На языке зверей

      Когда Астра пришла в себя, дементора поблизости не было, хотя в купе еще присутствовал осадок того неестественного холода и упаднического духа, которые он принес с собой. Астра полулежала на сидении; над ней, сосредоточенно водя волшебной палочкой, склонялся незнакомый мужчина средних лет — бледный, плохо одетый, с едва заметной проседью в волосах.       — Тише-тише, — сказал незнакомец, когда она на автомате шарахнулась в сторону. Вид у него был смущенный. — Меня зовут Римус Люпин, я ваш новый преподаватель. Постарайся не делать резких движений, Астра.       — А где...       — Дементор? Уже ушел, — его взгляд стал пристальным, почти строгим. — Мне сказали, ты храбро выступила против него, Астра. И очень-очень безрассудно.       — Я подумала, что он не может быть страшнее гигантохейр, — вяло сказала Астра, усаживаясь и растирая голову, больно отстреливающую в висках. Сердце еще помнило то неестественное отчаяние, что обрушил на нее страж, а во рту стоял холод, будто она напилась газировки со льдом.       — Дементоры — худшие существа на свете, — мрачно заявил Люпин. — Ты, как я подозреваю, многое знаешь о волшебных тварях, но дементоры совсем не такие... это чудовища, лишенные всяких чувств. Прошу тебя, в следующий раз не ищи близкого знакомства с ними. Вот, возьми.       Профессор сунул ей в руку четверть плитки шоколада, ободряюще улыбнулся и вышел, притворив за собой дверь. Только тогда Астра заметила, что лица у близнецов непривычно бледные, да и Ли Джордан как-то притих. Мистер Тафт, решивший реабилитироваться после малодушной попытки спрятаться под столом, важно вышагивал купе туда-сюда, делая вид, что караулит дверь.       — А где Малфой?       — Мальчишка со светлыми волосами? — уточнил Фред, и в голосе его мелькнуло презрение. — Он сбежал! Наверное, отправился искать мамочку. Так и трясся от страха...       — Как ты себя чувствуешь? — былого озорства в голосе Джорджа как ни бывало, глаза встревоженные, участливые. — Чертовщина какая-то. Ты говорила с этим страшилищем, как с человеком.       — Или как с животным, — подхватил Фред.       Астра ответила скупым кивком. Обсуждать дементора не хотелось. Это же надо было так сглупить — выйти против стража Азкабана в одиночку, толком не зная, что он из себя представляет!       Шоколадка приятно хрустела на зубах и таяла на языке, оседая в его конце густой и терпкой сластью. Понемногу тревога уступила место раздумьям.       — А тот мужчина, что здесь был? Куда он пошел?       Они озадаченно переглянулись.       — Какой еще мужчина?       — Ну такой, — неуверенно сказала Астра. — В белых перчатках.       — Не было здесь никакого мужчины, — сказал Ли.       — Наверное, мне привиделось, — пробормотала она, откидываясь на спинку сидения. Поезд тронулся, за окном вновь замелькали ущелья, поросшие густыми лесами.       — Не удивительно, — негромко сказал Джордж. — Он уже готов был тебя поцеловать. Не появись профессор, все могло закончиться не в твою пользу... Максвелл-Смерть — один-ноль.       — Поцеловать? — непонимающе переспросила Астра.       — Это так называется — поцелуй дементора, — пояснил Фред зловещим голосом. — Они целуют человека, чтобы высосать из него душу.       — Самая страшная смерть, какую можно вообразить! От тебя остается лишь пустая оболочка, вместе с жизнью уходят все самые светлые воспоминания...       — ...и ты умираешь, полный отчаяния и тоски. Представь себе, первый поцелуй — и сразу поцелуй дементора, — Фред откровенно дразнился. — Вот уж не повезло бы!       — Ну, хоть не поцелуй с тобой, — в тон отозвалась она.       Ответный выпад прозвучал настолько хорошо, Ли Джордан расхохотался:       — А ты ничего, девочка-сквиб!

