По пути

После ночевки у Кагеямы проходит несколько тягучих дней, а Нишиноя всё никак не может вывести Хинату на разговор. Обсудить произошедшее и вообще узнать о причинно-следственной связи их с Кагеямой поцелуев в ночи очень хотелось. Потому что, ну… это же, мать вашу, сенсация — факт того, что Хината и Кагеяма теперь, получается, вместе. И это событие не может не остаться незамеченным как для Нишинои, так и для всех окружающих в целом. Но выходит как-то в точности да наоборот. Не то чтобы Ноя думает об этом круглые сутки, скорее вспоминает об этом урывками, стоит только завидеть кохаев где-то неподалеку. Будь то в школе, в столовой или на тренировках. Вопреки ожиданиям и фантазиям Юу, как пара они не выглядят. Никаких тебе прогулок по школьным коридорам за ручку, никаких томных взглядов и долгих объятий, вполне стандартные шумные первогодки, у которых ни одной тренировки не проходит без громких споров и грубых тычков. Сказать в лоб о том, что он всё слышал, не хочется. Юу просто терпеливо ждет, когда Хината, наконец, поделится этой важной новостью с ним, потому что сам этого захочет, а не по принуждению. Но, похоже, Шоё не хочет. Шоё будто не хочет в целом с ним говорить. Стоит Нишиное оказаться рядом и справиться, как дела, Хината сразу начинает зажиматься, суетиться и уходить даже от самых банальных вопросов. Его поведение в целом кажется странным: он долго отвечает на сообщения, если вообще отвечает. Уходит из зала чаще всего с третьегодками, хотя раньше всегда задерживался допоздна. Не приходит вместе пообедать, когда Ноя зовет, лишь кидает кучу глупых отговорок по типу: «Я буду заниматься всю большую перемену, потому что мне надо нагнать программу по английскому», — будто Ноя совсем кретин, чтобы в это поверить. Хината и дополнительные занятия — расскажите об этом Цукишиме, он посмеется. Помимо недосказанностей рыжего, давит еще и Асахи. После случившегося ас ходит, как пришибленный, с вечно понурой головой и виноватым взглядом, которым исподтишка глядит на Ною, думая, что он не видит. В понедельник подходит и склоняется в извинении (уже в сотый по счету раз) и Нишиноя изо всех сил старается не взбеситься. Отвечает, что всё нормально. И что нос уже не болит, хотя на самом деле болит еще как. И Юу просто терпит. Он привык вечно быть в синяках и ссадинах, цепляя их на активных тренировках. Но для Нишинои ново чувствовать нарастающую боль внутри. Когда с каждым мгновением, проведенным рядом с любимым человеком, которого ты не можешь даже коснуться, частичка тебя будто бы умирает. И давит изнутри так сильно, боже, так сильно, что голова идет кругом. Пережить этот кризис с поддержкой было бы в сто раз легче, но вниманием, которое он, честно говоря, заслужил, Ною обделяют. И самый близкий человек вдруг начинает его игнорировать. Ноя сжимает до противного хруста кулаки, начиная новый день. Глядит в зеркало на себя нынешнего, и ему неожиданно хочется всё забросить. Вообще всё. И волейбол в том числе. Сугавара находит его в среду перед уроками, отводит в сторону, подальше от толпы, и спрашивает, всё ли в порядке. И Ноя кивает — мол, да: «Я в норме, Суга, не переживай за игру». А Суга говорит, что он вовсе не за игру волнуется, а за него самого, и Ноя даже частично верит. И ему вдруг хочется плакать. Но он только пожимает плечами и уходит прежде, чем увлажнятся глаза. Потому что рыдать при ком-то в три ручья для Нои стыдно. Всю тренировку он наблюдает за Хинатой, за своим другом, который так ему сейчас нужен. И ловит его сразу после: хватает за руку, сжимая сильнее, чем следовало. Тянет в кладовку. Остальные уже разбрелись, и если никто ничего не забыл в зале и не вернется, то они смогут поговорить. — Хината, что с тобой? Хината отшатывается от него, как от чумного, округляет глаза: — Н-ничего… Всё нормально! — И опять эта притворная улыбка, как последние полторы недели. — Тогда почему ты со мной не говоришь? Хината склоняет голову вперед и отросшие рыжие волосы падают на его лицо, прилипают к влажному лбу. — Я говорю, Ноя! Прямо сейчас же говорю! Вот же тупица. Ное не терпится, он порывисто выдыхает, Хината трет мыском ботинка пол и не продолжает. Не говорит, вообще ничего. — Я тебя чем-то обидел? — Нет! Просто я так занят в последнее время, прости, Ноя! Ноя дает ещё один шанс, хотя шансов и так уже было предостаточно, внутренне закипая от этих отговорок. Хината смотрит на него совсем как Асахи, виновато, как нашкодивший щенок, и Нишиноя не может понять, что он натворил в этой жизни, чтоб такой взгляд заслужить. Типа, он вот только его заслужил, а нормальное общение — нет? И с чего вдруг Хината глядит так? Всё было так хорошо у Кагеямы дома, а потом то что стряслось? Он же не говорил обидного или лишнего, не ругался… Вел себя, как обычно… Или у Хинаты только один близкий человек может быть и теперь им стал Кагеяма? От этого