Куда приводят мечты

К нему подходила женщина, которая была похожа на райскую птицу. Ее зеленое платье сверкало и искрилось нашитыми на него маленькими бриллиантами. На голове была умопомрачительная шляпка, украшенная перьями, а на шее — колье из больших зеленых камней. Ее темные волосы были уложены в сложную прическу — часть была поднята вверх, а часть локонов спускалась на шею. Когда женщина подошла ближе, Гастон заметил, что яркость ее губ и ресниц, а также белизна кожи достигалась за счет косметики. Он, конечно, видел накрашенных женщин ранее, но не думал, что такая особа могла быть в приличном месте, тем более в королевском театре. Но, скорее всего, Париж — это не их маленький городок, здесь все может быть по-другому. — Нет, не понравилось, — честно ответил Гастон, покачав головой. Женщина откинула свою очаровательную головку назад и расхохоталась. — И правильно! Что хорошего в этих скучных представлениях “Парижской оперы”. Вы, должно быть, знаете толк в веселье. Держу пари, если бы вы посетили мое представление, то вы бы не только не ушли с середины пьесы, а вызывали бы меня на бис. — Вы актриса? — спросил Гастон. Теперь понятно, почему она так явно пользуется косметикой. — Вы меня не знаете? — в свою очередь удивилась райская птица. Она нахмурилась, пытаясь понять, говорит ли он правду, но затем ответила: — Я одна из главных достопримечательностей Парижа, мадам Флор Дюбуа. Я даю восхитительные вечера и начинаю играть в театре, но, конечно, пока не в этом. Ничего, все еще впереди. — Она жизнерадостно улыбнулась. — Ну, удачи вам, — сказал Гастон, не зная, что на это ответить. — Спасибо! — улыбнулась Флор и чуть дотронулась до его руки. — Вы — галантный мужчина и такой красавец, смею вам сказать. Гастон на всякий случай попятился от нее. — Я знаю, и я женат, — ответил он привычной фразой на комплименты его внешности. — О, не бойтесь, я тоже замужем! — воскликнула Флор, заразительно смеясь так, что он почувствовал себя глупо. Наверное, он выглядел совершенным деревенщиной. — Вы же недавно в Париже, так? — Это так заметно? — Немного. У меня к вам есть небольшая просьба. — Мадам Дюбуа придвинулась к нему ближе и негромко сказала: — Не могли бы вы оказать мне такую любезность — познакомить меня с вашим, я так понимаю, другом — Его Высочеством принцем Адамом? — А почему вы не можете с ним познакомиться сами? Как со мной, например? — Это было бы… не совсем удобно. А так вы порекомендуете меня ему, замолвите пару слов. Уверена, он будет рад знакомству со мной! Принц и так произвел сенсацию своим появлением, и, конечно, первый дом, который он должен посетить — это дом мадам Дюбуа! У меня все самое лучшее — еда, женщины, знакомства! Меня посещает только самая изысканная публика. — Она немного запнулась. — И я бы хотела, чтобы вы уговорили вашу жену все же отпустить его ко мне. Поверьте, я в долгу не останусь, если Его Высочество посетит мой дом и обо мне напишут во всех газетах. — Что-то я не очень понимаю… — озадаченно протянул Гастон. — Что значит, что Белль, моя жена, отпустит или не отпустит принца? — Ну, он же ее cher ami, она первая запустила в его карман свои коготки, — ответила Флор с гримаской раздражения. — Она, скорее всего, будет против моего с ним знакомства. Эх… У нее есть молодость и красота — убийственное сочетание, против чего я ничего не могу выставить. — Подожди-подожди… Что значит, он ее cher ami? Флор удивилась вопросу и в свою очередь нахмурила тонкие, подведенные брови. — Разве… разве я неправильно что-то поняла? Принц всегда с вами и вашей женой, значит, ценит ваше общество. А сейчас вы деликатно оставили их наедине, совсем как мой муж, живет за городом с нашим ребенком и совершенно не мешает моим приемам в Париже. Но… — Подожди-подожди! — вскинулся Гастон. — Ты что, думаешь, Адам сейчас к моей жене яйца подкатывает?! Он подбежал к двери, ведущей в