* * * *

      В первый день учебного года Сивилла Трелони предсказала Гарри Поттеру скорую смерть. Она предстала в образе Грима, черного пса-предвестника, застывшего на дне чашки Рона. Глядя, как профессор трясется всем телом, ахает и картинно всплескивает руками, Астра все сильнее сомневалась в правдивости ее слов. Трелони напоминала одну из тех мошенниц, что принимали посетителей на улицах северо-восточного Лондона — в каморках, пропахших благовониями и увешанных индийскими коврами. Может, она и была волшебницей, но вот прорицательницей...       Неужели Волан-Де-Морт поверил пророчеству, которое сделала эта женщина, и погубил из-за него десятки волшебников?       Радовало одно: по такому неточному предмету, как Прорицание, можно было с легкостью получить высший балл. Достаточно заучить расшифровки символов да заготовить побольше страшилок, способных впечатлить госпожу Трелони. Астра также возлагала надежды на Уход за Магическими Существами, который теперь предстояло вести Хагриду — на почве любви к самым разным тварям они с лесничим прониклись друг к другу глубокой симпатией.       Вводный урок был волнующим. Абсолютно все, начиная с непокорного живого учебника и заканчивая личным знакомством с гиппогрифами, было похоже на то, чем Астра занималась дома, в Эйршире. Конечно, никто не удивился тому, что она задобрила зверя с первого же раза.       — Так не честно, — завозмущалась Пэнси Паркинсон. — Максвелл ведь из друидов! Для нее чудище приручить — как стакан воды выпить...       — Она не умеет заклинать, — вступился за подругу Рон.       — Потому что она ничтожество, — скаверзничал Малфой. Он как раз дождался своей очереди, чтобы подойти к Клювокрылу, и поглаживал его вдоль носовых отверстий на клюве. — Хотя вообще-то в этом нет ничего сложного. Держу пари, ты совсем не опасен. Глупая, огромная, уродливая скотина...       Окончательно расхрабрившись, Малфой грубо потянул клюв на себя.       Реакция последовала мгновенно, Астра даже пикнуть не успела: в воздухе блеснули стальные когти, Малфой издал душераздирающий крик, а через мгновение повалился на землю, хватаясь за окровавленную руку.       — Я умираю! Я умираю!       — Если бы он встретил гигантохейру, то наверняка бы обосрался, — высокомерно произнесла она, обращаясь к Рону. После летних приключений летучие мыши вспоминались при любом удобном случае.       — Что такое «гигантохейра»? — в ужасе спросил Рон.       — Помогите кто-нибудь, — взмолился побледневший Хаград. — Его нужно отнести в медицинское крыло!       Гермиона открыла ворота паддока, и Хагрид, подхватив размякшего Драко на руки, быстро зашагал в сторону замка. Пэнси Паркинсон побежала за ними, как собачонка. Слизеринцы разразились возмущенным гулом.       — Плохо, — тихо сказал Гарри. — Малфой наверняка раздует из этого скандал.       Он, разумеется, оказался прав: Драко напоминал об инциденте при всякой возможности, сопровождая рассказ такими эпитетами и страстями, которым позавидовали бы магглские поэты. Даже после полного выздоровления он требовал всяческих поблажек, ссылаясь на боль в руке.       — Ты ж наша принцесса, — презрительно бормотала Астра себе под нос, начищая по указу Снегга смокву для котелка «потерпевшего»; Малфой, пользуясь безусловным покровительством преподавателя, вовсю подначивал Гарри и Рона.       — Папа так беспокоится за меня! Рука-то все не заживает…       — Заткнись, Малфой, а то тебе правда не поздоровится! — прорычал Рон.       — Он пожаловался попечительскому совету, — нагло продолжал Малфой. — И в Министерство магии. У него там большие связи, они для него все сделают. Ведь как знать, — притворно вздохнул он, — может, я на всю жизнь останусь калекой...       — Помолимся за это, — пробурчала Астра.       — О чем вы там шепчетесь? — Снегг вырос будто из-пол земли, в неизменной своей манере складывая руки на груди. — Полагаю, вы уже закончили приготовления, мисс Максвелл, раз позволяете себе трепаться с соседями.       — Почти закончила, сэр.       — Почти, — усмехнулся Снегг. — И все равно болтаете? Минус пять очков Гриффиндору, чтобы отбить у вас охоту отвлекаться.       Малфой высунул язык и скорчил страшную рожу — глупость, но Астра даже зубами скрежетнула от досады. Она-то думала, что мир магглов несправедлив, но мир волшебников несправедлив вдвойне, и этого никто даже не замечает! Подобные Малфоям любую ситуацию доводят до немыслимого абсурда...       Снаружи белый, а внутри черный, как грязь под ногтями, с презрением подумала Астра о Драко... и смутно почувствовала, что уже водила вынужденное знакомство с таким человеком. Только вот с кем именно, вспомнить не могла.

