Украденные секунды

Клейн стоял перед Амоном, всем телом ощущая, как спина прилипла к ледяной каменной стене замка Сефиры. Сердце билось так оглушительно, что казалось, вот-вот сорвётся с места и ускачет в ночь, оставив его разбираться с Богом Обмана в одиночку. Он дышал часто, сбивчиво, но взгляд отвести не мог — нет, не сейчас. — Ты не боишься меня? — Амон склонил голову чуть набок, его золотые глаза лениво скользнули по лицу Клейна. В голосе не было ни насмешки, ни угрозы — лишь искреннее любопытство, как у учёного, наблюдающего за необычным поведением лабораторной мыши. — Нет, — выдавил Клейн, заставляя уголки губ подняться в вызывающую улыбку. Хотя, судя по тому, как вспотели ладони, он был немного… скажем так, не совсем искренен. Амон шагнул ближе, и мир дрогнул, словно подчиняясь чужой воле. На краткий миг время потекло вспять, сминая мгновение в изломанный узор, а затем вновь устремилось вперёд. Клейн моргнул, осознавая, что, чёрт возьми, он всё ещё здесь, всё ещё не проиграл, всё ещё держит пару карт в руках. Он не был загнан в угол, но, будь он проклят, если не чувствовал себя именно так. Просто… он не хотел драться. Устал. Эти бесконечные игры, сражения, напряжение, сдержанные эмоции, пронзённые лезвием вечного риска — они уже начинали ему надоедать. К тому же, видеть Амона в таком состоянии — измотанного, но всё равно усмехающегося — это, пожалуй, утомляло даже больше. — Тогда почему твоё сердце так быстро бьётся? — Голос Амона превратился в шелестящий шёпот, скользнувший за ухо, как змея, нашёптывающая древние тайны. Клейн сглотнул. Его взгляд ловил каждое движение Амона, запоминал каждый оттенок его глаз, каждый изгиб губ. — Потому что ты… — Он резко отвёл взгляд, чувствуя, как внутри всё сжалось, а затем, словно бросаясь в пропасть, выпалил: — Потому что ты чертовски красивый. Тишина, вечно окутывавшая замок Сефиры, вдруг стала ещё гуще, ещё плотнее, затмевая собой даже биение сердца. Амон моргнул. Один раз. Второй. Его пальцы, уже почти коснувшиеся груди Клейна, замерли. Выражение лица изменилось — не триумф, не насмешка, а откровенное недоумение. Настолько чистое и настоящее, что казалось, будто мир на секунду дал трещину. — …Что? Клейн тяжело выдохнул и, закрыв глаза, буркнул: — Ты слышал. Он был готов ко всему — к язвительному замечанию, к очередному повороту игры, к издёвке, может быть, даже к какому-то странному трюку со временем. Но не к этому. Не к тишине. Не к молчанию Амона. Это существо не умело молчать. Амон смотрел на него. Но теперь уже не как хищник, изучающий жертву, а как исследователь, наткнувшийся на феномен, который не вписывался ни в одну его схему мира. И, возможно, впервые за долгие тысячелетия, Бог Обмана действительно не знал, что сказать. — Ты должен меня ненавидеть, — наконец пробормотал он. — Я украл у тебя время, играл с твоим разумом, превращал твою жизнь в череду кошмаров… — мужчина перечислял это так, будто специально продумывал всё это, заманивая Клейна в свою ловушку, но лишь для того, чтобы развлечься с несчастным парнем. Словно тому просто было скучно и он хотел привлечь внимание к своей особе. Клейн фыркнул: — Ты за всеми своими поступками ведёшь отчёт? Мне казалось, ты действуешь на чистой импровизации… — Это было… удобным средством привлечь твоё внимание. — Ты всегда ведёшь себя так с теми, кто тебе нравится? — бровь Клейна вопросительно изогнулась. Он не знал, что и сказать. Амон смотрел на него ещё пару секунд, а потом… улыбнулся. И от этой улыбки Клейн вдруг понял, что только что сделал ход, который даже Бог Обмана не предвидел. Где новые попытки манипуляции? Где саркастические насмешки? Где предложение сделки? Мистер Ошибка выполнял свою роль на ура, заставляя Клейна усомниться во всей своей жизни и даже в самом себе, тем самым вынуждая того выкладывать на стол всю правду, которая только могла вылиться из уст юноши. — Я… — Амон вдруг замолчал, словно только что впервые за века задумался о собственном поведении. — Я не учитывал этот вариант. Клейн рассмеялся. — Подожди, подожди, — он поднял руку, как будто пытался остановить поток