уже откровенно потряхивает. Ноя глубоко вдыхает и выдыхает. — Я сделал что-то на ночевке, что расстроило тебя? Ты после неё со мной перестал говорить, вечно сбегаешь! Ты общаешься со всеми, кроме меня, и не говори, что это не так, потому что я не слепой! Хината отводит взгляд и сжимается еще больше, тихо тянет: — Ты ничего не сделал, Ноя! Всё по прежнему, просто… просто у меня нет времени… Ноя спрашивает и голос у него трясется: — На меня нет времени? — Нет времени вообще. Брюнет хватается за чужие плечи, с намерением как следует встряхнуть, но вместо этого просит: — Поговори со мной, Шоё. И слышит в ответ: — Ноя, давай в другой раз, мне пора идти! Прости! В четверг Нишиноя покидает зал одним из самых первых. Спешно собирает в сумку вещи в клубной комнате и уже собирается уходить, как в дверях возникает Танака. — Куда ты собрался так рано? — Домой. — Резонно пожимает плечами Ноя. — Куда же еще... Рю отлипает от дверного проема, берет в руки свою сменную одежду, попутно добавляя: — С тобой пойду. — Что? Зачем? — Меня беспокоит твое состояние. — Че? — Вспыхивает Ноя. — Ой, ты сейчас Сугавару цитируешь! С чего это вдруг? Танака вздыхает с каким-то ревом, натягивает штаны и куртку. — Ладно! Меня бесит твое состояние! И бесит вот это вот… — Парень обводит пальцем в воздухе участок вокруг глаз Нишинои. — Вот это хреново болото под твоими глазами. Ты спишь вообще? А ешь? — Сплю конечно! — Рявкает Ноя. По паре часов, правда, но Танаке это знать вовсе не обязательно. Он нервно дергает ручку сумки, уже собираясь уходить, но добавляет: — Я не втягиваю тебя в это, потому что ты сам не хотел, так что нечего сейчас… Танака кричит еще громче, чем обычно: — Я отказался во всем этом твоем фарсе участвовать с Адзумане-саном, но я ни разу тебе не сказал, что ты не можешь подойти мне, если станет хреново! А сейчас по всему тебе видно, что стало именно хреново! Ноя закусывает внутреннюю часть щеки и устало опускает голову, когда в комнату на крики прибегает Сугавара и Дайчи. Слушать лекцию сейчас максимально не хочется. Семпаи обеспокоенно спрашивают, почему они ругаются, но ни Ноя, ни Танака не собираются озвучивать причину. Дайчи отчитывает: — Понабрались у первогодок, вам не стыдно? Ное не стыдно. Ное ужасно плохо. Ное хочется закрыться дома и никуда не выходить. Он тихо прощается со всеми разом и быстро уходит, застегивая куртку уже на ходу. Холодный ветер бьет прямо в лицо и треплет волосы. И пара соленых капель всё-таки катится вниз по щекам. Замечает, что идет не один уже перед самым домом. Но воспротивиться не может. Ключи валятся из рук, стоит их поднести к замочной скважине. Поднять сам не успевает — Танака открывает двери вместо него. — Я в душ, — роняет Нишиноя. Танака уже приподнимается от пола на локтях, собираясь встать. Развалился посреди комнаты, раскидал тетрадки с домашкой, занимает себя сам, будто вовсе не в гостях. За два часа не проронил ни слова, только периодически бросал на Нишиною короткие внимательные взгляды. Не сочувствующие, но все равно немного… печальные. — Мне с тобой, ну… сходить? Ноя закатывает глаза: — Ты идиот?! Танака пожимает плечами и брови его удивленно вскидываются. — Я в плохом настроении, но не в суицидальном же...! — Да кто тебя знает, — вздыхает Танака, швыряя в друга наполовину стертым ластиком. До кондиции «поговорить» Ноя доходит только когда за окнами наступает поздний вечер. Сегодня даже просмотр Гравити Фолз не помогает, так, может, хоть Рю поможет. — С Асахи ничего не клеится... Танака поворачивается к нему всем корпусом, всё так же валяясь на полу, и подкладывает руку под голову, мол, слушает. — Он мне сказал, что скоро уедет, и что ничего у нас не получится. — Это я уже понял. — Мы с ним говорили несколько раз, но он все так же стоит на своем. Повторяет и повторяет, что… — Ноя сжимает подушку в объятьях еще сильнее, сам себя на мгновенье затыкает. Рассказывать обо всем этом Рю как-то неестественно. — Ты же не хотел этого ничего знать! Рю вымученно трет рукой лицо, издавая раздосадованный стон, и взбирается на кровать, садится с другого края. — Рассказывай. Я вижу, что ты хочешь поделиться, так что я выслушаю. Я поэтому здесь. — Говорить о таком неудобно и как-то в диковинку, но раз так… — Я тресну тебя по башке, если не расскажешь! Ноя грустно прыскает себе под нос и посвящает Танаку во все случившееся. Рассказывает и про то, как они почти подрались с Асахи, и про их переписку с ним, и про то, что Шое по неизвестной причине не говорит с ним уже почти две недели. — Ну вы прям заварили кашу… Я удивлен, что игра от этого практически не страдает, хотя напряжение я уже всеми фибрами ощущаю! На Асахи лица нет. Странно, как он вообще не помер после того, как тебе по лицу заехал, — смеется Рю. — Слишком он у нас мягкотелый для таких габаритов и роста! — Да уж, — соглашается Ноя. Подушка в его руках