Рейстлин, Поттер и махровые иррациональности

Вечером в башне Гриффиндора Рейстлин поинтересовался у Невилла, о чем с ним говорил профессор Хмури после урока. – Да так… – замялся Невилл. – Он… предложил мне дополнительное занятие. – Правда? – С двумя боггартами, – добавил Невилл. – Звучит неплохо. «Хмури служил аврором вместе с родителями Невилла», – вспомнил Рейстлин. Теперь он, кажется, знал, что увидел Невилл в зеркале Ацдрес на первом курсе. Там были Фрэнк и Алиса, но не безнадежно повредившиеся в рассудке после нападения Пожирателей смерти, а здоровые и счастливые. Следующим утром за окном хлестал проливной дождь. – Привет, Гарри! – остановил Рейстлина в гостиной Оливер Вуд. – Подпиши петицию! Все наши подписали. – Что за петиция? – О возвращении квиддича! Почему мы должны сидеть без квиддича целый год? Он никак не мешает проводить Триволшебный Турнир! – Откуда ты знаешь? – не согласился Рейстлин. – Вдруг мешает. Вуд нахмурился: – Короче, ты подпишешь или нет? Я собираюсь отдать петицию мадам Трюк, а она поговорит с Дамблдором. Чем больше подписей, тем лучше. – Ладно, давай сюда. Рейстлин подошел к ближайшему столу и вывел в конце списка «Г. Поттер». – Спасибо! – обрадовался Вуд. – Нельзя отменять квиддич! И чего это их дернуло? – Не иначе портрет Финеаса Блэка посоветовал, – ухмыльнулся проходивший мимо семикурсник. – Джо! А ты подпишешь? – переключился на новую жертву Вуд. На травологии Рейстлин машинально выполнял задания профессора Стебль, но его голова была занята более важными размышлениями. Кто в Хогвартсе служит Волдеморту? Кто будет осуществлять план с похищением? Рейстлин прикинул возможные варианты. Профессор Люпин. Утаил сведения об анимагии Сириуса Блэка, и поэтому, вероятно, ждет, что сбежавший убийца прикончит Гарри Поттера. Возможно, был одним из шпионов Волдеморта. Присоединился ли Люпин к Темному лорду, потому что тот обещал больше прав для оборотней при своей власти? Или же Волдеморт ни при чем, а Люпин молчал по какой-то иной причине? Например, не хотел, чтобы бывшего друга высосали дементоры… Хотя крайне странно жалеть массового убийцу и предателя своих лучших друзей. «Нет, не сходится… Версия со сторонником Волдеморта логичнее». Профессор Снейп. С детства дружил с Лили Эванс, а потом, судя по поведению в воспоминаниях Питера и Сириуса, еще и был влюблен в нее. Однако чувства к маглорожденной волшебнице не помешали Снейпу вступить в Пожиратели смерти. По неизвестной причине Снейп сменил сторону «задолго до падения Волдеморта» (как утверждал Дамблдор в одном из репортажей из суда). После того, как Темный лорд убил Лили, у Снейпа явно больше причин его ненавидеть, чем снова ему служить. Тем не менее, местная пословица «враг моего врага – мой друг» отнюдь не всегда справедлива. У Снейпа имелись также причины ненавидеть Гарри Поттера. «Почему бы Снейпу не желать смерти нам обоим? Да, в прошлом он помогал мне, но разве не глупостью была бы попытка прикончить Гарри Поттера под самым носом у Дамблдора? Зато, когда прежний хозяин вернулся, Снейп мог бы сначала похитить для него Гарри Поттера, втереться этим в доверие, а затем поквитаться и с самим Риддлом… Да, я могу себе такое представить». Профессор Холмс. Новый человек в замке. О Холмсе Рейстлин пока ничего не знал. Этот профессор древних рун вполне мог быть новым последователем Волдеморта. Игорь Каркаров, директор школы Дурмстранг. Услышав это имя в разговоре обсуждавших Турнир студентов, Рейстлин сразу вспомнил, что Каркаров был Пожирателем смерти. В одной из газет говорилось, что Каркарова освободили в связи с «раскаянием и помощью правосудию». Неизвестно, насколько искренним было это «раскаяние», и не переметнется ли Каркаров к прежнему хозяину, узнав, что тот вернулся. А, быть может, Риддл направил в Хогвартс самого Розье? Оборотное зелье – и верный Пожиратель превращается, скажем, в того же Холмса… Рейстлин намеренно опоздал на субботний завтрак, изучая «Карту мародеров». Если замаскированный Розье в замке, на карте отразилось бы его реальное имя – Рейстлин проверил это на себе, употребив порцию зелья с волосом Сириуса. Тщательно осмотрев Большой зал на карте, чародей не нашел имени «Родри Розье», но совершил другое открытие: за преподавательским столом обнаружилось два имени, которых там быть не должно! Запомнив расположение имен, Рейстлин побежал на завтрак. Переступив порог Большого зала, чародей бросил взгляд на преподавательский стол. «Не