Ландскнехт. Плохая война

      Капитан «Серых плащей» Асвинд              Из-за осенней распутицы дорога к пограничным гарнизонам заняла больше времени, чем ожидалось. Асвинд ругался сквозь зубы, но сделать ничего нельзя было. Вместо мощенной камнем военной дороги с канавами для отвода воды на север вела колея по раскисшей грязи, в которой вязли не только кареты и груженые телеги, но и лошади. Куда подевалась дорога? Ответ на этот вопрос очень хотел получить не только Авсинд, но и ревизоры Ордена, перебиравшие сотни бумаг, больше половины из которых были жалобами и доносами ответственных лиц друг на друга.       Асвинду и Айхорну хотелось бы поставить на каждый ответственный пост идейного человека. Такого, который бы словом и делом доказывать свою верность Верховной Богине и идеалам Ордена. Но, увы, таких людей было гораздо меньше, чем ответственных должностей, да и те, что были, рвались на войну, а бумажную работу в тылу воспринимали как наказание.       Дорога наводила Асвинда на нерадостные мысли. Королевство Карсен считалось надежным, за него не особенно переживали, но сейчас капитан «Серых плащей» видел, что эта надежность подобна весеннему льду. Стоит только ступить на него, как останется лишь молить Верховую, чтобы он выдержал, а не разошелся прямо под ногами.       Впрочем, не все было так плохо. У важных мостов и на главных перекрестках стояли надежно укрепленные крепости Ордена. Офицеры понимали ситуацию, а солдаты явно не скучали в пока еще тыловых крепостях, а занимались подготовкой. На снабжение тоже не жаловались.       Слабым местом, как и везде, были местные феодалы, владевшие обширными территориями, но не способные ни защитить их самостоятельно, ни договориться с соседями о совместной обороне. Доходило до абсурда, что из-за каких-то там заливных лугов два графа не могли поставить заставу у переправы через реку. Оба орали с пеной у рта, что не позволят это сделать конкуренту. На совместный пост тоже не соглашались, ибо вражда между благородными семействами длилась уже третье поколение. Местный генерал из Ордена и рад был бы поставить там свою заставу, но у него людей не было для нормального гарнизона!       Асвинд, выслушав обе стороны, долго боролся с желанием приказать немедленно повесить обоих графов на одной виселице, а их земли конфисковать. В конечном итоге, он хлопнул по столу и рявкнул, что если через месяц с двух сторон реки не будет стоять по заставе, то все земли вдоль реки будут конфискованы в пользу Ордена Верховной богини, включая все деревни с крепостными крестьянами, водяными мельницами и даже простенькими мануфактурами. Вроде бы до аристократов дошло, что шутки кончились, но Асвинд не стал бы полагаться на здравый смысл дворян.       Были и хорошие примеры. Герцог Виттор дэ Зальцерг очень хорошо понимал, что все его привилегии исчезнут, словно дым на ветру, если придут монстры. К войне он готовился всерьез, заранее переселив всех крепостных крестьян под защиту крепостей, а теперь строил новые заставы и форты, прокладывал удобные дороги для снабжения и активно сотрудничал с командованием Ордена.       Будь бы рядом с ним еще два таких герцога, то за оборону северной части королевства можно было бы не опасаться. Асвинд, услышав от нескольких командиров такую характеристику Зальцерга, быстро придумал, как это использовать в своих целях, и решил на обратном пути заехать к нему в родовой замок.       Размышляя о текущих делах, Асвинд обернулся назад. Джек из Сарвы уже сносно держался в седле. Конечно, его выправку благородной даже спьяну не назовешь, во всем его облике, привычках и манерах сквозило крестьянское происхождение, но учился он на удивление быстро. Остальные члены отряда тоже одобрительно отзывались о пареньке. Все чаще Асвинд замечал, как вместо того, чтобы дать Джеку очередное поручение, гвардейцы начинают объяснять ему более сложные вещи.       На подозрительный шорох в кустах Серые плащи отреагировали моментально — вскинули арбалеты, достали оружие. Но из подлеска на дорогу выскочил не монстр или разбойник, а перепуганная, исцарапанная женщина в истрепанной и местами порванной крестьянской одежде. Она бросилась к ним навстречу, но запуталась в разорванном подоле и с размаху полетела в холодную дорожную грязь.       — Милостивый господин… молю…       Всадники быстро перестроились, трое взяли женщину на прицел, пятеро развернулись, готовясь встретить возможного врага, гнавшегося за крестьянкой, остальные перегруппировались, чтобы перекрыть остальные пути. Явно плачевным видом женщины никто обманываться не стал: мамоно любили устраивать засады, рассчитывая на естественный порыв и желание любого офицера или героя Ордена защитить женщину, нуждающуюся в помощи.       — Милостивый господин… прошу… — крестьянка поднялась и на коленях поползла к Асвинду, судорожно хватая воздух, пытаясь отдышаться и что-то сказать.       — Стой! — маг отряда спрыгнул в грязь, осторожно подошел к ней и провел рукой над её головой. — Она чиста! Маны монстров нет.       — Поднимись, — коротко велел Асвинд, подъезжая ближе. — Что случилось, за тобой гонятся монстры или разбойники?       — Милостивый… господин… мы ж… прошу… милости вашей прошу. мы ж все подати… все вовремя уплачивали… недоимков не имели…       — Говори быстрее! — раздраженно бросил Асвинд.       — Приехали, сказали… именем Заступницы нашей небесной… должны отдать… так мы ж все ж положенное и сверх того уплатили… и воинский сбор… и десятину… и налоги все уплотили… только ж себе на зиму да на посев… осталось… а…       — Что она хочет? — маг нахмурился, явно не понимая женщину.       — Господин!       Асвинд удивленно обернулся, Джек раньше не позволял себе обращаться к нему.       — Я понял, в её село приехали забрать урожай.       — Забрать урожай? — удивился маг. — Так крестьяне вроде как и должны его отдавать.       Вместо ответа Джек спрыгнул в грязь, подошел к женщине, помог ей подняться и спросил:       — Вы чьи будете?       — Вольные мы…       — Господин, — Джек обернулся к Асвинду: — грабят их. Вольная деревня, защитить их некому. Если они отдадут зерно, то до весны не доживут.       — Некому, говоришь…       Увидев выражение лица командира, Серые плащи невольно подобрались. Но Асвинд злился не на них, а на себя из-за того, что не сразу понял, о чем говорит женщина.       — Отряд, к бою! Добрая женщина, покажи нам, где ваша деревня.              

***

      Боя не было. Наемники, разбредшиеся по деревне, не ожидали появления гвардейцев, поэтому оказать сопротивления не смогли. По приказу Асвинда, всех согнали на площадь перед небольшой часовней Верховной богини, где уже стояли телеги, груженные разнообразным крестьянским добром.       — Где староста и священник?       — Святой отец еще осенью представился, нового нам еще не прислали, — из толпы крестьян, прихрамывая, вышел седой мужчина с разбитым в кровь лицом. — Я староста, ваша милость.       — Рассказывай.       — Эти трусы зерно прятали! — крикнул один из наемников.       Асвинд сделал короткий жест рукой, и гвардеец коротко, почти без замаха ударил наемника под дых.       — Рассказывай.       — Ваша милость, село мы вольное, еще прапрадеды наши выкупились из крепости, — утирая кровь, начал рассказывать староста. — Всё положенное мы вовремя платили. Година лихая, нынче, время военное, мы все понимаем, чай не дурные, но так вить мы все положенные военные сборы в срок уплатили и рекрутов отправили. И законы чтим, монстров не укрываем, веру не нарушали.       — Село у вас богатое, чем жили? — спросил Асвинд.       — Милостью Небесной заступницы нашей, земля у нас хорошая. Заливные луга еще отцы наши у барона выкупили, скот разводили, мясо и шкуры в армию продавали, никогда интенданты не жаловались, по осени целые обозы к нам присылали… теперь вот… — староста развел руками.       — Что вот?       — Приехали, сказали, что мы зерно спрятали. Потребовали все отдать. Так ведь как же? Чем нам скотину то кормить? Да и скотину… велели рубить и мясо им отдать…       Асвинд сжал поводья в руке, чувствуя, что еще немного и сорвется.       — Что они сказали?       — Сказали, что защищают нас от монстров, а значит, мы им платить должны. А ежили откажемся, то значит мы вероотступники и монстролюбы…       — Кто командир отряда, подойди! — рявкнул Асвинд.       Из толпы наемников неуверенно вышел вперед рослый мужчина в хорошей кольчуге, подпоясанный широким ремнем.       — Кто такой? Имя! Подразделение!       — Рыгор я, командир банды «Кабаны». Служили благородному господину барону Освалю Киртайну.       — Служили, а сейчас что?       — Так, зима, — Рыгор пожал плечами. — Отпустил он нас.       — И вы, значит, решили сами себе на хлеб заработать?       — Ну дык… господин, мы с монстрами воевали, с ландскнехтами в поле переведывались, кровь проливали а эти тут… — Рыгор сплюнул на землю. — Вы их не слушайте. Зерна у них полно, амбары ломятся, скотины вот полные хлева, а сейчас тут из себя невинных строят…       — А ты знал, что это село поставляло мясо и шкуры в армию Ордена Верховной богини?!       — Ну так, — Рыгор пожал плечами. — Они же не бесплатно это делали, а серебро припрятали…       — Да какое ж серебро? Помилуйте, — беспомощно развел руками староста. — До конца войны нам не серебром платят, а расписками, что по окончании компе… компи…       — Компенсируют.       — Да врет он все! — прорычал Рыгор. — Мне в лицо бумажки какие-то пихал! А серебро зарыл где-то! Село-то богатое!       — При нехватке серебра для оплаты интенданты Ордена во время закупок продуктов у населения имеют право выписывать облигации для последующей оплаты по ним. Все облигации подлежат строгому учету и нумерации, для исключения фальсификации и обмана! Устав интендантской службы Ордена Верховной Богини, статья седьмая, пункт второй! — рявкнул Асвинд. — То есть ты знал, что это село снабжает Орден! Знал и намеренно решил подорвать тыл армии! То есть прямо вредил обороноспособности и способствовал монстрам! Повесить эту падаль!       — Да…       Рыгор попытался что-то сказать, но гвардейцы не дали ему это сделать, а ловко сбили с ног и ткнули лицом в землю.       — Остальных обезоружить и связать! При сопротивлении убивать на месте!       Серые плащи не рискнули возразить командиру, крестьяне, впрочем, радоваться не спешили и на орденцев смотрели настороженно.       — Все имущество вернуть, — добавил Асвинд.       Дело разрешилось быстро. Предводителя повесили прямо на площади, перекинув веревку через высокую и крепкую ветку дуба. Остальные наемники не особо сопротивлялись, решив, что раз их не казнили на месте, то еще есть шанс легко отделаться. Крестьяне не спеша разбирали свои запасы.       — Что-то они не сильно рады, — проворчал маг.       — Ты из городской семьи? — спросил Асвинд.       — Да, господин, — чуть удивившись, ответил маг. — Я родился в Иринтале.       — Джек, объясни ему, почему крестьяне не сильно радуются.       Паренек удивился, но послушно ответил:       — Мы уедем, а они останутся.       — И в следующий раз помочь им будет некому, — мрачно добавил Асвинд. — И никаких диверсантов монстров не надо, чтобы лишить нас тыла и снабжения…              Александр Багрянородный              По всему Шеоранту кипели работы. Маги и ангелы вычищали остатки демонической энергии, особые похоронные команды в защитном снаряжении собирали тела убитых мамоно и вывозили их за город, где рубили на части и сжигали на больших кострах. Не из-за жестокости или ложного фанатизма, нет смысла ненавидеть уже мертвого врага, а чтобы из тел убитых монстров не возродилась мерзкая нежить.       Следом саперные отряда расчищали постройки мамоно, строили казармы и наводили порядок в порту, чтобы принять корабли Ордена. Портал уже работал, но снабжать армию только через него было слишком затратно. Даже переброска всего пары полков требовала сильного напряжения магов и расхода маны.       По этой же причине лорд Альвис, командующий армией, приказал не преследовать сбежавших из города мамоно, а укреплять оборону и ждать, пока не подойдут подкрепления. Слишком уже легко было потерять удобный плацдарм.       Отряд Александра тоже занимался не своими непосредственными обязанностями, а нес караул на одной из городских башен Шеоранта. Использовать профессиональных разведчиков в качестве гарнизонного подразделения было серьезным нарушением устава, но сейчас никто с этим не спорил.       — Главное — это удержать город, — объяснил Александр. — Позже, когда соберутся силы, нас отправят на рекогносцировку.       — Это опасно, — прокомментировала Елена. — Враг успеет узнать и собрать силы.       — Да, — Александр не стал спорить. — Эффекта внезапности не будет. Но разделять силы сейчас еще опасней.              

