Рейстлин, Поттер и махровые иррациональности

Теперь настало время для ловушки. Рейстлин сложил из пергамента конверт и применил к нему дезиллюминационные чары. Затем наложил на конверт проклятье: тот, кто к нему прикоснется, станет зеленым в розовую крапинку. Внутрь невидимого конверта он поместил дневник Тома Риддла и положил получившуюся ловушку на тумбочку рядом с кроватью. Всё выглядело так, как будто на тумбочке просто лежит дневник. Вечером Рейстлин сделал вид, что ложится спать, но на самом деле он планировал просто лежать и караулить того, кто придет за дневником. * * * 50 лет назад, 22 мая 1943 года Сегодня наконец-то Дамблдор убрался из школы по каким-то своим делам, а значит, пора и мне вернуться к моей миссии. На этот раз он мне не помешает скормить василиску грязнокровку! Сегодня умрет гриффиндорка с пятого курса Этель Марлоу. Пробираюсь к входу в Тайную комнату и зову змея. Василиск приходит. Как и в прошлый раз навожу маскировку и отправляю за жертвой. Ожидание. На этот раз ошибки быть не может! Но что это? Василиск возвращается. «Я успел откусить ей руку… Но снова появился волшебник с красной птицей…» «КАК?!» Проклятый Дамблдор, его сейчас не должно было быть в школе! Чёртов профессор трансфигурации испортил мне уже два убийства! Конечно же, он прямо сейчас использует слезы феникса на грязнокровке, чтобы нейтрализовать яд василиска. А потом они отправят ее долечиваться в больницу святого Мунго, как и предыдущую жертву нападения, Раймонда Винтера… Мне до них уже не добраться. Дамблдор явно попал в школу, переместившись при помощи феникса. Эти птицы умеют исчезать во вспышке пламени и мгновенно появляться в другом месте. Что его заставило вернуться? Как и в прошлый раз Дамблдор оказался поблизости сразу же после того, как василиск укусил жертву. Очевидно, это некие сигнальные чары… Вероятно, Дамблдор заколдовал Хогвартс так, чтобы мгновенно узнавать, если кто-то на территории школы получил смертельную дозу яда. И из-за этого ублюдка василиск теперь не может нормально поесть! Что ж, впредь буду умнее. Мне следует хорошо подготовиться к следующему нападению. * * * Рейстлину приснилось, что он прогуливался по огромному залу, заставленному и заваленному грудами всяких магических редкостей. Волшебник с удивлением обнаружил прислоненный к одному из шкафов Посох Магиуса, лежащий на фигурном столике Кровавый Камень Фистандантилуса, завешенное тканью зеркало Ацдрес. Встречались здесь и книги: Рейстлин прочитал названия толстых томов «Перемещение между мирами. Часть 1. Перемещение души», «Перемещение между мирами. Часть 3. Перемещение духа», «Перемещение между мирами. Часть 5. Перемещение тела». К сожалению, тексты этих книг разобрать не удалось – они представляли собой диковинные наборы неизвестных магу символов. На полу невдалеке лежал огромный, размером с дверь, дневник Тома Риддла. Дневник мерно приоткрывался и вновь закрывался, что походило на дыхание. На столе, накрытом ажурной скатертью, в ворохе сизых перьев лежала старинная диадема. Между двумя высокими шкафами висела гирлянда сушеных корней мандрагоры. Рейстлин надел диадему и возвратился к зеркалу Ацдрес, чтобы взглянуть в него. Маг взялся за покрывало, зашторивавшее зеркало… – Гарри, просыпайся! На завтрак опоздаешь! Рейстлин открыл глаза. На него уставился Рон, заглянувший под балдахин кровати. Уверившись в том, что приятель проснулся, Рон поспешил на завтрак. А Рейстлин, тем временем, осознал, что дневника Риддла в спальне нет. Значит, ловушка сработала. Однако Рейстлин не смог проследить, кто входил в спальню за дневником, потому что умудрился так не вовремя заснуть… Впрочем, его чары не дадут похитителю остаться неизвестным. За завтраком Рейстлин высматривал кого-либо зеленого в розовую крапинку. Тщетно! Таких не было среди участников трапезы. Тогда Рейстлин решил посчитать, кого из знакомых учеников нет за завтраком. Не было Гермионы, Дина, который всё еще лечился в Больничном крыле, Джинни Уизли и Джастина Финч-Флетчли. На первый урок, заклинания, Гермиона тоже не явилась. Это совершенно на нее не похоже. Лаванда и Парвати сказали, что не видели Гермиону – когда они проснулись, ее уже не было в комнате. Профессор Флитвик с удивлением узнал, что у полкласса испорчены палочки. – Весьма прискорбно… Я собирался сегодня дать вам практическое задание. Пожалуй, придется его отменить. Вот что: расскажу-ка я вам немного о продвинутых чарах. Мы будем изучать их на старших курсах. Более подробно с ними познакомятся те из вас, кто будет сдавать ТРИТОН по чарам… – ТРИТОН? – удивилась Салли-Энн. – Экзамен после 7 курса. Тягостно Резко Изнурительный Тест