Расскажи мне свою боль и поделись своим счастьем.

      Было глупо не додуматься об этом исходе, конечно же, она забеременела. Я наивно полагал, что такого могло не произойти, какой же я идиот. Она беременна моим ребёнком, значит теперь она моя семья.        Мико была уязвима и никого не было рядом, чтобы ее защитить. Меня не было рядом. Из-за меня… Из-за того, что я не был рядом с ней, многие позволяли себе так обращаться с Мико. Она пережила столько боли, пока меня не было рядом. И тот грустный взгляд… Она искала меня и когда увидела в компании с другой девушкой, я только могу представить что она тогда чувствовала…       Противно от самого себя. Не передать словами, какую вину я чувствую перед ней, теперь я просто должен, нет, я просто обязан сделать ее счастливой…       Сейчас я просто стою перед ней и не решаюсь подойти. Что мне сделать сейчас? Я был в растерянности. Все чувства, какие только можно было, я ощущал сейчас, на меня просто напал вихрь чувств.       Еще больше добивал ее изможденный вид. Она так исхудала, выглядела такой измученной. Скорее всего, та сука хозяйка постаралась на славу.       Она долго смотрела на меня, в ее глазах было недоверие, страх, обида. Правильно, она имеет право обижаться на меня. Мико утерла слёзы руками и отвернулась. Это было, как удар в моем сердце.       Я понимаю, что слова будут излишне, сказать мне нечего… А что ей сказать? Что ей сейчас сказать?       Извини?..        Это будет звучать, как издевательство, думаю нужно поступить немного по-другому. Она человек, не познавший любви и ласки, даже от собственных родителей. Скорее всего, нужно этим завоевать ее прощение.       Я сделал пару шагов к ней, но она даже не дрогнула. Видеть ее такой больно, ещё больнее от того, что виной ее страданий являешься ты сам.       Подойти к Мико стало ещё тем испытанием, на самом-то деле, как только я был уже рядом с ней. Мне показалось, что ее тело невольно задрожало. Я пугаю ее? Она меня боится? Или просто не узнала…       Она была такой маленькой, совсем крошкой, что так необычно. Всячески я упрекал многих за их никчемность и слабость, так как в то же время ненавидел свои, но посмотрев на Мико, я не чувствую той злости, того отвращения. Впервые появился человек, чья слабость не показалась мне отвратительной. Кого я искренне желал защитить, уберечь от всех невзгод.       Я опустился к ней на корточки и начал невесомо проводить рукой по ее плечу, она слегка вздрогнула. Прикосновения были ей не привычны, она не доверяла.       Мико хотела встать и уйти, но я не пустил, потянул за руку обратно, развернув к себе, заключая в аккуратные объятья, чтобы не причинить много боли. Она дергалась первую минуту, а потом расслабилась, и я услышал ее тихие всхлипы.        — Сегодня последний день, когда ты будешь проливать слёзы от горя. Я обещаю, что обязательно излечу твои душевные раны и сделаю счастливой. — шепотом произнес я ей.

