Нынче люди знают цену всему, но не видят ни в чем ценности.
Оскар Уальд
Слепой.
Было просто невыносимо холодно. Пальцы еле двигались, горло саднило и голову будто сдавливало со всех сторон одновременно. Виновником этого было раскрытое окно, которое открыли со словами: «Капец тут душно». Может быть, кому-то и было душно (скорее всего истинным душнилам, которые от собственного занудства задыхаются), но точно не мне. Школа толком не прогревалась, и до этого момента я уже начинал замерзать.
У доски стояла учительница, которая пыталась рассадить класс по принципу «мальчик и девочка». Получалось у неё, откровенно говоря, плохо. Когда женщина попыталась рассадить Шакала и Лорда, первый начал длинный монолог плюсов их дуэта. Я запомнил не много, самую малость: «мы неотъемлемое дополнение друг друга, он — презентабельное лицо, я — склад информации, по отдельности не выходит!» и «взаимопомощь важна, работа в коллективе это тоже положительное качество! Вы, драгоценный наш наставник, не можете отрицать, что.» дальше никто слушать не стал, и Мышь — так её все называли из-за её маленьких черных глаз и писклявого голоса, - скривилась, будто бы от головной боли, и замахала кистью, призывая его садиться обратно. Сам Лорд всё это время молчал и выглядел так, будто бы не против был отсесть на последнюю парту. В одиночестве.
Я был один, пока что, так что мне эта рокировка не грозила. Сфинкс, вместе с Стервятником, ушли на перемене к Ральфу, помогать с какими-то там документами. Одновременно с ними испарились и Рыжий с Мертвецом, но они, скорее всего, отогревались в каком-нибудь туалете.
Откинув голову назад, я прикрыл глаза, слушая разочарованное: «давайте начинать урок». Женщина повернуласть к классу спиной, и спустя три секунды послышался шорох, свидетельствуя, что пересадка была лишней тратой времени.
В дверь постучали, и в тот же момент она открылась. Раздался шороховатый, раздраженный голос Ральфа, и это всё-таки заставило меня пожертвовать своё внимание.
В класс, буквально с пинка, залетели Рыжий и Мертвец, а следом, совершенно спокойно, зашли Сфинкс и Стервятник. Первый свалился рядом со мной, а Стервятник прохромал к последней парте, рядом с Рыжим.
Дужт Мертвеца и Рыжего перестали терпеть ещё в пятом классе, я слышал это, тогда они были ещё в паралелльном классе. Это было единогласным решением учителей, и они могли потратить весь урок на пересадку, лишь бы не видеть их вместе.
— Что было? — доходит до меня голос Сфинкса. Я начал думать, как уместить это в одно предложение, и спустя несколько секунд молчания пробормотал, вновь закрывая глаза.
— Великое переселение народов.
Сначала холод отрезвлял, а сейчас, словно колыбельная, убаюкивал. Окно закрыли из-за чьей-то жалобы, и это только поспособствовало неожиданному сонному часу.
Когда я открыл глаза, уже прозвенел звонок и все начали собираться. Я повернул голову, замечая, что Сфинкс последовал моему примеру и сейчас преспокойно спал, уткнувшись лбом в парту.
Не успел я встать, как мне на голову что-то нацепили, закрывая глаза. Я снял это нечто, чтобы разглядеть.
— Что это? — спросил пробудившийся Сфинкс, разглядывая красную шапку с белым помпончиком в моих руках и указывая на мешуру на своей шее.
— Это шапка. А это мешура. — с улыбкой просветил нас Табаки. Я повернулся, и, посмотрев на него, понял, что нас он принарядил лишь слегка. Такая же шапка, две или три мешуры на шее, новогодние шары для ёлки грозились свалиться с его портфеля, но, кажется, прткрепил он их хорошо.
— Мы видим, что это шапка. Другой вопрос. Зачем? — вновь поинтересовался лысый, а Шакал выглядел настолько оскорбленным, будто он проклял весь его род.
— Как зачем! Сейчас декабрь! Скоро Новый год! Праздники! В нашем учебном заведении совсем туго с созданием атмосферы, я уж не говорю про тот оскорбительный концерт, который они устроили в прошлом году…
Тот концерт был нормальным. По крайней мере, мне он показался обычным. Песни, все вот эти вот трюки «давайте танцевать вместе!» и Дед Мороз. Каждый год одно и то же, но почему-то именно тот случай все посчитали самым отвратным за все наши годы. Наверное, не стоило спать на задних креслах, чтобы хоть что-то понять.
Сфинкс закончил свой вопрос, слушая очередную тираду Шакала и попутно собирая портфель. Это напоминание пришлось кстати, и я сложил свои немногочисленные вещи.
Следуюшим уроком была геометрия. Там планировалась контрольная (Новый год согревает и смягчает все сердца, но у учителей их, похоже, нет вовсе), к которой все конкретно подготовились. Ну как. Рыжий нашёл ответы и поделился ими, скинув в группу класса с названием «Без учителя». Там были не все, естественным отбором исключили тех, кто спамил или палил их учителям. Этим приходилось
выкупать ответы у Рыжего, на чём он зарабатывал круглую сумму.
Я опомнился только тогда, когда мне попало по лицу от активно жестикулирующего Шакала. Он долго извинялся, отвесив мне поклон, но ещё не отойдя от сна, я ничего не ответил, и Табаки продолжил.
— Так вот, в чём суть игры: мы пишем на кусочках бумаги свои имена и кидаем их сюда — он указал на пустой пенал, следя за выражениями наших лиц. Было ощущение, будто бы Шакал объясняет это для умственно отсталых людей, раз так в сотый, но я точно знал, что это был первый раз, — мы его встряхиваем, доставая одну. Одну! Бумажку с чужим именем и никому об этом не говорим! И скрываемся как партизаны!
Парень состроил строгое лицо, заглядывая каждому из нас в глаза. Я пытался вспомнить, когда я на что-то соглашался, но оглядев всех людей, собравшихся у парты, понял, что ничье мнение тут не учитывается.
— Надо постараться выбрать как можно лучше подходящий подарок, бюджет, конечно, не ограничен..
Дальнейшие его слова прервал звонок. Сфинкс не выглядел недовольным и я решил, что ему понравилась эта идея.
Пока я думал над этим, к окну вновь подошёл одноклассник, но открыть не успел, потому что мой учебник геометрии случайно упал. На него.
Сложная штука — гравитация.
