Мерцание истины

      Гермиона сидела в купе поезда, везущего её в школу, которую девушка обожала. Вот только в этом году радости не было, так как все планы были перечёркнуты, хотя точнее будет сказать, что на них вылили все чернила мира. Почему именно сейчас? Почему именно тогда, когда цели были окончательно сформированы в прошлом году. А сейчас всё будет иначе. Омега. У Грейнджер прошла дрожь по телу от этого слова.       Волшебница навсегда запомнила это ранее утро первой недели августа. Она тогда проснулась не от тёплых солнечных лучей, которые радовали предстоящим светлым днём, а от жуткой боли. Всё тело горело, словно на нём использовали заклинание Адского пламени. В мышцах были дрожь и слабость, голова шумела и раскалывалась, словно по ней били камни. Между ног всё ныло и было влажно, словно кто-то облил девушку. Что с ней происходило она поняла не сразу, потому что ещё полчаса была в агонии, которую смогли немного облегчить инстинкты самоудовлетворения. После этого мозг немного активировался. Гермиона собрала всё, что только могла и пришла к выводу, что у неё наступила течка. Крик не мог не вырваться с губ уже раскрывшейся омеги, только тот получился слабым. Она ударила со всей силы, что была по подушке, а потом встала и отправилась на кухню, чтобы попить. Девушка помнила, ведь кое-что им рассказывали на занятиях третьего курса, ведь учеников готовили к событиям, которые скоро должны наступить. А так и произошло. Некоторые парни пришли в новом году уже альфами, а потом последовали изменения одним за другим. Это всё привело к переменам среди взаимоотношения между одногруппниками. Долго мыслить Гермиона не могла, она успела только порадоваться тому, что родители уехали на неделю к родственникам. Приступ агонии снова настиг её быстро и с более мощной силой. В этот раз было тяжелее, сознание не прояснялось до вечера, а потом всё началось заново.       После того, как течка прошла Грейнджер написала письмо Джинни, чтобы рассказать эту новость, ставшую ночным кошмаром. А потом она отправилась в больницу Св. Мунго, чтобы там сдать все анализы и тому подобное. Как оказалась, она была поздней омегой, поэтому и раскрылась в семнадцать, ведь деления по возрасту всегда являлось условной цифрой. Девушке дали рекомендации, посоветовали литературу, которая бы раскрыла кругозор в данном вопросе. Гермиона занялась этим не сразу, только через три дня, когда слёз просто не осталось. Она получила несколько писем, подруга ей сожалела, она сказала, что Рон тоже, хотя его слова никакие чувства не показали. После того как он раскрылся альфой, то его отношения с Грейнджер стали холоднее, больше он общался с Гарри. Тот тоже узнал о раскрытии подруги, письмо сочувствия она и от него получила. Поттер же думал, что волшебница будет такой же бетой, как и он. Не ожидала омега только сообщения от Лили Поттер, которая успокаивала юную девушку, говоря о том, что ещё не всё потеряно, нужно только верить.       Гермиона была в купе одна, сейчас ей хотелось побыть наедине с собой, чтобы собраться с мыслями, ведь она до сих пор не поняла, как себя вести. Этот год будет сложным, и дело не только в экзаменах. Ещё девушка слышала новости, якобы стало больше преступников, мелькали какие-то загадочные убийства. Гарри писал, что его мама считала, что их могут ждать тёмные времена.       