***

      Прошла неделя, как Мико живет у меня, она по-прежнему молчит. Страдает до сих пор. Сердце разрывается от боли, а ещё больнее от того, что даже не знаешь как ей помочь.       Вспоминая первые дни…       Первые дни она просто спала, была очень уставшая. Дорога сюда далась ей не легко. Она хромала, ходить было тяжело и всячески из глаз вытекали слёзы от боли. Пришлось на руках донести ее, что не доставило мне особых усилий. Она была очень лёгкая, я чувствовал костяшки ее рук. Это очень напугало меня.       Пока она спала, ее осмотрел врач, он был мягко говоря в шоке от ее состояния. Вся спина и руки были в садинах и синяках. Ноги слегка посиневшие, кожа на руках стертая. Кажется, что даже демоны так не издеваются над жертвами, как те люди. Можно было долго перечислять ее раны, но было единственное место на ее теле, что осталось невредимым - это живот. Единственное место без синяков и порезов. Значит. Она защищала его, не щадя себя. Жертвуя собой.       Меня это поразило до глубины души…       Врач сказал, что с ребёнком более менее все хорошо, хотя был огромный риск потери плода. Свезло, что вовремя успел забрать ее от туда. Меня предупредили, что роды могут даться ей тяжело, так как она маленькая и худая. Порекомендовали очень тщательно о ней заботится, и помочь набрать вес.       Первая ночь далась мне с трудом, она всячески извивалась во сне, стоны боли все выходили из ее уст. Даже во сне ей доводится страдать, что с этим проклятым миром не так? За что мучают таких слабых людей как она?       Я желал забрать ее боль себе…       Пару дней она не просыпалась, что очень пугало меня. Я не мог уйти на задания, а уж оставить ее на кого-то точно не хотелось. Она даже толком не знает куда попала, испугается еще, открыв глаза. Нужно быть рядом, хотя бы до пробуждения.       Наконец-то она проснулась, это произошло в тот момент, когда я был на тренировочной площадке и отрабатывал удары. Услышав громкий крик, у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди, я ринулся к ней, она ошарашено на меня посмотрела, а потом спряталась под одеялом. Опять боится…       Опять не время для разговоров…       — Мико, все хорошо, тебе никто больно не сделает, я обещаю. — сказал я, делая не поспешные шаги к ней.       Она медленно высунула голову и долго смотрела на меня, ничего не говоря.       — Сейчас я принесу тебе поесть, ты наверняка очень голодна, подожди немного, хорошо? — с этим словами я покинул комнату.       Вернувшись с подносом еды я заметил, что она сидела неподвижно, как и до моего ухода. Она настолько напугана, что не может пошевелится?       Нужно быть как можно ласковее, она сейчас не готова к серьезным разговорам. Нужно набраться терпения. Лучше дождаться, когда она сама начнет беседу. Или потихоньку дойти до этого разогрева, не травмируя сильно ее.       Я вижу как ей тяжело взять руками палочки, тянусь к ним сам, черпаю рис и подношу к ее рту, сказав:        — Помогу тебе поесть, не перенапрягайся. — она послушно открыла рот, принимая еду. Не смотрит на меня, а взгляд выглядел опустошенным, словно душа покинула тело.       — Вкусно? — хочу немного разговорить ее, — если тяжело говорить, кивай, хорошо?       Она долго смотрела в пустоту, дожевывая рис, а потом проглотив, посмотрела на меня. Опять смотрит долго, а потом кивает. В глазах все ещё виднелась боль, но то, что она уже начала отвечать радовало. Безумно радовало, значит есть шанс помочь ей.        Я помог ей поесть, она ела медленно, распробовала еду на вкус. Я беспокоился, что ей не понравится, но раз она ела, то значит все было хорошо. Мико такая худая, ее конечно, нельзя сразу закармливать, но и есть нужно немного больше.       После она легла головой на полушку. В ее глазах виднелось облегчение, будто бы она сейчас поела по истине царскую еду.       Глаза были опустошенными, она была в печали. Маленькие щеки слегка покраснели, толи от жары, толи от еды.       Заметив что она вновь закрыла глаза, я сказал:       — Могу поспать рядом с тобой? Чтобы тебе не было так страшно, буду сторожить твой сон.       