***

      — Спасибо, что согласились помочь, — лейтенант вежливо кивнул Александру. — Открывайте дверь.       Солдаты сняли засов и открыли дверь, ведущую в подземные казематы тюрьмы Шеоранта. Раньше здесь держали пиратов и контрабандистов, а также всех врагов власти, при мамоно тюрьма стояла брошенной, потому что монстродевы так и не придумали, как её использовать. Теперь здесь располагалась гауптвахта, а подземные казематы отводились для пленных.       Александра и Елена спустились вниз. Охраны там было немного, мамоно, даже находясь в плену, были крайне опасны и легко могли околдовать людей. Зато было много магии, десятки мощных заклинаний перекрывали все проходы и даже каменные стены, чтобы гарантировать, что ни один монстр не сможет вырваться и убежать.       Пленная суккуба в грубом некрашеном рубище лежала на куче тряпья и отсутствующим взглядом смотрела в стену. Её шею перехватывал массивный ошейник из темного металла с нанесёнными знаками святой магии. Такие же массивные кандалы сковывали руки и ноги, а крылья за спиной стягивала прочная веревка. Железо не только вытягивало ману из тела мамоно, но и блокировало любую магию.       Александр сел на стул, стоявший у стены, а Елена отошла к стене и обнажила меч. Охранник повесил масляный фонарь на стену и вышел из камеры.       — Встань! — резко приказала Елена.       Суккуба медленно повернула голову, посмотрела на неё, затем не спеша села на куче тряпья и выпрямилась.       — Встать!       Неповиновение мгновенно разозлило валькирию, но Александр остановил её, не дав ударить суккубу.       — Не надо, пусть сидит.       На лице у суккубы не отразилось никаких эмоций.       — Другие пленные рассказали, что тебя зовут Мариса и ты правила этим городом.       — Это так, — ответила Мариса.       — Сколько мамоно ушло из города.       — Не знаю.       — Врешь! — бросила Елена.       — Нет, не вру, — спокойно ответила Мариса. — Я не считала, мне было не до этого. Хочется верить, что ушли все, но это ведь не так.       — Не так! Мы многих убили!       — …       Александр промолчал. Света от фонаря было не много, но его хватило, чтобы увидеть отчетливую скорбь на лице суккубы.       — Рассказывай, какие силы находятся на севере от Шеоранта? Сколько военных подразделений, какие именно мамоно в них служат?       — А вот этого я бы вам не рассказала, даже если бы знала. Не тратьте свое время, зовите палача.       — Если палач придет, то тебе вряд ли это понравится.       — Но он ведь все равно придет, — Мариса вызывающе ухмыльнулась. — В любом случае. В живых вы меня не оставите.       — Не оставим, верно, — согласился Александр. — Если ты хотела остаться в живых, не стоило жить на захваченных у людей землях. Рано или поздно мы вернем себе все то, что вы, монстры, захватили. Молись своим темным божкам, чтобы они дали немного благоразумия остальным монстрам и убедили их уйти далеко на север по-хорошему.       — С мирными мамоно вы воевать умеете. Посмотрим, как вы справитесь с лилим и армией Маккая.       — Справимся, — пообещал Александр. — Скажи, на севере ведь нет никакой армии мамоно. Это мирные земли, у вас здесь нет гарнизонов, ведь так?       Как бы Мариса не пыталась контролировать свое лицо, легкая тень беспокойства не укрылась от Александра.       — Я прав. Вы не ждали удара с этого направления. Тем лучше для нас.       Александр встал и стукнул в дверь.       — Мы уходим.       Солдат молча выпустил Александра и Елену, а затем забрал фонарь и закрыл дверь. Небольшая камера вновь погрузилась в темноту. Мариса некоторое время сидела, слушая удаляющиеся шаги, а затем вновь легла на тряпки.       От холода и сырости мамоно не умирали и не болели, но страдали также, как и обычные люди. Из-за голода у Марисы болью сводило желудок, а злая, святая магия в кандалах оставляла ожоги на коже. Но больнее всего были мысли о том, что все её мечты о свободном, цветущем городе на берегу моря оказались растоптаны…              