Наконец через полчаса поезд прибыл в Хогвартс. Девушка успела переодеться, а потом быстро слилась со студентами. Своих друзей она нашла почти сразу. Джинни подбежала к ней и обняла, она понимала, что подруге было тяжело принять такое событие, тем более так быстро. Мисс Уизли тоже уже успела раскрыться и была омегой. От неё исходил аромат сладкого пирога с какими-то цветочными примесями. Гермиона улыбнулась, но слабо. Она не могла привыкнуть ко всем запахам, которые её окружили, хорошо, что скоро эта резкость пройдёт. Грейнджер почувствовала, что от Рона исходил более терпкий запах — мята с горьким шоколадом. Раньше девушка замечала хорошую фигуру парня, но сейчас та было словно мощнее, вероятно, это был побочный синдром раскрытия. Она знала Уизли, он не мог летом заниматься спортом, так как предпочитал это время отдыхать. — Идём, Гермиона, — взяла за руку подруга волшебницу. — Иначе хорошие места займут. — Действительно, давайте быстрее отправимся в школу, — кивнул Рон. — Я не хочу ещё раз встречаться с белобрысым уродом и его компанией. — Рон, будь спокойнее, год только начался, — пожал плечами Гарри. — Поэтому не обращай внимание.       Вскоре гриффиндорцы уже выходили из повозки, а ещё через десять минут занимали места за своим столом. Гермиона ловила на себе удивлённые взгляды одногруппников, ведь те думали, что она была бетой. Но вскоре все успокоились. Разговоры вернулись к столу преподавателей, ведь в этому году тут было новое лицо. Но больше обсуждение вызвало не оно, а его одежда, она была ярко-розового цвета. Выглядело это как очень яркое пятно среди профессоров, которые предпочитали тёмные одежды. Ещё девушки перешёптывались по поводу красавчиков, которые стали лучше. И тут было не важен факультет. Больше всего голосов собрали слизеринцы, как всегда. Безусловно, Малфой, Блейз и Нотт были симпатичными. А ещё первые двое были альфами, другой же бетой. — Дорогие студенты, прошу внимания, — раздался громкий голос директора, что заставило всех замолчать. — Давайте поприветствуем наших первокурсников.       Двери зала открылись, впереди шла профессор Макгонаголл, а за ней шли юные волшебники, в глазах которых горели удивление, радость и ожидание. Началась распределительная часть, затем Дамболдор представил нового профессора. Долорес Амбридж. Гарри Поттер шепнул друзьям о том, что она работала в министерстве. Конечно же, в голове не мог не возникнуть вопрос о том, почему она решила сменить профессию. Понятно было, что её назначили на эту должность с какой-то целью. Вероятно, Министр Магии был недоволен какой-то деятельностью директора. Женщина показалась Гермионе противной. Она нагло перебила Дамболдора, говорила сладкими речами, после которых хотелось очистить желудок. Девушка видела, что на Амбридж все преподаватели посмотрели недовольно. — Мама говорила, что она очень близко общается с министром, — произнёс Гарри. — Её работа всегда эффективна, она один из лучших работников. — Похоже, она нормальная, — сказал Рон. — Отец говорил, что она долгое время боролась за то, чтобы всех причастных к тем событиях заперли в Азкабане. Если бы так было, то Малфой не был таким заносчивым.       Гермиона понимала, что Уизли не мог просто так оставить Драко Малфоя в покое, альфы, два враждующих факультета. А слизеринец был тем, кого боялись все остальные, часто его слово решало многие конфликты. Например, его появление могло остановить драку, если он это хотел сделать. Ведь такие стычки были обычным делом. Если это видели профессора, то они сразу прекращали всё и отправляли виновных на отработки. Но были такие моменты, когда рядом кого-то из них не было. Тогда альфы могли дать себе волю, но только даже тут действовало правило, которое ограничивало всех. Никому не хотелось в столь юном возрасте попасть на заседание суда. — А теперь давайте поприветствуем старост школы этого года, — начал снова говорить Альбус Дамболдор, после того, как напомнил о некоторых правилах. — Итак, староста девочек — Падма Патил!       