абсурда, который только что хлынул в его сознание. — Ты хочешь сказать, что… весь этот цирк — кража моего времени, попытки свести меня с ума, бесконечные “я знаю, что ты сейчас подумаешь” — всё это… было флиртом? Причём не особо удачным, ведь ты сам понимал, по крайней мере думал, что это не сработает? Амон нахмурился. — Ну, как видишь, это были эффективные методы привлечения внимания. Клейн выдохнул, прикрывая глаза рукой. — Боже. Это худший флирт в истории вселенной. — Зато он сработал. — Тем хуже! — воскликнул Клейн, всё ещё будучи полностью ошарашенным такой слепой наивностью столь древнего существа. Ангел Времени усмехнулся, глядя на него с выражением человека, который решил сложную шахматную партию на десять ходов вперёд, но внезапно обнаружил, что противник вообще играет в другую игру. — Знаешь, я больше удивлён тем, что ты действительно считаешь меня… — Амон замер, будто запнулся о невидимую преграду. Он медлил, подбирая слово, словно оно само ускользало от его губ. — Привлекательным? Послышался тяжёлый вздох. Клейн прикрыл глаза, как человек, готовящийся объяснять что-то очень простое, но по какой-то причине невероятно сложное для собеседника. — О, да ладно тебе. Как будто ты этого не знал. Амон моргнул. — Знал? Теперь настала очередь Клейна удивляться. — Подожди… ты что, не знал? Бог Обмана выглядел озадаченным, и это зрелище было настолько непривычным, что Клейн ощутил странное, почти злорадное удовольствие. Кто бы мог подумать, что выражение искреннего замешательства когда-либо появится на лице этого самоуверенного, вечно ухмыляющегося существа? — Ты всегда прикидываешься придурком, или это мне так везёт? Амон прищурился, с любопытством разглядывая Клейна, словно пытаясь заглянуть в самую суть его мыслей. К несчастью для него, его трюки не работали на Клейне. — Видимо, всегда, — прошептал он почти без движения губ. Тишина, что воцарилась в комнате, вдруг приобрела странный оттенок. Она больше не была просто отсутствием звука — она дышала, звенела, ощущалась кожей. Клейн внезапно осознал, насколько близко стоит Амон. Насколько мягким стал его голос. Насколько иначе теперь выглядела его улыбка — без издёвки, без насмешки, просто… иначе. — Что ты делаешь? — хрипло спросил Клейн, когда Амон медленно, почти лениво, поднял руку и кончиками пальцев коснулся его щеки. — Изучаю новый метод привлечения внимания, — невозмутимо отозвался Амон. — Ты невозможен, — он закатил глаза, но почему-то не отстранился. — И всё же тебе это нравится. Клейн раскрыл было рот, готовый оспорить это заявление, но не успел. Амон склонился ближе, и между ними осталась всего пара сантиметров. — Хочешь, я украду у тебя ещё несколько секунд? — голос Бога Обмана заскользил по воздуху, таким же лёгким, как и его дыхание, коснувшееся кожи Клейна. — Ты и так уже украл слишком много, — юноша вздохнул, но скорее для себя, чтобы побороть смущение. — Тогда, может, верну? Губы Амона почти касались его. И это уже не было игрой. Прохладные пальцы Амона, неспешно скользили по его щеке, расстягивая этот медленный, тягучий момент, в котором будто застыло само время. Возможно, он должен был отвернуться, усмехнуться, бросить саркастичную фразу, сбить напряжение… но он не сделал ничего из этого. Он сам заварил эту ситуацию. Так с чего бы ему её прекращать? — Ты правда хочешь поцеловать меня? — спросил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Но язык предательски увлажнил пересохшие губы, и это его выдало. Амон усмехнулся, склонив голову чуть набок, будто разглядывая особенно редкий артефакт. — Любопытно, что именно этот момент заставляет тебя нервничать. Клейн фыркнул, но даже самому себе не смог бы объяснить, был ли это смешок или попытка сбросить напряжение. — Да ни капли я не нервнич… Он не успел договорить. Кончиком носа Амон провёл по его щеке. Лёгкое, почти призрачное касание, но от него Клейн вздрогнул, а по его спине пробежали мурашки. Чёртов Бог Обмана. Чёртов мастер провокаций. — Проклятье… — выдохнул он, прижимаясь головой к стене. Амон рассмеялся. И не так, как обычно — не с холодной насмешкой, не с