уже похожа на выжатый мятый комок текстиля. Ноя, наконец, выговорился, но на душе лучше не стало, только закипело всё еще больше. Танака в утешениях не силен, не спасают сегодня даже его околоугрозы всем причастным: и Асахи, и Шоё. Про Кагеяму и их с Хинатой поцелуи Нишиноя решает не упоминать. Рю залипает на свои носки, задумчиво чешет голову, явно мысленно решая какое-то сложное уравнение, а потом совершенно неожиданно выдает: — Я могу обнять тебя, если тебе это нужно. — Чего? — Нишиноя не верит своим ушам и глупо хлопает ресницами. — Я знаю, какой ты тактильный! Ты уже всю подушку измял, на ней живого места нет! — Но… — Я же сказал, если нужно! — Нетерпеливо перебивает. — Так что твой самый гетеросексуальный друг в этой хреновой школе сегодня в твоем распоряжении! У Нишинои в миг на лице проступает слишком много эмоций, и он не верит, что ему это не снится. Танака, который зарекся не принимать участие во всей этой гомогейской драме, как он её сам обозвал, вдруг предлагает свои объятья, и Ноя, всё ещё не веря до конца, охотно на предложение соглашается. Ловко льнет к другу, заваливая его на кровать своим напором, и прячет голову в сгибе шеи. Шепчет благодарности, из последних сил сдерживая слезы, которые снова терзают карие глаза. Танака только поддакивает, а потом тихо добавляет: — Но чтоб никаких приставаний, я всё еще влюблен в Киеко-сан! Чуть что и я тебе врежу! На Ною такие угрозы не действуют, он только устало улыбается, прижимаясь крепче, и не замечает, когда проваливается в тяжелый и долгий сон. Первый за эти несколько абсолютно хреновых дней. Танака позволяет себе расслабиться еще минут 20 спустя, устраивается немного удобнее и засыпает следом. Одаривая друга необходимым сейчас человеческим теплом. Проснувшись ранним утром с по-хозяйски развалившимся на всю кровать Танакой, Нишиною немного отпускает. И в отдохнувшую, наконец, голову, сама собой прилетает мысль о том, что всё непременно наладится. Но вселенная смеется — наладится, но явно не сегодня. Потому что к вечеру Ноя оказывается взбешен настолько, что накопившуюся злость уже не удаётся сдержать. Кагеяма машинально продолжает отправлять пищу в рот, делая вид, что не слышит звука сообщений на телефоне. Который, к слову, он оставил сейчас на кухонной стойке, а не как обычно в кармане, совершенно забывшись, что дома гости. И теперь очень-очень об этом жалеет. Потому что уведомления слышит не только он, но и сидящая напротив него сестрица. Еще после двух звонков Тобио максимально лениво поднимает взгляд от тарелки и, с присущим ему актерским талантом (которого нет), глядит в сторону сотового, в надежде отключить звук хотя бы силой мысли. Игнорируя при этом сияющий и чересчур заинтересованный в происходящем взгляд Мивы. Сорваться с места, чтоб прочитать сообщения, все равно, что признаться сестре, что у него появился кто-то важнее волейбольного мяча, а это равно уже самоубийству. И Кагеяма терпит: и повисшую между ними тишину, и этот прожигающий взгляд синих глаз, и нахальную улыбку, по которой хочется рукой надавать. Всё терпит и коротко расслабленно выдыхает, когда телефон перестаёт издавать признаки жизни. Осталось доесть совсем немного и потом можно будет удалиться в комнату под предлогом… чего угодно и спокойно всё прочитать. Но тут телефон начинает звонить, и, замечая движение со стороны этой дьяволицы, явно угадывая её намерение, Тобио всё же подскакивает с места. И хватает телефон прежде, чем это делает Мива. Она смеется, пытаясь заглянуть в экран: — Да покажи ты! Кто тебе там названивает? — Нет! — Тебе жалко что ли? — Дразнится, тычет пальцами в ребра, Кагеяма на это раздраженно шипит. Сбрасывает звонок и буквально отодвигает сестру в сторону. Она сопит недовольно, но в глазах так и пляшут черти. — Да, жалко. И это не твое дело! — А как покраснел то! Засмуща-ался! Только посмотри на себя, у тебя же на лице всё написано! — Мива тычет теперь пальцами в распаленные щеки и получает болезненный укол в бок за это. Кагеяма вырывается, кидая на девушку последний недовольный взгляд, и бросает: — Не вздумай ко мне ломиться, идиотка! А то я сброшу тебя с лестницы за шкирку! Мива в ответ только громче смеется, но не сомневается, что теперь у младшего братца хватит сил исполнить эту глупую угрозу. Тобио громко хлопает дверью, запирает её и, не теряя ни секунды, тут же залезает в телефон. От кого: Мандарин Сегодня, [18:15] Кагеяма, я так больше не могу Сегодня, [18:15] Я не думал, что Ноя… что я обижу Ною! Сегодня, [18:16] Но именно это я делал все последние дни. Я хренов кретин! Сегодня, [18:16] Я не хотел! Я так его разозлил! Я никогда его таким не видел! Сегодня, [18:18] Я боюсь, что в таком состоянии он что-нибудь натворит!!! Я за него переживаю. Я потерял его из виду и нигде не могу найти! Сегодня, [18:22] — У вас (1) пропущенный вызов от контакта «Мандарин»