* * * *

      — ...лучшее оружие против него — смех. Превратите его во что-нибудь смешное и рассмейтесь, он тут же исчезнет!       Урок профессора Люпина совершенно не походил на изнурительные тренировки, которые Дейдра Максвелл учиняла дочери в Эйршире. Астра так увлеклась, что готова была полюбить этот предмет — покуда не вспомнила, что рано или поздно он потребует магии, и не скисла окончательно. Играла задорная музыка, льющаяся из старинного граммофона, свистели в воздухе волшебные палочки, смеялись ученики; все они по очереди подходили к боггарту, чтобы взглянуть в лицо своему собственному страху.       Астра в смятении переминалась, сжимала в руках волшебную палочку. Она и представить не могла, кого увидит в боггарте. Может быть, Хры-Хры? Или гигантскую летучую мышь? Дементора? Груагах, раз уж на то пошло? В мире немало пугающих созданий, и Астра страшилась их примерно одинаково.       Профессор сказал, что боггарт обращает форму самого сильного страха, который волшебнику трудно контролировать, и Астра вдруг вспомнила такой страх. Он появлялся в самые неудобные моменты. Например, когда близнецы Узлии окликнули ее во «Флориш и Блоттс», или в «Дырявым Котле», набитом галдящими волшебниками. Страх вообще частенько возникал, когда ей случалось бывать в людных местах. Но боггарт ведь один, а силы его ограничены. Сможет ли он перевоплотиться в оживленную толпу? И что случится, если она не сможет наколдовать обезвреживающее заклинание?       Астра вздрогнула, когда профессор подозвал ее к себе. Счастливая Парвати, легко управившаяся с боггартом в обличье здоровенной змеи, вприпрыжку отбежала к остальным.       — Профессор Люпин, может, вы лучше... кого-нибудь другого вызовете?       — Глупости, — он ободряюще улыбнулся. — Я предупрежден о твоих трудностях, Астра, но ты должна попробовать!       Делать было нечего. Астра приготовилась защищаться. То есть как приготовилась, подняла волшебную палочку — ту самую, которая в ее руках превращалась в бесполезный кусок дерева. Она чувствовала, что все это плохо закончится, что следовало, наверное, отпрашиваться понастойчивее...       С другой стороны, лучшей возможности узнать о своих страхах может и не представиться. Тем более что рядом профессор Люпин, готовый в любой момент прийти на помощь.       — Приготовься!       Завидев ее, боггарт осатанел: начал медленно приближаться, дрожа и расплываясь в контурах. Они понемногу менялись — тело схлопнулось, уплотнилось, появились руки, ноги, голова. Становилось ясно, что он подражает человеку.       — Что эт... — слова застряли у Астры в горле.       Перед ней стоял мужчина из поезда. Такой, каким она бегло запомнила его: прилизанный, улыбающийся и очень ласковый на вид, но с неприятными черными глазами, резко контрастирующими на фоне мелово-белой кожи, волос и ресниц. Лицо было очень ухоженным, розовощеким и неподвижным, будто кукольная маска. В глаза Астре бросились белые перчатки, выглядывающие из-под рукавов пиджака — весьма характерная деталь.       Мужчина шагнул вперед, глядя только на Астру — как будто они были совершенно одни.       — Загоним иголки под эти хорошенькие пальчики, — промурлыкал он, как и в прошлый раз. — А потом немножко поиграем. Да?       — Астра, — позвал откуда-то голос Гарри. — Астра!       Гарри тряс ее за плечо. Астра попыталась смахнуть его руку. Чего прицепился, в самом деле? Ей хотелось как следует рассмотреть странного человека и спросить, что он делал в Хогвартс-экспрессе...       — Астра! Что с тобой?       Астра хотела ответить, что все в порядке, но не смогла издать ни звука. А еще спустя мгновение заметила, что все ее тело сотрясает крупная дрожь. Ноги подкосились, она упала в руки Гарри и Гермионе, часто и громко дыша.       Боггарт возвышался над ней, полный чудовищного превосходства — и улыбался, улыбался, улыбался этой ласковой, тошнотворной, пробирающей до костей улыбкой. Астра не выносила ее, но почему-то не могла отвести взгляд. Казалось, минула вечность, прежде чем воздух разорвал крик профессора Люпина:       — Ридикулус!       Боггарт тотчас сжался и заполз обратно в шкаф, словно испуганный котенок. Хлопнула дверь, скрежетнул ключ — и все закончилось. Однокурсники обступили ее, перешептываясь. Астра не понимала, что происходит — она больше не боялась, но по какой-то причине не могла унять дрожь.       — Я отведу тебя в медицинское крыло, — напряженно сказал профессор Люпин. Его рука легла на плечо, легонько сжала и повела к выходу. Вокруг толпились однокурсники, но их лица были какими-то ненастоящими, размытыми, застеленными неясной пеленой.       — Н-нет, — одними губами сказала Астра. — Я должна спросить...       — Потерпи немного, Астра! Я сожалею, что так вышло. Прости меня.       Профессор, похоже, и впрямь очень переживал. Поглядев на него снизу вверх, Астра увидела край бледного лица, искаженного в мученической гримасе. Они шли быстро, почти бегом, но завернув за угол почему-то остановились.       — Профессор Снегг, — воскликнул Люпин. — Как хорошо, что вы здесь!       — Что случилось? — спросил знакомый голос, сквозящий холодом.       — Мы учились защищаться от боггарта. К сожалению, впечатление мисс Максвелл от встречи с ним было сильнее, чем я мог предположить...       Астра почувствовала, как чья-то рука, не Люпина, аккуратно приподняла ее подбородок, и подняла глаза. Северус Снегг пытливо всматривался в ее лицо, нахмуривая тонкие брови.       — Что она увидела? — напряженно спросил он.       — Ты и сам знаешь, — тихо ответил профессор Люпин.       Снегг помолчал, затем осторожно потянул ее на себя.       — Думаю, у меня найдется подходящее зелье. Возвращайтесь в класс, Люпин, продолжайте урок. Да смотрите не перепугайте оставшихся, — он кривовато усмехнулся. — На всех моих запасов может и не хватить.       — Я сопровожу Астру до вашего кабинета, профессор.       — Не стоит.       Перед глазами вновь замелькали стены замка. Астра опомнилась только тогда, когда увидела вокруг кабинет зельеварения — темное полуподвальное помещение, заставленное книжными шкафами, склянками с образцами ингредиентов, немытыми котлами и прочим хламом. Оказывается, Снегг привел ее сюда и усадил на стул.       В нос ударил резкий и неприятно щекочущий запах. Опустив глаза, Астра увидала в своих руках миску с пузырящейся темно-зеленой жидкостью.       — Пейте, — безжалостно приказал Снегг.       Астра выпила все залпом, стараясь не задумываться о том, из чего сделана эта жижа.       — Какая гадость! Что это такое?       — Умиротворяющее зелье, — нехотя пояснил профессор. — Сходное по свойствам с бальзамом, но действующее... изнутри.       Астра еще долго морщилась от горечи на языке, зато в желудке появилась приятная заполненность, а по венам побежало успокаивающее тепло. Дрожь постепенно унималась, а сама она смогла вздохнуть полной грудью, не опасаясь, что это отдастся болью в грудной клетке.       — Вы знаете человека, которого видели? Вы с ним знакомы?       — Нет, — Астра замотала головой. — Впервые я увидела его в вагоне Хогвартс-экспресса, когда туда зашел дементор. Сначала мне стало очень-очень грустно, как будто всю радость выкачали из меня, а потом появился он...       — Инсциум паворем*, — изрек Снег. Он поднялся со своего стула, пресмыкаясь, как змея, и вихрем метнулся к шкафу с ингредиентами. — Я сделаю для вас особый бальзам. Вы должны будете вдыхать его пары каждый раз, когда чувство тревоги вернется. Незамедлительно.       — Профессор, кто этот человек?       — Среди побочных эффектов возможна слезоточивость глаз, внезапные приступы смеха и тремор конечностей...       — Прошу вас, сэр, — настойчиво попросила Астра. — Кто это?       Северус Снегг перевел на нее отрешенный взгляд.       — Я не уполномочен обсуждать это с вами, — процедил он. — Думаю, этот вопрос стоит задать вашей многоуважаемой матери. Но не будьте слишком настойчивы, спрашивая об этом — кто знает, возможно, вы и сами предпочли бы не знать.       — Как это — предпочла бы не знать? — возмутилась Астра. — Ведь я вижу этого человека! Я должна знать, почему вижу его! Нельзя же просто...       — Это. Не в моей. Компетенции.       Снегг смерил таким ледяным взглядом, что она предпочла воздержаться от дальнейших вопросов. Вскоре он выпроводил ее, снабдив бальзамом. На урок Астра не вернулась и в гостиную не пошла — вместо этого направилась в библиотеку. Кое-какие тайны так же настойчиво требовали ее внимания.       — Моргана Ле Фэй... — бормотала она себе под нос, перебирая древние корешки.       Ей так и не представилось возможности как следует изучить подсказку, данную Дамблдором. В прошлом году все мысли занимали экзамены, с наступлением лета сменившиеся на беспощадные тренировки с мамой. Астра на время и думать забыла про груагах, тем более что на глаза ей они больше не попадались.

