Бедные-несчастные

Он сжимал в руке письмо, прочитанное не раз и не два, изрядно смятое от волнения. Свет, лившийся в грязное окно, придавал комнате еще более мрачный вид, освещал запустение. «Засада, вполне вероятно», – подумалось эльфу. Астарион смотрел на аккуратные круглые буквы, выведенные лёгкой рукой Эсмерай. Девушка приглашала его обсудить произошедшее, вместе решить, что же им делать дальше. И место для встречи она выбрала весьма интересное – парк, в котором он поймал ее в прошлый раз. Жители верхнего города гуляют там не часто, но, все же, есть вероятность встретить знакомое лицо... Какого-нибудь мелкого лорда, что так жаждет выслужиться, что мигом отнесет отцу Эсмерай любопытную новость. «Засада», – напомнил себе эльф. Нельзя доверять эльфийке на все сто процентов. Астарион точно понял это не так давно, во время их последнего танца. В ее серых глазах он обнаружил что-то до боли знакомое, твердость, которую видел и в зеркале, и на портретах покойной матушки. Если они похожи хоть немного, жди беды. Эсмерай попытается остановить его, используя самые гадкие методы. Но на встречу все равно придется сходить, это – отличный шанс, он сможет выдвинуть свои требования. «Требования – слишком грубое слово для такой деликатной миссии», – подумалось эльфу. Он предложит ей решение проблемы, только и всего. Выбрав строгий черный жилет поверх белой блузы, серебряную брошь в форме семиконечной звёзды, уложив волосы в привычной манере, Астарион отрепетировал непринуждённую улыбку, любуясь собой в зеркало. Пусть у него на руках и были лучшие карты, не следует терять бдительность. Он всё ещё должен нравиться ей, привлекать хотя бы внешне. Согласиться в брак с мерзавцем куда легче, если этот мерзавец красив собой, ведь правда? Эсмерай – еще очень молодая особа, в ее душе ещё должны бурлить страсти. Приветливой с недавних пор соседки на пороге не оказалось, и Астарион почувствовал себя обделённым ее вниманием. Эльф решил, что пора привыкать к завистливым взглядам и лукавым улыбкам, люди будут тянуться к нему в новом положении. Он постарался закрыть дверь как можно быстрее, чтобы никто из окружавших его аристократов не понял, что Астарион давно уже уволил и дворецкого, и камердинера, и дом остается в одиночестве после его ухода. У Астариона сталась лишь одна горничная, да и та проводила в доме не полный день. Что бы сказала мать, узнай она об этом? Для нее большой трагедией было надеть одно платье дважды, что уж говорить о неполном штате слуг. Кошелек ее второго мужа стремительно опустел после того, как женщина ворвалась в его жизнь. Сделает ли Астарион то же самое с состоянием Эсмерай? Он ещё не решил окончательно. Путь кончился удивительно быстро, береговая линия тянулась дальше, но парк звал к себе. Как и в прошлый раз, мягкий туман стелился по земле, солнце близилось к закату, и небеса медленно краснели. Точно девица на балу. Астарион улыбнулся, смотря за тем, как алеют портовые воды, как день клонится к своему концу. Эльф тяжело вздохнул, прежде, чем пройти под каменным сводом ворот. Он словно перешёл невидимую черту, миновал первую опасность. Если мисс Эсмерай не устроила ему ловушку у самого входа, кто знает... Может, беседа пройдет легче, чем он предполагает? В конце концов, Эсмерай не представляет угрозы. Пусть Астарион и увидел ее не такой мягкой и бесцветной, как представлено в газетах, пусть, она все же не убийца. «Убийца – ее брат», – напомнило сознание, и Астарион поежился, словно одежда вдруг начала пропускать холод. Если бы девушка желала убрать лишнего свидетеля, она бы отправила убийц в ночи. – Господин судья, – ее голос звучал тихо, но Астарион все равно услышал столь желанное приветствие. – Мисс Тиллертон, – он чересчур низко поклонился. – Я был рад получить от вас весточку, – улыбка украсила его лицо, словно по команде постановщика в театре. – Мне-то казалось, что наша переписка закончена. – Я недооценила вас, сэр, – Эсмерай указала ладонью в сторону длинной извилистой дорожки впереди нее. – Пройдёмте? Астарион медленно кивнул. Мисс Тиллертон встретила его в длинном черном платье, скрытым под такой же черной мантией. Капюшон мог бы полностью спрятать ее красивое лицо, но девушка точно не боялась чужих взглядов. Она шла впереди, ступала медленно, словно в распоряжении у них было все время мира. Волны накатывали на причал, обретая все больше силы, они несли с собой водоросли, мелкую рыбёшку и грязь с самого дна моря. Скоро начнется шторм, и им лучше бы закончить беседу как можно скорее. Ветра здесь поднимаются быстро и не стихают по несколько долгих дней. Никто не ставит в окна стекла, живя