Раздались аплодисменты, девушка радостно встала со своего места, а потом отправилась к директору, который повесил ей на мантию значок старосты. Гермиона старалась даже не смотреть в эту сторону, кулаки сжались сами собой, из глаз вот-вот готовы были пойти слёзы. Но она смогла сдержаться. — Староста мальчиков — Драко Малфой! — продолжи директор.       Слизеринцы чуть ли не закричали, когда парень поднялся со своего места. Только сейчас Грейнджер увидела его в этом году. Он был высок, кожа бледна, как всегда, черты лица острые, но они прекрасно сочетались с утонченностью аристократа. Серые глаза выражали спокойствие, конечно, он знал, что так будет, ведь был одним из лучших студентов. — Какой довольный, — фыркнул Рон Уизли. — Теперь у него ещё и корона официальная появилась. Урод. — Согласен, — сказал Гарри. — В этом году нужно быть с ним осторожными. — Лучше думайте об экзаменах, — произнесла Гермиона, она не хотела разговаривать об этом.       После этого начался пир. Омега не могла похвастаться аппетитом, но блюда выглядели слишком хорошо, чтобы проигнорировать их. Вскоре все факультеты начали расходиться. Мисс Грейнджер на выходе остановила декан их факультета, чтобы сообщить о том, что она снята с должности старосты. С чем это было связано, она поняла. Ведь не было в Хогвартсе ни одной старосты данного класса.       После того, как старшие курсы отправили младших по спальням, то в гостиной устроили вечеринку. Кто-то принёс алкоголь, который быстро начали распивать, играла музыка, кто-то танцевал, кто-то стал играть во что-то в компаниях. Гермиона не собиралась быть в стороне, теперь тем более она была обычной студенткой, ведь все её заслуги обнулила биологическая природа. Девушка сидела в одном из кресел и пила вино, оно было одним из самых слабых алкогольных напитков, тут также были огневиски и что-то ещё. Напиток расслаблял, однако никак не мог убрать мысли о своей жизни. — Гермиона, не грусти, — сказал Гарри, обняв Джинни, которая села рядом на диван. — Теперь зато у тебя будет больше времени свободного. — Да, ты сможешь посвятить время учёбе и себе, — радостно хлопнула в ладони Джинни, она уже была достаточно пьяна. Она скинула с себя белую рубашка, оставшись в красном коротком платье на бретельках.       Все студенты сменили школьную форму на обычную одежду. Гарри был в коричневые штанах и белой футболке. Гермиона сама же надела зелёную в полоску платье-рубашку. А волосы собрала с боков, сейчас они уже не пушились так, как раньше, поэтому лежали аккуратными локонами. — Да, ты права. Но мне все равно обидно, — грустно ответила девушка. — Из-за того, что я омега, теперь я не могу быть старостой. Все мои заслуги… — Гермиона, — раздался радостный голос Рона, который успел напиться, он сел в соседнее кресло рядом с Грейнджер. — Не переживай. Зато ты не будешь проводить время с Малфоем.       Девушка, на самом деле, не очень бы хотела контактировать со слизеринцем, ведь он часто критиковал и пошучивал над троицей. На последнее время предпочитал больше обращать внимание на ребят, Гермионе он что-то говорил, когда она начинала защищать друзей. А это делала та почти всегда; она парировала его слова, старалась увести парней от драки, которая могла бы начаться, и тому подобное. Но Грейнджер все равно бы не отказалась от должности из-за Малфоя, ведь это была работа просто, так сказать. А как-то омега работала с ним в паре на нескольких предметах, и он всегда концентрировался на задании, а не на личных отношениях.       Джинни утащила Гарри танцевать, Рон протянул Гермионе руку, но она отказалась. Во-первых, у неё не было настроения, во-вторых, что-то ей говорило этого не делать. — Прости, Рон, — сказала волшебница. — Я не хочу танцевать. — Почему, раньше ты всегда старалась потанцевать со мной? — улыбнулся он, я голосе был какой-то намёк.       