Вроде бы нечего такого не предложил, но этот яркий румянец на ее лице я точно увидел. Она посмотрела на меня, сквозь почти что закрытые ресницы и слабо кивнула. Значит не против. Пока я устраивался к ней рядом, она все время наблюдала за моими движениями. Мне даже на миг показалось, что в ее глазах появились те самые огоньки, но через миг они снова пропали.       Так, мы в первый раз уснули вместе. Во сне я почувствовал, как ее трясло и обнял, поглаживая одной рукой по голове, а другой ее живот. Она машинально схватила мою руку, не давая прикоснуться к нему. Старалась защитить любой ценой. Но потом все же отпустила и позволила пройтись нежно по нему. Он был не таким уж и большим. Хотя она где-то на седьмом месяце. Но даже так, ощущались легкие толчки. Даже были и сильные пинки, что очень умиляло.       У меня будет ребёнок…       Эта мысль так радовала, это же будет самый родной человек для меня. Моя плоть и кровь. Хоть я и не любил свою семью, ведь те были еще теми преступниками. Крали деньги и золото, а потом скармливали бедных людей демону-змею. Я считал что моя кровь нечистая, что я должен умереть.       Сейчас же, зная что теперь у меня будет своя маленькая семья, смерть стала не к чему. Я должен жить ради Мико и ради этого дитя. Идя на задания, в будущем, мне придётся быть в разы аккуратнее, точнее и сильнее. Чтобы всегда возвращаться к ним.       Сны, а точнее кошмары, что преследовали меня, пропали. В компании с Мико, я могу спокойно спать. Не знаю с чем это связано, но я точно хочу сказать, что она моя спасительница.       Спасительница моей души…

***

      — Доброе утро, как себя чувствуешь?       Спросил я у Мико, что сейчас сидела на скамейке во дворе, вышивая на маленьком детском одеянии, различные рисунки со змеями.       Она уже, как три недели жила здесь, ее состояние улучшилось. Теперь она могла ходить, гуляя по саду моего поместья. Делать какую-либо тяжелею работу я запретил, ссылаясь на ее положение. Синяки начали потихоньку заживали, она сумела набрать вес. Ела с удовольствием, что безумно радовало. Каждый раз возвращаясь с заданий я приносил ей всякие вкусняшки, которые она со стеснением, но принимала.       Она так мило улыбалась, краснея, и отводя смущено глаза. Огоньки в ее глазах постепенно начали возвращаться, ей становилось с каждый днём все лучше и лучше.       Была лишь одна пробела - она не разговаривала. Чтобы я не спросил она лишь кивала, либо просто молча улыбалась.       На мой вопрос она также просто кивнула, вытягивая вперёд свое рукоделие, показывая что же такое интересное она вышила на одежде нашего будущего малыша.       Она как-то странно посмотрела на меня, видимо ожидая, что я дам ей очередную вкусняшку, как обычно. Но сегодня у меня было для неё заготовлено нечто особенное.       Долгое время мысль о том, что просто так держать девушку у себя в поместье нельзя, озадачила меня. Ее могут принять за какую-то распутную девушку, кой она не являлась, конечно же. Поэтому было бы правильнее женится на ней. В знак уважения к ней.       Я понял, что она тот самый человек, с кем мне искренне хочется быть. Проводить время вместе. Она стала для меня такой особенной, на ее месте я не мог представить уже другую. Та мимолетная любовь к Канроджи, забылась, будто и никогда ее и не было.       Сделать предложения я хотел, подарив ей особенную вещь, прям как она. Мико была очень особенная. Я хотела этим подарком показать это. Она умела смотреть она мир по-другому, не так как я. Каждый листок на дереве она аккуратно поправляла. Часто гуляла по саду, любуясь прекрасными пейзажами. Природа была для неё некой ценностью, к которой она относилась с уважением. Видимо из-за того, что она выросла в лесу.       Она сумела сохранить настоящую себя, не заслоняя ее обидой и злостью на мир, что ее предавал и не раз. Жизнь обрекла ее на жуткие страдания, но тот свет и доброту она сумела не утратить. Сумела сохранить. Что очень воодушевляло и вдохновляло на новые свершения.       Быть в ее обняться - значит быть самым любимым на свете. С такой нежностью на меня ещё никто не смотрел. Я готов все отдать за взгляд ее дивных серых глаз. За ее улыбку и тихий смех, который вырывался всякий раз когда она гладила свой раздутый живот.       