хитрым прищуром. Этот смех был мягким, искренним, почти… тёплым? Клейн бы никогда не подумал, что сможет услышать такой звук от него. — Мне стоит воспринимать это как согласие? — Мне стоит воспринимать это как попытку свести меня с ума? Ангел времени коснулся монокля и поправляя его сделал вид, что задумался, а затем кивнул, очень серьёзно, словно отвечая на важный философский вопрос. — Вполне возможно. Клейн закатил глаза и театрально застонал, уже устав от этого маленького шкодливого беса. — Ты же понимаешь, что с тобой невозможно вести нормальные разговоры? — И всё же ты продолжаешь их вести. — Боже, я действительно идиот… — Могу подтвердить, ведь кличку Шут ты взял не просто так. Клейн вздохнул, но уголки его губ предательски дёрнулись в улыбке. Это было неизбежно. Амон, кажется, воспринял это как сигнал к действию. Его пальцы, прохладные и лёгкие, скользнули вниз, еле заметно спускаясь от подбородка, а затем к ключицам… Мягкое, почти неуловимое прикосновение губ к уголку его рта. Не поцелуй. Проверка. Клейн замер, стараясь сохранять равнодушие, но внутри всё сжалось. — Ты пробуешь меня на вкус? — пробормотал он, когда Амон чуть отстранился, оставаясь на опасно близком расстоянии. — Я изучаю тебя, — поправил Бог Обмана, улыбаясь так, словно только что разгадал древнейшую загадку мироздания. Клейн покачал головой, пытаясь собрать остатки самообладания. — Если ты думаешь, что можешь соблазнить меня своим холодным, надменным… Он не успел договорить снова. Амон наклонился, приближаясь к его уху, и прошептал низким, тягучим голосом: — О, я не думаю. Я знаю. Чёрт возьми. Клейн закрыл глаза, проклиная всё на свете, и прошептал, борясь с нахлынувшей волной смущения: — Определённо худший способ ухаживаний в истории вселенной… — Но, кажется, он работает. Клейн резко распахнул глаза, собираясь сказать что-то колкое, но вместо этого наткнулся на самодовольный взгляд Амона. И тут он понял, что его бесило больше всего. Не Амон. Не его наглость. Не даже это дурацкое ощущение, будто весь мир сузился до их двоих. А то, что Амон был прав. Проклятье, да, это работало. Слишком хорошо. И хуже всего было то, что ему это нравилось. — Ты выглядишь так, словно хочешь сбежать, но не можешь решиться, — задумчиво заметил Амон, его палец лениво скользнул по скуле Клейна, точно картограф, очерчивающий границы неизведанной территории. — О да, потому что ты буквально прижал меня к стене, — буркнул он, закатив глаза. Амон усмехнулся — мягко, но без намёка на раскаяние. Он и не думал отступать. — Ты бы мог уйти. Клейн уже раскрыл рот, чтобы съязвить, но слова застряли где-то в горле. Потому что… да. Он мог бы. Амон не держал его силой. Не играл со временем, не создавал иллюзию невозможности выбора. Он просто стоял. Просто ждал. Клейн сглотнул. — Ты меня провоцируешь? — Я тебя изучаю, — повторил Амон, и его голос стал почти интимным шёпотом, струящимся по воздуху, точно чья-то рука, пробегающая по клавишам рояля. — Вижу, что тебе это нравится. — Прекрати. — Что именно? — Всё. Это. — Клейн резко махнул рукой, как будто мог таким образом разогнать атмосферу, что повисла между ними. Амон выглядел… довольным. Тревожно довольным. — Ты можешь забрать назад каждую секунду, что я у тебя украл, — негромко продолжил он, медленно наклоняясь ближе, оставляя между ними всего мгновение, всего один короткий вдох. — Но ты этого не делаешь. Клейн знал, что попался. Он знал это в тот момент, когда взгляд Амона стал пронзительно внимательным, когда его дыхание стало ощутимым на коже, потому что если он сейчас хотя бы чуть-чуть подастся вперёд, Амон не скажет ни слова. Он просто примет его в ловушку. Но, чёрт возьми, это была ловушка, в которую он сам хотел шагнуть. — Если ты сейчас скажешь ещё что-то, что звучит как предложение сделки, я тебя ударю, — пробормотал он, сжимая кулаки, пытаясь игнорировать, насколько жарко стало у него под кожей. Амон улыбнулся — лукаво, самодовольно, как кот, играющий с добычей. — Поцелуй за тишину? Клейн застонал, одними губами выругался, а потом, наконец, сам подался вперёд, прерывая эту бесконечную игру.