Очарованных Наук, – прошептала в ответ Лидия. – Неа, Труднейшие Реально Изнуряющие Тесты Общеколдовских Навыков, – вклинился Рон. – Трагическое Расширение Иллюзионизма, Тавматургии, Оккультизма, Некромантии, – с сарказмом продолжил Рейстлин. – Посмотрим, что бы вам показать… – профессор Флитвик подошел к одному из шкафов, взгромоздился на табуретку и достал с верхних полок большую елочную игрушку в виде вишни, старинный витражный фонарь и копилку в виде искусственного черепа, – Эти вещи зачаровали выпускники прошлых лет в качестве курсовых творческих проектов. Флитвик положил вишню, фонарь и череп на свой стол. – Но сэр, – подняла руку Парвати, – они совсем не выглядят волшебными… – Верно, мисс Патил! Нам понадобится еще кое-что, – радостно сказал Флитвик и достал из кармана мантии монетку, – Начнем с черепа-копилки! – объявил профессор и опустил монетку в прорезь. Череп медленно поднялся в воздух и пролетел вперед, затем открыл рот и выплюнул кучку мелких костей, которые тут же выросли и собрались в скелет, присоединившись к черепу. Заиграла музыка и скелет принялся отплясывать бодрый танец. – Ух ты! Закончив плясать, скелет рассыпался на кусочки, которые уменьшились и влетели в рот черепа. Затем копилка мягко приземлилась обратно на стол. Ученики захлопали в ладоши. – У кого-нибудь из вас есть идеи, как волшебник смог зачаровать эту копилку? Мистер Поттер, я в курсе, что вы знаете, но, быть может, кто-нибудь еще ответит? Да, мисс Патил! – Все началось, когда вы бросили монетку. Наверно, там есть чары, которые смотрят, не бросил ли кто монетку, – предположила Парвати. – Верно! Пять баллов Гриффиндору. То, что вы описали, называется «чувствительными чарами». Они определяют, произошло ли некое событие или нет. Простейшие чувствительные чары содержатся в таких сигнальных чарах, как воющие чары. Многие волшебники используют воющие чары для охраны домов: если в доме появляется посторонний, сразу же раздается громкий вой. Но продолжим о копилке. Продвинутые чары, как вы уже догадались, состоят из сложных комбинаций более простых чар. При этом часто так устроено, что первые чары влекут за собой вторые, вторые – третьи, и так далее. Подобная структура называется «цепочкой заклинаний». В нашем примере чувствительные чары «увидели» монетку и запустили цепочку заклинаний: левитационные чары на копилке, потом друг за другом чары открытия рта, высыпания костей, их увеличения, собирания их в скелет… Принцип вы поняли. Давайте взглянем на следующий предмет. Флитвик взмахнул волшебной палочкой, и на столе появился цветочный горшок с миниатюрной елочкой. Профессор повесил игрушечную вишенку на елку. Вишня превратилась в цветок вишни, затем лепестки осыпались и превратились в пять крохотных акул-молот, которые принялись летать вокруг елки, постепенно вырастая в размерах. Через какое-то время акулы исчезли в облачках дыма и вместо них появились грозди бананов. Вскоре они разделились на отдельные бананы и продолжили парить вокруг елки. Студенты были в восторге. – Впечатляет, не так ли? – сказал Флитвик, – Здесь чары совмещены с трансфигурацией. Один из лучших проектов за последние десять лет! – Вот бы тоже так научиться! – мечтательно произнес Рон, и тихо добавил, – Я бы заставил акул гоняться за Малфоем и кусать его за задницу. Шеймус и Рейстлин хихикнули, а профессор Флитвик, видимо, не расслышавший второй части фразы, заверил: – Все в ваших руках! Если вы будете усердно заниматься и хорошо сдадите СОВ, мистер Уизли. Ладно, давайте посмотрим на следующий зачарованный предмет. Профессор зажег фонарь. С каждой из четырех боковых сторон фонарь украшали витражи из кусочков разноцветного стекла. На одной стороне красовался зимний пейзаж, на второй – весенние цветущие деревья, на третьей – летний солнечный пляж, на четвертой – осенний лес. Цветные пятна заплясали по стенам комнаты. – Как вы думаете, на что здесь наложены чувствительные чары? – На нем есть потайные кнопки? – предположил Шеймус. – Попробуйте их отыскать, мистер Финниган! Подойдите сюда. Шеймус принялся неловко тыкать пальцем во фрагменты зимнего витража. Как только он нажал на снеговика, в классе прямо с потолка посыпался снег. – О, замечательно! Вы нашли одну из них. Пять баллов Гриффиндору! – похвалил профессор Флитвик, – Осталось еще три витража с секретом. Кто попробует найти? Вскоре Парвати нажала на осеннее дерево, и вместо снега в воздухе закружились золотистые кленовые листья. Рон нажал на солнце с летнего витража, и на потолке вмиг образовалось голубое небо с светящимися облачками, стало жарко. Лаванда вызвалась искать кнопку на весеннем витраже, и радостно запрыгала, когда