на первой линии, только толстые деревянные ставни. Судья шел за своей спутницей молча, он все ждал, что Эсмерай дополнит свою мысль, но девушка продолжала идти вперёд в тишине. – Надеюсь, вы нашли во мне больше хорошего, чем предположили изначально, – заговорил Астарион. – Вы оказались отличным судьей, сэр, – простодушно ответила девушка. – Деятельным. И очень дотошным, хочу сказать. В своем стремлении к справедливости. – Это – мой долг, – кивнул эльф, но Эсмерай не могла видеть. – Город ведь находится под моей защитой, мисс. Какой изящный обман… Она шла впереди него, любовалась закатом. Черные волосы эльфийки не становились светлее в солнечных лучах, они точно поглощали свет. Астарион понял, почему она не желает поворачиваться к нему лицом: волнуется слишком сильно, и это отражается на коже, на мимике, звучит в малейших движениях глаз. Эсмерай напугана происходящим, и не знает, чего добьется этой встречей. Она молода, еще не была обременена принятием решений подобного рода. Астарион понял, что его ещё несостоявшаяся невеста никогда прежде не вела переговоров, все за нее решали отец и брат. Как тяжело, должно быть, нести этот груз на столь хрупких плечах. Сердце на мгновение кольнуло жалостью, но эльф взял себя в руки. «Я не так уж и плох. Можно сказать, что ей очень повезло с женихом», – подумалось судье. Во всяком случае, он не намерен превращать ее жизнь в кошмар. – И вы действительно смогли узнать, кто убил тех несчастных мальчишек, – произнесла она, наконец остановившись. – Боюсь, что это так, мисс Тиллертон, – подтвердил Астарион, он остановился рядом. – Полагаю, вы знали все это время. – Знала, – эльфийка виновато кивнула. – Вы уж простите, что не стала содействовать расследованию. – Даже свидетели в суде могут отказаться давать показания против своих родных,– Астарион изобразил жалостливый голос. Правдивее будет сказать... Что какая-то часть его естества жаждала увидеть ее в суде. Эсмерай Тиллертон, невероятно красивая, юная, богатая, настоящая светская леди... Вся в слезах, отдавшаяся на его милость. Мысль об этом заставила его улыбнуться, удовольствие узлом завязалось внизу живота, и похоть растеклась по венам вместо крови. Нужно будет уговорить ее на игру подобного рода. Астарион облокотился о каменную ограду, встал рядом с эльфийкой, делая вид, что опечален происходящим. «Нет никакой засады», – подумалось ему. «Эсмерай пришла сюда одна, она никому не сказала о произошедшем. Милая маленькая дурочка». Когда они станут мужем и женой, Астариону стоит поучить ее принимать правильные решения. Нужно сделать так, чтобы девушка сообщала ему о каждом своем шаге, только тогда он может быть спокоен за их безоблачное будущее. – Что вы намерены предпринять теперь, когда правда вскрылась? – спросила Эсмерай, едва солнце закатилось за край горизонта. – Вы ведь знаете, к чему меня обязывает долг, мисс Тиллертон, – Астарион театрально вздохнул, так, чтобы девушка поняла, как ему сейчас трудно. – Как судья, я не могу позволить убийце ходить по этим улицам... – А если Тристан уедет? – спросила она тихо. – Вы ведь понимаете, что это не снимет с него вину за хладнокровное убийство двух человек, – эльф хмыкнул, столь наивное предположение рассмешило его. – Правосудие должно свершиться. – Погибших в конечном итоге будет три, сэр. Отца убьет эта новость, – вздохнула Эсмерай. – А ведь он уже так стар для таких потрясений. – Правда может быть тяжёлой, но правда всегда одна. Ее нужно принять,– пожал плечами Астарион. – Если, конечно, обстоятельства не сложатся по-другому. Пора закинуть удочку, предложить ей решение, что лежит на поверхности. Эсмерай наивна, но не глупа, она может сложить два простых числа и получить ответ, понять, на что именно Астарион рассчитывает. «Похоже, что она уже догадалась». Эльф повернулся лицом к своей собеседнице, и Эсмерай напряглись. Она вытянула шею и замерла, делая вид, что безмятежно смотрит на все увеличивающиеся волны. Море начинало штормить, воды вздымались, пенились и опадали, поднимая со дна мелкие камни, песок и мусор, выброшенный докерами. Астарион тяжело вздохнул, он развернулся к воде спиной, бедрами упёрся в низкую изгородь. Эсмерай взглянула на него с грустью, но в глазах ее не было слез. За серыми радужками прятался странный холод... Почти потусторонний, словно эльфийка давно обернулась призраком, духом печали. – О чем вы? – спросила она осторожно. – Я хотел сказать, мисс Тиллертон... – Астарион осекся на мгновение, поправил брошь на своей груди. – Нет, пожалуй, скажите мне вы. Что вы ко мне испытываете? – Простите? – спросила она ещё тише, и на красивом лице