Такими темпами я осознал, что по-настоящему люблю ее…       Любовь такое странное чувство, на самом деле, раньше я был убежден что люблю Канроджи. Никого больше на ее месте я и представить не мог, она была очень милой, красивой и сильной. Но Мико чем-то привлекает, тем чего не было у Канроджи. Она стала для меня особенной, лучиком счастья, маленьким комочком за чью жизнь я хочу сносить головы всем, кто только посмеет на неё косо посмотреть.       К Канроджи я скорее испытывал ложную любовь, ведь она была просто воплощением идеала, до которого мне самому было далеко. Воплощением тех качества, которых я сам не имел. В ней ее особенности можно было легко увидеть.       За Мико же, нужно внимательно наблюдать. Со стороны можно принять ее за тихую серую мышь, но посмотрев на неё с другой стороны, можно убедится, что она точно особенная, по своему необыкновенная и неотразимая. Взгляда на неё хватает, чтобы в моей сердце воцарились нежность и умиротворенность. Тишина рядом с ней имеет свою мелодию, особенную, здесь можно обойтись и без слов, важны лишь чувства.       Она сидела на лавочке и смотрела на меня, с неким интересом. Что-то хочет. Явно что-то хочет, вот же любопытная. Но такая милая.        Что ж думаю пора…       Я опускаю на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне глаз. Она продолжает смотреть с любопытством, я не хочу заставлять ее ждать. Я уже итак знатно задержался с этим предложением.       Беру ее крохотную ручку в свою большую, по сравнению с ее. Пару недели назад, руки Мико были в мазолях и мелких ранках от кропотливой работы, но теперь они были мягче любой полушки.       Провожу по этой ладони большим пальцем, поглаживая. Смотрю ей прямо в глаза, в них читается беспокойство. Нельзя ее заставлять долго ждать.       Достаю из кармана своего хаори красивую шпильку, с яркими серебристыми камнями, которые поблескивали от света солнца. Прям как ее глаза, я выбирал именно по ним, ведь именно ее глаза я заметил в первую очередь. Их свет и сияние, были так схожи.       Заколов ее в упавшую прядь волос Мико, я начал говорить:       — Мико, я понимаю, что должен был сделать это ещё давно, даже до той ночи в лесу, если бы мы столкнулись бы раньше. — вижу как ее щеки начали понемножку краснеть.       — В ту ночь ты показалась мне необыкновенной, красивой, удивительной. Я очень виноват перед тобой, то что я сделал непростительно, но если ты дашь мне шанс тебя осчастливить, то я обязательно сделаю это. — большим пальцем я вытираю слёзы на ее милой щеке, она тронута.       Продолжаю стирать большим пальцем ее слёзы, параллельно глажу щеку, хочу успокоить. Она кивнула, давая знать, что готова слушать дальше и я продолжаю:       — Я повел себя по отношению к тебе очень неуважительно, по моей вине с тобой так обращались. Я понимаю что прощения мне нет, но я правда осознаю, что хочу быть с тобой и растить нашего ребёнка.        Мико резко обнимает меня за шею, тянет ближе к себе. Она меня просила? Правда простила?       — Я люблю тебя и хочу взять тебя в жены, чтобы наша семья была полноценной и крепкой. — чувствую как она сжимает мои волосы, своими маленькими ручками, но мне не больно.       — Ты согласна? Мико, ты согласна, стать моей семьей?       Я ожидал, что она кивнет или же оттолкнет, в случаю отказа, но то что я услышал до безумия перевернуло мою жизнь на до и после.       — Я-я… Я согласна стать твоей семьей!       Она заговорила, я в первые услышал ее голос. Он был таким волшебным, в прочем, как и она сама. Сейчас я был безумно рад, ведь:       Теперь у меня есть жена и в будущем будет и ребёнок…