      Моргана Ле Фэй — предположительно, единоутробная сестра легендарного короля Артура, темная волшебница, ученица Мерлина. По мнению средневековых историков, является одним из основоположников современного искусства Темных Сил. Слыла талантливым зельеваром и целителем.

— Нет, все не то, — Астра вновь вернулась к оглавлению. — Должно быть что-то более... вот же, — она покачала головой. — Знать бы еще, что искать!       Ее взгляд упал наткнулся на раздел «Биография», и она поспешно отыскала нужную страницу.

      Современные историки расходятся во мнениях относительно происхождения госпожи Ле Фэй. Большинство придерживается мнения, что она была сестрой короля Англии, то есть принадлежала к магглской королевской семье. Другие сомневаются в этом, утверждая, что Ле Фэй могла быть приемной дочерью или вовсе служанкой...

      Астра перебежала взглядом через несколько абзацев — и вдруг зацепилась за знакомое слово. По спине тут же пробежали мурашки.

Любопытна теория о том, что Моргана Ле Фэй может быть родоначальницей древних друидских семейств, таких как Клериг, Бор, Рейли, Линч и Максвелл. Согласно одной из поздних легенд, Ле Фэй использовала темную магию для призвания кельтского бога Кернунна, от союза с которым родила пятерых сыновей. Дети частично унаследовали способности отца, в частности: прирожденное владение звериными языками и псионические способности. Эта теория, разумеется, вызывает множество споров в кругу волшебников-практиков, но крайне популярна в теомагической науке.

      Астра на какое-то время застыла в раздумьях. Не то чтобы она верила в свое божественное происхождение, но ей и в голову не могло прийти, что история ее семьи окружена такими безумными теориями. Впрочем, это всего лишь легенда, сказала себе Астра. Нужно совсем не это.       — «Вклад в теорию и практику Темных Искусств», — прочла она в оглавлении. — Что ж, посмотрим...       Увы, но и эта глава имела теоретический характер и не содержала упоминаний о конкретных Темных Искусствах — только сведения о том, как это повлияло на волшебное сообщество. Астра догадывалась, где искать подробности. Ее жадный взгляд обратился в дальний конец библиотеки. «ЗАПРЕТНАЯ СЕКЦИЯ», гласила табличка над входом, и чуть ниже: «Требуется письменное разрешение учителя!»       — Прямо-таки требуется, — тихо сказала Астра, усмехнувшись.

