых глазах чисто. Катя прищурилась, силясь разглядеть тень раскаяния. — Я поняла. Тренировал на мне контрразведочные приемы. Вот, дослужился до лейтенанта всего лишь за год, пока кто-то даже прапорщика переступить не может. Молодец. — Ну что за глупости ты говоришь, — Каля потянулся через стол чтобы накрыть своей ладонью ладонь Катя, — признаю, моя служба протекает легче, но причем здесь это?       Катя хихикнула, снова пригубив вина, и подняла глаза на Зорькина. — Знаешь в чем наше с тобой отличие? У меня строгий отец, а у тебя добрый папа подруги. Меня запирали на ключ в квартире и уходили, чтобы я знала, где мое место, — девушка опустила взгляд на кроваво-красную жидкость за тонким стеклом, — а ты свободно гулял и махал мне рукой со двора. Ты сам выбрал свой путь, восхищаясь моим отцом, а мне приходится мольбами рыть свой путь самой. И не дай бог опозорить семью.       Катя снова захихикала под ошалелый взгляд. К столу наконец поднесли красивые тарелки мясных и сырных нарезок. Официант в белых перчатках расставил все между двумя гостями, справился о вине и ушел. Катя провернула запястье, открывая вид на маленькие часы. — Неужели опаздывают? — Кто?       Подняв глаза на Колю, Катя с улыбкой успела рассмотреть как отливает кровь от красивого лица. Зорькин поджал губы. — Ты слишком невнимательный для лейтенанта ФСБ. Если бы здесь обедал отец с коллегами, никого кроме официанта и поваров в ресторане не осталось бы. Да и стол бы выбрали… не на двоих.       Катя взяла со стола салфетку, обмакнула губы, а затем, пока Зорькин не успел среагировать выплеснула остатки вина ему в лицо. Тот зажмурил глаза, но успел подставить ладонь под подбородок, и капли не попали на китель. — За вранье.