***

      — Обанай! Ты вернулся! — сказала я встречая теперь уже своего любимого мужчину.       — Как твоё самочувствие? — сказал он, обнимая меня.       Он такой внимательный! Всегда спрашивает как я себя чувствую, заботься так, как никто в моей жизни не заботится.       — Все хорошо, как прошла твоя миссия?       — Как всегда, убить демона и вернутся. Ничего нового.       Он такой удивительный человек! Он входит в число одних из сильнейших мечников, подумать только! Он рискует своей жизнью, ради спасения невинных жизней. Он такой добрый.       Когда я лежала возле остатков от моего домика. Я думала что пришел конец и мне уже ничего не поможет. Вера в светлое будущее пропала, испарилась. Я уже просто ничего не хотела.       Шёл дождь, но я сидела неподвижно, не зная, что же теперь мне делать. Как жить, не имея крышу над головой. Как растить ребёнка? И где? Отчаяние было настолько велико, что казалось душа и вовсе покинула мое тело, оставив за собой лишь пустую оболочку. В ушах неистово звенело, так, что громко падающие капли дождя я уже и не слышала…       Но я почувствовала…       Почувствовала шаги позади себя. Кто-то пришел, кто же это? Меня охватила паника, тело затряслось, я не могла сама остановить эту тряску. Вдруг это пришли те, кто сжег мой домик, вдруг они вернулись чтобы и меня добить? Или может пришла хозяйка? Страх был невыносимо сильным, я не могла привести дыхание в норму.       Я решила смирится… Будь, что будет, сделав последний вдох, я повернула голову и увидела его…       Он всё-таки пришел?..       Не верится в это, что он здесь забыл? Неужели вспомнил про меня? Или захотелось отобрать у меня последнее, что осталось? Сил не было на него смотреть и я отвернулась от него, пусть делает что хочет, мне уже было все равно.       У него меч на поясе… Путь добьёт меня им, я устала…       Он приближается неспешно ко мне, неужели реально прикончит?       Этот мужчина, он не сделал этого, наоборот обнял меня. Хотя я пыталась вырваться. Но он так нежно обнял меня, никто в жизни так не обращался со мной. Всегда я получала лишь пощечины, что были даже не самым страшным. Меня бывало пинали, просто так, просто потому что я кому-то не нравилась.       Но он…       Ему жаль? Он пришел сюда чтобы извинится? Пришел ради меня? Чувство тепла было так непривычно… Я не познала материнского тепла, не познала семейного счастья, семейного тепла, у меня не было друзей, не было никого.       Было так непривычно, я чувствовала себя довольно странно. Привычнее были удары, пощечины, вечная боль по всему телу. Холод, мороз, что преследовали меня. Жестокость которая переодически, хотя всегда, также преследовала меня. Я уже давно потеряла надежду на то, что меня кто-то способен полюбить.       Я видимо ошиблась?..       Было так тепло, мне даже показалось, что боль по всему телу мигом исчезла. Сердце забилось быстрее, тепло перешло на мои щеки. Его не раздражал мой вид? Не смущал неприятный угольный запах, что исходил от меня. Он принял меня такую? Такую, какая я и есть?       И его слова, тогда, он признал свою вину и желал добиться моего прощения. Поклялся осчастливить меня. И я решила, что пойду за ним, куда угодно…       Попав в его дом, я была удивлена, впервые мне удосужилось побывать в такой огромном даже не доме, а в реальном поместье. Его звали Игуро Обанай, он являлся охотником на демонов. Был одним из сильных мечников, имеющих ранг Хашира. Често говоря, даже если он оказался бы обычным мечником я итак была бы очень рада.       Он ухаживал за мной, относился с таким трепетом и нежностью. Каждое его прикосновения было таким приятным. Когда он в первый раз хотел прикоснутся к животу, я так испугалась. Мне пришлось через многое пройти чтобы его защитить, не пустить отнять у меня. Но он же и его ребёнок, и я рискнула. Я ничуть не жалею об этом, ведь он с такой нежностью гладил живот, значит он его ждёт и уже любит?       Рядом с ним я забыла о холодных ночах. Он постоянно говорил, что мне следует следить за своим здоровьем. Постоянно приносил после своих миссий всякие вкусности, которых я с роду не видела. Он так мило улыбался когда я ела.       Первое время я не разговаривала. Снаружи я была так пуста, но внутри вся горела от эмоций, которые Обанай дарил мне. Со временем мне удавалось улыбаться ему и более смело проявлять свои эмоции, я хотела показать ему, как же счастлива рядом с ним. Ведь он очень беспокоится, как никак за меня.       