Конечно, омега была девушкой, которая когда-то была влюблена. И этим избранным был Рон Уизли, вот только год назад, когда они отдалились, все чувства прошли. И сейчас Грейнджер не чувствовала прежних чувств к другу. Однако его глаза смотрели на неё с обожанием, а, возможно, ей так казалось из-за алкоголя. — Просто нет настроения, — пожала плечами Гермиона и сделала глоток вина. — Гермиона, прекращай грустить из-за должности, — махнул он рукой и попытался дотянуться до подруги, но девушка села в другую сторону. — Посмотри на это с другой стороны. Как бы ты указывала и отчитывала альф? Кто бы тебя послушал? Да и опасно это. Знаешь… — Я хочу подышать, — быстро произнесла девушка, а потом резко подорвалась со своего места, оставив бокал на столике.       Она быстро вышла из гостиной и пошла по коридору, точнее побежала. Гермиона не думала о том, что могла попасться Филчу, а старост сегодня, скорее всего, не было, так как все праздновали начало учебного года. Грейнджер чувствовала, как слёзы начали идти из глаз. Девушка попала в туалет Плаксы Миртл, он был пуст сейчас, даже приведения не было. Грейнджер села на полу возле раковин, ей все равно было на холод. Слова Рона вывели её из себя. Как бы она делала то или это? Неужели бы все стали смотреть на её природу, а не на значок старосты? А если бы она не смогла усмирить вопрос, то есть же староста мальчиков, который являлся альфой. Почему существовало это глупое правило. Омега не может быть старостой, причём никакой. А главная староста девочек обычно бета. Гермиона не знала, кого ненавидеть больше; природу или общество.

***

      Драко Малфой возвращался из общей гостиной факультета в свою комнату, которая теперь находилась в башне старост. Он был рад такому событию, так как теперь ему была доступна личная ванная. Вход в спальню каждого главного старосты был отделен и спрятан от посторонних глаз, так просто дверь нельзя было найти, а ещё надо было сказать пароль, который каждый придумал сам. Из спальни была ещё, само собой, дверь в ванну. И, конечно, вход в общую комнату — гостиную старост, туда попасть могли только другие старосты, обычно там проводились собрания. Но все равно студенты на данных должностях так просто не могли сюда войти, а тем более дверь в спальни главных старост тоже были закрыты для них.       Староста мальчиков медленно шёл по коридору. В его крови присутствовал алкоголь, ведь он тоже с друзьями отмечал начало последнего учебного года. Конечно, много пить он не хотел, так как завтра занятия никто не отменял. Ещё по пути альфа собирался погонять некоторых пьяных студентов, он словил двоих пуффендуйцев. Это принесло ему немного удовольствия. Однако в голове были сейчас другие вопросы. Почему Грейнджер не была назначена на пост главной старосты? Разговоров было много, Драко услышал слух о том, что она оказалась омегой. Но он не хотел в это верить, точнее, просто не мог. Ему нужно было самому убедиться в этом, иначе он не сможет спокойно спать. В большом зале альфе было невозможно уловить запах Гермионы, если, конечно, он был.       Малфой остановился в коридоре, возле двери, которая вела в туалет Плаксы Миртл. Запах вывел его из мыслей. Во-первых, он точно почувствовал, что там кто-то был, во-вторых, он не ощущал его раньше. Внутреннему зверю понравился этот аромат, Драко ощутил его когти и рычание в груди. Десерт с фисташковым кремом. Прекрасный запах. А сейчас альфа решил узнать, кто это был, плюс, нужно отчитать студентку и снять баллы с факультета. Главный староста толкнул дверь и оказался внутри, взгляд моментально нашёл омегу и в нём не мог появиться огонь удивления.       