Сегодня, [18:27]

Напиши, что конкретно случилось. Я не могу говорить, Мива наверняка всё слышит

Сегодня, [18:27] Поругались мы, точнее он… он распсиховался и куда-то ушел! Я не знаю, что делать! Сегодня, [18:33] Кагеяма, это для меня слишком. И если так, то я лучше вообще никогда ни с кем встречаться не буду, чем так терять своих друзей!

Сегодня, [18:34]

НЕ НАДО!

У Кагеямы трясутся руки, стоит ему набрать сообщение. А в голове, как назло, нет ни одной адекватной мысли. В спешке натягивает шапку и хватает перчатки, бежит вниз, не совсем понимая, что вообще собирается делать. В прихожей навстречу вышагивает сестра, и Тобио стоит больших усилий не столкнуться с ней и не впечатать на ходу в стену. Она ловко отшатывается, ойкая. — Эй! Далеко собрался? Парень совершенно на отъебись затягивает на ногах ботинки, потому что шнурки совершенно не вовремя в пальцах путаются. Хочется порвать их нахрен и выкинуть, однако хватает ума подавить этот импульс. — Тобио? Что стряслось?! Кагеяма вытягивается в полный рост, вздыхая какими-то урывками. И вдруг делает то, чего делать никогда в своей жизни не собирался — просит сестру об одолжении.