***

      Александр Багрянородный доложил о результатах допроса Марисы и передал командованию, что скорей всего рядом с Шеорантом нет крупных сил мамоно. Генерал Нераг дэ Сагрон и лорд Альвис согласились с ним, но все равно решили не рисковать.       На город так никто и не напал, а вскоре прибыла новая эскадра Ордена с крупными галеонами, до верха загруженными припасами и солдатами. В порту вновь Шеоранта вновь было шумно, кипела работа, скрипели снасти и покачивались на волнах корабли.       Передав пост на башне гарнизонному подразделению, вооруженному увесистыми крепостными ружьями, Александр получил под свое командование еще три взвода опытных бойцов, умевших биться как в пешем строю, так и верхом. 80 бойцов — без малого полноценный кавалерийский эскадрон.       — Ты справишься, — коротко произнесла Елена, видя легкое волнение Александра.       — Раньше я не командовал таким количеством людей, — ответил он. — Тут некоторые старше меня в два раза.       — Возраст значения не имеет, — строго сказала Елена. — Это повышение — признание твоих заслуг.       Не ответив, Александр вышел вперед и встал перед бойцами. Многие смотрели на него с интересном, во взгляде некоторых сквозило хорошо скрытое недоверие, третьи не скрывали скепсиса.       — Приказом командующего Западной приморской армией Ордена Верховной Богини лорда Альвиса в составе вновь сформированной первой дивизии Шеоранта сформирован первый особый эскадрон. Я, капитан Александр Багрянородный, назначен его командиром. Валькирия Елена из Небесного воинства Верховной Богини будет моим заместителем. Предупреждаю сразу! — Александр обвел взглядом строй солдат. — Простых задач у нас не будет! Мы пойдем первыми, чтобы проверить дорогу перед основными силами. Мы первыми встретим врага! Мы будем искать врага! Кто не готов, кто боится рискнуть жизнью и, что более важно, чистотой души, может покинуть отряд и записаться в любое другое подразделение! Это не будет считаться дезертирством или трусостью.       — Нет позора в том, чтобы честно признаться, что задача не по силам, — проговорила Елена, вставая рядом с Александром. — Позор будет тем, кто самонадеянно возьмется за то, на что не способен, и в критический момент подведет братьев по вере и оружию.       Из строя никто не вышел.       — Отлично, — кивнул Александр. — Тогда на сборы ровно час. Затем мы выступаем! Пришло время вернуть свет Верховной Богини в эти земли!              

***

      Слух о захвате Шеоранта силами Ордена быстро разнесся по всей округе. Не ожидая ничего хорошего, часть монстродев поспешно собрали вещи и отправились на север. Но были и те, кто остались, рассчитывая, что силы Ордена останутся в городе и не тронут небольшие поселения в сухой степи.       Отряд Александра действительно не стал их трогать. Конные разъезды убедились, что в поселках нет крупных сил, после чего Александр повел эскадрона дальше, к границе леса Сорока племен. А следом за ним пришли отряды зачистки…       — Сжечь всё! — лейтенант, командующий отрядом, не церемонился. — Всё имущество монстров должно быть уничтожено! Любая вещь может нести на себе отпечаток демонической заразы.       — Пожалуйста, отпустите хотя бы детей!       Обернувшись, орденец встретился взглядом с суккубой, упавшей на колени.       — Детей? А вы жалеете детей, когда врываетесь в наши города, твари?! Вы пожалели детей в Лескатии?! Вы отпустили детей из сиротских приютов?!       — Н-но… я никогда не была в Лескатии… прошу…       — Заткните её.       От удара по голове суккуба потеряла сознание. Солдаты, обвешенные защитными амулетам, подняли её за руки и за ноги, а затем оттащили к остальным пленникам. Всех жителей поселения, как мамоно, так и инкубов, заковывали в кандалы, блокирующие ману, и за тяжелые цепи цепляли к фаркопу повозок.       — Почему бы их не казнить на месте? — проворчал солдат, державший в руках тяжелый арбалет, заряженный особыми болтами.       — Приказ командования, — ответил лейтенант. — Так что не задавайте глупых вопросов.              Миари              Новости о захвате Шеоранта быстро дошли и до лесных племен, но темные эльфийки не придали этому большого значения. Город был далеко и его проблемы не волновали лесных жителей. Забеспокоился разве что Лионель, но и его быстро отвлекли повседневные дела и обучение детей.       