Грейнджер, он увидел её. Омега, этот запах исходил от неё. Сердце сжалось, мысли стали путаться. Драко не мог поверить, что это правда. Однако душа перевернулась от её вида, сидела на полу, обняв колени и прижав к груди. Голова опущена, слышны тихие всхлипы. Малфой сжал кулак. Злость. Да, именно это сейчас он ощутил. Кто её посмел обидеть? Но на данный вопрос у него был ответ. Кто довёл её до такого состояния?       Гермиона ощутила посторонний запах. Сознание быстро подсказало о том, что тут находился альфа. Но из-за своих чувств девушка не услышала ни звух шагов, ни звук открывающейся двери. Она почувствовала аромат хвойных деревьев и, как показалось, пепла или табака. Это было довольно странное сочетание, но именно такие были ассоциации у волшебницы. Омега посмотрела на Драко заплаканными глазами, в её них был шок, так как она не думала, что увидит его. Малфой стоял ровно, его глаза внимательно смотрели на девушку. Он был одет в черную футболку и джинсы, его предплечья были перебинтованными серыми бинтами. Те, кто его не любил, говорили о том, что он так прятал метку Пожирателя, каким был его отец. Но почти все эту идею отрицали. Гермиона и сама в это не верила, плюс, она слышала о том, что только Волан-де-Морт мог ставить такие знаки. Однако ей все равно было непривычно видеть чистокровного волшебника, который носил магловскую одежду часто, ведь этот так делал. На его плечах был накинут чёрный пиджак. — Так ты поздняя омега, — сказал он и сделал несколько быстрых шагов в сторону девушки.       Альфа быстро скинул с плеч пиджак и бросил его на пол. Гермиона почувствовала страх, по телу прошла дрожь, она не смогла даже закричать, так как голос пропал, а встать не позволяла слабость. Что он хотел сделать? Она слышала истории, когда омеги попадали в такие ситуации и сделать ничего не могли. Драко быстро оказался возле девушки, он поднял её на руки. Грейнджер попыталась его ударить, стала говорить о том, чтобы он отпустил. В голове пронеслись все ужасные картинки, ведь сейчас она просто не могла бы ему сопротивляться. Однако он слишком быстро отпустил волшебницу и сделал шаг назад. Малфой посадил её на свой пиджак. — Сидеть на холодном полу не самая хорошая идея, Грейнджер. Так ещё и одной бродить в тот день, когда все старшекурсники находятся в пьяном угаре, — сказал он, а потом сел рядом. Его, как раз не заботило, что он сам опустился на пол рядом с омегой.       Гермиона повернула к нему голову, в её глазах было удивление, ведь она не ожидала такого поступка, тем более от Малфоя, представителя другого факультета, так ещё и врага в какой-то степени. — Спа-пасибо, — с дрожью в голосе прошептала она.       Драко достал из кармана джинсов пачку сигарет, что вызвало ещё одно шоковое состояние. Неужели снова магловская вещь? Одна была зажата между его губ, щелчок пальцев и та вспыхнула. — Ты умеешь… — Не особо, но курить же надо как-то, — усмехнулся Драко и повернул голову в сторону омеги.       Его взгляд был расслаблен. Атмосфера между ними была спокойной, хотя в воздухе летала неловкость, ведь они не были друзьями, просто знакомыми и одногруппниками. Но похоже алкоголь в крови волшебников делал своё дело, он стирал волнения за прошлые мелкие стычки. — Ты не против? — задал Малфой вопрос. — Нет, кури, — пожала плечами девушка. — Странно это как-то? Ну… Вот это всё. — Расслабься, — сказал он и сделал затяжку, а затем отвернул голову и выдохнул дым в сторону. — Иногда всем хорошо побыть в другой атмосфере, чтобы отдохнуть.       Этот жест вызвал у Грейнджер трепет, она почувствовала заботу какую-то, но постаралась подавить это. Вероятно, в этой ситуации просвечивался момент воспитания аристократа. Только сейчас девушка заметила небольшую серьгу-гвоздик в левом ухе альфы. — Ты. Ты проколол ухо? — спросила девушка. — Давно? — Да, — усмехнулся он. Драко заметил на её губах какую-то улыбку, похоже, она оставила переживания из-за того, что произошло. — Проколол недавно, меньше недели назад. Поэтому и ношу сейчас такое. А там надо будет выбирать серьгу. — А… А как отнеслись родители?       