* * * *

      Под покровом ночи она встала и на цыпочках прокралась к выходу, стараясь никого не разбудить. Хотя на дворе была середина осени, ночи по-прежнему выдавались прохладными, а в стенах замка гулял кусачий сквозняк. Она добралась до библиотеки без каких-либо приключений; за шкафом, отведенным под магтеорию, жила старая толстая мышь, которую Астра успела неплохо узнать.       — Вертохвостка, — позвала она. — Вертохвостка! Ты спишь?       Мышь ответила ворчливо и сонно:       — Уже нет! Чего тебе?       — Можешь последить за дверью, пожалуйста? Я ненадолго...       Мышь высунула голову из-за шкафа, недовольно подергала носом.       — Ладно, — смилостивилась она, наконец. — С тебя тыквенное пирожное. Но если сюда заявится эта дрянная кошка, я тотчас же спрячусь!       Астра вынула из-за пазухи кусок проволоки — сильно помятый и перекрученный крюк от металлической вешалки. Вскрытию замков с помощью отмычек Астра научилась у магглских детей, с которыми играла, когда они с мамой жили в трущобах на северо-западе Лондона. Оно было весьма полезно, учитывая, что «Алохомора» срабатывает не со всеми местными дверями, а у Астры, к тому же, замок через раз превращался в рот, полный острых зубов.       Через минуту решетчатые ворота, ведущие в запретный отдел, приотворились с глухим щелчком. Нужная книга тоже обнаружилась довольно быстро — она была самой старой из тех, что стеснились в этой секции. Шрифт внутри был ужасно мелкий.       — Темные чары... трансгрессия в облаке черного дыма... — Астра щурилась и почти ложилась лицом на потертые страницы. — Обмен телами... ага! Груагах!       Она ужасно разволновалась.

      Наиболее дискуссионным остается вопрос причастности Морганы Ле Фэй к фундаментализации теории разделения души как способе обретения неуязвимости; вероятно, сама идея разделения души и запечатывания в различных объектах пришла к темным волшебникам нового времени благодаря ее наследию. В кругах ученых, занятых исследованиями Темных Искусств, широко известна легенда о разделении Мирового Зверя, проведенном леди Ле Фэй вскоре после падения Мерлина...