Жизнь продолжалась и вскоре у одной из темных эльфиек родилась дочь. У суровых лесных воительниц праздников было мало, а дети рождались нечасто. Поэтому рождение каждого ребенка считали общим праздником. Темные эльфийки постарались раздобыть в лесу лучших оленей, мясо на все племя приготовили лучшие повара, потратившие по такому поводу драгоценные специи, купленные у торговцев.       На большой поляне развели большие костры. Молодые темные эльфийки, раздевшись донага, разбегались и прыгали прямо через пламя, хвастаясь силой, ловкостью и отсутствием страха. Музыки у племени не было, поэтому молодые эльфийки сами пели, хлопали в ладоши и танцевали, между костров. На темной, мокрой от пота коже девушек играли отблески пламени, придавая им особого шарма. Любуясь ими, Лионель думал о том, что многие изменили бы мнение, увидев пугающих темных эльфиек.       Сам Лионель сидел за столом на почетном месте рядом с Хранительницами правды — почтенными матриархами племени, решавшими все спорные вопросы. Поначалу находиться рядом с седыми темными эльфийками, у которых уже были правнучки, Лионелю было неудобно, но затем он привык к тому, что его статус образованного и хитрого человека, способного вести переговоры с торговцами, достаточно высок в глазах других членом племени.       А вот Миари сидела на траве рядом с другими охотницами, держа в руках кусок мяса и кубок с вином. Лезть в игры молодых эльфиек ей уже было не по возрасту, но это её не спасло от подначек.       — А ты рискнешь прыгнуть? — задорно и даже нагло спросила молодая охотница у Миари.       Это было странно. Лионель бросил взгляд на жену, Миари все признавали вождем, ей уже давно ничего и никому не надо было доказывать. Но, взглянув на молодую эльфийку еще раз, он заметил не совсем естественный блеск в глазах.       — Думаю, зря молодым разрешили пить вино, — негромко произнес Лионель.       — Это урок, — возразила матриарх Эрнэль, сидевшая рядом с Лионелем. — Завтра их всех ждет наказание.       — С утра пораньше, — коварно улыбнулась другая седовласая эльфийка. — А сегодня пусть пьют.       — Хо, — насмешливо протянула Миари, глядя на молодую девушку снизу вверх. — Ради такого маленького костра я даже вставать не буду. Хотите бросить мне вызов? Разведите нормальный костер.       — Ха!       Тут же, явно сговорившись, другие наглые эльфийки подбросили в костер много свежих дров. Смолистые поленья быстро разгорелись, и пламя поднялось вверх на несколько метров, стреляя жгучими искрами. Многие девушки начали отходить назад, не выдерживая такого жара.       — Достаточно ли жарко для тебя, о вождь? — явно насмехаясь, спросила молодая эльфийка.       — Вполне, — кивнула Миари.       Допив вино, она всунула ей в руки пустой кубок и встала с места. Все племя затихло. Костер разгорелся так сильно, что никто бы не рискнул подойти к нему, но Миари на это не обращала внимание. Медленно, словно пританцовывая, она разделась, сбросив кожаную юбку и короткий топ на землю.       Лионель забеспокоился, но Миари, обернувшись назад, ободряюще улыбнулась ему. Размявшись, Миари несколько раз легко подпрыгнула на месте, а затем, разбежавшись, прыгнула прямо в пламя. У Лионеля на мгновение сердце замерло, и он до боли сжал кубок в руке, но Миари целой и невредимой приземлилась с другой стороны костра.       — Вождь! Вождь! Вождь!!!       Темные эльфийки, вскочив с места, восторженно завопили, причем молодые охотницы, подначивавшие Миари, кричали громче всех и с неподдельным восторгом в глазах восхищались ею. Сразу несколько девушек подбежали, чтобы подать ей кубок с вином. Поблагодарив их, Миари пошла к столу.       Лионель сразу понял, что она захотела, да и не только он — все племя поняло и поддержало Миари. Лионель до сих пор не мог привыкнуть к этой естественности и открытости лесных жителей, поэтому и сейчас ему было неудобно, но пляски молодых обнаженных охотниц у костра… да и, взглянув на разгоряченную, пахнущую дымом от костра жену, он выбросил все мысли из головы и позволил ей увести себя в сторону от поляны.       — Стоило ли так рисковать? Просто из-за глупой подначки?       — Ты не понимаешь, — прошептала Миари, расстегивая пояс Лионеля. — Им нужен пример. Та, кем можно восхищаться и стремиться стать такой же.       Стянув с Лионеля одежду, Миари толкнула его на мягкий мох и уселась сверху. Из-за разгоравшегося желания, глаза девушки блестели, сердце билось как во время бега за добычей, а кожа казалась горячей.       — Я видела, как ты смотрел на тех юниц, — нагнувшись к лицу мужа, жарко прошептала Миари. — Они ведь тебе понравились верно?       — Миари, я…       — Понравились! Юные, молодые, стройные… не то, что я, да?       Миари шутила, распаляя себя и Лионеля, но он отреагировал совсем не так, как она ожидала. Схватив за плечи, Лионель с удивительной ловкостью и силой сбросил с себя Миари и уложил на спину, оказавшись сверху.       — А… — выдохнула Миари, лежать в такой позе ей не доводилось.       — Ты самая сильная и красивая, — прошептал Лионель. Наклонившись к лицу Миари и, почти коснувшись своим носом её, он заглянул в её глаза и продолжил: — этим малявкам до тебя далеко. Ты прекрасней их всех.       — Ах-ха…       — Ты лучшая…       Миари от избытка чувств счастливо рассмеялась и обхватила Лионеля за шею, чтобы прижать к себе. Она давно не сомневалась в своей силе и ловкости, но слушать комплименты от мужа было очень приятно. Растаяв, Миари расслабилась, позволяя ему делать, что угодно.       Теперь уже Лионель удивлялся необычной податливости и мягкости жены. Не теряя времени, он ласкал гибкое и сильное тело Миари, с готовностью отдававшейся его рукам. Целуя горячую кожу, Лионель спускался до живота и поднимался обратно к шее и лицу Миари, но долго он сдерживаться не смог.       Миари выгнулась ему навстречу и обхватила ногами за талию, прижимая к себе.       — Я буду кричать на весь лес… — часто и шумно дыша, предупредила Миари. — Пусть все знают, какой у меня сильный муж.       Сгорая от стыда, Лионель не придумал ничего другое, кроме как просто закрыть рот Миари поцелуем…       Несмотря на ночную прохладу, Лионелю было жарко. Распластавшись на спине, он часто дышал и пытался прийти в себя. Миари витала где-то далеко и возвращаться обратно не спешила. Сильная темная эльфийка сейчас была не опасней ласкового котенка…       — Вождь! Миари!       Услышав обеспокоенный голос, Миари мгновенно подскочила на ноги.       — Что такое, Тира?       Сразу несколько обеспокоенных темных эльфиек подбежали к ним. Лионель, ругнувшись, бросился к одежде, но на него никто не обратил внимания.       — Дозорные увидели странное зарево на горизонте!       Дальше Миари не слушала. Сорвавшись с места, она нагой бросилась к ближайшему высокому дереву, где располагался наблюдательный пост. Пока Лионель одевался, Миари уже успела подняться до середины ствола, поэтому он не стал и пытаться догнать её, а пошел обратно на поляну.       Веселье закончилось. Встревоженные темные эльфийки стояли у костров и ждали. Миари вернулась быстро, спокойная и сосредоточенная.       — Тира, гонцов к нашим сестрам! Общий сбор! Лавель, проверь запасы!       — Что ты увидела? — спросила матриарх Эрнэль, вставая с места.       — Горят деревни на окраине леса и в степи, — коротко ответила Миари.       Лионель медленно выдохнул. Матриархи молча кивнули. Простые и наивные лесные жители не имели каких-то ритуалов передачи власти и правил. Все было прямым, как древко копья. Раз началась война, то правит военный вождь. Кто военный вождь — все знают. А значит и лишних вопросов задавать не надо.       — Юва, пошли гонцов к соседям, передай им… — Миари на мгновение запнулась и обвела взглядом замерших соплеменников. Отец, стоявший рядом с другими мужчинами, ободряюще улыбнулся ей. Суровая и неласковая мать едва заметно кивнула. Лионель, тихо подойдя сзади, осторожно коснулся плеча. — Юва, пусть гонцы передадут всем племенам Леса, что Миари прозванная Стойкой созывает ополчение всех Сорока племен!