может быть!» Рейстлин быстро добрался до свободного места за столом гриффиндорцев, и, недоумевая, еще раз пересчитал профессоров, перепроверяя порядок имен. Но нет – ошибки не было. – Но как же… Почему тогда… – пробормотал чародей, затем, опомнившись, замолчал, радуясь, что никто не придал значения его словам. Скрыв первое изумление, Рейстлин принялся за завтрак, погрузившись в свои мысли. «Впрочем, кажется, я понял… Что ж, Волдеморт меня удивил. Я не ожидал сразу двоих… Придется быть вдвойне осторожным и держать ухо востро». * * * По окнам хлестал ливень. Темноту непогожего дня изредка разрывали вспышки молний, рассыпавшиеся громовыми раскатами. В укромном месте гостиной Гриффиндора собрались участники «Сопротивления». – Приветствую всех! – торжественно начала Гермиона. – Первое собрание «Сопротивления» в этому учебном году объявляю открытым. Алекс, Хизер и Невилл зааплодировали. Сидящие неподалеку старшекурсники осуждающе покосились на группу защитников эльфов. – Что ж, думаю, в первую очередь, – продолжила создательница клуба, – можно поделиться новостями и внести предложения. Кто хочет выступить? Алекс вскинул руку. Почти одновременно с ним руку поднял и Невилл. – Невилл? – Хотел сказать… На каникулах я был в гостях у моего двоюродного дедушки Элджи. И я убедил его начать платить Бирки, его эльфу. – Ого! – восхитилась Гермиона. – Это здорово! Огромный шаг вперед для всех нас. – Молодец! – похвалил Алекс. – И сколько теперь получает Бирки? – поинтересовалась Хизер. – Ну… – смутился Невилл. – Один кнат в месяц. – ЧТО?! – ахнула Гермиона. – Это же микроскопические деньги! – По правде говоря, Бирки и на это еле уговорили… Сам он соглашался только на кнат в год. Гермиона расстроенно спросила: – Он хоть что-то уже купил? Хотя… Кната хватит разве только на одну газету... – Нет, – слегка покраснев признался Невилл, – дедушка Элджи написал мне, что Бирки приклеил две монеты за лето на свое любимое ведро... Воцарилось неловкое молчание. – А он… Бирки… точно понимает, что такое деньги? – робко спросила Хизер. – Угу… – кивнул Невилл. – Он ходит за покупками… – Хм... Ну полагаю, – наконец вымолвила Гермиона, – что это право Бирки распоряжаться своей зарплатой, как посчитает нужным... Спасибо, Невилл. – Это победа Сопротивления! – внезапно воскликнул Алекс с излишним энтузиазмом. – Скоро мы поможем всем эльфам! И у меня есть предложение: мы должны снять агитационный фильм! А потом показать всем в Хогвартсе. – Если бы ты прочитал «Историю Хогвартса», ты бы знал, что никакие фильмы ты здесь показать не сможешь, – безапелляционно заявила Гермиона. – Да и снять тоже. – Почему это?! – Потому что электричество в Хогвартсе не работает. Слишком много магии. – Сейчас проверим, – сказал Алекс и достал из кармана мантии фонарик. – Говоришь, не работает? Алекс сдвинул переключатель, и фонарик осветил круглым пятном ближайшую стену. Гермиона приоткрыла рот от изумления. – Ага! – торжествующе провозгласил Алекс. – Всё прекрасно работает! Вот поэтому мы… Клац! С громким звоном стекло фонарика разбилось. Свет погас. Алекс в недоумении осмотрел поломку и вскрикнул: теперь из фонарика торчала маленькая голова Пивза! – Юууууу-хууууу! – прокричал полтергейст и затряс головой. Бубенчики на его цветастой шляпе зазвенели. – О нет! Пивз! – застонал кто-то на другом конце гостиной. – Детки жаждут поиграть, Пивза в гости надо звать! – пропела голова Пивза и начала увеличиваться в размерах. Алекс выронил остатки фонарика и отпрыгнул в сторону. Голова всё росла. – Новый домик – как я рад! Правда, малость МАЛОВАТ! Бах! Корпус фонарика с треском разорвало на мелкие кусочки. Под головой Пивза, достигшей своих обычных размеров, мгновенно отросло тело. – Уиии-хихихи! Пивз принялся швыряться всем, что попадало ему под руку. Окружающие студенты спешно хватали свои вещи и бежали кто куда. Не сговариваясь, участники «Сопротивления» тоже поспешили ретироваться в свои спальни. – А я говорила! – крикнула Гермиона Алексу, уклоняясь от чьей-то клыкастой тарелки-фрисби, брошенной Пивзом. – «История Хогвартса» – это тебе не шутки! – Но он работал! – обижено ответил Алекс, прячась от летящей чернильницы. – Неужели? – ядовито усмехнулась Гермиона. – Ну тогда снимай свой фильм, и Пивза в соавторы возьми. – Прячься, жалкий идиот, а не то башку пробьет! – распевал Пивз, сопровождая вокал художественным пуканьем. – Выходи на битву, трус! Я уже вошел во вкус! Мва-ха-хах! Хи-хи-хи!