зал, и начал дергать за ручку запертую дверь. Господи! Нет ума — считай калека! Давно ли он страдал от мыслей, что Белль его не любит и будет счастлива с принцем? А тут ему, видите ли, скучно стало, оставил свою маленькую женушку, свое сокровище, наедине с красивым богатым мужиком! Да будь он хоть десять раз друг, если мужу скучно рядом с женой, всегда найдется тот, кто оценит ее общество! Ой, дурак… Ну и сидел бы, слушал эту чертову оперу и сам бы любовался профилем Белль… Нет, он взял и ушел, как полный кретин. Гастон отошел, с расчетом разбежаться и выломать дверь, как Флор остановила его, тронув за плечо. — То есть он не ее shere ami? — Нет! Конечно, нет! — Ну и зачем такая горячность? — подняла брови мадам Дюбуа. — Влиятельный shere ami жены для мужа — тоже путь наверх. — Она подняла указательный палец, украшенный двумя кольцами с крупными камнями, и подмигнула. — Ну уж нет, уж лучше я внизу побуду. Она опять рассмеялась, и Гастон опустил руки. — Вы совсем недавно здесь… — повторила она. — Когда я впервые приехала сюда из моей маленькой убогой деревни, я была почти такая же наивная и принципиальная. — Ну, может, это не так уж и плохо? Флор стала серьезной. — Нет. Гордость в рот не положишь. Вы когда-нибудь себе обещали, что что-то никогда не повторится? Когда-нибудь давно, когда ничего не могли поделать с какими-то обстоятельствами? Гастон посмотрел куда-то вдаль. — Да. В детстве я пообещал себе, что никогда больше не буду маленьким и слабым. — А я пообещала себе, что я никогда не лягу спать голодной. — Флор помолчала, будто отдавшись мрачным воспоминаниям. Но потом встряхнула головой, и ее лицо приняло обычное жизнерадостное выражение. Она взбила руками часть кудрей на голове. — Ну что, познакомите меня с Его Высочеством? Мужчина не успел ответить, потому что дверь открылась — опера, наконец, подошла к концу, и зрители начали выходить из зала. Гастон поискал глазами Белль и Адама и, когда они подошли ближе, сразу же собственнически обнял Белль. Она немного удивилась, а потом тоже обняла его, улыбаясь. — Уже соскучился? — Соскучился? Да? Да. Флор выразительно смотрела на Гастона, указывая глазами на принца. Ну, в принципе, можно и познакомить, почему нет? Он совершенно не знал, как аристократы и те, кто вхож в общение с ними, правильно знакомятся, поэтому представил Флор так, как это делали в деревне — женщину представляли мужчине. — Адам, эта мадам хочет познакомиться с тобой, — сказал он, тронув принца за плечо. — Это Флор Дюбуа. Флор, это Его Высочество принц Адам. Флор присела в реверансе. — О, принц Адам! Я так рада с вами познакомиться! Вы приехали совсем недавно, но уже произвели настоящую сенсацию! Я умираю от любопытства, так хочется узнать вас поближе! Адам явно смутился, когда мадам Дюбуа протянула ему руку, видимо, ожидая, что тот ее поцелует. Но принц только пожал ее руку, покраснев как вареный рак. Белль с любопытством рассматривала Флор, она, наверное, как и Гастон, впервые видела такую нарядную даму. Гастон представил и их друг другу. — Белль, это мадам Флор Дюбуа. Флор, это моя жена Белль. Было ли это правильным представлением — один Господь ведает, называть свою простую фамилию этой женщине, чтобы она еще раз поудивлялась… В любом случае, они вряд ли встретятся еще раз. Белль грациозно склонила голову, будто всю жизнь упражнялась в реверансах. И как это у нее получается? Вряд ли это одно чтение книг, тут что-то природное, она была элегантной и невесомой всегда, в любых условиях. Флор хлопнула в ладоши. — Если у вас еще нет планов на завтрашний вечер, то я приглашаю вас к себе на ужин. Будет очень весело! Только у меня самая изысканная публика, отменная еда и развлечения на любой вкус. Никому не будет скучно. О моих приемах пишут все главные газеты Парижа. Ну что, что скажете? Я настаиваю на том, чтобы вы, Ваше Высочество, со своими друзьями посетили