в воздухе полетели белые лепестки. Флитвик не стал держать гриффиндорцев весь сдвоенный урок и отпустил пораньше. Рейстлин поспешил навестить Миртл, которая обитала в туалете для девочек на втором этаже. На двери висела табличка «Туалет не работает». Внутри всё выглядело заброшенным: облупившаяся краска, грязные зеркала в разводах, потрескавшиеся умывальники. Здесь как будто специально не убирались. Из одной кабинки доносился протяжный вой. Рейстлин приблизился к ней и постучал. – Кого еще принесло?! Оставьте меня в покое! – простонала Миртл. – Миртл? Это я, Гарри Поттер. Миртл просунула призрачную голову через дверь кабинки: – Гарри? О, привет. – Ты чем-то расстроена? – участливо спросил Рейстлин. – У тебя бывает чувство, что твое существование не имеет никакого смысла, а весь мир вокруг – это всего лишь злая шутка? Почему этот уродский мир создан таким? Наполненным безграничным ужасом и несправедливостью!.. Пивз опять дразнил меня очкастой дурой! Разве я заслужила такие страдания?! – Конечно, нет. Сочувствую. Знаешь, я хотел спросить, как ты умерла? – О, это был сущий кошмар! – с энтузиазмом откликнулась Миртл, – Это произошло здесь, в этой самой кабинке. Я заперлась в ней и плакала, потому что Оливия Хорнби дразнила меня из-за очков. Потом я услышала, как в туалете заговорили на иностранном языке. Один из говоривших точно был мальчик, потому я открыла дверь и сказала ему убираться вон и… умерла. Последнее что я видела – два огромных желтых глаза, вон там, над умывальником. – На что был похож этот иностранный язык? – Очень странный. Вроде русалочьего… или нет… – А того мальчика ты не разглядела? Миртл покачала головой. – Но ведь этого мальчика потом исключили, верно? Миртл облетела вокруг Рейстлина: – Может, да, а может, и нет. Почем я знаю? Я же не видела, кто там был. Дамблдор считает, что исключили не того… И я полностью согласна! – Не того? – Да! Исключить должны были Оливию Хорнби! Это она виновата! Всё из-за нее! Если бы она меня не дразнила, я бы здесь не плакала, и не умерла! – Ты права. Но ведь мальчик тоже виноват, он вызвал существо, которое тебя убило. Так кого исключили? – Ммм… Дамблдор не хочет, чтобы я об этом болтала, – Миртл словно очень хотелось, чтобы ее поуговаривали. Рейстлин исполнил ее желание, и скоро она призналась: – Это был Хагрид. * * * За обедом выяснилось, что ночью на Гермиону и Джастина напали, и они окаменели. Дамблдор объявил, что ходить по школе ночью крайне опасно и отныне строго запрещено. – Не то чтобы раньше это было разрешено, – заметил в скобках Дамблдор, – Так что прошу всех после семи вечера не покидать гостиных и общежитий ваших факультетов. Учителя будут дежурить на случай, если кому-то всё же захочется побродить ночью, так что не советую нарушать правила. Вскоре Рейстлин постучался в хижину Хагрида. Хозяин отворил дверь. – Привет, Хагрид. Я знаю, что тебя исключили из Хогвартса за то, что ты якобы открыл Тайную комнату, и чудовище из нее убило Миртл. – Кто тебе этого всего понарассказывал?! – опешил Хагрид. – Могу я зайти? Хагрид пропустил Рейстлина в свою хижину и захлопнул дверь. – Это был не я! Ни о какой такой комнате и знать не знаю, и никаких чудовищ на людей не напускал! Да как ты мог такое обо мне подумать, Гарри?! – Я не говорил, что ты это сделал. Только то, что тебя за это исключили. – Откуда ты знаешь? – Поговорил с Миртл. Нам надо понять, что за существо нападало на Колина, Гермиону и Джастина. Ты ведь разбираешься в чудовищах. Как думаешь, кто нападал пятьдесят лет назад? – Я не знаю… Вот Арагог понял, что это за тварь. Но не сказал мне. Уж я его упрашивал, да всё без толку. Он боится… Как мы, волшебники, боимся произносить имя Сам-Знаешь-Кого. – Арагог? – Мой питомец! Акромантул. Такой красивый большой паук, – с гордостью признался Хагрид, – Это его обвинили в убийстве Миртл. Но он этого не делал! Тебе надо с ним погутарить. Он знает, кто это был. Он теперь живет в Запретном лесу с женой и детишками. Только скажи, что ты мой друг, чтоб он случайно тебя не съел… – Очаровательно, – с сарказмом произнес Рейстлин. – Вот чего, лучше вместе к Арагогу сходим, – передумал Хагрид, – В выходные. Идет? Только это… Не говори никому про акромантулов в Запретном лесу. А то ежели Попечительский совет о них прознает, точно захочет избавиться. – Хорошо. Увидимся. Говорить с пауком не было никакого смысла: Рейстлин читал, что акромантулы смертельно боятся василисков. Что ж, видимо, это и впрямь василиск. Почему же Миртл он убил, а нынешние жертвы всего лишь окаменели? По всей вероятности, за полвека василиск ослабел от голода или заболел, утратив смертельный взгляд.