Гермиона слышала истории об аристократичной семье Малфоем, их правила и воспитания. Даже в брак они выступали только с альфами и омегами чистокровного происхождения. — Они не знают, — усмехнулся слизеринец.       Повисло молчание. Грейнджер смотрела на дым, который растворялся в воздухе после того, как волшебник его выдыхал. Гермиона не считала время, ведь все равно уже давно наступило отбой. — Ты успокоилась? — неожиданно задал вопрос Драко и посмотрел в карие глаза. Конечно, он видел терзаниях, однако их точно было меньше. Омега не отвечала, она отвернулась и сжала губы. — Я понимаю твои чувства и тоже думаю, что это несправедливо. Раньше таких правил не было, все плевали на природу. — Ты… Ты считаешь, что омега смогла бы усмирять дерущихся альф? — гриффиндорка была удивлена словами волшебника, поэтому не могла не задать вопрос, который ей преподнёс другой альфа. — А почему нет? Нет, конечно, в драку бы ты не полезла, чтобы раскидать альф в разные стороны… Хотя… Я помню, как ты всегда вмешивалась или пыталась… Но у тебя есть палочка, магия. Плюс, всегда есть староста мальчиков, вот пусть это он и решает. Разве я не прав? — Я тоже об этом думала, — тихо произнесла Гермиона. — Однако не все согласны с этим. — Знаешь, Гермиона, — поднимаясь на ноги, сказал Драко. — Я альфа давно, да и знаю больше тебя об этой фигне. Поэтому обрати внимание на слова, которые я тебе скажу. Ты омега, как часто говорят, третий класс, но это всего лишь цифра, как и возраст раскрытия. На этом не стоит даже пытаться обратить внимание. А вот мнения по поводу положения, желания и целей своих друзей слушай внимательно. Поверь, сейчас маски полетят одна за другой, ведь ты открыла для себя новый мир.       Девушка прекрасно поняла, что имел в виду её одногруппник, похожие слова она услышала перед отъездом от своей мамы. Та подробно не разбиралась в этих вопросах, но, что могла изучить с помощью дочери, узнала. Женщина сказала о том, что жизнь перешла на другой этап, с новыми правилами и порядками, поэтому сейчас надо смотреть на всех внимательно, даже на близких людей. Альфа протянул омеге руку, помогая ей встать, а затем поднял пиджак. Гермиона не могла не заметить, как Малфой снова колдовал без палочки над вещью в руке, но решила не зацикливать внимание на этом. А потом накинул элемент одежды на волшебницу. — Идём, я провожу тебя, — сказал он.       Спорить Гермиона как-то не хотела, во-первых, не было желания, ведь понимала, что это было бесполезно. Во-вторых, в груди снова появилось какое-то тёплое чувство, которое не пропадало всю дорогу. В коридорах было темно, омега иногда слышала свои шаги, поэтому старалась идти тише. А вот альфа шёл бесшумно, словно его тут совсем не было. Однако, несмотря на все опасения, никто им не встретился. Вскоре они подошли к портрету, за которым находилась гостиная красного факультета. Девушка сняла пиджак с плеч и протянула его Драко. — Спасибо, — робко улыбнулась она ему — Тебе пора, — кивнул парень, забирая из рук свою вещь.       Грейнджер кивнула, а потом повернулась в сторону портрета. Полная Дама заворчала по поводу того, что её разбудили так поздно, послышались какие-то возмущения. Но проход все равно был открыт. — Малфой, — произнесла девушка и развернулась в сторону альфы, который продолжал стоять на месте. — Ты разве не снимешь баллы? — Хм. Спокойной ночи, Гермиона, — сказал он и кивнул головой, молча говоря о том, что омеге пора идти.       Гриффиндорка улыбнулась и быстро отправилась в свою комнату. Заснула она с мыслями о последних событиях, ведь они смогли её отвлечь от обиды.