Тот день, когда он сделал мне предложение. Я честно говоря была так растрогана. Он сказал что искренне полюбит меня и дело было даже не в положении данной ситуации. Он не женился на мне только лишь из-за ребёнка, а потому что любит. Он принял меня в свою семью. И я в тот момент впервые заговорила, не кивнула, как делала это обычно. Я хотела показать ему насколько хочу быть с ним. Он был тоже счастлив.       Свадьбы как таковой не было, я сама на этом настояла. Мы просто пришли, одетые в красивые кимоно, к священнику. Он произнес молитву и связал нас узами брака.        Мы стали настоящей и законной семьей…       Два месяца рядом с ним прошли так быстро, я уже была на последнем месяце беременности.       Помню как Обанай отправлялся на задние и спросил меня:       — Хочешь я тебе что-нибудь принесу? Проси все что хочешь.       — Ой, ну…       — Я настаиваю, я хочу принести тебе, то что твоё сердце желает.       Я задумалась, а что же попросить? Мне просто хочется чтобы он вернулся целым и невредимым, больше ничего я и не желаю. Но он так настаивал, что я призадумалась и ответила:              — Принеси мне персик…

***

      Настала прекрасная пора, вокруг цвели цветы, сегодня наступил первый день весны. Одного из самых чудесных времен года для меня. Но теперь это время года стало поистине для меня особенным. Недавно на свет появилась моя крохотная доченька. Она была так похожа на Обаная, что безумно меня радовало. Глаза были такие же необычные, как у ее отца.       Помню, как мы с Обанаем задумались насчет имен. Я хотела чтобы он его дал, но он наоборот настоял, чтобы имя выбрала именно я. Это было так ответственно, ведь имя очень влияет на последующую судьбу и на жизнь человека. До последнего дня я не знала, какое именно подобрать. Обдумывала имена и для мальчика и для девочки. Но в итоге приняла окончательное решения, когда держала ее крохотное тело в руках.       — Игуро Кеико.       Кажды раз, когда я произносила ее имя в слух, малышка мило улыбалась. Или может мне так казалось? Я готова ради этого чуда пойти на любые страдания, на любые мучения, любить ее до невозможности, пока душа не покинет мое тело. Она стала моим смыслом жизни.       Обанай вернулся через пару дней после моих родов. Я решила не сообщать ему о рождении дочери, мне все же хотелось чтобы он лично от меня узнал. Чтобы те первые чувства он испытал, держа ее на руках.       Я качала ее в саду поместья, дожидаясь возвращения мужа. Солнце светило ярко, согревая своими теплыми лучами все вокруг. Когда я услышала открывающиеся ворота, то приготовилась.       Сейчас пройдет первая встреча дочери с ее отцом!       С далека я увидела его счастливые глаза, он быстрым шагом приблизился к нам. Долго смотрел на маленький сверток в моих руках, он был рад. Точно рад.       — С возвращением, как видишь я ждала тебя уже не одна, возьмешь ее на руки?       Муж не осмелился проронить ни слова, настолько он был заворожен данной картиной. Лишь молча протянул руки вперёд, чтобы я передала ребёнка ему.       — Ее зовут Игуро Кеико. — сказала я, уже когда дочка была в руках у мужа.       — Прекрасное имя, прямо как и она сама. Я так благодарен тебе…       Появился минута молчания я наблюдала, как он с интересом разглядывал дочурку. Не мог оторвать даже взгляда от неё, она была такой крошечной в его руках. Я была уверенна, что он будет прекрасным отцом. В этом сомнения не было.       Вдруг он потянулся одной рукой в карман, пока второй держал дочку. И вытащил от туда…       Персик?       — Вот держи. — сказал он, протягивая персик мне.       Я вспомнила, что до его ухода он спросил чего бы я хотела… Точно… Я же попросила тогда персик. Он не забыл об этом. Я улыбнулась.       Я взяла персик и звонко засмеялась. Как же мило он выглядел сейчас, как же я была в тот момент счастлива.       Я поняла, что как бы жизнь не проверяла нас на стойкость, нельзя сдаваться. Через какие трудности ты бы не прошел. Даже когда ты думаешь, что для тебя в этом мире нет места, не стоит делать такой поспешный вывод, в жизни всегда есть всем место. И каждый станет счастливым, ведь я всего лишь желала счастья. И оно действительно появилось… И теперь…       Я счастлива!