      Позади послышался шорох.       — Тревога! Тревога! — взвизгнула Вертохвостка. — Кошка идет!       Астра насилу заставила себя оторваться, закрыла книгу и водрузила обратно на полку, стараясь не шуметь, затем погасила палочку. Она ощущала присутствие миссис Норрис, хотя и не слышала ее шагов.       К собственному ужасу, Астра не смогла вспомнить, заперла ли решетку. Бледный свет луны, проникающий в окно, освещал пространство совсем слабо, однако этого было достаточно, чтобы рассмотреть силуэт миссис Норрис, снующий по библиотеке взад-вперед.       — Ребенок, — вдруг сказала миссис Норрис, вытягивая шею. — Здесь?       Астра спряталась за шкафом, затаив дыхание.       — Не-е-ет, — лениво протянула она. — Был здесь днем.       Она взмахнула хвостом и развернулась, чтобы удалиться, как вдруг ее взгляд за что-то зацепился, ушастая голова повернулась в сторону ворот. Астра с ужасом прижалась к полкам. Замок! Она отперла замок и положила его рядом с дверью!       — Дурные дети снова забыли запереть секцию, — мяукнула миссис Норрис, затем подобралась и заорала: — Мистер Филч! Мистер Филч! Сюда!       Завхоз примчался почти мгновенно, гулко топая башмаками, сопя и освещая себе путь фонарем. Он, разумеется, не понимал, что именно хотела сообщить ему миссис Норрис, но слышал ее пронзительные вопли — они и мертвого бы разбудили.       — Что такое, миссис Норрис? Что-то нашла?       Кошка принялась ласково тереться о его ноги.       — А! — прохрипел Филч. — Опять забыли! Раньше мы таких забывчивых подвешивали за уши. Ну и времена нынче...       Он порылся в складках своего балахона, звякнул ключами. Астра услышала, как становится на место замок, и едва сдержала стон: она оставила отмычку снаружи!       — Пойдем, миссис Норрис, — благоговейно сказал Филч. — Раздобудем тебе чего-нибудь пожевать. А это что? — он, кряхтя, нагнулся. — Опять какой-то мусор! Вот набросают мусора, а мне потом убирать...       Он ушел, беспрестанно выругиваясь, следом вышла его обожаемая кошка. Астра еще долго стояла, не решаясь пошевелиться, а заодно осмысливая бедственность своего положения: она заперта в запретной секции библиотеки — то есть не сможет выбраться отсюда до тех пор, пока сюда не заглянет какой-нибудь ученик, разжившийся разрешением, что происходит крайне редко.       Придется дать знать мадам Пинс, что она здесь. И как объяснить случившееся? Сослаться на лунатизм, как у Невилла? Допустим, зашла в запретную секцию, оставленную кем-то открытой, легла здесь, а Филч возьми и запри ее. Нет, вряд ли этому кто-нибудь поверит. Все станет совершенно очевидно, когда учеников расспросят и выяснят, что никто не посещал отдел накануне.       Астра подошла и подергала на себя решетку. Она отзывалась визгливым скрипом, но поддаваться не хотела.       — Алохомора! — в отчаянии воскликнула Астра.       Замок на секунду вспыхнул синим пламенем, но тут же погас. Застонав от отчаяния, Астра развернулась и бессильно сползла по решетке вниз, села на холодный пол, подтянула ноги к груди и уткнулась лицом в свои трепещущие колени.       Это конец. Когда ее найдут утром, то наверняка исключат. Даже Дамблдор будет не в силах что-либо сделать...       Забавно, вдруг подумала Астра. Почему перспектива быть исключенной из Хогвартса кажется такой страшной? В конце концов, ей здесь никогда не нравилось.       «Может быть, это и к лучшему. Я буду дома, в Шотландии, заклинать зверей... — мысли ее стали мечтательными. — Я научусь этому самостоятельно. Стану странствующей друидессой. Ну а школа... кому нужна эта школа! Мерлин вот, небось, школу не заканчивал!»       Внезапно чья-то холодная рука коснулась макушки, растрепала. Астра подскочила и развернулась, отползая назад. Рассмотрев по ту сторону знакомые долговязые фигуры, она сперва не поверила своим глазам.       — Вы!       Фред и Джордж — а это были одни, вне всяких сомнений — одновременно прижали пальцы к губам, призывая к тишине.       — Филч еще где-то поблизости, — предостерег Джордж. Фред тем временем разминал в пальцах самодельную отмычку.       — Как вы меня нашли?       — У нас свои секреты, — подмигнул Фред.       Замок вновь щелкнул, опал, но тут же вернулся на место, когда Астра выбралась из западни. Вслед за Фредом и Джорджем она побежала из библиотеки во внутренний двор, окутанный ночным сумраком, и вздохнула полной грудью, наслаждаясь прохладными прикосновениями ветерка.       — И все-таки, — она с подозрительностью посмотрела на близнецов. — Как?       — Для начала следует сказать «спасибо», — с важностью Перси заявил Джордж. — Негоже разговаривать со старшими в таком тоне!       — Спасибо, — бормотнула Астра, отводя глаза. Она уже успела нафантазировать себя прекрасной, никому не подчиняющейся друидессой, кочующей по миру, и куда меньше радовалась недавнему спасению. Осознание того, что ей помогли, вставало поперек горла — она до жути не любила быть кому-то обязанной, и тем более не желала быть обязанной этим самодовольным мальчишкам. Неизвестно, чего они попросят взамен. Хотя вообще-то известно...       «Заставят заклинать ради забавы, — раздраженно подумала Астра. — Еще чего не хватало!»       Фред придвинулся, оправдывая ее худшие опасения.       — Мы знаем, что ты частенько гуляешь по ночам, девочка-сквиб.       — Ты прямо мастер в этом. Не такой, как мы, но...       — Откуда знаете?       Они переглянулись, заговорщицки улыбнулись друг другу. Джордж, выдержав эффектную паузу, достал из-за пазухи пожелтевший сложенный пергамент. Фред невесомо коснулся его своей палочкой:       — Клянусь, что замышляю только шалость!       — «Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов...» — изумленно прочитала Астра. — Карта Мародеров?       — Лучшая карта на свете, — заверил Джордж.       На развороте вырисовывались коридоры Хогвартса — той его части, где они находились в данный момент. В контуре стен плавадт надписи, соответствующие именам обитателей замка. Вот Снегг в своем кабинете — наверное, засиделся допоздна, измышляя новую учебную экзекуцию для учеников; вот Филч и миссис Норрис, почти добравшиеся до хозяйственной части. Вот ученики, спящие в башне Гриффиндора...       Джордж, безусловно, был прав: лучше этой карты просто не найти.       — Эй, эй, — сказал Фред, заметив, как у Астры загорелись глаза, хотя тон у него был польщенный. — Знаешь, я почему-то сразу подумал, что ты, Максвелл, как никто другой оценишь эту вещь! Но руки прочь, она наша.       — Пока, — поправил Джордж. — Мы подумываем передарить ее Гарри, она ему нужнее. Только сначала закончим кое-какие дела.       Где-то вдалеке, далеко за пределами замка, раздался волчий вой, протяжный и гулкий. В свете луны лица близнецов казались совсем бледными, а замок — серо-голубым и каким-то нереальным, сонным королевством, парящим среди облаков. Астре тут же расхотелось возвращаться в спальню.       — Ты правда не можешь заклинать? — спросил Фред. — Только честно!       — Не могу.       Он разочарованно выдохнул и тут же получив энергичный толчок локтем от улыбающегося Джорджа:       — Ты должен мне сикль.