меня. По Адаму было видно, что он хочет пойти, его глаза загорелись интересом. Сам же Гастон не хотел ходить на все эти светские приемы, он подозревал, что никакого для него веселья там не будет, а будет так же скучно, как и в опере. Об охоте не поговоришь и так далее. Еще его посетило странное ощущение — он всегда был в центре внимания, его всегда все пытались увлечь разговором, шутками, все старались привлечь его внимание, его все узнавали, в конце концов! А тут он был один из многих, такой же незаметный, как и все. Да, может, кто-то и замечал в Париже его внешность и высокий рост, но из этого ничего не следовало. Он был один из толпы. И среди этой толпы он с каким-то печальным удивлением, понимал, что он одинок и ему не с кем поговорить. Даже за это короткое время в Париже Гастон почувствовал разницу. Когда с ним рядом не оказывалось Белль или Адама, ему было не с кем поговорить, если только от него не было что-то нужно, как, например, Флор. Адам вопросительно посмотрел на Белль и Гастона. — Ну что, пойдем? Гастон, в свою очередь, посмотрел на Белль. Девушка, было видно, колебалась, и Гастон, который в последнее время стал лучше понимать ее образ мыслей и настроение, понял, о чем она думает. Белль была домоседкой. Как она ни старалась это в себе изжить — ее любимое занятие было сидение на кресле с книгой или, после новости о беременности, с вышиванием детских вещичек. Тишина, потрескивание дров в камине — вот было то, что нужно ей, чтобы отдыхать. А не шумные вечеринки. Конечно, Белль был интересен Париж — шутка ли, она столько читала об этом городе. Но она уже за два дня была в ресторане и в опере и теперь, видимо, хотела засесть в комнате в тишине и спокойствии. Но при этом все еще хотела бы посетить светский прием, особенно у такой женщины, как Флор — сверкающей драгоценностями и выглядящей как дамы на рисунках в ее любимых книгах. Наверное, это будет что-то вроде бала, ну и, конечно, Белль, как настоящей женщине, хотелось бы посетить такую штуку до того, как она засядет дома с младенцем. Может, еще одного шанса у нее и вовсе не будет. — Не знаю, я немного устала и хотела бы почитать в квартире… — начала Белль, а Гастон, положив ей руку на плечо, произнес: — Господи, Белль, ты что, читать сюда приехала? Ты же всегда мечтала посетить что-то подобное, я уверен. Давай сходим, — подмигнул он. Чаша весов колебнулась в сторону “веселья”, которое обещала Флор, и они согласились. — Отлично! Вы не пожалеете! Вы все трое отлично проведете время. Итак, жду вас у меня дома в семь часов, завтра, — Флор продиктовала Адаму адрес. Карета везла троих молодых людей к парижской квартире принца. Белль дремала на плече Гастона, а принц Адам выглядел оживленным. — Мне так не терпится сходить на ужин! — негромко воскликнул он. — Столько лет взаперти в замке… Я никогда не думал… что могу быть интересен таким женщинам, как Флор. — Ну, а почему нет? — поднял брови Гастон. — Принц, богатый и красивый… Адам задумчиво смотрел в окошко на проносящиеся мимо парижские улицы. — Потому что я слишком долго был Чудовищем. Всю свою юность. Ни одна девушка не посмотрела бы на меня без страха и отвращения, и я это слишком хорошо знал. — Ну, теперь же это в прошлом! Забудь о том, что было! — Если бы это было так просто… Гастон хотел еще задать один вопрос, который ему казался важным. Но у Адама было такое грустное и озабоченное лицо, что он промолчал. Может, лучше Белль спросит его как-нибудь. У нее как-то лучше это получается. А вопрос был такой — как долго они еще будут в Париже? Когда они вернутся домой? Здесь было весело, несомненно, но надо бы знать, когда они соберутся обратно, чтобы написать об этом в письме Лефу и отцу Белль. Чтобы они готовились к встрече и все такое. А то, чего доброго, Лефу женится без Гастона, вот будет номер! Нет, спросить точно нужно. Послезавтра, после завтрашнего приема.