собеседницы появилась лёгкая улыбка. – Что вы чувствуете в моем обществе? – Кажется, я поняла ваш вопрос. «Ну конечно поняла, ты же не совсем дурочка", – раздражённо подумал Астарион. Эти игры уже успели ему надоесть. Эсмерай молчала, смотрела вдаль, а эльф уже не отводил взгляда от ее хорошенького лица. Астарион думал о том, как хорошо они будут смотреться вместе, как идеально сочтутся на многочисленных портретах в их родовом имении. Судья прочистил горло, решая, следует ли увеличить напор. Ему начать угрожать ей? Пожалуй, стоит приберечь этот шаг, как последний ход, если Эсмерай не согласится на брак добровольно. Астарион чувствовал, как участился его пульс, как сердце начало гонять по телу кровь все быстрее и быстрее. Откуда взялось это волнение? Впрочем, это ведь вполне естественно в его положении, так? Он ведь делает девушке предложение, сегодня все должно разрешиться лучшим образом. – Я вам нравлюсь? – спросил он и сделал вид, будто в самый последний момент не решился коснуться ее ладони, остановил руку в паре миллиметров и осекся. – Мисс Тиллертон? – Стала бы я писать вам, если нет? – голос ее изменился, сделался более жёстким, точно на допросе. – Так значит, я вам не безразличен, – улыбнулся эльф. – Это приятное знание, мисс Тиллертон. – Но оно не спасет моего брата от смертной казни, господин судья, – вздохнула эльфийка. – А моего отца от сердечного приступа. Подумать только... Его единственный сын. «Дело времени. Твой отец ещё так молод по эльфийские меркам, милая. Он может родить нового, если захочет. Заведет любовницу, а то и с сотню любовниц, и родит тебе столько братьев и сестер, что в городе не останется горожан. Избалованные дети Тиллертонов убьют всех вокруг», – подумалось Астариону. Как судья, он, разумеется, должен был отправить Тристана Тиллертона на эшафот, это в интересах любого законника. Юноша убил не одного, но двух друзей, он почувствовал вкус безнаказанности, и остался им доволен. Астарион хорошо понимал, что этим дело не ограничится. Тристан убьет снова, проигрывается в карты и вытащит из кармана очередной кинжал из своей коллекции. Дети богатых родителей быстро привыкают к вседозволенности, и уход от наказания послужит ему плохим уроком. Да, Астариону-судье следовало бы вынести обвинительный приговор, рассказать всем о блестящем расследовании, но... Должность судьи – не предел его мечтаний. – А может спасет? – спросил он, и Эсмерай повернулась к собеседнику лицом. – Я... – на щеках ее на мгновение вспыхнул румянец, но девушка провела холодном ладонью по лицу. – Я понимаю, что это будет звучать ужасно глупо, нелепо, но все же... – Ничто не может звучать нелепо в ваших устах, – расстояния между ними оставалось все меньше и меньше. – Но я позвала вас, чтобы просить, господин судья, – продолжала эльфийка. – Сохраните секрет моего брата. – Просить? – он не сдержал улыбки. – Умолять, – шепнула Эсмерай. «Ты и понятия не имеешь, что же такое – мольба», – подумалось эльфу. Это ей было в новинку. И просить, и уж тем более молить о чем-то – это для бедных. Богатые и знатные отпрыски просто забирают, уж Астарион-то это знал. Вот и брат мисс Тиллертон позволил себе больше, чем самый обычный смертный. Эльф тяжело вздохнул, сделал вид, что чудовищная мука наполняет его грудь болью. «Прислонить ладонь к груди? Нет, это уж слишком драматично, мы ведь не в театре», – размышлял судья. Эсмерай прикусила губу, и Астарион заставил себя отвести взгляд от ее лица. Ему отчаянно хотелось перейти к действиям, закончить эти разговоры, завершить то, что он начал месяц назад. Эльфийка молчала, мольбы давались ей плохо. – Есть один способ спасти вашего брата, мисс Тиллертон, и уберечь репутацию семьи, - начал он осторожно. – Что же это за способ? – спросила девушка тихо. – Вы хотите... Денег? – Нет, что вы. Денег мне достаточно, – соврал Астарион. – Да и взятки – дело порочное, мы с вами нарушим закон. – Да, – осеклась она. – Простите, что предположила, – вздохнула Эсмерай. – Но о чем же тогда речь? – Родственники не обязаны свидетельствовать друг против друга, мисс. И это совершенно законная практика, – Астарион смотрел в ее серые глаза. – И я, – она мягко улыбнулась, всеми силами пыталась скрыть волнение. – Могу не свидетельствовать против Тристана, да. Вы уже сказали об этом. – Верно. Вы можете стать моей женой, мисс, и я смогу вполне законно умолчать о преступлении моего дорогого родственника, – улыбнулся судья. – И честь нашей семьи останется чистой, точно свежая скатерть. Как приятно было дать волю этим словам, как приятно было заметить на ее лице ужас, медленно перетекающий в возбуждение.