* * * *

      Самая необыкновенная особенность школы магии и волшебства Хогвартс заключается в том, как одно событие плавно перетекает в другое, нередко настолько иного характера, что диву даешься. Возможно, сегодня ты, дорогой ученик, наслаждаешься ясным и погожим деньком, балующим запахом свежих ягод, но держи ухо востро — завтра землю может орошать ливень, разверзнутый темно-серыми, как черепа дементоров, небесами.       Астре казалось, что она привыкла к такому положению вещей. Когда Гарри столкнулся с дементорами близ поля для квиддича, она не удивилась этому, хотя сам факт того, что нежить оказалась так близко, ужасал ее до дрожи в коленях. Когда портрет полной дамы нашли разорванным в клочья, она не удивилась. Сказала себе: это пришла гроза. Снова. Такое уже случалось в прошлом году и в позапрошлом, будет случаться и впредь.       Но когда однокурсники сунули ей под нос свежий выпуск «Ежедневного Пророка», Астра оказалась совершенно не готова к тому, что они намеревались рассказать. Ее поймали, когда она переступала порог гостиной, и тут же поманили к дивану. За ним восседали Дин, Симус, Фред, Джордж, Невилл и еще несколько любопытных ребят.       — А я разгадал твой секрет, — коварно заявил Симус, ткнув пальцем в фото, венчающее главную страницу. — Твой боггарт, Максвелл! Ты боишься Пиритса!       — Пиритса? — переспросила Астра. Что-то очень темное и болезненное шевельнулось в ее душе, словно откликаясь на это имя.       — Преступника, который сбежал в один день с Сириусом Блэком, — вдохновенно сказал Симус, явно очень довольный своим открытием.       — Странно, что ты не выбрала боггартом Блэка, — вставил Дин. — Как по мне, он куда страшнее...       Астра немигающе смотрела на снимок.       Это, несомненно, был он — человек из поезда, форму которого впоследствии принял чертов боггарт. Светлые волосы и ресницы, черные, как ночь, глаза под почти невидимыми бровями, сладчайшая улыбка, будто пастила на языке, но почему-то отдающая горечью и гнилью. Этот человек явно не был испуган или удручен, фотографируясь на фоне тюремной стенки — он невозмутимо махал в камеру, глядя своими глазами, пронзительными и цепкими, остро поддевающими душу, как рыболовный крючок. И по какой-то неведомой причине Астре почудилось, что взгляд этот обращен именно к ней — через время и расстояние.       «Я тебя найду».       Астра осела на пол, вцепившись побелевшими пальцами в подлокотник кресла, в котором сидел Дин. Симус вместе с Джорджем, Фредом и остальными тут же перестал улыбаться.       — Ты чего?       — Мне надо... надо... — она через силу уняла дрожь. — Мне надо в наверх.       — Ты дурак, Симус, — налетел на него Дин.       — Круглый, — хором поддержали Парвати и Анджела.       — Прости! — Симус вскочил, его лицо вытянулось — кажется, совсем не такой реакции он ожидал на свою прозорливость. — Я не хотел!       Но Астра его уже не слышала — она бежала прочь и наверх, к женским спальням, все еще видя перед собою эти пугающие глаза и прокручивая в голове три простых слова.       Я. Тебя. Найду.